Екатеринбургская гекатомба 3 глава

Пусть же исполнится это пророчество; ведь Людовик Капет столько раз обагрял руки в нашей крови! Республиканцы, кровь короля приносит счастье!»
Другой гражданин, бывший свидетелем этой сцены, достойной Тацита, воскликнул: «Друзья мои, что же мы делаем? Все это будет разглашено; нас расславят за границей как дикую и кровожадную чернь!» Он услышал в ответ: «Да, мы жаждем крови деспота; пусть об этом расскажут хоть всему миру! Французский народ слишком долго терпел. Терпение – слабость нации, придающая смелость тиранам; мы не дошли бы до такого положения, если бы на этой самой площади вместо статуи мы воздвигли эшафот Людовику ХV. Скольких преступлений не успели бы совершить тогда Бурбоны! Настал, наконец, день воздаяния; оно должно быть также грозно, как ужасны были злодеяния, оно должно запечатлеться в умах. Пусть соседние народы, устремляющие на нас свои взоры, видят, как нужно карать короля-клятвопреступника; пусть узнают они, что кровь тирана – наилучшая жертва, какую можно принести на алтарь божества свободных людей» (Беркова К.Н. Процесс Людовика ХVI, Пб, 1920, в кн.: Корона и эшафот, с.229-230).
А вот как описывает сцену цареубийства 1 марта 1881 года современный автор: «Император Александр II сидел на мостовой в луже крови, привалившись спиной к ограждению Екатерининского канала; рядом валялись его растерзанные взрывом сапоги, каска с белыми перьями, дымящиеся клочья одежды, гербовые пуговицы, обломки кареты; на все это тихо падал снег (…).Зеваки торопились собирать под ногами «сувениры», чтобы передать их детям и внукам. Иные смачивали платки в монаршей крови…» (Д. Монахов, Бомба для царя, М., 2009, с.5).
Похожие детали присутствуют и в свидетельствах очевидцев, описывающих картину гибели в.к. Сергия Александровича, разорванного бомбой революционера-террориста в Кремле.
Когда на митинге в Екатеринбургском театре, где собраны были, конечно, все «свои» люди, Голощекин объявил о казни Николая II, из глубины зала, как известно из воспоминаний современников, раздался голос: «Покажите тело!»
Не был ли это голос недовольства на отнятое древнее право «народа» участвовать в ритуальной казни монарха?
В первые дни по занятии Екатеринбурга белыми, до того, как была установлена охрана в доме Ипатьева, разные заходившие сюда люди, по замечанию Дитерихса, «набрали и унесли много всякого брошенного имущества и многое потом находилось на базаре и барахолках. Много было унесено некоторыми и на память» (Дитерихс, с. 78).
Николай Козлов

Голый царь

В дому Давидове страшная совершаются:
огнь бо тамо паля всяк срамный ум (суб. 5гл..3 антф.).
Св. Писание, передавая историю сотворения и падения человеческого рода, говорит о состоянии, в котором находились прародители в раю: «И беста оба нага, Адам же и жена его, и не стыдястася» (Быт. 2, 25).
Свят. Иоанн Златоуст замечает в «Беседах на книгу Бытия» о первозданном состоянии человечества: «Они не знали, что были наги, потому что их облекала и украшала лучше всякой одежды неизреченная слава» (с. 127).
Слово «наг» этимологически происходит от санскритского «нага» - змея, голый зверь, то есть лишенный шерсти, панциря. Индийские наги – божественные существа с телом змеи и головами людей. В символике древнего востока змея–царственное животное. Великий змей–один из титулов египетского фараона. Император–змей–эфиопский негус. В греческом тексте Библии в означенном месте (Быт. 2, 25) читается слово «гимнос», одно из древнейших значений которого гимн или прославление божества, брачная песнь, отсюда Гименей–божество–покровитель брака. Знаменитые в древности нагомудрецы или гимнософисты – змеемудрецы, обладающие змеиной наготой или змеиной мудростью.
Первозданная нагота в человеке являлась, по мнению св. отцов, подобием или отблеском царского или божественного могущества и самовластия. Как поясняет преп. Серафим Саровский: «Адам был сотворен до того не подлежащим действию ни одной из стихий, что его ни вода не топила, ни огонь не жег, ни земля не могла пожрать в пропастях своих, ни воздух не мог повредить каким бы то ни было своим действием. Все покорено было ему как любимцу Божию, как царю и обладателю твари» (С. Нилус, Великое в малом, Сергиев Посад, 1911, с. 190).
