Немного о последствиях и последователях

В 1908 году, одновременно с выходом листовской «Тайны рун», было основано «Общество Гвидо фон Листа» — объединение людей, стремящихся к возрождению магической и религиозной практики древних германцев. Внутренним кругом «Общества» стал Орден Арманов, или Арманический Орден, образованный по классическим схемам древних инициатических тайных обществ. Несмотря на всю известность фон Листа, Арманенорден стал лишь одной из многих подобных организаций германского мира. Между тем идеи пангерманизма, тревожившие умы в Германии и Австрии, требовали чего-то более глобального...

Четыре года спустя, в 1912 году, в Германии создается некая «сверхструктура», имеющая четкую традиционалистскую (языческую) направленность и также организованная по принципу тайного общества. Элементами этой «сверхструктуры» стали и Арманический Орден, и Орден Восточного Храма, и образованное несколько позднее «Общество Туле». Этой организацией нового типа стал Germanen-Orden, Германский Орден. Забегая несколько вперед, скажем, что к 1921 году в числе нескольких десятков объединенных под крылом Германенордена организаций будет находиться и НСДАП.

Пока же на арене германского традиционалистского возрождения появляются новые люди. Появляется барон Зеботтендорф, основывающий «Общество Туле». Появляются некто Гиммлер, Гитлер и Гесс — члены этого нового Ордена. Публикует первые свои ^ работы профессор Герман Вирт. Карл Мария Виллигут, называющий себя последним представителем древнего германского рода Виллигутов, владеющим древними языческими знаниями, связывается с     лидерами

традиционалистского Возрождения.

«Общество Туле», названное так по имени легендарного северного острова, объединило в своих рядах многих людей, стремящихся найти пути эффективного использования древней германской магии в современных целях. Эти люди

— прежде всего германская интеллигенция, представители старых родов, исследователи, писатели и тд. Одно из основных направлений работы Общества — как и Германенордена в целом, — исследование рун и рунической магии, и в этом отношении «Общество Туле» является прямым наследником рунологических идей фон Листа, чьи работы широко использовались в Ордене. Именно Общество Туле — через Германенорден и Орден Арманов — стало «передатчиком» идей возрождения рунического искусства от германских романтиков довоенного времени к поствоенным политическим объединениям, и прежде всего — к НСДАП.

В это время в недрах НСДАП появляются охранные отряды, будущий СС. С ростом партии растет и СС, быстро превращаясь сначала просто в партийную элиту, а затем и в инициатическую организацию, в новый орден. Гораздо позднее, в 1943 году, Гиммлер, глава СС, скажет: «Наш орден войдет в будущее как союз элиты, объединившей вокруг себя немецкий народ и всю Европу. Он даст миру руководителей промышленности, сельского хозяйства, а также политических и духовных вождей. Мы всегда будем подчиняться закону элитарности, выбирая высших и отбрасывая низших». Уже к началу тридцатых годов СС действительно стал внутренним элитарным орденом НСДАП; и именно в его интеллектуальных недрах шла разработка новой

, философии, под флагом которой партия должна была

Журнал «кипеп» («Руны»),                                                                         „   „

п\0Миш, С-. 1     ^пр^{ийти к власти и пе}р^естр^{аивать затем ге}р^{манский}

Орденом ми^р.

В 1933 году Гиммлер знакомится с Германом Виртом, в то время самым известным «околоэзотерическим» исследователем рунической традиции, и в том же году вместе с Виртом и Фридрихом Гильшером основывает исследовательский институт, получающий название Ahnenerbe, «Наследие предков»^[57].

Спустя два года, в 1935-м, «Аненербе» становится государственной организацией, руководимой штурмбанфюрером СС Вольфрамом Зиверсом. В 1939 году «Аненербе» попросту включается в структуру СС; к этому времени «Аненербе» представляет собой колоссальную организацию, объединяющую около полусотни институтов. Задачи этой организации: «Изыскания в области локализации, духа, деяний, наследия индогерманской расы. Популяризация результатов исследований».

