Реалистическая и идеалистическая традиции в геополитике

В истории геополитической мысли существуют две основные традиции – реализм и идеализм. Причем первый является доминирующим. Реализм базируется на классических работах по управлению государством и межгосударственным отношениям. К наиболее известным из основополагающих работ этого направления относятся труды XVI в. Н. Макиавелли и XIX в. К. Клаузевица. Оба развивали идею необходимости выхода государства из опасного положения с позиции силы. Угроза войны, по мнению обоих мыслителей, – основа реалистической рекомендации для международных отношений. Именно из-за этого идеалисты обвиняют реалистов в аморальности. Идеализм же пытается поставить международные отношения на прочную «конституционную основу».

Сначала рассмотрим основные идеи и положения реалистической традиции. Большинство геополитиков стоит на позициях

реализма. Они создали позитивистскую геополитику. В начале XX в. реалисты стремились к формулированию законов международных отношений, к всеобъемлющим геополитическим объяснениям мировой истории как замкнутой в рамках земного шара целостности.

Так, германский географ Ф. Ратцель в конце XIX в. поставил проблему поиска всеобщих законов политического развития государства. «Подчеркнутый позитивизм всегда оттенял уверенность в том, что это понимание должно быть достигнуто через открытие повторяющихся моделей и процессов, испытывающих мощное воздействие географических различий» [Паркер, 1993, с. 25). На основе позитивизма сложилась «реальная политика» как одно из главных направлений теории международных отношений.

Реальные политики в своих представлениях исходят из тезиса о неизбежности столкновения интересов государств на международной арене в борьбе за ограниченные ресурсы, контроль над коммуникациями и т.п.

В отличие от внутригосударственных конфликтов, которые имеют сдерживающие средства в виде законодательной, исполнительной и судебной систем власти, конфликты между государствами не имеют таких значительных ограничений либо ограничения находятся в зачаточном состоянии. Поэтому межгосударственные отношения происходят в условиях преимущественного использования дипломатии. Угроза насилием превращается в основной инструмент межгосударственных отношений.

Реально-политические подходы нашли отражение в таких теориях и понятиях, как «стратегия быстрого реагирования», теория «взаимно гарантированного уничтожения», «восточная политика», «железный занавес», доктрина «массированного возмездия», программа «новых рубежей», политика «блестящей изоляции», доктрина «устрашения», «холодная война».

Основные современные теоретические разработки в области реальной политики относятся к 1950-1960-м годам. Однако и в настоящее время многие государства и политики придерживаются принципов «политического реализма». При этом от «реальных политиков» следует отделять диктаторов, для которых характерна узурпация политической власти и распространение неограниченного господства на все стороны жизнедеятельности общества. Ряд диктаторов, обладая безграничной жаждой власти, стремятся к мировому господству, не учитывая реальной расстановки сил и тра-

гических последствий для себя и человечества. Диктаторов скорее можно отнести к идеалистам, нежели к реалистам. Например, Гитлер руководствовался в своих устремлениях идеалистической концепцией расизма.

Перейдем к рассмотрению идеалистической традиции в геополитике. Идеалистическая проблема обеспечения мира и безопасности без войны и господства великих держав поднималась на протяжении столетий. Так, философы времен Просвещения воспринимали систему международных отношений как шестеренки гигантского часового механизма Вселенной и считали, что время поистине работает на этот механизм, неумолимо везя человечество к всеобщему благу. В 1751 г. Вольтер описывал «христианскую Европу» как «нечто вроде огромной республики, разделенной на ряд государств, часть которых монархические, часть же – смешанные по устройству, но все они обладают одними и теми же принципами общественно-политического права, неведомыми в других частях света. Эти государства превыше всего следуют воедино премудрой политике поддержания сил друг перед другом, насколько это возможно, эквивалентного равновесия сил».

Эту же самую тему разрабатывал Монтескье. Для него равновесие сил представлялось средством превращения разнообразия в единство (Киссинджер, 1997, с. 56].

Известный американский дипломат Г. Киссинджер отмечает, что философы подменяли намерения результатом: «В продолжение всего XVIII в. государи Европы вели бесчисленные войны и не помышляли о теоретическом обосновании принципов построения мирового порядка. В тот самый конкретный момент, когда международные отношения начинали основываться на силе, возникало такое количество новых факторов, что расчеты становились все более и более невозможными» [там же].

Одним из виднейших политиков XX в., стоявшим на идеалистических позициях в геополитике, был 28-й президент США Вуд-ро Томас Вильсон (1856-1924; президент с 1913 по 1921 г.), который хотя и инициировал вступление США в Первую мировую войну, но в то же время выдвинул программу либерального мирового порядка «Четырнадцать пунктов»⁵.

В. Вильсон лично участвовал в Парижской конференции (по итогам Первой мировой войны) и был «звездой мирной конференции» [там же]. Главное отличие от реализма в его идеалистической программе состояло в следующем. Реалисты считают, что ответственность за международные отношения несут сильные государства. Программа Вильсона потребовала, чтобы мировой контроль осуществлялся с помощью коллективной деятельности всех государств мира. «Вильсон отвергал мысль о существовании структурных причин международных конфликтов. Полагая, что гармония – вещь естественная, Вильсон жаждал учреждения институтов, которые устранили бы иллюзию конфликта интересов и позволили бы утвердиться подспудному чувству мировой общности» [там же, с. 206]. Главный результат этого типа мышления выразился в создании Лиги Наций по окончании Первой мировой войны.

Интересно, что современник Вильсона реалист X. Маккиндер скептически относился к благим намерениям Вильсона, проводившего свои идеи в Версале. В своем труде «Демократические идеалы и реальность» (1919), вышедшем сразу же после окончания Первой мировой войны, он приводит пример, что один римский полководец-победитель, триумфально вступая в Рим, вез на своей колеснице раба, задача которого была нашептывать полководцу, что и он смсртсн. Надо бы, писал Маккиндер, «некоему воздушному херувиму» во время совещаний в Версале нашептывать в уши собравшихся государственных деятелей союзных стран незыблемые истины геополитики. Все это нужно для того, чтобы предупредить их о том, что преследование идеалистических целей без предварительного должного учета географических реалий обречено на провал [Паркер, 1993, с. 34-35]. Версальский мировой порядок просуществовал лишь два десятилетия, до Второй мировой войны, которая привела к еще более трагическим последствиям, чем Первая.

Говоря об идеалистическом направлении геополитической мысли, крупный американский исследователь Н. Спикмен утверждал, что величайшая ошибка состоит в наивной вере, что в мире силовой политики хорошие отношения складываются будто бы благодаря дружеским чувствам между лидерами или народами. За все пять тысяч лет истории международных отношений не было

ничего, что могло бы хоть как-то подкрепить эту веру. Союзы создаются, говорил Спикмен, не благодаря чувствам и эмоциям, а вследствие действия географических причин и баланса сил. Если при этом и возникают какие-то дружественные чувства по отношению к союзнику, то они обычно – следствие, а не причина политического сотрудничества [Spykmen, 1944].

А такие французские географы, как Видаль де ла Блаш, Альберт Деманжон, видели решение проблемы мировой безопасности в создании сообщества государств, действующих вместе в общих интересах. В истории дипломатии известно наименование «Бри-ановская Европа». Основываясь на идеях Руссо, Канта, Мадзини, Гюго и других западноевропейских мыслителей, французский министр иностранных дел Аристид Бриан в 1929 г. в своем выступлении в Лиге Наций заявил о необходимости экономического, политического и социального федерального союза европейских наций, что в наши дни претворилось в создании Европейского союза. Французские географы Ив Лакост И.Мишель Фуше отмечают возможность распространения интегристской политики, оправдавшей себя в Западной Европе, на другие регионы мира. Жизнеспособность модели новой Европы может в конечном счете привести к победе принципа интеграции над догматическим принципом господ-ствования и контроля одних стран над другими. «Идеализм, если он хочет сохранить место в геополитическом мышлении, нуждается в создании серьезной базы для внесения вклада в образование нового мирового порядка, прочного настолько, чтобы противостоять все еще существующим опасностям. Такая модель должна трансформироваться из рекомендательной в нормативную, если она может предоставить реальный выбор для человека в борьбе «против судьбы» [Паркер, 1993, с. 34].

Как научное направление идеалистические идеи постепенно оформились в иренологию (от греч. eipynh – мир). Противоположное по названию научное течение – полемология (от греч. polemos – война) как направление в зарубежной политологии, в рамках которого исследуются войны и вооруженные конфликты, тесно связано с исследованиями мира, т.е. иренологией. Ведущим иреноло-гическим учреждением считается Международный институт исследований мира в Осло, созданный в 1959 г. И. Галтунгом. Влиятельным международным институтом является также Стокгольмский институт исследований мира (СИПРИ), а также Международный институт мира в Вене. В США среди иренологических

центров видное место принадлежит Институту мирового порядка, созданному С. Медловицем.

Полемология получила развитие после Второй мировой войны в работах французского социолога Г. Бутуля, нидерландского политолога Б. Реллинга, итальянского политолога Ф. Форнари. Поле-мологи руководствуются принципом: «Хочешь мира – осмысли войну». Их задача определена как междисциплинарное исследование войн, конфликтов и других форм коллективной агрессивности в целях их предотвращения.