Слабые места и страхи

Для того, чтобы понять страх человека, нужно обязательно исследовать модальность времени, которой он соответствует; изменив эту модальность, вы можете незаметно для самого человека или сделать этот страх управляемым, или, иногда, вовсе его убрать.

Типичный страх, связанный с фазой творения, — это страх перед будущим. «Я не знаю, что мне предстоит, я этого боюсь. Я не уверен в себе, я не знаю, как я отреагирую в качественно новой ситуации. Я не знаю, смогу ли придумать то, что мне будет нужно, поскольку я не уверен в своем творческом начале. Старое зло всегда лучше нового, потому что оно хотя бы известно». Таковы обычные сомнения и страхи фазы творения. Здесь нужно верить, когда оснований для веры нет и нельзя полагаться на опыт, и нужно уметь верить в себя, не имея на это особых оснований, попадая в новые ситуации, ожидая неожиданностей.

Обычный страх на фазе осуществления связан с опасением не удержать ситуацию, вылететь за рамки, предписанные обязательствами: это боязнь, что внешний мир изменит свое отношение к человеку и его делу, перестанет вовремя снабжать его ресурсами, перестанет нуждаться в той продукции, которую человек предлагает миру. Кроме того, всегда возможна нестабильность самого процесса или ритуала, в котором человек находится, он может начать качаться или даже разрушаться, могут возникнуть обстоятельства, которые не дадут человеку возможности реализовать сформированный план действий. В отличие от фазы творения, где страхи, как правило, иррациональны, на фазе осуществления человек знает, чего он боится, у него нередко есть конкретный враг, с которым он сражается, и эти сражения также входят в распорядок его жизни, частично ритуализируются, к ним ведется длительная методичная подготовка. Когда же эти сражения происходят, человек терпит убытки, его враг тоже терпит убытки, оба делают выводы из сражения и продолжают готовиться к следующему. Причем человек приблизительно представляет себе своего врага, у него есть информация о нем, его планах, разведка доносит о новых видах оружия, которые тот собирается использовать, а слабые места, которые есть у человека, не являются совсем уж неприкрытыми, он их видит и старается каким-то образом их либо компенсировать, либо прикрыть заплатками. (Для фазы творения, наоборот, характерно совершенно неожиданное нападение неизвестного врага и обнаружение неизвестных дыр в обороне, о которых человек не имел ни малейшего представления.)

Чего боится человек на фазе растворения? Ну, во всяком случае, не разрушения как такового. Оно происходит на этой фазе совершенно естественным образом, человек к нему адаптирован и его принимает. Однако, это разрушение может идти слишком дисгармонично, может быть связано с плохим пониманием тонкости происходящего, глубинного смысла, и невозможностью направить этот процесс так, чтобы от него была польза, а не вред окружающему миру, то есть так, чтобы он был достаточно экологичным. Так, в старости человеку важно, чтобы у него была возможность помогать своим детям и внукам не столько физически и экономически, сколько мудрым советом, и если такой возможности нет, например, дети его не слушают или старику нечего им сказать, или его воспоминания о прошлом времени некому выслушать и сделать из них важные для себя выводы, то именно это служит для стареющего человека источником страданий.

Болезни, свойственные старости, по-видимому, не являются ее неизбежным атрибутом. Они, по мнению автора, как раз свидетельствуют о дефектах прохождения человеком и его физическим телом фазы растворения. В идеале утончение вибраций идет без видимого вреда для тех функций тела, которые оно должно выполнять, пока еще является вместилищем души, то есть способностей переваривать пищу, переноситься из одного места пространства в другое, дышать и т. д. Вероятно, к старости у человека должны открываться мистические способности, улучшаться видение тонкого мира и в какой-то мере уменьшаться интенсивность восприятия социальной реальности и деталей мирской жизни, но, конечно, не до уровня склероза, слепоты, глухоты и т. д.

Страхи и слабые места фазы растворения во многих случаях связаны со страхом за тот ритуал, за те жесткие представления, которые часто сопутствуют этой фазе и которые являются не более чем куклой из папье-маше, которая когда-то была живой, а теперь от нее осталась одна только мертвая форма. Эта форма уже не может выполнять те задачи, которые она выполняла раньше, на фазе осуществления, и теперь должна распасться. Когда, находясь в фазе растворения, человек не чувствует этого, и ему кажется, что эта форма еще живая, он страдает из-за нее, или страдает сам, так как не способен расстаться с омертвевшим уже ритуалом и принять участие в его разрушении или самопроизвольном распаде. Когда этот распад начинается, но человек его не принимает, у него возникает характерный страх тотального и неподготовленного разрушения, к которому он ни психологически, ни фактически совершенно не готов. Этот страх нередко распространяется на всю его жизнь, на жизнь его семьи, порой приводя к истинно апокалиптическим фобиям.

Вопросы к читателю. Вспомните свои детские страхи: к какой модальности они относились? Есть ли в вашей текущей жизни страхи той же модальности? Подумайте, какой ваш самый актуальный страх, к какой модальности он относится, и переформулируйте его в остальных двух модальностях времени.

