Понятие и виды форм права. Соотношение формы и источники права

Форма права — это способ внешнего выражения государ­ственной воли, юридических правил поведения. В юридиче­ской науке вопрос о соотношении понятий «форма права» и «источник права» является дискуссионным. Существует мне­ние об их тождественности, но более обоснованной является позиция, что они соотносятся как часть и целое.

В самом деле, термин «источник права» подразумевает ус­ловия и факторы, обусловливающие содержание правил пове­дения. К истокам права Г. Ф. Шершеневич, например, относил:

- силы, творящие право (воля Бога, народная воля, право­сознание);

- материалы, положенные в основу того или иного зако­нодательства (римское право послужило источником при под­готовке германского гражданского кодекса);

- исторические памятники, которые когда-то имели зна­чение действующего права (например, Русская Правда и др.).

По мнению А. В. Кашанина и Т. В. Кашаниной, источники права - это:

- объективная реальность (способ производства, формы собственности и т.п.);

- воля народа (лежит в основе референдумных норм);

- воля государства (лежит в основе централизованных норм);

- воля граждан (лежит в основе норм корпоративных и договорных).

 

Следует понимать под источником права три фактора:

1) источник в материальном смысле (материальные усло­вия жизни общества, формы собственности, интересы и по­требности людей и т.п.);

- источник в идеологическом смысле (различные право­вые учения и доктрины, правосознание и т.д.);

- источник в формально-юридическом смысле - это и есть форма права.

К основным формам (источникам) права относят:

- юридическую доктрину;

- правовой обычай;

- юридический прецедент;

- нормативный акт;

- нормативный договор.

К сожалению, имеет место некоторая недооценка значения юридической доктрины в современном мире. Между тем ее роль была очень велика в критические периоды государствен­ной и правовой истории, в моменты, когда требовалось систе­матизировать хаотические массивы правовых норм, найти но­вые принципиальные решения. Известно, что в Древнем Риме начиная с имперского периода, когда объем нормативного ма­териала резко возрос, труды отдельных юристов обычно по­смертно получили признание как источник права. По распоря­жению императора Валентиниана III (426 г.) суждения Папиниана, Павла, Улышана, Модестина и Гая стали обязательны­ми для судей. «При этом законом определялся порядок выбора мнений юристов в случае их противоречия друг другу. Суд должен руководствоваться либо общим мнением пяти юри­стов, либо мнением большинства из них. Если же взгляды уче­ных разделялись поровну, то приоритет отдавался мнению, ко­торое высказывал Папиниан. В случае же, когда по данному вопросу отсутствовало мнение Папиниана, суду предоставлялась возможность решить дело по своему усмотрению».

В Англии в XIII-XVIII вв. мнения юристов, излагавших в систематизированном виде право, представляло интерес для судов. К числу авторитетов относились Р. Глэнвилл и Т. Литл тон - специалисты по вопросам земельного права, Э. Кок и У. Блэкстон, затрагивавшие проблемы уголовного и в целом общего права.

В России в силу традиционной жесткости модели государ­ственного управления юридическая доктрина не получила признания как источник права, но она активно используется в правотворческой и правореализационной деятельности. В ча­стности, усиление турбулентности в эпоху постмодернизации повышает значимость коллективного юридического разума для разработки принципиально новых подходов в сфере государст­ва и права.

По поводу правового обычая существуют полярные точ­ки зрения. Социологическая юриспруденция преувеличивает его значимость, считая его основой права, а позитивистская школа сводит его на нет, поскольку право отождествляется только с волей законодателя.

В рамках романо-германской правовой семьи обычай в различных странах имеет неодинаковый статус. Французские юристы видят в нем устаревший источник права. «Они готовы подписаться под содержащийся в законодательстве Австрии и Италии формуле, согласно которой обычай применяется лишь тогда, когда закон прямо отсылает к нему. В ФРГ, Швейцарии, Греции закон и обычай рассматриваются как два источника права одного плана». Следует иметь в виду, что «изучение обычая никогда не было проведено должным образом, по­скольку наука в прошлом придавала первостепенное значение римскому праву, а ныне - национальным кодексам». В анг­лийском праве обычай признается юридически значимым, если его возникновение относится к периоду до 1189 г., т.е. до смер­ти короля-реформатора Генриха II Плантагенета. Дополни­тельными условиями являются разумность и определенность, обязательность и непрерывность действия обычая, но на прак­тике даже в Англии «говорить о роли обычая как действующего источника права сегодня уже вряд ли возможно». С другой стороны, огромное значение ввиду отсутствия писа­ной конституции сохраняют конституционно-правовые обычаи.

В России обычай признается как источник права. В Граж­данском Кодексе упоминается об обычаях делового оборота. Ссылки на обычай можно также найти в Кодексе торгового мореплавания РФ. Правовой обычай также активно использу­ется в международном праве. Несомненным достоинством обы­чая является его связь с повседневной жизнью людей и добро­вольность исполнения. Недостатками выступает его незафиксированность в письменной форме, известный консерватизм.

Юридический прецедент как решение по конкретному судебному или административному делу получил максималь­ное развитие в странах англо-американской правовой семьи. «По английским данным число прецедентов достигло 5000 тыс. В США они исчисляются миллионами».

В Англии примерно до XIV в. прецедент еще не преобла­дал над другими источниками права; более убедительную силу мог иметь обычай конкретной деревни. Но по мере усиления государственной централизации и возникновения права спра­ведливости, которое оказало необходимое корректирующее воздействие на общее право, прецедент занимает доминирую­щие позиции. Этому же способствовали и другие условия, свя­занные с развитием собственно судебной системы: «отделение судебной власти от законодательной и исполнительной, нали­чие высокого уровня квалификации судей; создание централи­зованных судебных органов; установление публикаций судеб­ных отчетов». Вместе с тем прецедентное право причудли­вым образом взаимодействует с законодательным, статутным правом, сфера которого резко расширилась с XIX в. «Преце­дентное и статутное право настолько переплелись, что количест­венный рост законов во второй половине XX в. привел лишь к активизации прецедентного права, которое буквально погло­щает законы. Судебная практика определяет их реальное дейст­вие, а по существу, и содержание посредством прецедентов тол­кования, что позволяет вносить в право изменения, минуя широкое обсуждение, сложную законодательную процедуру».

В США прецедент изначально не пользовался тем влияни­ем, которое он имел в Англии. Первоначально в колониальный период власть метрополии была слабо консолидирована, а кад­ровые и материальные ресурсы недостаточны, чтобы создавать разветвленную судебную систему и использовать технически сложное право. После завоевания независимости при федера­тивной модели государства статутное право и его кодификации получают приоритет в развитии, а прецеденты, используе­мые вольно или невольно, встраиваются в двухуровневую сис­тему федерация - штаты. «Каждая из высших судебных инстанций штатов, так же как и Верховный Суд США, сами по себе, независимо друг от друга определяют свое отношение к прецеденту и тем самым вырабатывают собственные особые его применения». В странах романо-германской правовой семьи и России ведутся дискуссии о возможности признания прецедента ис­точником национального права. Во Франции, ФРГ, Швейца­рии, Италии количество сборников судебной практики из года в год увеличивается, что косвенно свидетельствует о значимости судейского права. В России как таковой прецедент не признается источником права, но юридическая природа постановлений (разъяснений) Пленума Верховного Суда вызывает дискуссию среди юри­стов. Одни авторы «отрицают нормативный характер этих до­кументов (поскольку там отсутствуют нормы права), называя их актами толкования, другие, наоборот, признают норматив­ную природу данных документов и предлагают считать их ве­домственными нормативными актами; существует и точка зре­ния, в соответствии с которой предлагается разделять собст­венно судебный прецедент и прецедент толкования». Более убедительной представляется прецедентная приро­да постановлений Конституционного Суда РФ. Решения этого специфического судебного органа имеют окончательную силу; акты, признанные им неконституционными, не подлежат исполнению. И все же даже в отношении юридической приро­ды резолютивной части решения Конституционного Суда имеется разброс мнений. «Одни авторы отмечают, что это пра­вовая позиция, другие относят ее к преюдиции, третьи являют­ся сторонниками классического подхода и считают ее преце­дентом». Но даже если согласиться с последней точкой зре­ния, следует иметь в виду, что спектр правомочий Конститу­ционного Суда, решающего дела о соответствии Конституции, споры о компетенции, жалобы на нарушение конституционных прав граждан, более узок, чем у обычных, общегражданских судов. Таким образом, создаваемые им прецеденты в обозри­мом будущем вряд ли смогут занять первенствующее значение в российской системе источников права, оттеснив на задний план огромный массив законодательства и иных нормативно- правовых актов.

Нормативный правовой акт - это правовой акт, приня­тый полномочным на то органом и содержащий правовые нор­мы, т.е. предписания общего характера и постоянного действия, рассчитанные на многократное применение. Это самый распространенный источник права в настоящее время. Он по­лучил развитие во всех государствах мира. Даже в странах англо­американской правовой семьи, изначально опиравшейся на прецедентное право, он имеет огромное значение. В Англии никакой суд не вправе подвергать сомнению законность при­нятых Парламентом актов. Целью принятия статута может быть внесение изменений или отмена нормы общего права, или даже пересмотр уже состоявшегося судебного решения.

В США выдающимся собранием нормативных актов явля­ется Свод законов США (US Code) из 50 титулов, имеющих проблемно-отраслевое деление. Так наряду с тем, что сущест­вует титул, посвященный уголовному праву и процессу («Пре­ступления и уголовный процесс»), или титул, связанный с тру­довым правом («Трудовые отношения»), большинство других титулов имеют более узкое предметное содержание (например: «Иммигранты и гражданство», «Продовольственные товары и лекарства»; «Алкогольные напитки»; «Индейцы»; «Льготы ве­теранов»; «Цензы»). Кроме того, имеется еще Свод федераль­ных правительственных актов (Code of Federal Regulation), ко­торый также состоит из 50 предметных разделов.

В странах романо-германской правовой семьи норма­тивный правовой акт - это безусловно главный источник пра­ва. Данная ситуация сложилась еще в XIX в., когда почти во всех государствах были приняты кодексы и писаные конститу­ции. «Она еще больше укреплялась в нашу эпоху благодаря дирижистским идеям и расширению роли государства во всех областях». Точка зрения о приоритетности нормативного пра­вового акта соответствует принципам демократии. Она обос­нована, с другой стороны, тем, что государственные и админи­стративные органы имеют, несомненно, большие, чем кто-либо иной, возможности для координации деятельности различных секторов общественной жизни и для определения общего ин­тереса.

«Наконец, закон в силу самой строгости его изложения представляется лучшим техническим способом установления четких норм в эпоху, когда сложность общественных отноше­ний выдвигает на первый план среди всех аспектов правильно­го решения его точность и ясность».

Особой полнотой и детализированностью отличаются нор­мативно-правовые акты в Германии, «...юристы Германии воспринимают свое право как разветвленное и огромное соб­рание письменных текстов, имеющих значение закона. Судеб­ные решения являются результатом понимания законов суда­ми. <...> Текст закона должен обязательно указывать: кто, что, в каких ситуациях на каком основании, с какими последствия­ми должен делать, сколько это будет стоить».

Нормативный договор - это соглашение между право­творческими субъектами, в результате которого возникает но­вая форма права. Нормативные договоры получили распро­странение в сфере международного, конституционного, трудо­вого права. В частности, международная практика знает за­ключение договоров в форме конвенций, актов, пактов, прото­колов и собственно договоров. Конституция РФ предполагает возможность подписания соглашений о разграничении предме­тов ведения между федеральными органами власти и субъек­тами федерации, и эта деятельность интенсивно осуществля­лась в 1990-е гг.

В области гражданского права нормативно-правовое зна­чение имеют публичные договоры, которые заключаются коммерческой организацией в сфере розничной торговли, ока­зания транспортных и медицинских услуг, электроснабжения и т.д. с клиентами в типовой форме. В то же время возможно и заключение обычного, нетипового договора двух или более лиц, который является актом реализации действующих норм права.

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: