 |
О звездизме (или звездунизме, как вам будет угодно)
|
|
|
|
О звездизме (или звездунизме, как вам будет угодно)
Кто есть вожатые, комиссары? В большом числе случаев, это вузовский актив, ярые участники художественной самодеятельности. Многие серьезно «подсажены» на зрительские аплодисменты и, приехав в лагерь, вовсю пользуются возможностью предстать в красе своих талантов перед благодарными детками. Знаю лагеря, где вожатые все ночи и тихие часы репетируют сценки, танцы, песни и ежедневно перед детьми выступают. Как-то осенью вожатая Лена приехала из лагеря «Дон» с кучей фотографий о своей вожатской работе. Снимки были следующие: «Вожатая Лена в испанском костюме танцует», «Вожатая Лена на пляже в образе пирата», «Лена играет Принцессу в вожатском спектакле», «Лена поёт частушки с другими вожатыми», «Лена – ведущая вожатского концерта» и т. д. Нигде нет фотографий, где бы вожатая Лена организовывала свой отряд на интересное творческое Дело.
Ещё случай. Работал я комиссаром не на своём сборе, стоял на отряде. Как-то ко мне подошла комиссар Марина и пожаловалась: «Мой напарник Паша почти ничего не делает, а только поёт детям под гитару. Ни слуха, ни голоса у него нет, дети мучаются, но из деликатности не решаются ему об этом сказать. Не мог бы ты с ним поговорить? » Я незамедлительно нашёл Пашу и, максимально напустив такту, сказал: «Слушай, Паша. Я тут случайно подслушал разговор твоих детей. Они говорили о том, какой замечательный у них комиссар, просто душка и красавец, только вот слуха и голоса у него нет. Вот если бы он не пел под гитару – цены б ему не было…» Комиссар Паша странно посмотрел на меня, но, тем не мене, поблагодарил: «Спасибо, что сказал, я учту». Два дня он держался, а потом вижу – опять сидит в беседке, окружённый несчастными детьми и поёт своим козлетоном. Дождавшись окончания концерта, я подошёл к нему с упрёком: «Ну, что ж ты Паша? ». И он ответил: «Понимаешь, старик… очень хочется».
|
|
|
Оно конечно, если в родном ВУЗе повесить афишу «Поёт Паша» – никто не придёт, а дети – существа подневольные. Император Нерон, помнится, собирал полные стадионы римлян, «желающих» послушать его пение под угрозой казни.
А вот что я прочёл в плане сбора актива в уездном городе Ч:
10. 00 – 10. 30 Регистрация участников;
10. 30 – 11. 30 Концерт комиссаров.
С места – в концерт…
От вожатского звездизма педагогического эффекта – нуль, абсолютный нуль (или ноль, как вам больше нравится). Просто, господа вожатые чешут свою артистическую похоть, и эта их главная цель.
Так что, принимая к себе в педотряд даже самых расталантливых студентов, я их категорически предупреждаю: «Звездизма (или звездунизма, как вам кажется музыкальнее) не допущу. Не комиссарское дело – на сцене выступать». Комиссар, это руководитель, аналитик, режиссёр. Его забота раскрывать и утверждать детей. Он должен придумывать, организовывать, ставить. Радоваться удачам, и говорить детям на ОГОНЬКЕ: «Какие вы молодцы, как здорово всё придумали и воплотили! » К главе ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ОТРЯДОВ я приводил сценарий комиссарского выступления. Это первый и единственный раз, когда им можно. Если комиссар с гитарой, а дети просят спеть, ответ может быть только один: «Я не люблю петь один. Давайте вместе. Какую песню споём? »
Такой комиссар есть умница (или душка, как вам будет приятнее)!
О комиссарской форме
Если в Интернете зайти на сайт любого педотряда, то на первом месте там будет фотография этого замечательного коллектива. Парни и девушки там – в ярких майках, а на шеях – бывшие пионерские галстуки, только других цветов. Прошу понять меня правильно, я совсем ничего против формы не имею, но вот чем хочу поделиться: среди многочисленных педотрядов, за работой которых я наблюдал, из тех, которые мне действительно понравились и своим отношением к делу и результатами работы, не было ни одного имеющего форму. Напротив, те коллективы, которые много пеклись о внешней атрибутике в смысле маек, галстуков, ленточек и звездочек – именно у них результатом работы был раздутый пузырь и не более того. При подготовке очередного сбора мне как-то все некогда заняться вопросом формы, постоянно отвлекают другие дела.. Видимо сопротивляется что-то внутри на уровне подсознания. Да и то, дискомфортно чувствую я себя в такой же майке, как у всех. Хочется быть личностью, а элементом толпы, потому, видимо, и ищем мы поводы отвертеться от унификации в виде комиссарской формы. Оно конечно, данная оценка очень поверхностна и субъективна, но обратить внимание на этот нюанс стоит. По-моему.
|
|
|
Но все же
«Закон суров, но это закон». Режимные моменты в лагерях всегда были и будут; хороши они или плохи, но поелику они есть – соблюдать их надо неукоснительно. Вожатский труд не только в том, чтобы мило общаться с милыми детьми – играть с ними и петь – а и в том, чтобы нередко принуждать их исполнять неприятные обязанности. Как только ты начинаешь требовать от детей того, что они не хотят, те сразу из милейших созданий превращаются в злокачественных типов.
Я знал одну «творческую» вожатую, которая каждое утро что-нибудь придумывала для бесконфликтного подъема: «Ребята, вставайте, небо зеленое! » Но таких штучек на весь поток не напасешься. Никак не могла она понять, бедная, что не вожатское это дело – детей будить. Вопросы режима, санитарии и прочих лагерных напастей – это забота… детей. Воспитателю нужно только подтолкнуть этот паровоз, дальше он должен пыхтеть без его участия. Но, повторюсь – это тема отдельного труда.
Господа вожатые, если у вас дети долго укладываются после отбоя, если территория и спальни заросли грязью, если команда «строиться» не выполняется никогда, причина всем этим проблемам одна – ваша лень.
Конечно, хочется в первую же ночь скорее бросить детей и бежать на вожатские посиделки, но тогда нечего жаловаться, что они такие непослушные. Действительно, в голове не укладывается: «Я им говорю, а они не делают». Первые дня три-четыре вожатый должен быть с детьми круглосуточно, без сна и отдыха оттачивая в детях понимание того, что режимные моменты соблюдать придется, и никому проскользнуть мимо всевидящего вожатского взора не удастся.
|
|
|
Пока ты не завоевал авторитета – бди; ходи меж кроватей до утра, сгоняй отряд к каждой увиденной бумажке, но пусть знают – все равно делать придется. Так не лучше ли тогда не с кислой миной, а с шутками-прибаутками?
Зато оставшуюся часть потока трудолюбивый вожатый будет блаженствовать оттого, что хорошо отрегулированная машина работает сама, а ему остается только самое приятное – творчество.
Вот что я думаю о всяких режимных моментах, и теперь нам пора окунуться в атмосферу третьего дня нашего лагерного сбора.
|
|
|
