Механизмы обмена социокультурным опытом в первичных группах

Обмен культурным опытом в форме устных или письменных сообщений (нарративные формы). В этом случае члены группы рассказывают или сообщают в письмах друг другу о том, что они считают личностно значимым культурным опытом, событием, представляющим интерес для других; полезными сведениями и т.п. Такого рода информация обычно передается в нарративной форме, т.е. линейно выстроенной вербализованной репрезентации последовательности переживаний, действий, событий. Основной акцент при коммуникации ставится на способе упорядочения индивидуального культурного опыта, на логике его организации. По сути дела речь идет о преобразовании людьми собственного жизненного потока в определенные отрезки структурированных, взаимосвязанных культурно оформленных событий и фактов. С помощью таких сообщений они обмениваются информацией и получают друг от друга подтверждение или опровержение групповой значимости своих переживаний и способов их репрезентации. Благодаря таким коммуникативным свойствам нарративные формы обмена культурным опытом выполняют в группе функцию механизма отбора и закрепления рациональных начал организации культурных элементов в целостности, соответствующие определенным разделяемым людьми состояниям и настроениям, типичным для группы ситуациям интеракции.

Обмен социокультурным опытом в процессах взаимодействия. Взаимодействие в первичных группах можно представить в его типичных формах. Одни из них связаны с поддержанием устойчивых характеристик групповой жизни. Другие – с вариативностью совместной активности.

Поддержание устойчивых характеристик группы. К основным механизмам такого рода можно отнести следующие. Во-первых, помощь, когда один из членов группы оказывается не в состоянии справиться с затруднениями и ему нужен другой, который добавил бы в ситуацию дополнительные ресурсы: знания, навыки, усилия, технологические средства и т.п. Действие этого механизма обеспечивает формирование способов совместного преодоления неблагоприятных обстоятельств.

Во-вторых, разделение функций в процессе совместного решения житейских проблем или достижения целей. В этом случае методом проб и ошибок члены группы распределяют между собой наборы функций, каждый из которых ситуативно закрепляется за кем-то одним. Он фиксируется в форме либо вербальных высказываний, либо стереотипных реакций на типичные групповые ситуации. Благодаря этому формируется функционально-ролевая дифференциация группы, соответствующая типичным для нее стандартным и проблемным состояниям.

В отличие от системы общественного разделения труда, где каждый в идеале выполняет конечный набор четко определенных функций, ролевая дифференциация в первичных группах не отличается однозначной строгостью. В разных ситуациях одни и те же члены группы могут выполнять неодинаковые функции. Так, человек, лидирующий в ситуации, связанной с необходимостью быстрых решений и действий, может быть всего лишь исполнителем в случаях, когда доминирующей оказывается стереотипная, монотонная активность. С другой стороны, в одинаковых ситуациях разные члены группы могут быть взаимозаменяемыми. Так, в случаях внутригрупповых конфликтов взяться за их урегулирования может любой, кто в это время оказывается готов к этому. Действие такого механизма обеспечивает, прежде всего, функциональную структуру первичной группы, пространство внутренне упорядоченной социокультурной активности.

В-третьих, обряды и ритуалы, которые воплощают механизм остранения реальности, делающий видимыми и придающий устойчивые и повторяющиеся формы комплексам отношений и переживаний, которые на уровне повседневного рутинного существования не замечаются и не связаны друг с другом. В их ходе воспроизводятся представления об организованности, целостности оснований сообщества. С ними в максимальной степени ассоциируется «историческое» измерение групповой жизни, преемственность поколений. Все это выражается в использовании традиционных символов групповой идентичности: предметов, жестов, слов, предпочтений, унаследованных от предшественников и имеющих для группы своего рода сакральный смысл.

Пространство вариаций совместной активности. Действие этих социокультурных механизмов связано, прежде всего, с остранением повседневной реальности. Дело в том, что хорошо отлаженная обыденная жизнь обычно достаточно монотонна. Механизмы ее поддержания и регуляции работают так, чтобы предотвратить возникновение серьезных жизненных проблем. Однако, как известно из антропологии, периодическое повторение однообразных действий и событий вызывает у людей – у одних раньше, у других позже – негативную реакцию, называемую сатиацией (насыщением) или стрессом монотонии. В этом случае в действие вступает врожденный механизм, предупреждающий полное привыкание человека к формам отношений с окружением и заученным действиям. Он сигнализирует о необходимости вернуться к их исходным значениям или внести в ситуацию какие-то изменения. Эта антропологически универсальная особенность закрепилась в обыденной культуре в особых формах остранения реальности:

- Праздники представляют собой зоны обыденного социокультурного пространства, которые обеспечивают людям возможность за счет украшения привычной территории (жилище, общественные помещения, улицы, площади), изменения собственной внешности (праздничный имидж), диеты нарушить монотонное течение повседневной жизни и привычный облик, свой и собственной жизненной среды. Особые функции в этом отношении выполняют такие культурные формы, как карнавалы, маскарады. В подобных ситуациях перед участниками открываются возможности в известной мере выйти за пределы привычных правил этикета и дать выход спонтанным побуждениям, импровизировать в избранной маске. В контексте таких ситуаций люди в какой-то степени по-иному относятся к своему предметно-пространственному и социальному окружению. Это позволяет заметить индивидуальные особенности ставших привычными людей и мест.

- Игровое пространство по остраняющим функциям его компонент неоднородно, и в самом общем виде дифференцируется в соответствии с ролевыми, состязательными (азартными), лингвистическими, подвижными формами совместной активности. Обычно основное внимание уделяется играм детей и подростков. Действительно, на первых этапах жизненного цикла эта форма активности занимает одно из ведущих мест в процессе социализации в пространстве первичных групп. Однако к ней люди обращаются на протяжение всей жизни. Ролевые игры позволяют людям через механизмы подражания, вчувствования обмениваться перспективами, обращать внимание на мотивации, внутренние состояния, побуждения, представления друг друга. Более того, в силу безопасности, выделенности из рутинной функциональности, утилитарности повседневной жизни ситуации обмена ролями, смен идентичности, шутливых вызовов обеспечивают людям возможность в остраненном виде представить друг другу привычные стереотипы поведения. Таким образом демонстрируются пределы их функциональных возможностей. Состязательные игры становятся полем относительно безопасного воспроизведения конфликтных ситуаций. В этом случае монотонность обыденной жизни прерывается ситуациями конфронтации, риска, компромисса, торга, переживаниями побед и поражений. В лингвистических играх (загадки, скороговорки, шутки, анекдоты) люди обмениваются не только знанием родного языка: показать связи между означающим и означаемым и операционализировать их (загадки, анекдоты); продемонстрировать навыки отчетливой речи (скороговорки); воочию убедиться в действии грамматических форм и пределов их лабильности (коллективное составление текстов). Такие ситуации обеспечивают также возможность обмена перспективами и остранения привычных словесных клише, стандартных манер говорения (шутки, передразнивания). Подвижные игры и танцы становятся важным инструментом, позволяющим менять привычные телесные практики, координировать друг с другом движения и пластические формы.

Важно еще раз подчеркнуть, что игры и праздники всех типов, выполняя рекреационные функции, обеспечивают остранение реальности. Они выделяют специальные ситуации, в которых обыденные отношения и предметы приобретают необычные функции, значения, смыслы, причем, это зависит не столько от желания каждого, но от согласия партнеров. Такие ситуации позволяют искусственным образом вызвать определенные наборы ярких переживаний, нечасто встречающихся в рутине обыденной жизни.

Игры и праздники в детском и зрелом возрасте имеют важное функциональнее различие. У детей речь идет в первую очередь об овладении культурными навыками и своими возможностями в их использовании. Взрослые в таких ситуациях проявляют навыки комбинаторики в отношении освоенных элементов культуры, более произвольного их сопоставления и сочетания, чем это допускается в рутинных ситуациях обыденной жизни. Кроме того, периодический «сброс» устоявшегося образа повседневных паттернов активности и связей с окружением и наложение на них иных схем упорядочения (правила игры, праздничные обычаи) позволяет людям хотя бы ненадолго выйти за рамки привычного и «заново» увидеть его составляющие.

Механизмы реализации обыденных культурных форм активности в первичных группах.

Выше были представлены механизмы обмена культурным опытом, специфичные прежде всего для первичных групп. Благодаря их действию отношения здесь приобретают приемлемое для людей соотношение устойчивых оснований и изменчивых черт существования сообществ, не нарушающее их культурную специфичность. Но здесь работают и другие психоантропологические механизмы, которые обеспечивают освоение и реализацию таких форм.

Подражание. Механизм подражания связан с попытками людей копировать и воспроизводить на практике внешние проявления активности друг друга: элементов и паттернов деятельности, поведения, суждений и т.п. Его включение обусловлено предпочтением, выбором таких единиц по определенным основаниям: польза, этические, эстетические соображения, экономия усилий и т.п. Через подражание происходит обмен перспективами и упорядочение интеракций, приведение индивидуальных побуждений в соответствие с принятыми в группе эталонами.

Эмпатия. Она активизирует способность людей вчувствоваться в настроения и переживания друг друга. Благодаря этому складываются разделяемые эмоциональные реакции на типичные для группы жизненные ситуации, фиксируется характерная для ее членов структура чувств. Соответственно здесь формируется своеобразное созвучие переживаний, критериев предпочтений и оценок по отношению к окружению, к элементам и воздействиям более широкого культурного контекста.

Комбинирование. Действие этого механизма побуждает членов группы к перебору используемых здесь артефактов: вещей, идей, образов, способов действий, критериев оценок – и составление из них различных композиций в соответствии с собственными желаниями, интересами, любопытством и т.п. Оно обусловливает ряд последствий для микродинамики групповой субкультуры, обеспечивая:

- необходимую степень вариативности действий, поведения, событий при сохранении структурной самотождественности, культурной идентичности группы;

- поддержание жизнеспособных групповых норм. Путем комбинирования и оценки его результатов и последствий члены группы прямо наблюдают границы допустимых, т.е. взаимоприемлемых вариаций действий и поведения, а также через применение позитивных и негативных межличностных санкций воспроизводят такого рода границы в качестве групповых нормативов;

- «эволюционную», постепенную модификацию содержания групповых норм под влиянием таких вариаций. Те из них, что значимы в данный период времени для поддержания целостности группы, ограничивают этот тип изменчивости, приводят ее к относительно стереотипным формам, например, этикету. Те же, что утратили функциональное значение, сами становятся объектами манипулирования и произвольного комбинирования. В этом случае в нормированные области групповой культуры проникают импровизационные начала.

Импровизация. Поддержание первичной группы как социокультурной целостности предполагает наличие не только границ, нормативов, правил, стереотипов и т.п. – основных структурных элементов, обеспечивающих ее устойчивость по отношению к окружению. Столь же необходимым для ее существования являются поля свободной самореализации людей, причем, не на приватном уровне, а в присутствии и при поощрении других. Импровизация предполагает демонстративное выражение индивидуального видения явлений групповой жизни, используемых артефактов, личностного своеобразия действий, поведения, необычного взгляда на вполне привычные и обыденные ситуации. Действие этого механизма проявляется также как привнесение членами группы в ее микрокультуру образов, идей, практик, критериев оценок из более широкого социокультурного контекста. Такого рода объекты соотносятся с наличными образцами, предпринимаются попытки «встроить» их в имеющийся культурный фонд группы и в используемые здесь оценочные шкалы. Соответственно часть из них оказывается приемлемой, а часть отвергается. Механизм импровизации обусловливает освоение новых возможностей собственной микрокультуры, ранее неизвестных образцов из более широкого культурного контекста. Для группы как целого его действие обеспечивает формирование специфичных для нее способов изменений, а также выделение областей микрокультуры, где изменчивость является необходимой и желательной.

Описанные механизмы реализации форм обыденной культуры носят общий антропологический характер. Однако на уровне первичных групп специфика их действия связана с формированием и изменением феноменов именно микрокультурной, а не индивидуальной жизни. На этом уровне они выполняют функцию селекции, механизма отбора, с помощью которого индивидуальные переживания приобретают интерсубъективный смысл; в стереотипы групповой жизни вносятся изменения; осуществляется добровольное заимствование образцов из более широкого социокультурного контекста.

Таким образом, в самом общем виде приведенные здесь механизмы обмена социальным и культурным опытом можно рассматривать прежде всего как обеспечивающие устойчивость общих черт группового образа жизни, культурную идентичность сообщества, воспроизведение его своеобразных характеристик. Их действие поддерживает пространство для проявления вариаций совместной активности в пределах принятых здесь норм и правил, а также внесения изменений в стереотипы действий и взаимодействий, суждений и мнений. Благодаря этим фундаментальным свойствам первичная группа представляет собой базовую, непосредственную, интимную среду существования для ее членов. Это именно среда, т.е. освоенное и подконтрольное людям социокультурное пространство, территория с установленными, поддерживаемыми границами, со слабой и контролируемой проницаемостью извне.

Внутренняя структура, упорядоченность активности, нормативные образования, свойственные первичной группе, обеспечивают ее членам постоянную поддержку в самореализации, в решении индивидуальных и межличностных проблем и задач. Ненормированные области этого пространства оставляют людям возможности для индивидуальных идиосинкразических проявлений, для безопасного экспериментирования с артефактами. Иными словами, это исходное пространство порождения и освоения социокультурных феноменов, их поддержания и изменения на уровне обыденной жизни. Такие группы фиксируют распределение социокультурных «территорий» между объединениями людей на уровне сетей непосредственных межличностных связей. Они представляют собой социокультурные среды, гарантирующие относительную безопасность людям, объединяющимся, чтобы совместными усилиями контролировать более широкое и менее освоенное окружение.