Здесь разрабатывалась внутренняя доктрина партии, основанная на концепциях языческой магии и религии.

В этих же кругах, к слову, появился и печально знаменитый символ СС, созданный в 1933 году штурмгауптфюрером Вальтером Хеком, — двойной удар молнии, сдвоенная руна Зиг, руна Победы... Здесь же разрабатывались закрытые проекты по рунической символике ритуалов СС и его подразделений, создавались программы обучения в области рунической

......    символике. ооя; акчиЮ1о ия всех • • " ■ ■

новобранцев ордена...

Масштабы исследований, производимых институтами системы «Аненербе»,

поистине грандиозны. Здесь изучалось все, имеющее какое бы то ни было отношение к сакральной традиции: от причин вырождения викингов Гренладии до — это не шутка! — магического значения башенок на готических соборах. Объем только той части архивов «Аненербе», которая была вывезена в 1945 году в Россию, составил 45 железнодорожных вагонов.

Руническая магия была одним из основных направлений работы Германенордена, сохранила она свое значение и в работе «Аненербе». В его составе действовали возглавляемое Карлом Вайгелем «Отделение иероглифических исследований» и Обложка устава ' базировавшееся в Кенигсберге «Отделение Германенордена, ' рунологических исследований» под руководством самого Вольфганга Краузе. Как известно, руны и в целом широко использовались в символике СС. Приведем здесь несколько тому примеров.

т

* Лебен-рун (руна Альгиз Старшего Футарка)

Почиталась в СС руной жизни и использовалась в качестве отличительного знака самого «Аненербе», а также — «Общества Лебенсборн», исследовавшего расовые вопросы. Во внутренних документах СС, а также на надгробиях эта руна указывала дату рождения.

^ Тотен-рун (перевернутый Альгиз)

Руна смерти. Использовалась при указании даты завершения жизни.

т

* Тир (Тейваз Старшего Футарка)

Древний общегерманский символ, означающий возвышенное состояние духа воина и связанный с Тиром (Тюром), богом битв. В СС служил знаком отличия внутреннего круга ордена: его носили офицеры, окончившие спецшколу СС до 1934 года и профессорско-преподавательский состав.

*

* Хагалл (Младшая руна Хагл)

Следуя фон Листу и его школе, в СС почитали эту руну одним из основных рунических символов и связывали ее с несокрушимой верой в правоту орденского мировоззрения. Эта руна изображалась на знаменитом кольце с мертвой головой. Кроме всего прочего, руна Хагалл служила отличительным знаком полицейской дивизии СС.

Ui

ll Wolfsangel (нем. «Волчий крюк»¹⁰⁰)

Некоторое время эта руна была символом НСДАП, затем — знаком дивизии Ваффен СС «Дас рейх».

Woifsangei (голландский вариант символа)

Служил знаком дивизии Ваффен СС «Ландштурм Нидерланд», состоявшей из голландских добровольцев.

Руна Эрды

Руна Земли и земной богини; использовалась в качестве символа расового отдела СС. Кроме того, изображалась на эмблеме дивизии Ваффен СС «Принц Эуген».

Глава 8

АгтеФяктЫ: воплощённая шгпя

Рунические артефакты в истории магии

уническое Искусство — один из древнейших феноменов в известной нам

Р истории европейской магии; его «положение» в этой истории во многом уникально. С одной стороны, именно в руническом Искусстве берут свои истоки многие позднейшие практики — например, такие, как обычай давать имена холодному оружию и наносить их на клинки, или практика вырезания магических жезлов с нанесенными на них заклинательными надписями. С другой стороны, многие приёмы и концепции рунической магии сами уходят корнями в еще более древние времена; так, например, знаменитая практика установления в определённых местах столбов (или жердей) с вырезанными на них руническими заклятьями, несомненно, связана с геомантическими представлениями наших далеких предков, которые гораздо древнее и рунического письма, и, вероятно, письменности вообще.

Тем интереснее исследование в этой области.

