 |
Социальный прогресс и регресс 5 глава
|
|
|
|
Известно, что рациональным ядром любой науки является совокупность ключевых категорий, взаимосвязанных теоретических положений, методологических принципов, аналитических приемов, на основании которых происходит построение целостного сущностного знания о конкретном предмете В этом смысле социология электората, как и все другие специальные социологические теории, базируется на общих фундаментальных принципах науки и нормах научного знания, в частности, на принципах диалектического единства логического и исторического, эмпирического и теоретического познания, верификации операционализируемых понятий, надежности и репрезентативности синтезированного знания и т.д Особенность содержания, собственный предмет и методы анализа придают ей необходимые концептуальные черты и позволяют оформиться в специальную теорию, отвечающую на вопросы, как происходит взаимодействие индивидов в социополитическом пространстве и каковы его основные практические реализации.
Отправным методологическим моментом здесь является понимание того, что обозначенные отношения субъектной интеракции есть, прежде всего, саморазвивающаяся и саморегулирующаяся система с набором специальных социальных механизмов, придающих единство и своеобразие происходящим в обществе процессам. Основополагающим в этой системе будет механизм политического участия. Характер того, как происходит участие индивидов в политической жизни страны, насколько интенсивно и полно выражаются "частные" мнения субъектов, каковы мера обозначенной активности, уровень осведомленности и вовлеченности в текущие общественные события и т.д., самым глубоким образом определяет сущность и значение происходящих в обществе процессов, степень демократизма субъектных трансакций и обозначает тенденции их дальнейшего развития. Инструментами, отражающими право и мотив участия граждан в политической жизни страны, в разное время признавались -либо уровень материального благосостояния, государственной целесообразности (Н. Макиавелли), либо совокупность образовательно-культурного капитала (Ж.Ж. Руссо), либо профессиональное призвание (М. Вебер, П. Бурдье) и т.д. Вместе с тем все возможные индикаторы и детерминанты политической активности населения в конечном итоге сводились к схемам взаимодействия субъектов в системе "господства-подчинения".
|
|
|
Основоположниками социологии электората в равной степени можно считать ученых, внесших значительный вклад в развитие политической социологии в целом, в разработку теории элит, лидерства и пр. Так, в ряд родоначальников теорий политического взаимодействия можно отнести в первую очередь П. Бурдье, М. Вебера, А. Турена, К. Маннгейма, Г. Моска, Р. Михельса, Р. Арона, А. де Токвилля и др. С точки зрения теорий ролевого участия и характеристики индивидов в социополитиче-ском пространстве выделяются труды Г. Зиммеля, Э. Гоф-фмана, Э. Фромма, Д. Циммерманна и др.
Рассматривая сущность и специфику теории электорального поведения, следует обозначить принципиальную структуру социальных связей и отношений, в которых
происходит реализация социальных субъектов, находящихся по отношению друг к другу в разных условиях места и времени, в рамках определенных общественных форм, -одним словом, определить систему категорий как важнейшее средство научного исследования, используемое для описания и объяснения изучаемых эмпирических объектов. В составе категорий социологии электорального поведения есть как общенаучные, так и специфические категории. К общенаучным в первую очередь относятся понятия структуры, функций, механизмов, связи, элементов и т.д., которые заимствованы из общеметодологического аппарата любой науки. Относительно специальных терминов нужно заметить, что многие из них являются общеметодологическими, но в рамках данной теории приобретают свой собственный смысловой окрас и будут интерпретироваться иначе.
|
|
|
Любая социальная проблема становится политической, если она вводится в контекст властных отношений "господства-подчинения". Категориальное оформление теории электорального поведения происходит прежде всего через обозначение понятий социального пространства и политического поля как его основополагающего фрагмента. Социальное пространство есть продукт человеческой деятельности, который, с одной стороны, есть совокупность общественных субъектов, представляющих объективное целое, возникшее в ходе развития общества, с другой стороны, оно есть совокупность определенных форм объективированных отношений между действующими индивидами. Оба элемента суть самостоятельные образования, перманентно находящиеся в процессе взаимодействия, они в равной мере важны для изучения ситуации: первый - как мотивационное понятие, продуцирующее события в процессе своей деятельности, второй - как кумулятивное образование, "снимающее" деятельность общества.
Социальное пространство многомерно. Оно реализует себя в бесконечном множестве полей, которые реи-фицируют различные отношения взаимодействия субъектов действительности. Оно не сводится к одному основанию - институциональному полю, но успешно
детерминируется им. Тогда политическое поле есть проекция социального пространства на взаимодействие субъектов власти. Поскольку отношения господства и подчинения атрибутивны полю политики, но присутствуют вариативно в иных сферах социальной жизни в целом, постольку фокус внимания направлен именно на изучение особенностей взаимодействия политических субъектов, предполагая тем самым их "практические реализации" в иных областях.
Интеракция субъектов в любом поле образуется таким образом, что наиболее активные "агенты" всегда стремятся оказывать определяющее воздействие на жизнь других людей. Они конкурируют за действительную возможность указывать людям, каким они должны видеть социальный мир и как они должны вести себя, исходя из этого видения, - так называемый феномен легитимного видения социального мира. Родоначальник концепции политического поля, П. Бурдье, называет этот семантический момент коммуникации субъектов "доксой" (от греч. doxa - мнение, представление), что есть "простое, спонтанное согласие с обычным политическим порядком, который воспроизводится сам по себе, без обсуждения", - еще одно понятие в социологии электорального поведения. Докса, или согласие с порядком, становится возможной потому, что информационные схемы, из которых она складывается (система суждений, оценок, норм, правил игры, представлений о санкциях при возможных нарушениях порядка и т.д.), интериоризируются и присваиваются индивидами, мыслящими их в дальнейшем как продукт собственного производства. Это естественным образом позволяет целому множеству людей объединяться в некую политическую "общность", т.к. докса направлена на поддержание самого широкого консенсуса противоборствующих позиций и всегда артикулирует общий для всех интегрированных в поле родовой политический интерес. При объединении в группы политический "интерес", воля субъектов выражается посредством их способности производить "политические суждения". Способность политического суждения есть, собственно, то, что агент может, во-первых, воспринимать и оценивать какую-
|
|
|
либо проблему именно как политическую; во-вторых, мыслить о ней и обсуждать ее в тех или иных политических категориях; в-третьих, более или менее адекватно соотносить ее со своей позицией в поле политики.
Продолжая далее рассматривать систему категорий теории электорального поведения, мы неизбежно придем к пониманию условий, на основании которых отдельный индивид принадлежит к той или иной социальной группе и занимает определенное место в ней. Так, каждый вхо-' дящий в поле агент обладает определенным статусом, что дает ему совокупность капиталов, которыми он обладает (образовательный, культурный, экономический, социальный, символический в целом как интеграл ранее перечисленных), экспектации, диспозиции, а также траектория и стиль жизни - сценарий габитуса (от лат. habitus -свойство, состояние, положение), кумулирующиеся в понятии политической позиции индивида по поводу власти. Получается, что политическое поле - это система позиций индивидов, которые определяются относительно др>г друга по совокупности и конфигурации вышеперечисленных характеристик. Понятие "позиции" в данном контексте будет представлять собой отношения, обозначенные значениями распределения капиталов, и не меняется при переходе от одного поля к другому. Тогда поде политики в своем приближении к индивиду может быть определено как "конфигурация объективных связей между позициями". Капиталы выступают как "опредмеченные" социальные отношения. Э. Гидденс называет их средствами, с помощью которых агенты используют власть в обычном, сложившемся порядке социального действия. Тот, кто обладает ими в достаточном объеме, может осуществлять практики с целью оптимального удовлетворения своих интересов, связанных с определенной позицией, а также навязывать свое видение мира и влияние на тех агентов, у которых обозначенные переменные выражены слабо или не выражены вовсе. Позиция в этом случае представляет собой специфическое сочетание капиталов, не меняющихся в процессе структурных "реконструкций" социального пространства. Описать позицию -значит задать социологическое "отображение" жизни аген-
|
|
|
та, включая его капиталы, траекторию, систему диспозиций. Возникновение новой позиции в поле политики детерминируется "подвижностью" структуры и ее субъектов. В процессирующей структуре политические отношения меняются в соответствии с внутренними законами - тенденциями. Конкурентная борьба в поле политики принуждает агентов находить более эффективные пути инвестиций своих капиталов, тем самым формируя новые политические альянсы и знаменуя рождение новых позиций. Концепция социальной позиции - одна из важнейших в социологии электорального поведения, т.к. связана с конституированием социальных групп индивидов и спецификой их взаимодействия.
Следуя данному описанию, позиция агента задается в целом практикой, с одной стороны, и системой диспозиций индивида, с другой. Ключевую роль в данном контексте играет габитус агента - система личностных диспозиций. Он интегрирует в себе индивидуальные и групповые практики людей, тем самым снимая "напряжение" между личным и общественным. Габитус является в определенном смысле для агента средством "удобной экзистенции" и позволяет ему Использовать как внешнее, социальное, так и свое собственное, "наработанное" посредством осуществления практики. Последнее путем реализации следующей формулы: [(габитус) + (капитал)] = = практика, - ведет к групповой объективации этих схем в единую структуру - социальную группу, которая может характеризоваться некоторым количеством агентов, которые в силу того, что они обладают сходными позициями в социальном пространстве (вследствие распределения власти), переживают, следовательно, сходные условия существования и факторы, вызывающие эти условия, и, как результат, присваивают сходные системы диспозиций, которые позволяют им осуществлять сходные практики.
|
|
|
В социологии электората политическая реальность в первую очередь задается присутствием и степенью выраженности не индивида, а общественных групп, определяющих ее структуру. Вместе с тем, если говорить о группе как об интеграле, то нельзя при этом забывать о функциональной дифференциации ее членов, т.е. выде-
лении из социального тела агрегата отдельных лиц, ее лидеров, делегатов, представляющих ее в пространстве, что, в свою очередь, верный признак ее политической оформленности: группа существует, когда располагает постоянным представительным органом. Понятно, что процесс производства суждений, т.е. в некотором смысле заявление группы о самой себе в политическом поле, не может быть массовым, как отмечалось ранее, он осуществляется путем делегирования полномочий группы одному лицу, наиболее значимому и способному выражать и отстаивать интересы электората. Тогда делегирование (механизм участия) есть акт, с помощью которого группа образует самое себя, обретая совокупность присущих социальной "коллективности " характеристик.
Именно так образуется политический фетишизм, когда избиратели не только делегируют представителя, но и доверяют ему, верят в его возможности и результативность. Отношение субъектов по отношению к избранным определяется состоянием метонимии: делегат - часть группы, которая может функционировать как знак вместо целой группы, когда обозначающее идентифицируется с обозначаемой вещью, которая без него не существовала бы и которая сводится к нему. Обозначающее - это не только тот, кто представляет обозначаемую группу; это тот, благодаря кому группа узнает, что она существует, тот, кто обладает способностью, мобилизуя обозначаемую им группу, обеспечивать ей внешнее существование.
Взаимоотношения доминирующих и доминируемых внутри групп складываются таким образом, что первые присваивают себе авторитет группы, тем самым возвеличивая себя и исполняя роль парламентера в условиях долженствования перед ней. Особенно остро проблема "долга" и "ответственности" встает в кризисных обществах, где стихийное самоосвящение лидеров, сакрализация их задач приводят к конвертации их деятельности в некую христианскую миссию спасения. В условиях политической борьбы лидеры способны "поворачивать" ситуацию так, что те, кто их избирает, становятся, по сути, средством и гарантом, обеспечивающим их пребывание у власти. Получается, что для политического господства,
реализующегося как политическая власть, роль решающего обоснования и смысл его существования составляет легитимность. Политический порядок с осуществляющими его лидерами является легитимным в том случае, когда он "удовлетворяет" экспектациям электората или осознается им как правильный и необходимый. Оптимальным способом сохранения господства является его воспроизводство с согласия доминируемых, занимающих подчи-. ненное положение, т.е. реконверсия силовых отношений в символические отношения "обратного делегирования", например: посоветоваться с народом, прислушаться к общественному мнению и т.д., т.е. чисто внешняя сторона управления, политическая "игра на публику". Вместе с тем существование такой "обратной связи" позволяет каким-то образом контролировать деятельность тех же представителей, регламентируя степень их произвола и интенсивность волюнтаризма в производстве политических решений.
По причине неравного распределения средств производства политических представлений о социальном мире, политическая жизнь, механизм политического участия может быть описан в логике "спроса и предложения". Так, политическое поле является местом борьбы конкурирующих агентов за производство политической продукции (утилитарных истин, лексики, дискурса, комментариев происходящего, "проектов развития" и т.д.), из которых и должны выбирать обычные граждане, находящиеся в положении "потребителей" и выразителей "политических суждений". Профессиональная компетенция уполномоченных представителей, которая является и атрибутом, и квалификацией, полагается адекватной закрепленному за ними месту, а деятельность - соответствующей интересам избирателей. Концентрация политического капитала в руках отдельных людей будет встречать тем меньше сопротивления, чем более удалены от центра принятия политических решений индивиды, чем более лишены они социально-культурного и экономического капиталов*, необходимых для активного участия в политике.
Таким образом, система введенных категорий позволяет не только описать процесс взаимодействия субъ-
ектов политического поля, но и понять логику обозначенной интеракции, выйти на уровень фиксации законов и закономерностей "работы" поля через структуру социальных механизмов как устойчивую структуру типов политического поведения общественных субъектов, а также реификацию взаимодействия этих субъектов по поводу производства и распределения власти.
На основании многочисленных социологических исследований структуру политического поля на прикладном уровне можно представить как совокупность следующих субъектных составляющих. Все электоральное пространство дифференцируется на две семантически значимые группы избирателей:
I. Активный электорат - граждане, имеющие право
голоса и осознанно его использующие с целью участия в
жизни страны.
II. Пассивный электорат - граждане, имеющие пра
во избирательного голоса, но либо не желающие его ис
пользовать, либо реализующие его стихийно, без долж
ного осмысления или целерационального выбора.
Активный электорат, в свою очередь, подразделяется на две составляющие, имеющие набор собственных характеристик:
а) сочувствующий электорат - совокупность доста
точно информированных о структуре политического поля
агентов;
б) участвующий электорат - совокупность осведом
ленных агентов политического поля, готовых оказать ак
тивную поддержку избираемым политическим лидерам.
Участвующий электорат потенциально готов оформляться
в разного рода политические объединения (партии, дви
жения, блоки, союзы и т.д.) и составляет сцену полити
ческого поля.
Авансцена политического поля образована политической элитой, т.е. уполномоченными представителями (лидерами) социальных групп активной части электората. Осуществление политики господства с их стороны не является односторонней процедурой и предполагает наличие легитимной основы в ее реализации.
Как показывают статистические замеры, обычно удельный вес активного населения превышает долю пас-
сивного состава или равновелик ему. В условиях постсоветской реальности, следуя социологической информации, мы имеем дело с проблемой прогрессирующего пассивного большинства, занимающего от 2/5 до 3/5 состава всего электорального пространства. Именно оно в экстремальных ситуациях, будучи зачастую неинформированным об основных содержаниях спектра политики, может реагировать стихийно и неорганизованно (феномен толпы). Более того, исключительной особенностью пассива является его повышенная стереотиповосприимчивость, отсутствие четких социальных идентификаций, маргинальность и невыразительность позиций. Активный электорат обычно жестко размежевывается на сочувствующих (2/5) и участвующих (1/5), основное различие которых выражается в уровне осведомленности, ориентации и адекватности оценок, дающихся происходящим в обществе процессам.
|
| Рис. 7. Структурная схема политического поля современного общества. |
| S31 |
Приведенную типологизацию политического поля общества можно представить в виде схемы (рис. 7):
В идеальном социуме политический горизонт достаточно разнообразен: авансцена поля представлена наличием некоторого множества "делегатов" политических образований (партий, движений, блоков и т.д.), количество которых может говорить о степени включенности "рядовых" агентов в коммуникационный процесс, интенсивности поиска политических идентификаций, и, как результат, обозначения себя в виде группы с делегированным представителем, который ангажирует для нее социальное место в политическом пространстве. Поскольку последняя акция есть отношение власти, где центр силы постоянно осуществляет политику насилия и господства, постольку каждая отдельно взятая группа, а вернее, ее представитель, стремится путем манифестации своих идей достигнуть лидирующего положения на арене власти и закрепить за группой в целом (в его лице) статус доминирующих. Вариативность электоральных "нагрузок" (% участия электората), разнообразие спектра политики позволяют судить о том, насколько грамотны и политически активны индивиды в социуме. Чем многочисленнее группа, тем маловероятнее полная и осознанная реализация ее членов, слабее корреляции между индивидами и тем, следовательно, интенсивнее будут, поддерживаться иерархия и порядок силовыми методами на плоскости господства-подчинения.
Если делегированное представительство полностью и массово доверяется одному лицу, призванному защищать интересы выдвинувшей его группы, вероятность того, что функции, которые ему в теории надлежит исполнять, будут заменены амбициозно-личностным пониманием лидерской миссии или сакрализованы в "священный долг" перед народом, очень велика и чревата единовластием. Более того, как было сказано выше, многочисленная группа, чем менее она культурно "капитализирована", тем весомее и нерушимее ее доверительное отношение к компетентному лицу, тем большую матрицу полномочий получает последний в свое распоряжение.
Таким образом, в условиях увеличения размерности пространства (т.е. расстояния между действующими группами с одновременным уменьшением их численности) и,
тем самым, снижения его гетерогенности, возможна ин-ституциализация единовластных отношений и их удержание автократическим путем. Для оправдания предложенного условия достаточно рассмотреть технологию зарождения тоталитарных режимов. X. Арендт об этом писала следующее: "Тоталитарные движения - это массовые организации атомизированных, изолированных индивидов. В сравнении с другими партиями и движениями, их наиболее выпуклая внешняя черта есть требование тотальной, неограниченной, безусловной и неизменной преданности от своих индивидуальных членов... Такое движение должно быть организовано после начала правления, и условия для его роста надо было создать искусственно, чтобы сделать тотальную преданность... - возможной, такой преданности можно ждать лишь от полностью изолированной человеческой особи, которая при отсутствии всяких других привязанностей - к семье, друзьям, сослуживцам... - черпает чувство прочности своего места в мире единственно из своей принадлежности к движению...". Когда в ходе борьбы идет поглощение слабого сильным и тем самым "завоевание" стоящей за ним аудитории "непосвященных", происходит не просто уменьшение групповых представителей и увеличение числа представляемых ими, а образуется монополия профессионалов, наделенных властью применять насилие, в том числе и физическое, для управления количеством доминируемых. Момент господства усугубляется еще неравномерным распределением имеющихся в распоряжении капиталов. Когда общество представлено глубокой "вилкой" обездоленных и зажиточных, тогда энтузиазм и вера в делегата увеличивается пропорционально стремлению первых улучшить свое положение.
Таким образом, в ходе субъектной интеракции интеллектуальных "управителей" и масс возникает особого рода социологическое напряжение по поводу производства реальности, ее смыслоозначения и интерпретации. Закономерными становятся вопросы о спецификации политической ситуации в условиях конкретной реальности: если все полномочия делегируются группой одному или нескольким лицам, то какой размерности должно быть
политическое поле, насколько различными (если полагать различение методологическим основанием индивй-дуации) должны быть позиции уполномоченных представителей в нем и пр.
Суммируя сказанное, можно отметить, что политическое управление социальными процессами есть политическая реализация делегатов социальных групп с необходимостью легитимизации решений на уровне электората, специфика деятельности которых позволяет ограничить исследовательское внимание авансценой политического поля и околоэлитным пространством - составом участвующих агентов. В переходных обществах такой социологический анализ структуры и рассмотрение механизмов работы авансцены поля политики нередко дает возможность прогноза и корригирования будущих конфликтных ситуаций, что и определяет необходимость и актуальность его изучения в настоящее время.
Социология культуры
Социология культуры как самостоятельная общественная дисциплина имеет ряд нерешенных методологических, теоретических и практических проблем. Одной и i таких проблем является определение предмета этой науки
Во-первых, исследователь обнаруживает неопреде ленность объема самого понятия "культура". Оно оказыва ется столь всеобъемлющим (тотальным), а границы его столь "размытыми", что в терминах культуры, как и в тер минах социума (социальной системы), можно описыват*. любые проявления общественной жизни.
Во-вторых, возникает необходимость определение уровня и масштаба рассмотрения, исходя из которых, исследователь описывает и анализирует предметность культуры.
В-третьих, понимание предмета социологии культуры коренным образом меняется в зависимости от самой трактовки культуры, многообразия теоретических и методологических ориентации, в рамках которых делается выбор исследователя.
Наконец, исследователь, решивший заняться проблематикой культуры, сталкивается с необходимостью меж-
дисциплинарного определения этой науки. Границы между культурологией, социологией и философией культуры не только "прозрачны", но и до сих пор более или менее удовлетворительно не определены. Это порождает значительную понятийную и терминологическую "путаницу".
Несмотря на указанные трудности, следует иметь в виду следующее. Культура - это одновременно и объект со своими структурно-функциональными особенностями, и процесс со своими этапами и законами развития. В этом плане культуру можно определить как особое качественное состояние общества с определенными материальными и духовными показателями цивилизационного развития, к которым относятся: производство, наука, образование, искусство, здравоохранение, спорт, социальная защищенность граждан, политика, право и т.д.
Все многообразие подходов к исследованию культуры можно сгруппировать в несколько типологических групп. Первую группу образуют подходы, описывающие прежде всего "статику" культуры. Среди них можно выделить как минимум четыре достаточно самостоятельные группы теорий - это "предметные", "ценностные" ("аксиологические"), "символические" и "текстовые" ("семиотические") теории.
Вторую группу образуют подходы, описывающие "динамику" культуры, которые можно обозначить как "деятельностные", "технологические", "игровые" и "коммуникативные" теории. Третью группу составляют такие теории, которые определяются как "субъектные" (акцентирующие внимание на агентах культурной активности, отвечающие на вопрос: "Кто и как действует?") и "диалоговые" (акцентирующие внимание на вопросе: "Каким образом самоорганизуется культура?"). Все эти подходы взаимодополняют друг друга. Рассмотрим их более подробно.
1. Предметный подход. В рамках этого подхода культурное понимается как "возделанное", искусственно созданное и в этом качестве противостоящее природному, естественному. Культура есть все то, что создано человеком. Любые продукты человеческой активности могут быть охарактеризованы с точки зрения меры опредме-
ченных (объективированных) сущностных сил человека, т.е. культуры. Это опредмечивание осуществляется двояко - в предметах, с помощью которых реализуется дея-тельнбсть человека (материальная культура), и в ценностях, текстах, с помощью которых организуют прежде всего поле коммуникации субъектов (духовная культура). Социализированный в культуре человек способен извлекать закрепленные в ней смыслы, схемы, т.е. распредме-чивать их и использовать в своих целях. Упрощая, можно сказать, что культура - это определенным образом организованная и легитимизированная система образцов (схем, моделей, текстов), которые усваиваются в ходе социализации, и на основе которых строится любая социальная активность, производя новые результаты (продукты), как условия и возможные новые образцы последующего дей-ствования.
Данный подход хорошо проработан в социологии, долгое время он был даже одним из доминирующих. Однако практика выявила и ряд существенных его недостатков, и принципиальную ограниченность его возможностей. Во-первых, нет четких критериев, позволяющих оценивать тот или иной "предмет" в культуре, содержание которой оказывается весьма расплывчатым и слабо структурированным. Во-вторых, в социологию некритически переносятся схемы археологии и этнологии с разделением культуры на противостоящие друг другу подсистемы - материальную и духовную, что нарушает принцип единства культурной системы. В-третьих, культура предстает как некое статичное образование, лишенное стимулов к какому-либо изменению, акцент делается на оп-редмеченных формах культуры, закрепленных в памяти социума (она выступает здесь, по сути, как своеобразный музей, хранилище образцов, извлекаемых по мере надобности для организации социального взаимодействия). Эти недостатки заставляют исследователей искать иные аспекты этого феномена.
2. Деятельностный подход. Культура определяется как интегративная качественная характеристика любых форм и результатов (продуктов) человеческой активности, задающая ее границы, определяющая ее возможности и
придающая ей смысл и значимость в глазах социализированных в ней субъектов. Механизмы культуры отбирают, сохраняют, транслируют инвариантные содержания деятельности и коммуникации, социальных связей и отношений, в которые включены социальные агенты, превращая их в условия и детерминанты последующей социальной активности. Люди всегда находятся в определенных макро- и микрокультурных средах, которые могут быть структурированы по представленным в них факторам, с которыми индивиды сталкиваются в своей жизни. Соответственно могут быть выявлены и оценены по степени актуализации в конкретных ситуациях хранимые в культуре содержания (значения). Фиксации подлежат также степень их легитимности (нормированности, санкционированное™) и усвоенности (интериоризации) теми или иными социальными агентами. Конечная цель социологического анализа - оценка культурного потенциала индивидов и групп как через количество и качество усвоенных содержаний, так и через те личностные творческие " вставки", которые они делают, самореализуя себя в социокультурной жизни.
|
|
|