Следствием падения чрез вкушение запрещенного плода от древа познания добра и зла стала для прародителей уязвимость чувством стыда, возникающего при воззрении на детородные члены, имеющие половое различие, которые в состоянии первозданного бесстрастия человеческого естества могли нести иное, восходящее к первообразной славе и достоинству назначение.
«И отверзошася очи обема, и разумеша, яко нази беша: и сшиста листвия смоковное, и сотвориста себе препоясание» (Быт. 3, 7). Согласно «Книге Бытия», преступление первых людей состояло в нарушении заповеди Божией о невкушении плодов райского древа «еже ведети разуметельное доброго и лукавого» (Быт. 2, 9), или, если понимать библейское речение о райских древах в качестве антропологического иносказания, в несанкционированном необратимом переключении биологической системы человеческого организма в режим генетического воспроизводства человеческого рода и повышенной эксплуатации биологических механизмов генетического воспроизводства ради непосредственного извлечения заключенного в них чувственного удовольствия. «Яко добро древо в снедь и яко очима видети и красно есть еже разумети» (Быт. 3, 6).
Являясь первоначально седалищем божественной славы, знамением божественного избранничества и царственного достоинства человека нагота становится свидетельством падения человеческого естества, а детородные части из атрибутов божественной андрогинности, таинственного единения и генетической целостности человеческого рода – объектом полового вожделения и орудием сексуальной магии.
«И насади Ной виноград, - говорит св. бытописатель, - и упися, и обнажися в дому своем. И виде Хам, отец Ханаань, наготу отца своего, и изшед вон повем обема братома своима. И вземше Сим и Иафет ризу, возложиша ю на оба рама свои, и идоша вспять зряще, и покрыша наготу отца своего: и лица их вспять зря, и наготы отца своего не видеша. Истрезвися же Ное от вина и разуме, елика сотвори ему сын его юнейший, и рече: проклят буди Ханаан отрок: раб будет братием своим» (Быт. 9, 20-25).
Сексуальное покушение на достоинство патриархальной власти со стороны Хама и сына его Ханаана составляло, по-видимому, существо преступления, ставшего нарицательным, за которое первые отцеотступники и были преданы родительскому проклятию.
Праотец Авраам в подтверждение клятвы, взимаемой со своего раба, совершил обряд призвания детородной силы. «И рече Авраам рабу своему старейшему дому своего, обладающему всеми его: положи руку твою под стегно мое и закляну тя Господом Богом небесе и Богом земли» (Быт. 24, 2). Такого же подтверждения клятвы требует и праотец Израиль у сына своего Иосифа.
По мнению некоторых толкователей, ритуал мануально-генитального пожатия, или прикосновения в подтверждение клятвы имеет аналогию с обрядом обрезания крайней плоти, совершаемым при заключении завета человека с Богом. Широко известен народный обычай в подтверждение клятвы или угрозы обозначать срамные части тела касанием руки или обнажением, или их имитацией – шишом, кукишем, фигой. По-видимому, отсылкой к естественным символам силы божественного мироправления, находившейся некогда в обладании первого человека и в падшем естестве ограниченной до функции деторождения следует считать такие атрибуты царственности как скипетр и держава.
Как пример посвящения в обладание дарованиями первозданной природы человека, можно рассматривать, кажется, библейский рассказ о чудесном превращении жезла Моисеева.
«И рече к нему (Моисею) Господь, что си есть в руце твоей, он же рече: жезл. И рече: поверзи его на землю. И верже его на землю, и бысть змий. И отбеже Моисей от него. И рече Господь к Моисею: простри руку и ими за хвост. Простер убо руку; взя за хвост, и бысть жезл в руце его» (Исх. 4, 2-4).
Согласно антропоцентрически–аллегорическому методу истолкования, основанному на словах Священного Писания: «Царство Божие внутрь вас есть» (о райском периоде жизни человечества), под раем понимается некое сердечное место и заключенные в нем силы человеческой природы, вследствие грехопадения прародителей закрытые для пользования его обладателями, именем же змея обозначается сила человеческой природы, вышедшая из-под владычественного контроля первого человека и получившая возможность автономного существования и действования против соединения человека с Богом через злоупотребление естественными способностями природы, превращения богодарованной человеку силы державной любви в магию похотения.
«О многосложности и многогреховности блуда, его разновидностей и разветвлений говорит апокалиптический образ «великого города Вавилона» и «жены-блудницы». «И увидел я жену, сидящую на звере багряном (…), и держала она чашу золотую в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотой блудодейства ее. На челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным. Я видел, что жена была упоена кровью святых и свидетелей Иисусовых (…), яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы (…), растлила землю блудодейством своим» (Откр. 17-19).
Только великому апостолу и последнему пророку, соединившему в своем лице апостольство и пророчество в знак преемственности обоих Заветов, удалось полностью раскрыть сатанинские глубины блуда, наделенного всеми космофилическими атрибутами внешнего блеска, знатности, богатства, роскоши и мирской власти, в его органической духовной связи со «зверем из бездны» и «великим драконом, древним змием-дьяволом», как главного орудия в растлении и разложении человека и мира» (А. Позов, Основы древнецерковной антропологии, Мадрид, 1965, с. 355-356).
Восстановление падшего человеческого естества, победа над древним змием –демоном блуда совершается во Христе. «Моляше же Его некий от фарисей, дабы ял с ним, и вшед в дом фарисеов возлеже. И се, жена во граде, яже бе грешница, и уведевши, яко возлежит во храмине фарисеови, принесши алавастр мира, и ставши при ногу Его созади, плачущися, начат умывати нозе Его слезами, и власы главы своея отираше, и облобызаша нозе Его, и мазаше миром. Видев же фарисей воззвавый Его, рече в себе, глаголя: Сей аще бы был пророк, видел бы, кто и какова жена прикасается к нему, яко грешница есть. И отвещав Иисус, рече к нему Симоне, имам ти нечто рещи. Он же рече, Учителю, рцы. И обращся к жене, Симонови рече: видиши ли сию жену? Внидох в дом твой, воды на нозе Мои не дал еси: сия же слезами облия Мне нозе и власы главы своея отре. Лобзания Ми не дал еси: сия же отнележе внидох, не преста облобызающе Ми нозе. Маслом главы Моея не помазал еси: сия же миром помаза Ми нозе. Егоже ради глаголю ти, отпущаются греси ея мнози, яко возлюби много» (Лк. 7, 36-47).
Для преодоления греховного разделения на мужеский пол и женский и воссоздания во Христе новой твари (Гал. 8, 28), подобной в своей андрогинности первому Адаму, необходимо было, по- видимому, Христу как человеку быть искушену прикосновением блудницы, чтобы через владычественное обдержание естественной силы в ее обозначенных Творцом пределах открыть возбраненный некогда вход к соединению человека с Богом в державном рачении.
«Лукавый извне напал (на Христа), конечно, не через посредство помыслов, подобно тому как он сделал нападение и на Адама; ибо и на того он напал не с помощью помыслов, но через посредство змия. Господь же отразил от Себя нападения, и рассеял, как дым, для того, чтобы страсти, напавшие на Него и побежденные, сделались и легкоодолимыми и для нас, и для того, чтобы новый Адам привел в первобытное состояние древнего. Естественные страсти наши были во Христе, без всякого сомнения, и сообразно с естеством, и превыше естества. Ибо сообразно с естеством они возбуждались в Нем тогда, когда Он позволял плоти испытать то, что было ей свойственно; а превыше естества потому, что в Господе то, что было естественно, не предшествовало Его воле, ибо в Нем не созерцается ничего вынужденного, но все – как добровольное. Ибо, желая – Он алкал, желая - жаждал, желая – боялся, желая - умер» (Св. Иоанн Дамаскин, Точное изложение православной веры, М., 1992, с. 186).
Иже праотца нашего Иосифа от сетей Пентефрииных Избавивый и того страдание во образ претерпения блудного искушения верным Положивый, Сарру Рагуилову праотцем нашим Товием от лукавого демона Асмодея Свободивый и архангелом Рафаилом в верховьях Евфратовых того Связавый, люди Израилевы из плена вавилонского сохранены от студного нечестия Изведый, апостолу Павлу власть сестру жену водити Давый и святую Феклу того целованием святым, яко печатью целомудрия Запечатлевый, преподобного Нонна от уловления добротою женскою возведением мысленных очес к небесной красоте Управивый, святого Вита неврежденна во объятиях блудничных от плотскаго скоктания Сохранивый, такожде и отцем нашим Авраамию, Мартиниану, Симеону, Виталию, Григорию благодать исцеления блудныя страсти и невестовождения заблудших чад Даровавый, Сам Господь наш Иисус Христос положил начало подвигу обдержательного воздержания в аскетической практике Православной Церкви.
Среди великих трофеев отнятых у древнего змия-диавола распятым на кресте Спасителем, обретается отныне и принадлежавший некогда первозданному человеческому естеству царственный дар непостыдной наготы, просиявший в телесах многих древних и новых святых, таких как св. Серапион Синдонит, св. Андрей Христа ради Юродивый Цареградский, св. Василий Блаженный, прозванный нагоходцем за чрезвсежительное и в холод, и в зной хождение без одежды. Согласно его житию, написанному в XVI веке, этот святой нагоходец жил в доме одной вдовицы и, не срамляясь, ходил перед царями.
Царственная нагота нового Адама нашла почетное место на государственных гербах Московского царства, имевших изображение голого всадника, прободающего копьем змея под копытами коня. По мнению историков, державным всадником, являющим несрамную наготу как богодарованный атрибут своей царственности, изображался великий князь Московский.
О царственной наготе последнего Русского Царя находим нечто в воспоминаниях современников. «По пробитии отбоя весь полк стал биваком (…). Стоял жаркий день. Под вечер офицеры купались в речке Пудости; Цесаревич тоже купался с ними. Вода была холодная, не более 8 градусов, в ней нельзя было долго оставаться; к тому же было очень мелко. Купающиеся, окунувшись в студеную речку, вылезали на противоположный берег и, раздетые, грелись на солнце, лежали на траве, бегали, прыгали в чехарду; нашлись фотографы-любители, между прочим, подпоручик герцог Лейхтенбергский, которому удалось взять несколько снимков с купальщиков, в том числе и с Цесаревича. На руке у него, несколько ниже локтя, заметили изображение дракона, художественно нататуированного в Японии» (К. Р. Дневники, воспоминания, М., 1998, с. 376).
В книге японского историка Акира Есимура «Покушение» имеется следующее уточнение относительно татуировки, изображенной на руке Цесаревича. Это было сделанное японскими мастерами во время визита Наследника Цесаревича в Японию «изображение дракона с телом черного цвета, желтыми рогами, красным брюхом и зелеными лапами» размером около 30 см. (с. 63). Из той же книги явствует, что подобная татуировка, изображающая летящего дракона, была сделана в Японии десятилетием раньше английскому принцу Джорджу, ставшему впоследствии королем Англии и приходившемуся Государю Николаю II двоюродным братом по матери.
Вдумчивый историк и духовный исследователь не может не обратить внимания на таинственную связь, существующую между, как кажется, татуированным изображением на руке Императора и глухими упоминаниями о загадочном «Зеленом Драконе», которые встречаются на страницах материалов, посвященных Царской Семье. Это и некое аристократическое тайное общество с одноименным названием, от которого якобы ожидала помощи находившаяся в заточении Царская Семья, и надпись на ладанке, принадлежавшей Императрице, найденной среди вещей Ипатьевского Дома, и загадочные слова, будто бы незадолго до мученической кончины произнесенные кем-то из царственных мучеников: «О, зеленый дракон, ты неверный друг!».
Здесь ключ к непостижимой тайне царственности, державного связания (двучастных по своей природе) сил преисподней, древнего змия Апокалипсиса, вызывание и освобождение которого составляет главное содержание и смысл революции.
С. Буксгевден вспоминает: «Наиболее ужасные (а порой и просто непристойные) карикатуры публиковались в иллюстрированных изданиях. У начальника охраны хватало порядочности, чтобы не посылать эти газеты наверх, однако солдаты всегда старались передать их «по назначению»» (С. Буксгевден, Венценосная мученица, М., 2006, с.447-448).
Жан Парвулеску отмечает духовную преемственность русской и французской революции в части приемов и методов дискредитации монархии: «Стоит ли удивляться тому, что подрывные, преступные и самые бесчестные способы очернения и лжи, постыдного псевдоморального опорочения приговоренных к революционнной мясорубке жертв, унижения и оскорбления, наносимые королеве Марии-Антуанетте в момент предания ее казни и задолго до этого почти полностью совпадали даже в выражениях, грязных и пачкающих, в дыхании низкого, зверского, недочеловеческого безумия с бросаемыми в лицо императрице Александре Феодоровне в момент предания ее показательной казни и даже задолго до нее? Нет предела деградации, бессовестному возбуждению всего низкого в человеческой природе как таковой (…). И ту и другую – королеву Марию-Антуанетту и императрицу Александру Феодоровну - называли одинаково: «иностранкой», «немкой»; обе были обвинены в государственной измене, в том, что «куплены и подпольно находятся на службе Германии». Эта клевета имела отвратительное, грязное продолжение в обвинениях сексуального порядка, в обоих случаях до последнего предела неудобосказуемого. Королеву Марию–Антуанетту с помощью подставных свидетелей, о которых невозможно даже вспоминать без крайнего отвращения, обвиняли в грязных отношениях с дофином, которого якобы она и ее свояченица «замастурбировали до смерти»; нечто подобное и примерно теми же словами говорили об Александре Феодоровне. <…> Обвиняли ее в принятии вместе с Вырубовой «ванн из свежей крови», а затем в безумных, страшных оргиях, к участию в которых они якобы принуждали великих княжон. «Народное бессознательное» было развязано и выпущено на свободу, вплоть до проявления полного безумия, что имело целью «оправдать» все мучения и насилия, причиняемые великим княжнам, чья природная ангельская красота, молодость, чистота, правота сердец и незапятнанная имперская честь действовали на недочеловеческих подонков словно невыносимый огонь, сожигающий сдерживающие их нити, последние преграды их непостижимым психопаталогическим аппетитам, последним адским выбросам» (Ж. Парвулеску, Путин и Евразийская империя, СПб, 2008, с. 156).
На стенах Ипатьевского Дома, рукой неверного племени было оставлено немалое количество циничных надписей и изображений, имеющих целью явить миру постыдную наготу Царской Семьи и передающих атмосферу почти зримого присутствия в час Их мученической кончины апокалиптической жены–любодеицы, древней богини кровопролития и блуда Астарты, Инанны, Гекаты, Лилит, этого почитаемого цареубийцами идола, статуи «Свободы», возвышающейся над пьедесталами низверженных монархий, которая изображается в Откровении «пьяной кровью мучеников и свидетелей Иисусовых».
Согласно протоколу осмотра Дома Ипатьева, составленному следователем Соколовым: «Циничное изображение находится на стене, отделяющей комнату VI от комнаты, обозначенной на чертеже цифрой VIII. Оно изображает половые органы мужчины и женщины в их соединении. Против этого изображения имеется сделанная черным карандашом надпись, как пояснение самого изображения «Александра и Распутин». Далее к Вознесенскому переулку на стене террасы: «Ехал с Тобольску Гришка купец заехал он в царский дворец по всем хоромам погасли огни Сашка и Гришка спать полегли приходит Николашка и видит безна полна давай паскарей бутылку вина». Далее: «4-го мая был караул особой караульной команды охранял Николашку и его Сашку». Ниже этой надписи имеется подпись: «Да здравствует власть совета» и также «пролетарии всех стран соединяйтесь». При осмотре стены дома, выходящей в сад, усматриваются многочисленные кровавые капли и брызги» (Н. Росс, Гибель Царской Семьи, 1987, с. 320).
Согласно историческим сведениям, в середине XIX века в здании «дома Ипатьева» (принадлежавшем тогда статскому советнику Редикорцеву) находился публичный дом, блудилище. Кощунственные студодеяния, совершаемые при попустительстве т.н. «белых» властей, не прекращались в этом освященном кровью Царственных Мучеников месте и позже. Почти год спустя после занятия «белыми» Екатеринбурга следователь Соколов писал генералу Дитерихсу, курировавшему следствие по поручению Верховного правителя: «Не могу скрыть, что иногда в этом доме совершается нечто непристойное, для каждого русского человека прискорбное. Я два раза поздно вечером посещал этот дом и оба раза заставал там пленных мадьяр с балалайками, водкой и публичными женщинами. От многих местных жителей я уже не один раз выслушивал по этому поводу горькие замечания» (Российский архив, М.,1996, т. 8, с.24).
В районе Ганиной Ямы честные тела убиенных Царственных мучеников были подвергнуты кощунственному ритуальному надругательству – раздеты, разрублены на части и сожжены.
Как свидетельствовал один из участников этого посмертного кощунства: «Когда мы пришли, то они еще были теплые, я сам щупал царицу и она была теплая (…). Теперь умереть не страшно, щупал у царицы». На вопросы, как были одеты убитые, сказал, что «все они были в штанах». На вопрос: «Красивы ли были?», последовал ответ: «Красивых не было», а другой кто-то добавил: «У мертвых красоту не узнаешь» (Н.Росс,116, показания Кухтенкова). Это свидетельство прижизненной обсценной неоскверненности царских тел («все они были в штанах») сделано словно специально для тех, кто не представляет себе цареубийства без бульварной «клубнички».
Омытая и убеленная мученической кровью священная нагота царственных тел отныне и навсегда остается покрытой плащаницей благоговейного почитания в глазах верных, а державная любовь и священная дружба, связывавшие Царственных Мучеников и Друга Царей, человека Божия и мученика Григория, пребывает божественной тайной домостроительства рода русского, непостижимой для современных потомков хамовых, и открывающейся благочестивым сынам, отвращающимся от выставляемой на позор наготы отчей и взирающим на величие и небесную чистоту их христоподражательного жития.
Николай Козлов

Кровопийцы

Несмотря на переживаемый Россией настоящий информационный бум, связанный с тем, что касается обстоятельств гибели последнего Российского Царя, оперативные детали цареубийства 17 июля 1918 года в Ипатьевском подвале Екатеринбурга, совершенного по приказу главарей большевицкой власти и ставленников мирового кагала Ленина и Свердлова, по-прежнему остаются государственной тайной.
Появившиеся на свет после публикаций Вильтона, Дитерихса, Соколова воспоминания свидетелей и участников цареубийства, в том числе книга Быкова «Последние дни Романовых» и так называемая «записка Юровского» явно адаптированы к материалам «белого» следствия Сергеева-Соколова.
А шумная история с поисками, находкой и перезахоронением т.н. «царских останков», якобы обнаруженных в Поросенковом Логе под Екатеринбургом, является не более чем легендой прикрытия истинного события преступления, которое, конечно, недоказуемо юридически, но может быть реконструировано как следственная версия, согласно данным, полученным легитимным расследованием, производившимся старыми кадрами государственного правосудия на строгом основании законов Российской Империи.
Следствием были неопровержимо установлены два факта, которые не отрицались и большевиками, место кровавой экзекуции Царской Семьи в полуподвале южного крыла дома Ипатьева и место последующих манипуляций с телами в районе Ганиной Ямы возле деревни Коптяки в северо-западном направлении от Екатеринбурга. Разногласия касаются деталей злодеяния, позволяющих квалифицировать его либо как революционную казнь, обусловленную политической целесообразностью, либо как ритуальное убийство, т.е. преступление, совершенное из побуждений квазирелигиозного изуверства.
Легитимное расследование указывает на изуверный ритуал.
Выявленная следствием ведущая роль евреев в планировании (Ленин, Свердлов, Зиновьев), организации и исполнении цареубийства (Голощекин, Юровский, Войков, Сафаров, Белобородов и др.) позволяет говорить о талмудической мотивации, проявляющейся в соответствующем «модус операнди», характерном для известных из истории ритуальных убийств евреями христиан и остающимся неизменным в главных чертах на протяжении многих веков.
К характерным чертам талмудического преступного почерка должно быть отнесено в первую очередь имеющее характер «заявления об ответственности», оставленного в зашифрованной форме на стене Ипатьевского подвала, двустишие из Гейне: «Belsatzar ward in selbiger Nacht// Von seinen Knechten umgebracht» («В эту самую ночь Валтасар был убит своими холопами»), - на немецко-еврейском жаргоне (языке идиш), который использовался в качестве оперативного средства коммуникации большевицкими агентами в первые годы соввласти, а также каббалистическая надпись под подоконником.
Следствие установило, что в полуподвале южного крыла дома Ипатьева было совершено кровопролитие, возможно, при помощи как огнестрельного, так и холодного оружия. Обильные пятна крови, имеющие следы замывания, вели из южного полуподвала через анфиладу комнат в северное крыло к выходу во двор и заканчивались на крыльце парадного входа, откуда тела узников Ипатьевского дома, завернутые в простыни, в количестве одиннадцати были погружены в кузов автомобиля и увезены в направлении Коптяков.
Никто из допрошенных по делу свидетелей преступления в точности не видел того, что делалось с телами Царственных мучеников в указанных помещениях, прежде чем они были погружены в автомобиль, рисуя картину происшедшего с чужих слов. Не видели и самого момента погрузки.
Кровь производит различное действие, одних она привлекает, других отталкивает. Известно выражение чекиста «латыша» Александра Эйдука, который любил говорить, что массовые расстрелы «полируют кровь» (Н.Коняев, Гибель красных моисеев, с.32).
Следователь Соколов приводит характеристику Голощекина, данную ему В.Л.Бурцевым: «Это человек, которого кровь не остановит. Эта черта особенно заметна в его натуре: палач, жестокий, с некоторыми чертами дегенерации» (Н.А. Соколов, Убийство Царской Семьи, в кн.: Последние дни Романовых, М., 1991, с.198).
Угнетающее действие оказала кровь Царственных Мучеников на охранников из русских. Медведева, по собственным его словам, стошнило. Согласно показаниям сестры охранника А. Якимова К.А. Агафоновой, «сцены расстрела были так ужасны, что брат, по его словам, несколько раз выходил на улицу, чтобы освежиться» (Н. Росс, Гибель Царской Семьи, Материалы следствия по делу об убийстве Царской семьи, Франкфурт на Майне, 1984, с.121).
Согласно показаниям самого Якимова, с которым делились своими впечатлениями другие охранники: «рассказы Клещева, Дерябина, Брусьянина и Лесникова были столь похожи на правду и сами они были так всем виденным ими поражены и потрясены, что и тени сомнения ни у кого не было, кто их слушал, что они говорят правду. Особенно был этим расстроен Дерябин, а также и Брусьянин. Дерябин прямо ругался на такое дело и называл убийц «мясниками». Он говорил про них с отвращением. Брусьянин не мог вынести этой картины, когда покойников стали вытаскивать в белых простынях и класть в автомобиль: он убежал со своего поста на задний двор» (Росс, с.342-343).
«Самый расстрел прошел незаметно, хотя и был произведен почти в центре города. Выстрелы не были слышны благодаря шуму автомобиля, стоявшего под окнами дома во время расстрела» (Росс, с. 19).
Но, скорее всего потому, что основная работа была проделана холодным оружием. Нигде в материалах следствия нет упоминаний об осколках стекла, которые должны были быть во множестве рассыпаны в помещении при беспорядочном расстреле 11 человек, стоявших напротив окна. Стреляли, вероятно, по нижним конечностям и в пол, для того чтобы обездвижить тела и для имитации расстрела. Потом кололи штыками (швайками) и собирали кровь.
Из показаний Капитолины Агафоновой, сестры охранника Якимова, говорившей с его слов, известно, что «только Государь и Наследник были убиты сразу, все же остальные были только ранены, и поэтому их пришлось пристреливать, прикалывать штыками и добивать прикладами. Особенно много возни было с фрейлиной, она все бегала и защищалась подушками, на теле ее оказалось 32 раны. Княжна Анастасия Николаевна притворилась мертвой и ее также добили штыками и прикладами» (Росс, с.121, показания Капитолины Агафоновой).
Обращает на себя внимание находившееся на слуху в Екатеринбурге (Росс, с. 30, см., например, показания Федора Горшкова), количество 32 штыковых ран (у в.к. Анастасии Николаевны или у Демидовой), которое, конечно, не могло быть подсчитано никем из случайных свидетелей. Деталь, отсылающая к подсчету ран на теле Ющинского во время Киевского процесса.
Согласно показаниям охранника Анатолия Якимова, живописавшего картину цареубийства также с чужих слов, «подробности расстрела и расположение лиц при расстреле рассказывал Дерябин, который стоял у окна, обращенного из той комнаты на улицу и все происходившее в доме видел (что, конечно, мало вероятно, бронированное что ли было это окно? – прим.). Царскую Семью затем «ощупывали» после расстрела и в поясах, видимо, находили зашитые ценности» (Росс, с.191, показания А. Якимова).
То же самое известно из показаний П. Медведева. «Убитые падали один за другим. Анастасию Николаевну докалывали штыками. Долго оборонялась подушкой Демидова (от револьверных выстрелов? - прим). Ее также докололи штыками. Потом убитых осмотрели поверхностно, взяли у них кое-какие украшения, вынесли и положили в грузовой автомобиль и куда-то увезли» (Росс, с.480, допрос П. Шамарина).
Очевидно, докалывание (или прокалывание) штыками А. Демидовой и в.к. Анастасии Николаевны есть только один из эпизодов, кем-то из охранников случайно увиденный или подслушанный, той кровавой бойни, которую учинили кровопийцы в Ипатьевском подвале в ночь на 17 июля.
В литературе остается невыясненным вопрос, были ли убиты (добиты) Царственные Мученики в доме Ипатьева или погружены на грузовик и вывезены еще живыми. За последнее говорит факт обильного окровавления грузовика, на котором вывозились тела, а также показания свидетелей, присутствовавших на месте уничтожения тел у Ганиной Ямы, которые «говорили, что тела были еще теплые» (М.К. Дитерихс, Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале, М., 1991, с.230).
По сообщениям свидетелей (осмотр этого грузовика «белым» следствием не производился, так как он был увезен «красными»), когда 19-го утром грузовик вернулся в гараж, на нем были заметны следы крови и несколько пробоин.
«Грузовик этот был весь в крови и грязи, но заметно было, что его мыли, пол платформы грузовика был в трех местах пробит» (Росс, с.79; Показания военного чиновника Петра Леонова).
«Вся платформа автомобиля была запачкана кровью. Видно было, что платформу мыли и заметали, видимо, метелкой. Но, тем не менее, кровь явственно была видна на полу платформы, а в особенности на изломах досок, описанных пробитий. Видно было, что мылся вообще весь автомобиль» (Росс, с.330).
Кровь сворачивается в течение 3 минут (из экспертизы проф. Косоротова на процессе Бейлиса). Имея в виду, что тела царственных мучеников были завернуты в простыни и положены на сукно, такое обилие крови, разлитой по длинному коридору, на крыльце и во дворе дома и истекшей на пол грузовика, могло быть получено только при непрекращающейся работе сердца. Здесь находится возможный ответ на вопрос, зачем при операции цареубийства необходимы были врачи? Для поддержания работы сердца в истекающем кровью теле.
Изуверская практика продления смерти, оставления жертв «истекающих кровью» относится к характерному способу действия большевицких палачей. Таким способом были убиты, в частности, Алапаевские мученики.
В книге Н. Коняева «Гибель красных моисеев» приводится описание посещения мертвецкой ВЧК, сделанное корреспондентом Петроградской газеты: «Князь Константин Эболи де Триколи. Сторож отдергивает простыню. Я вижу стройное сухощавое тело, маленькое, оскаленное, дерзкое, ужасное лицо. На князе английский костюм, лаковые ботинки с верхом из черной замши. Он единственный аристократ в молчаливых стенах. На другом столе я нахожу его подругу-дворянку, Франциску Бритти. Она после расстрела прожила еще в больнице два часа. Стройное багровое ее тело забинтовано. Она так же тонка и высока, как князь» (Коняев, с.32).
По свидетельству судебных медиков, «трупное окоченение развивается через 1-3 часа после смерти». В случае убийства Царской Семьи «это время ближе к одному часу, чем к трем. Потому что было лето, и температура воздуха превышала плюс десять градусов» (Ю. Григорьев, Последний Император России, М., 2009, с.334).
Процедура погрузки тел в машину и путь до Ганиной Ямы с учетом застревания машины, перекладывания тел на подводы и подъезда к Открытой шахте должна была занять никак не менее трех часов. Если тела Царственных мучеников прибыли к Ганиной Яме «еще теплыми», значит, при погрузке в автомобиль они были еще живы. Из процессов о еврейских ритуальных убийствах известно, что изуверы старались выточить из своих жертв как можно больше крови. Для этой цели обескровливаемые тела подвешивались над корытом, катались в бочках, в ящиках, пробитых гвоздями, терлись шкуркой и обваривались кипятком. Вот откуда сильное выражение «до последней капли крови». Чекистский жаргон может способствовать лучшему пониманию происшедшего.
Один из красноармейцев заявил свидетелю на вопрос, что делают с арестованными: «уведут и сушить ноги» (Росс, с. 184). Есть выражения «сушить весла», «сушить штык» (стоять по стойке смирно «под ружьем»). По аналогии, «сушить ноги» - подвешивать за ноги для лучшего оттока крови, как поступают на бойне со скотом. Кажется, над Царственными мучениками проделали подобную операцию, заставив их еще живыми, истекающими кровью трястись в кузове грузовой машины.
Следует заметить, что подобный прием обескровливания жертвы был применен и при убийстве Царского Друга Григория Распутина в ночь с 16 на 17 декабря на Мойке. Министр внутренних дел Протопопов, курировавший дело об убийстве Распутина, говорил в беседе с журналистом: «Это не просто убийство, это итальянская мафия, в которой участвовали озлобленные люди, превратившие убийство в пытку. Распутина живьем топили в реке. Его ранили - я не знаю, как происходило дело во дворце Юсупова, а затем связанного по рукам и ногам, бившегося в автомобиле везли через весь город, чтобы бросить в прорубь. Шарлотта Кордэ нанесла сразу свой удар - это было политическое убийство. Здесь же какое-то мрачное дело мщения, какая-то мафия в полном смысле слова» (Последний министр старого правительства // Новое время, 1917,№ 14731, с.6).
В расшифровке каббалистической надписи на стене Ипатьевского подвала, данной Энелем, приводится сопоставление одного из начертаний, напоминающего еврейскую букву «ламед», с картой Таро «повешенный». На картинке изображен подвешенный за ногу человек.
Почему же никто из свидетелей-охранников не слышал ни криков, ни стонов выносимых на носилках жертв? В книге «Зогар» дается такая каббалистическая рекомендация. «И смерть их (аммэ гаарец – не евреев) пусть будет при замкнутом рте, как у животного, которое умирает без голоса и речи. В молитве же так он (резник) должен говорить: «Нет у меня уст отвечать и нет чела, чтобы поднять голову» (Ч.2, 119 а). Стало быть, какие-то приспособления для этой цели вроде кляпа или клейкой ленты подразумеваются уже в талмуде.
Заметн<