Рунические артефакты — материальные памятники применения рунического Искусства — являются для нас одним из основных источников знаний в этой области. Общее их количество довольно велико и увеличивается с каждым годом по мере появления новых археологических находок. В этой главе мы рассмотрим основные типы таких находок, рассматривая и классические примеры применения рунической магии, и материалы раскопок последних лет, а подробному анализу рунических заклинаний на этих артефактах будет посвящена следующая глава.

Однако прежде чем мы приступим к непосредственному рассмотрению рунических артефактов, мне хотелось бы обратить внимание читателя на одну их особенность, свойственную и магическим предметам вообще. Речь идет о существовании определенного «закона», согласно которому магические предметы в сакральной Традиции обязательно проявляются одновременно на трех уровнях. Я не открываю в этом отношении ничего принципиально нового, но понимание этого «закона» важно для правильного видения места рунических артефактов в Традиции.

Итак, первый уровень — это миф. Так, если мы будем говорить, например, о магическом оружии, мы встретим в северных мифах меч Фрейра, «изукрашенный знаками», копье Одина, молот Тора — не просто оружие, обладающее волшебными свойства, но — атрибут бога, сам являющийся частью мифологического образа и мифологической истории. К этому же уровню будет вероятно, примыкать и сказка — в тех случаях, когда сказочный текст мы можем рассматривать как «частично десакрализован-ный миф». Здесь мы встретим, например, меч-кладенец и ему подобные образы.

Второй уровень — эпос. Здесь также примеров более чем достаточно. Мы можем вспомнить, например, знаменитый меч короля Артура (хотя «артуриана» на самом деле — это смесь эпоса и мифа).

И, наконец, третий уровень — практика; то, что мы можем увидеть своими

глазами в музеях и археологических коллекциях; собственно сохранившиеся магические артефакты и сама традиция их изготовления и применения.

Очень важно подчеркнуть, что эти проявления на трех разных уровнях не вытекают одно из другого; волшебные мечи в сагах появились не потому, что в Эдде упоминается волшебный меч Фрейра, а древние мастера стали наносить на клинки рунические формулы не потому, что услышали об этом из саг. Одна Традиция, один сакральный образ, проникающий через «границы сфер»...

Холодное оружие

Древняя европейская сакральная Традиция пестрит упоминаниями о волшебном оружии. Прежде всего, мы встречаем священное оружие в мифологии в качестве непременных атрибутов ряда богов. Таковы, например, Гунгнир и Ассал — копья скандинавского Одина и кельтского Луга, таков Мьёлльнир — молот Тора, или волшебный меч Фрейра Очевидно, что каждый из этих предметов вооружения имеет множество уровней осмысления: и архетипического, и космологического, и магического... Так, например, священное копье Одина (или Луга) — это и axis mundi, мировая ось, т. е. Древо Мира, пронизывающее и объединяющее три традиционных мира, и символ великой мистерии (сравни Жертвоприношение Одина, который пронзает себя копьем ради Знания, или Копье из цикла легенд о Святом Граале), и очевидный фаллический, мужской символ, и, кроме того, позвоночный столб человека...

Волшебным оружием пользовались и люди — маги и воины древней Европы; упоминаний об этом в легендах и сагах множество — нет смысла перечислять их все. Достаточно вспомнить Каледвулх, меч короля Артура, выкованный кузнецами Аваллона¹⁰¹; или меч Ботвара сына Бьорна Медведя, появлявшийся из ножен только в случае смертельной опасности и издававший при этом пронзительный крик... И хотя, разумеется, между оружием богов и оружием людей лежит пропасть, принципы, определяющие сакральность и магию того и другого, близки — «То, что внизу, как то, что вверху... ».

Холодное оружие, насколько мы можем судить, было окружено магическими представлениями с самого момента своего появления. Самый процесс работы с металлом в традиционном сознании представляется сакральным и связывается с определенной магией; отсюда проистекает то огромное уважение и даже мистическое почтение, которым вплоть до наступления Нового Времени пользовались в европейских деревнях кузнецы. Так, например, у галлов в раннем Средневековье к кузнечному делу допускался только свободный человек, а когда кузнец умирал, его инструмент нередко хоронили вместе с ним, как оружие воина или орудия мага.

Задумываясь о месте холодного оружия в европейской Традиции, мы можем видеть, что меч, например, «сакрален как таковой, что подтверждается как эпическими, так и юридическими источниками»¹⁰². Вероятно, древнейшие упоминания о поклонении мечу связаны с аланами (Аммиан Марцеллин) и скифами (Геродот). Отношение к мечу как к живому существу мы встречаем и в средневековых эпических произведениях (например, в «Песни о Роланде»), и даже в довольно поздних балладах и легендах, как, например, в датской балладе «Меч-мститель»:

Педер стоит в углу двора,

Ему с мечом говорить пора.

«Меч мой, славу свою обнови.

Хочешь ли ты искупаться в крови? Ты за меня, мой меч, постой,

Нет у меня родни другой»¹⁰³.

В силу свойственного сакральной Традиции закона всеобщего подобия оружие земное, физическое, почиталось своего рода «отражением» оружия божественного, принадлежащего богам, и соответственно считалось посвященным тому или иному богу: копьё, например, — Одину; меч — Фрейру или Одину; топор, палица, кистень — Тору. Конечно, данное конкретное посвящение — вещь относительно поздняя, однако мы можем увидеть сакрализацию оружия и обращаясь к более древним временам. Так, М. Маковский справедливо возводит готское hairus — «меч» к древнейшей индоевропейской основе *ker - «издавать звук», «звучать» и даже связывает в один семантический ряд англ. sword (нем. Schwert) — «меч» и англ. word (нем. Wort) — «слово»¹⁰⁴. То же самое можно было бы сказать и о других видах оружия, но сакральность меча наиболее очевидна.

Нужно сказать, что меч (или нож) у многих народов древности служил не только оружием, но и символом личной свободы (см., например, сделанные Тацитом описания мужских инициаций германцев), и сильнейшим оберегом, и предметом, который при необходимости мог стать магическим инструментом.

В этом отношении волшебное оружие древней Европы могло принадлежать к одной из двух категорий:

• во-первых, это боевое оружие, наделенное теми или иными магическими свойствами;

• а во-вторых, это холодное оружие, находящее применение как средство традиционной магии; в этом отношении и меч, и нож являются универсальными магическими инструментами, широко используемыми как в «профессиональной», так и в бытовой магии.

Конечно, между двумя этими категориями далеко не всегда можно провести однозначную и чёткую границу, и в ряде случаев их стоит рассматривать, скорее, как две функции одного и того же предмета.

В целом же магии холодного оружия присущи как защитный (оберегающий) аспект, так и аспект активный. Так, традиционно именно ножом проводится на земле черта, закрывающая доступ магии извне; будучи замкнута, такая черта образует магический круг. Да и само по себе оружие, выкованное из «холодного железа», может, как мы знаем из европейского фольклора, служить оберегом. Однако тот же нож или меч может быть использован и как орудие активной защиты или магического нападения, выступая, подобно посоху, «направляющей» для магической энергии.

Отметим здесь, что представитель традиционной культуры без нужды не втыкал меч или нож в землю (хотя бы потому, что это сказывается на клинке не лучшим образом). Магический же смысл запрета связан с осознаванием Земли как тела Богини-Матери. Только в ряде специфических ритуалов меч намеренно втыкался в землю, отражение чего мы видим, например, в легенде о том, как будущий король Артур извлек меч из камня...

* * *

Важнейшую роль в магии холодного оружия играет сам материал, из которого оно изготовлено.

