Глава 1. Переход от капитализма к обществу знаний

Если вы как руководитель серьезно воспринимаете результаты исследования Royal Dutch/Shell или Коллинза и Порраса, то оказываетесь перед дилеммой. Говоря языком экономики, от компаний ждут, что они будут действовать, имея своей основной целью прибыль. С другой стороны, как подсказывают результаты исследований, принятие этой цели вполне может конфликтовать с продолжительностью жизни компаний. Руководители часто уступают и выбирают немедленное получение наивысшей прибыли на привлеченный капитал, чувствуя, что выживание компании - и их рабочие места - будут зависеть от следования этому пути. Действительно, многие руководители в Shell и других компаниях спрашивали, почему я упорно ожидаю от них, чтобы они ориентировались на долгосрочную перспективу, рискуя погибнуть в ближайшем будущем. Мой ответ таков: противопоставление прибыли и долголетия ложно. Не нужно выбирать между тем и этим. Корпоративный успех и долголетие сегодня взаимодействуют иначе, чем это было пять десятилетий назад. Политика управления ради прибыли и максимизации акционерной стоимости в ущерб всем другим целям исчезает. Она больше не отвечает на вызовы времени. Она неоптимальна, даже разрушительна- не только для общества, но и для компаний, которые ее придерживаются. Короче, традиционная управленческая мудрость остается сфокусированной на идее сохранения и максимизации капитала. Но за прошедшие 50 лет на смену миру бизнеса, в котором господствует капитал, пришел мир, в котором господствует знание. Это смещение объясняет возникший в последние годы интерес к организационному обучению. Руководители признают, что до тех пор, пока их компании не научатся учиться быстрее, их первоначальные активы будут стагнировать, и конкуренты будут их опережать.

Существуют три ключевых источника богатства: земля и природные ресурсы, капитал (его накопление и реинвестирование) и труд. Комбинации этих трех источников создают продукты и услуги, необходимые обществу. Веками критическим фактором экономического успеха была земля. Кто владел землей, тот господствовал. Землевладельцы, по крайней мере в Западном обществе, были богаты, а безземельные бедны.

Как детально описали историки Фернан Бродель и Анри Пиренн, в период между поздним средневековьем и началом XX столетия произошел драматический сдвиг от земли к капиталу как главному экономическому фактору. Добавление капитала к процессу создания материальных благ вело к существенному повышению производительности и эффективности технологической и коммерческой деятельности. Корабли становились больше, путешествия дольше, машины мощнее. К концу Средних веков для подобных целей было доступно намного больше денег, по крайней мере в Западной Европе. Эти сбережения превращались в активы растущих коммерческих предприятий, которые развивались в горнорудные компании, судоходные и торговые предприятия, текстильные мануфактуры и в итоге в современные корпорации. Современная компания развилась, когда капитал стал доступен для нужд средневекового ремесленника.

В буржуазную эру богатство переходило от тех, кто контролировал землю, к тем, кто контролировал доступ к капиталу. Богатые - уже не землевладельцы, а владельцы капитала. Способность финансировать стала самым дефицитным производственным ресурсом.

Более того, с распадом старых ремесленных гильдий и их постепенной эволюцией в компании владельцы капитала стали контролировать и человеческий производственный фактор. Капитал был намного ценнее и намного дефицитнее, чем труд, который превратился в товар, выставленный на продажу. Как пишет Бродель в своей книге «Движущие силы коммерции»:

«Все, что рабочий имел предложить, были его руки, другими словами, его труд. И, конечно, его ум или квалификация. Феномен можно особенно ясно наблюдать на примере рудокопов Центральной Европы. Будучи долгое время независимыми ремесленниками, работавшими маленькими группами, они были вынуждены в XV и XVI веках пойти в подчинение купцам, поскольку только они могли предоставить значительные инвестиции, требовавшиеся на оборудование для производства горных работ глубоко под землей. И рудокопы превратились в наёмных работников».

Вследствие социальных процессов управленческая идея обрела новый элемент. Если компания сталкивалась с трудностями, рабочие места сокращались в первую очередь, ибо управляющие рассматривали оптимизацию капитала как приоритетную задачу. Во время Великой депрессии 1930-х годов, например, считалось хорошей практикой «замораживание»: ликвидировать и уничтожать клиентские предприятия, и все рабочие места, связанные с ними, если это могло помочь вернуть даже частицу вложенного капитала. (Это диктовалось суровой необходимостью. Учреждения, предоставляющие капитал, были далеко не такими крепкими, как в наши дни, и боролись за собственное выживание.)3 В своем отношении к капиталу компании очень сильно отличались от своих старших собратьев -церкви и вооруженных сил. Даже при тяжелом отступлении под Дюнкерком во время II мировой войны британские экспедиционные силы бросили военную технику ради спасения своих солдат. Капитальные активы были не так важны, как люди.

XX век способствовал переходу западных наций из эры капитала в эру знаний. Но лишь немногие руководители признавали, что капитал терял свою дефицитность. После II мировой началось колоссальное накопление капитала. Отдельные лица, банки и компании стали намного сильнее. Технология менялась благодаря телекоммуникациям, телевидению, компьютерам и коммерческим авиаперевозкам, что сделало капитал подвижным, взаимозаменяемым и эластичным. Таким образом, критическим производственным фактором стали люди. Но не просто труд. Именно знание заменило капитал в качестве дефицитного производственного фактора - ключа к корпоративному успеху. Те, кто обладал знаниями и знал, как их применять, становились самыми состоятельными членами общества: технические специалис­ты, инвестиционные банкиры, творческие люди и проводники нового понимания. Это была не просто потребность в людях, предоставля­ющих технические знания под руководством боссов. Нарастающее усложнение производственных процессов требовало инноваций и творчества. Небольшая группа людей на верху уже не могла выступать в качестве единственного выразителя интересов компании.

Знай мы, где смотреть, даже в 1950-е годы мы могли бы увидеть сдвиг ценностей от капитала к знаниям. Это проявлялось в росте компаний и партнерских фирм с небольшими активами и большим интеллектуальным потенциалом - международных аудиторских фирм, консультантов по менеджменту, рекламного бизнеса и средств массовой информации. Через одно-два десятилетия даже их затмит взрывной рост компаний, занимающихся программным обеспече­нием и информационными технологиями. Что потребует совершенно иного, не ориентированного на финансовые активы управления. Руководители должны сместить свои приоритеты с оптимизации капитала в сторону оптимизации людей. В этих компаниях люди являются носителями знаний и, следовательно, источником конкурентного преимущества.