Как это сделать? Например, представим страх воды. Человек боится утонуть. Как конкретно он боится утонуть? Он боится, что когда он будет плыть, случится что-то непредвиденное, например, у него кончится дыхание, или его ноги сведет судорога, или из глубины воды всплывет чудище и утащит его вниз. Это описание по своему духу относится к фазе творения, поскольку в причине страха явно имеет место неопределенный фактор, который может проявиться любым возможным и невозможным способом. Как этот страх можно переформулировать в модальности осуществления? Очевидно, здесь должен быть определенный сюжет, в котором причина страха, возможность утонуть, была бы совершенно определенной. Например, человек каждый день, отправляясь на работу, на лодке пересекает озеро. Погода неустойчивая, время от времени начинает дуть сильный ветер, и если человек не успевает приплыть к месту назначения до того, как разыграется буря, его может захлестнуть водой и он утонет. Такова интерпретация этого страха в модальности осуществления. В модальности растворения он мог бы выглядеть таким образом. Бабушка чувствует, что дни ее сочтены, и готовится написать завещание. В это время разыгрывается буря. Она живет на острове, садится на паром и, продолжая писать свое завещание, плывет на берег, чтобы завизировать его у нотариуса. Буря становится все сильнее. Чувствуя, что дело не кончится добром, бабушка запечатывает свое завещание в бутылку и бросает ее за борт. После этого буря переворачивает паром, бабушка тонет, и теперь весь вопрос заключается в том, найдут ли бутылку с завещанием и достигнет ли она своего адресата, то есть нотариуса.

Время

Субъективное восприятие времени человеком и отношение к нему, его использование, в очень большой степени зависят от того, в какой модальности человек в данный момент находится.

В фазе творения время не воспринимается как непрерывно текущее. В сознании человека в наибольшей степени представлен настоящий момент, однако в него могут спонтанно врываться как эпизоды прошлого, так и прозрения будущего, и они переживаются человеком в равной степени ярко, и для него нет качественной разницы между этими тремя категориями, то есть он не воспринимает прошлое как ушедшее и не имеющее над ним силы, и точно так же он не воспринимает будущее как нечто эфемерно далекое. Если какой-то из вариантов будущего приходит к нему, то он не думает, что это лишь один из множества вариантов, он проживает его так, как будто бы он и есть единственный вариант, который, к тому же, разворачивается прямо сейчас. При этом человек, как правило, не регулирует приход такого рода воспоминаний и предвидений, и они нередко удивляют его, будучи неожиданными и производя сильное впечатление. В периоды времени, когда ничего нового не происходит, у человека возникает ощущение, что жизнь крайне сера, скучна, неинтересна, что ее фактически заменяет некоторое унылое существование, в котором он не имеет ни желания, ни намерения принимать сколько-нибудь активное участие. В отсутствие ярких, интересных, неожиданных событий (внешних или внутренних) скука для него — проблема номер один.

На фазе осуществления время, как правило, точно структурировано и связано с фазами производственного процесса или того процесса, в котором человек мыслит свою жизнь. Какая-то часть времени уделяется контактам с внешним миром, получением от него благ и ресурсов, какая-то часть времени расходуется на внутренний или производственный процесс, какая-то часть времени посвящена передаче возврата окружающему миру в виде произведенных человеком товаров, услуг или иных ценностей, необходимых миру. На бытовом уровне человек на фазе осуществления обращает внимание на циклическую последовательность своих действий и привязывает время к ним. Может быть, у него фиксированы трапезы, тогда его время делится на утреннее, затем завтрак, затем время от завтрака до обеда и т. д. Если у него есть регулярная работа, то, соответственно, время окрашивается в качества этой работы. Для этого человека неприятно время, которое выпадает из структуризации его деятельности. Когда у него выпадает кусок свободного времени и он может отдохнуть и ничего не делать, или развлекаться по своему усмотрению, ему как будто чего-то не хватает: не хватает той самой организующей силы, которая окрашивает время определенной целью и без которой ему сложно осмысленно жить. Другими словами, в модальности осуществления каждый кусок времени должен быть окрашен определенным действием, а если этого не происходит, человек теряется и из времени выпадает.

На фазе растворения время, как правило, субъективно убыстряет свое течение, подчиняясь жесткому ритуалу, наполненному до отказа. Здесь человек чувствует себя несвободным, но его внимание привлекает не сам ритуал, а тот более тонкий смысл, который стоит за ним, то есть ради чего этот ритуал производится. Вообще, на фазе растворения время наполнено дополнительным тонким смыслом, который угадывается лишь при большой концентрации сил и взгляде на суть явления, на глубинный смысл происходившего когда-то и завершающегося сейчас процесса. Другими словами, времени в фазе растворения соответствует ретроспективно-подытоживающий, обобщающий взгляд. Прошлое, настоящее и будущее здесь как бы слиты воедино, причем будущее видится в очень сильном тумане, а в основном человек обращает внимание на прошлое и настоящее. В фазе осуществления человек живет преимущественно настоящим или в некотором отрезке настоящего времени, который не захватывает ни далекого будущего, ни далекого прошлого. Что касается фазы творения, то там время, как правило, настоящее — здесь и сейчас. Но при этом взор человека направлен вперед, впереди интересно, ради него стоит учиться и стоит жить сейчас. В фазе творения человек, если и бросает взгляд назад, то лишь в виде развлечения, но не как с целью получения какого-либо опыта или урока: последний взгляд свойствен, наоборот, фазе растворения.

Вопросы к читателю. В какой модальности времени вы просыпаетесь? В какой ложитесь вечером спать? Являются ли воспоминания для вас источником творческого вдохновения, или вас больше вдохновляют проблемы, светящиеся в будущем? Согласны ли вы с тем мнением, что серьезная, ответственная работа не допускает никакого юмора и смеха? Когда вы ощущаете ответственность своей работы — до того, как за нее беретесь, во время исполнения или после? Считаете ли вы, что мысль о смерти — лучший регулятор жизни?