По всей Европе железо само по себе считалось до последнего времени сильным оберегом (известны, например, раннесредневековые славянские железные амулеты-подвески, выполненные в форме небольшого ножа), а изготовленные из железа (стали) режущие и колющие предметы и сейчас наделяются в сознании людей магическими свойствами. Основной магией железа Традиция считает способность отпугивать и изгонять злых духов. Так, до самого последнего времени во многих странах Европы было принято при строительстве дома закладывать под порог какой-нибудь железный предмет (ножницы, лемех, просто кусок железной крицы). Вбитые в дверные косяки и в оконные рамы железные гвозди и иголки до сих пор нередко считаются хорошей защитой от злого колдовства и даже от проникновения в дом недоброй ведьмы или колдуна. Железные гвозди, кроме того, вбивали для магической защиты в кровати рожениц и в колыбели.

Освоение металла в Европе началось не позднее начала VII тысячелетия до н. э. Долгое время сырьем для производства металлических изделий служили, несомненно, самородки. Так, древнейшая в Северной Европе мастерская по обработке самородной меди обнаружена в Прионежской Карелии и имеет возраст в четыре тысячелетия. Другим металлическим сырьем, используемым со столь же незапамятных времен, являются осколки железных метеоритов — об этом свидетельствуют древние имена этого металла: греч. зидейрос — «звездный», арм. яркат — «капнувший с неба» и т. д.

Эти самородные металлы — как рожденные Землей, так и пришедшие со звезд — с незапамятной древности почитались как обладающие магическими свойствами. Позднее, когда люди научились выплавлять металлы из руд, представления о волшебстве, им присущем, были перенесены и на искусственно получаемые металлы. Тем не менее, представление о том, что самородный или «звездный» металл обладает особенно мощной магией, не исчезло. Еще в Средние Века маленькие самородки серебра, меди или золота нередко носили как амулеты, а меч или нож, выкованный из метеоритного железа, всегда считался магическим^[58].

Добыча железа из руд началась в Европе примерно на границе II и I тысячелетий до н. э. При этом первыми источниками «земного» железа стали болотные руды, память о чём сохранилась, например, в «Калевале»:

В тот же день и в тот же вечер

Из болот железо взяли,

Там на дне его отрыли,

Принесли его к горнилу.

Как процесс добычи металлов, так и процесс их обработки традиционно осмыслялись как действие сакральное, с чем связано и формирование культа Бога-Кузнеца, и особое отношение к кузнецам, свойственное любой европейской традиционной культуре.

* * *

С древнейших времен холодное оружие украшалось различными изображениями, во многих случаях имевшими магическое значение. Самые ранние тому примеры — боевые и ритуальные топоры эпохи бронзы, на поверхности которых выгравированы солярные символы, изображения свастики, другие сакральные символы.

С наступлением Средних Веков описания оружия, несущего различную символику, появляются в письменных источниках. Вот, например, как описывается меч по имени Хрунтинг в поэме «Беовульф»:

Также герою стало подспорьем то, что вручил ему вития Хродгаров: меч с рукоятью, старинный Хрунтинг, лучший из славных клинков наследных (были на лезвии, в крови закалённом, зельем вытравлены узорные змеи); в руке героя, ступить решившегося на путь опасный, на вражью землю, тот меч не дрогнет — не раз бывал он, клинок остреный, в работе ратной.

Вероятно, определённые изображения покрывали и оружие северных богов; по крайней мере, об этом говорит, например, в Старшей Эдде Скирнир, слуга бога Фрейра, о мече своего господина:

Видишь ты меч в ладони моей, изукрашенный знаками?

Поездка Сккрнкра, 23 Таких «изукрашенных знаками» древних клинков немало сохранила земля. На многих европейских мечах и наконечниках копии мы можем видеть разнообразные магические символы, в том числе и руны.

Древнейшие находки оружия с руническими надписями практически одновременны формированию классического Футарка. Большая их часть происходит из вотивных (жертвенных) кладов конца II — начала IV века, обнаруженных в болотах Дании^[59]. Некоторые из этих болотных жертвенников потрясают своими масштабами; так, например, оружия в некоторых кладах долины реки Иллеруп (Ютландия) достаточно для того, чтобы вооружить сотни воинов. Простейшие рунические заклятья на найденном в подобных жертвенниках оружии вырезаны на древках стрел. Сложно сказать, заговаривались ли с применением рун такие стрелы жрецами или профессиональными магами, или воины сами вырезали на них руны непосредственно перед боем; скорее всего бывало и так, и так. Большинство надписей на древках стрел — это отдельные руны (Тейваз, например) или короткие заклинательные комбинации (например, lua).

Более сложные надписи мы встречаем на наконечниках копий, металлических деталях щитов и ножен, рукоятях секир. Такие рунические тексты далеко не всегда полностью понятны. Так, например, надписи на двух сторонах рукояти секиры из клада в Нидаме (одна из них выполнена правыми рунами, другая — левыми) гласят:

wagagastiR alu: wihgusikijaR: ai^alataR

Первая надпись переводится как «Пламенеющий гость» или «Огненный гость» и практически наверняка

является именем секиры. Во второй выделяется руническое сакральное слово alu (см. главу «Тексты и заклинания»), отделённое разделителем от остального текста, который полностью читается, но трактовки на данный момент не имеет.

Еще одна рукоять (правда, неизвестно, от чего именно), из иллерупского клада, несет короткую надпись gau^R. Это — одно из известных имен Одина. Означает ли это, что предмет, которому некогда принадлежала рукоять, был посвящен этому богу?

Не полностью понятна и надпись на бронзовой оковке ножен меча из клада в Вимосе, в которой часть рун — левые, часть — правые, а некоторые — перевернуты:

mariha aala makija

Последнее слово надписи — makija — означает «меч», но все остальное неясно.

В целом, в контексте рунического искусства наиболее интересны, вероятно, древние копья, почитавшиеся на Севере как оружие особенно священное (в частности, надписи на них разнообразнее, чем, например, на мечах). Описания волшебных копий можно найти в северных легендах и сагах. Так, например, о подобном копье упоминает Сага о Ньяле:

У Халльгрима есть одно копье с широким наконечником, которое ему заколдовали: никакое оружие, кроме этого копья, не может его убить. Есть у этого копья еще одно свойство: если ему предстоит нанести смертельный удар, оно издает тонкий звон. Такая в нем чудодейственная сила.

До наших дней сохранилось довольно много древних наконечников копий с руническими знаками, передающими их имена. Древнейший пример — уже неоднократно упоминавшийся нами наконечник копья из Овре-Стабю (Норвегия) — это вообще один из самых ранних рунических артефактов (середина II века н. э. ). Имя этого клинка звучит как raunija[R], что означает, по разным версиям, либо «Ранящий» (т. е. «наносящий ранения»), либо — «Испытывающий».

 

Другой пример — моложе первого на столетие — знаменитый «Ковельский наконечник», найденный крестьянином на поле в XIX веке. По стальному клинку готской работы серебром инкрустированы священные знаки (свастика и солярные символы) и руническая надпись — tilari^s — «Нападающий», также представляющая собой имя копья. Тот же возраст — III век н. э. — имеют найденный в Дамсдорфе (Германия) наконечник, имя которого читается как ranja — «Нападатель» или «Пронзающий», и наконечник из Мое (Готланд) с именем gaois, которое трактуют, как правило, в связи с издаванием громкого звука — «Ревун», «Лаятель» (т. е. «тот, кто лает») и тд.

Любопытно, что обнаружены наконечники копий с идентичными руническими надписями; причём тот факт, что они происходят из разных мест, заставляет думать, что мы имеем дело не со случайным и бессмысленным копированием, а с использованием некого рунического слова, имеющего конкретное значение, возможно, связанное именно с копьем как типом оружия. Руническая надпись, о которой идет речь, — wagnijo — встречена на трех стальных наконечниках, два из которых происходят из болот Иллерупа и еще одно — из болотного вотивного клада в Вимосе. Все три наконечника датируются II—IV веками; лингвистически, нанесенное на них рунами слово может быть именем собственным — мужским личным именем или именем копья. Можно отметить также, что данное слово явно содержит северный корень со значением «путь», а ориентировочный его перевод может звучать как «странник».

Более поздним временем (конец VI — начало VII века) датируется инкрустированный серебром стальной наконечник из Вурмлингена (Германия), руны на котором читаются как idorih (для передачи i и I использованы разные варианты i-руны).

Существует несколько вариантов трактовки надписи (например, «Могучий-в-Храбрости»); иногда ее пытаются рассматривать как посвящение Тору (сопоставляя dor в надписи и имя Thor. Однако более вероятно, что последние руны представляют собой окончание -ih (-Tk), характерное для германских мужских имен (сравн., напр., готск. Теодорих или совр. Генрих), — в таком случае надпись оказывается именем, которое может быть соотнесено с владельцем оружия или с самим копьем.

Также VII веку принадлежит наконечник копья из Холборо (Кент), на котором контрастным металлом инкрустирован символ, содержащий руну Тейваз (см. рис. ). Сложно сказать, является ли этот символ непонятной вязаной руной или своеобразной модификацией руны t.

Но самой уникальной находкой этого ряда является, несомненно, древко копья из болота Крагехуль на острове Фюн, датируемое концом V века. Прежде всего, это самая длинная из известных руническая надпись на оружии. Далее, это единственное сохранившееся с того времени древко копья с рунами, — мы неплохо представляем, что вырезали или инкрустировали на металле наконечников копий, но о рунах на их древках можем судить только по данной находке. Ну и, наконец, крагехульское копьё интересно использованием заклинательных комбинаций рун, что заставит нас вернуться к нему в главе, посвященной руническим текстам и заклинаниям.

Древко было найдено в 1877 году в одном из вотивных кладов; на настоящее время находится в Датском национальном музее в Копенгагене. Надпись, несколько поврежденная в тех местах, где древко было сломано, в целом читается достаточно четко:

ekerilaRasugisalas mu ha ha i t e ga ga ga g i n u ga he

[? ]lija[? ]

hagalawijubig[? ]

(Во избежание путаницы обратите внимание, что для передачи звука s в надписи используется архаический вариант соответствующей руны, а звук j передается необычной руной, напоминающей руну Соул. )

Однозначной трактовке поддается самое начало надписи — ек erilaR — классическое «Я, эриль... » Дальше начинаются затруднения. Э. Вебер в 1941 году приводит следующий перевод:

Я, эриль, меня зовут последователем Асугисаласа.

Могучую силу града, несущего беду, освящаю я на этом копье.

Э. А. Макаев — в 1965-м:

Я, эриль Ансугислы (есмь? ), прозываюсь Муха. [Остальное неясно]

Позднее было предложено еще несколько трактовок; так или иначе, но можно утверждать, что надпись начинается с формулировки «Я, эриль Асугисль (Асугисла)... ». Значение этого имени интересно и само по себе: первая основа — asu — это явное древнесеверное «Ас» (т. е. «бог», или Один), вторая основа — gisala предположительно, «потомок» или «наследник».

В середине надписи находится трижды повторенная сакральная комбинация рун Гебо и Ансуз, в данном случае выполненная как вязаная руна. За ней следует труднопереводимое окончание надписи, в котором четко выделяется слово hagal (а), практически всеми авторами связываемое — в данном контексте

— с сакральным значением руны Хагалаз (разрушение).

* * *

Не меньшим, чем копьё, ореолом сакральности в архаической культуре окружен и меч, хотя необходимо отметить, что почитание меча имеет гораздо больше социальных и сугубо воинских аспектов. Меч, оружие на порядок более дорогое и сложное, чем копьё, в значительной степени определял статус владельца — вне зависимости от того, как именно меч был приобретён (подарен

ли вождем, взят ли в бою или получен в наследство).

Упоминаний о волшебных мечах и мечах, обладающих теми или иными магическими свойствами, в древних текстах, пожалуй, больше, чем о волшебном оружии любого другого типа. Так, например, саги рассказывают о короле Магнусе, что тот владел великолепным мечом, гарда которого была сработана из моржового клыка, а рукоять — покрыта золотом; имя меча было Leggbitr, что значит «Ногокусатель». Другой очевидный пример — меч Короля Артура, и т. д.

Классическим, вероятно, примером нанесения рун на меч можно считать меч с кольцом^[60] из Фавершема (королевство Кент, Британия), датируемый концом VI — началом VII в. С каждой из двух сторон навершия его рукояти выгравирована и декорирована чернью руна Тейваз, что фактически дословно совпадает с известным указанием «Речей Сигрдривы»:

Руны победы, коль ты к ней стремишься, вырежи их на меча рукояти и дважды пометь имен именем Тюра!

Руну Тейваз мы встречаем также и на навершии рукояти другого меча с кольцом из Гилтона (Эша), — она вырезана на одной из его граней. На другой грани пирамидального навершия, изготовленного из позолоченного серебра и украшенного чернью, вырезана трудночитаемая руническая надпись, высота которой меняется слева направо в соответствии с высотой треугольной грани самого навершия. Большая часть рун вообще не читается; в середине надписи, там, где руны имеют максимальный размер, Элиот выделял слово sigimer, которое считал именем меча.

Меч также происходит из Кента и датируется VI веком.

Как и рунические надписи в целом, надписи на оружии быстро теряют прямой магический подтекст с замещением Футарка Младшими рунами. Собственно, к XII—XIII векам мечи оказываются практически единственным видом вооружения, на которое еще наносятся руны, а сами рунические надписи приобретают привычный для поздней рунической эпиграфики характер обозначения владельца и/или мастера, изготовившего предмет. Таков, например, меч из Корсёюгордена (Норвегия, XI век), по оковке рукояти которого (под навершием) идет руническая следующая надпись:

: aumuter: ge^e mik: aosliker a mik

Перевод надписи не вызывает затруднений: «Аудмунд сделал меня. Аслейк владеет мною».

Загадочна и очень интересна и еще одна руническая надпись — идущая по краю бронзового умбона щита, фрагмент которого найден в одном из иллерупских кладов, — aisgRh. Существует около десятка трактовок надписи (вплоть до мнения о ее бессмысленности), но мне представляется наиболее близкой к истине старая трактовка Вольфганга Краузе, читавшего последнюю руну надписи — Хагалаз — как идеографический (магический в данном случае) символ. При таком подходе надпись приобретает следующий смысл: «Яростный (aisig). Разрушение (h)».

* * *

Итак, абсолютное большинство рунических надписей на холодном оружии выполнено именно на боевом оружии — наступательном или оборонительном. АА. Хлевов^[61], рассматривающий в своей работе «Предвестники викингов» феномен рун на оружии в целом, выделяет пять основных категорий таких надписей (примеры каждой из них мы видели выше):

1. собственное имя оружия, чаще всего являющееся однословным или составным эпитетом, то есть хейти или кеннингом;

2. указание имени владельца оружия;

3. указание на лицо, вырезавшее руны, — эриля;

4. магическое заклинание или его аббревиатура;

5. непосредственное посвящение оружия асу в расчете на помощь.

К сожалению, корпус археологических находок II—X веков практически не содержит оружия, о котором можно было бы точно сказать, что это — магический инструмент. Возможно, это связано с тем, что таковые всегда выполняли и функции оружия боевого, и мы просто не умеем отличить сугубо боевое оружие, «оснащённое» руническими заклинаниями, от орркия колдовского.

Есть лишь несколько артефактов, которые могут претендовать на роль последнего. Прежде всего, таковым может оказаться рассмотренное выше крагехульское копье с его сложным и явно заклинательным руническим текстом. Возможно также, что колдовским орудием является стальной нож, датируемый рубежом II и III веков из женского захоронения в Моллегордсмаркене (о. Фюн). Читая нанесенные на него руны — hth shio, — мне не очень приятно представлять себе предназначение этого ножа...

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: