 |
Сотрудник Министерства магии выиграл главный приз 7 глава
|
|
|
|
– Боггарт – это привидение, которое меняет свой вид. Он превращается в то, чего человек больше всего боится.
– Замечательно, даже я не ответил бы точнее, – похвалил Гермиону Люпин, и та зарделась. – Так вот, боггарт в гардеробе ещё ни на что не похож. Он не знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит, неизвестно, но стоит его выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете.
Невилл дико вытаращил глаза и что-то забормотал.
– А это значит, – продолжал профессор, не обращая на Невилла внимания, – что у нас перед боггартом огромное преимущество. Можешь сказать, Гарри, какое?
Гермиона вскинула руку и даже на мыски приподнялась, чтобы её вызвали. Это сбивало с толку, но Гарри всё же решился ответить:
– Ну-у… нас здесь много.
Гермиона огорчённо опустила руку.
– Правильно, – сказал Люпин. – Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоём, втроём, вообще, чем вас больше, тем лучше. Он сразу теряется, не может выбрать, в кого ему превратиться. В безголового мертвеца или огромного плотоядного слизняка? Однажды боггарт на моих глазах хотел напугать сразу двоих и превратился в половинку слизняка. Вот смеху-то было! Заклинание против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько сосредоточиться. Лучшее оружие против него – смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек. Повторяйте за мной: ридикулус!
– Ридикулус! – хором воскликнули ученики.
– Замечательно! Но это самая лёгкая часть. Волшебное слово само по себе вам не поможет. Тут-то как раз мне и понадобится, Невилл, твоя помощь. Подойди сюда.
Гардероб снова задрожал, Невилла затрясло от ужаса. К гардеробу он шёл, как на эшафот.
|
|
|
– Встань вот здесь. Скажи, чего ты боишься больше всего на свете?
Невилл невнятно что-то пробормотал.
– Что ты сказал, Невилл? Я не расслышал.
Невилл умоляюще оглянулся в сторону товарищей и шёпотом произнёс:
– Профессора Снегга.
Все дружно засмеялись. Невилл виновато улыбнулся. Профессор Люпин задумался.
– Так-так… профессора Снегга… ты ведь, Невилл, кажется, живёшь у бабушки?
– Д-да. Только я не хочу, чтобы боггарт обернулся моей бабушкой.
– Нет, нет, я тоже этого не хочу, – улыбнулся профессор Люпин. – Скажи, во что обычно одета твоя бабушка?
Невилл удивился, но ответил:
– Ну… всегда одна и та же высокая шляпа, на ней чучело грифа. Длинное платье, зелёное… иногда лисий палантин…
– И конечно, сумочка, – подсказал профессор.
– Да, большая красная.
– А теперь постарайся как можно ярче вообразить себе всё, что носит бабушка. Вообразил?
– Да-а, – неуверенно ответил Невилл: что-то будет дальше?
– Боггарт выскочит из гардероба, увидит тебя и превратится в профессора Снегга. Ты нацелишь на него волшебную палочку, представишь себе бабушкину одежду и громко скажешь: «Ридикулус!» Страшный профессор вырядится в шляпу с чучелом грифа, зелёное платье и в руке у него будет красная дамская сумочка.
Гриффиндорцы дружно захохотали. Гардероб заходил ходуном.
– Если у Невилла получится, боггарт станет пугать всех по очереди, – сказал Люпин. – Вспомните теперь, чего вы больше всего боитесь, и придумайте, как страшилище превратить в посмешище.
Все притихли.
«Чего я больше всего на свете боюсь? – задумался Гарри. – Волан-де-Морта, вернувшего себе былое могущество?»
И стал перебирать в голове, как лучше его высмеять. И тут в памяти всплыло…
Из-под чёрного плаща высовывается рука… из-под капюшона вырывается хриплое протяжное дыхание… пронизывающий холод словно засасывает в трясину…
Гарри содрогнулся и посмотрел кругом: не заметил ли кто? Весь класс, зажмурившись, воображал самое-самое ужасное. Рон буркнул: «Оторвать ему ноги…» Рон, конечно, думает о пауках: он их боится до смерти.
|
|
|
– Ну что, придумали? – спросил Люпин. Гарри вдруг стало страшно. Он ещё ничего не придумал. Да и что придумаешь против дементора? Но стыдно просить ещё минуту, все уже кивали и закатывали рукава.
– Невилл, мы немного отойдём, чтобы тебе было свободней действовать. Потом я вызову следующего, – сказал Люпин. – Все назад, не мешайте Невиллу.
Ученики попятились и прижались к стене. Невилл остался у гардероба один-одинёшенек. Он побледнел от страха, но закатал рукава и крепко сжал палочку.
– Начнёшь, Невилл, на счёт «три». – Профессор Люпин нацелил палочку на дверь гардероба. – Раз, два, три!
Из волшебной палочки вырвалась струя искр и ударила в ручку двери. Гардероб распахнулся, из него прямо на Невилла, сверкая глазами, нос крючком, шагнул как живой профессор Снегг.
Невилл отшатнулся, но волшебной палочки не опустил, шепча заклинание одними губами. А Снегг всё надвигался, тянул к Невиллу руки, вот-вот схватит.
– Ри-ри-ридикулус! – взвизгнул Невилл.
Раздался щелчок, и Снегг покачнулся. На нём красовалось длинное, отделанное кружевами платье, на голове огромная шляпа, увенчанная грифом, основательно побитым молью, на руке вместительная дамская сумка.
Все так и покатились со смеху. Боггарт растерялся и замер как вкопанный.
– Парвати, теперь вы! – крикнул профессор Люпин.
Парвати уверенно вышла вперёд. Снегг двинулся на неё. Щелчок – и вместо него появилась обвитая пеленами в кровавых пятнах мумия. Она слепо уставилась на Парвати, вытянула руки и, медленно волоча ноги, поплелась к девочке…
– Ридикулус!
Путы на ногах мумии развились, заплели ноги, и мумия ничком грохнулась на пол, голова оторвалась и покатилась по полу.
– Симус, – вызвал Люпин.
Симус стрелой выскочил к привидению.
Щелчок – и вместо мумии появилась банши, костлявая ведьма – привидение с длинными, до пола, волосами и зелёным лицом – вестница смерти. Она широко раскрыла рот, и комната огласилась пронзительным воплем, от которого волосы на голове у Гарри встали дыбом.
– Ридикулус! – крикнул Симус.
|
|
|
Банши захрипела, схватилась за горло: совсем пропал голос.
Щелчок – вместо неё крыса гонится за своим хвостом. Ещё щелчок – и мышь обернулась гремучей змеёй, извивалась, извивалась и вдруг превратилась в окровавленный глаз.
– Смотрите, он растерялся! – крикнул профессор Люпин. – Скоро совсем сгинет. Дин, ваша очередь!
Дин выбежал к боггарту. Щелчок – на полу запрыгала оторванная рука и по-крабьи поползла к Дину.
– Ридикулус! – заорал Дин.
Хлоп – руку захлопнула мышеловка.
– Браво, Дин! Теперь Рон.
Рон выскочил на середину комнаты.
Щёлк! Огромный, ростом выше взрослого человека, косматый паук, угрожающе клацая жвалами, пошёл на Рона. Кто-то взвизгнул, Рон на мгновение оцепенел и вдруг как взревёт:
– Ридикулус!
И ног у паука как не бывало, он покатился к Лаванде Браун. Та, пискнув, отскочила. Паук покатился к Гарри. Гарри поднял палочку…
– Позвольте мне! – крикнул вдруг профессор Люпин и встал между Гарри и пауком.
Щелчок – и безногий паук исчез. В воздухе перед учителем повис серебристый хрустальный шар. Люпин сказал спокойно: «Ридикулус!» – и шар, обернувшись тараканом, шлёпнулся оземь.
– Идите сюда, Невилл, докончите его, – позвал Люпин.
Щелчок превратил таракана в Снегга. Невилл – на этот раз уверенно – ринулся на боггарта.
– Ридикулус! – закричал он, на мгновение Снегг опять предстал перед классом в длинном платье, Невилл рассмеялся, боггарт лопнул, и с минуту в воздухе висели только крошечные клочки дыма. Привидение исчезло.
– Превосходно! – похвалил Невилла профессор Люпин под аплодисменты учеников. – Превосходно, Невилл! Все молодцы. Оценки: по пяти баллов каждому, кто сражался с боггартом. Невиллу – десять за два раза. И по пять баллов Гермионе и Гарри.
– Но ведь я ничего не сделал, – смутился Гарри.
– Вы с Гермионой правильно ответили на вопросы, – пояснил Люпин. – Молодцы, замечательный урок. Домашнее задание: прочитать в учебнике о боггартах, законспектировать и сдать в понедельник. Всё.
Ученики загалдели и повалили вон из учительской. Вот это да! Вот это урок! Только Гарри приуныл. Профессор Люпин не дал ему сразиться с привидением. Неужели из-за того обморока в поезде? Неужели профессор думает, что он просто слабак? И при виде дементора снова грохнется в обморок?
|
|
|
Но никто, по-видимому, ничего такого не заподозрил.
– Видели, как ловко я сладил с этой ведьмой – банши! – кричал Симус.
– А я с рукой! – старался перекричать Симуса Дин.
– А Снегг-то! Снегг в шляпе с грифом! Вот потеха!
– А моя мумия!
– Интересно, почему профессор Люпин боится хрустального шара? – задумчиво произнесла Лаванда.
– Вот это урок! Лучше у нас ещё не было, – сказал Рон по пути в класс, где они оставили сумки с учебниками.
– Очень хороший учитель, – одобрила Гермиона. – Только мне бы тоже хотелось сразиться с боггартом.
– Вот бы поглядеть! – хихикнул Рон. – Он наверняка обернулся бы домашней работой, за которую тебе поставили не пять, а четыре.
Глава 8
Побег полной дамы
Третьекурсники любили уроки защиты от тёмных искусств. Только Драко Малфой со своей шайкой не упускали случая сказать о профессоре Люпине гадость.
– Вот так лохмотья! – громко шептал Малфой, завидев Люпина. – Точь-в-точь наш домашний эльф!
Одежда у Люпина и правда потрёпана и в заплатах, зато уроки – один лучше другого. После оборотня сражались с красными колпаками. Эти свирепые карлики водились всюду, где когда-то проливалась кровь – в затканных паутиной закоулках замков, в оврагах на месте сражений, – и дубинами убивали заблудившихся путников. Потом изучали ползучих водяных. Они были вылитые обезьяны, только в чешуе, жили в прудах и душили перепончатыми лапами всех, кого им удавалось заманить к себе.
Самым ненавистным уроком для Гарри было зельеварение профессора Снегга. Вся школа мгновенно узнала, как боггарт предстал в виде Снегга, одетого в платье и шляпу бабушки Невилла. Ученики и кое-кто из профессоров держались за животы от смеха, только Снегг ходил чернее тучи. При одном упоминании профессора Люпина у него мстительно загорались глаза; Невиллу на его уроках в отместку доставалось вдвойне.
Ещё Гарри начал бояться уроков профессора Трелони. В освещённой камином, насыщенной благовониями комнате класс искал тайный смысл в смутных фигурах и символах. А у Трелони, стоило ей взглянуть на Гарри, огромные глаза заволакивало слезами. Он старался не замечать её взгляда. Нет, профессор Трелони не нравилась ему, хотя многие испытывали к ней чуть ли не благоговение. Парвати Патил и Лаванда Браун то и дело бегали в башню к профессору Трелони на переменах и возвращались с таким высокомерным видом, будто они узнали что-то неведомое остальным. А случись им беседовать с Гарри, они приглушали голос, будто он уже лежал в предсмертной горячке.
|
|
|
Уроки ухода за магическими существами на всех наводили тоску. Хагрид после случая с Клювокрылом потерял веру в себя. Теперь урок за уроком класс занимался флоббер-червями, а существ скучнее, как известно, нет во всём мире.
– Кому надо за ними ухаживать? – ворчал Рон, второй час запихивая в слюнявую глотку червяка нарезанный лентами салат.
Наступил октябрь. Скоро начнутся матчи, и скучные уроки легче будет терпеть. В четверг вечером Оливер Вуд, капитан команды Гриффиндора, созвал игроков обсудить новую тактику.
В команде по квиддичу семь человек: три охотника, два загонщика, ловец и вратарь. Все летают на мётлах. Поле для квиддича большое, на противоположных сторонах по два длинных шеста, на которых на высоте пятнадцати метров укреплены ворота-обручи. Охотники забивают в обручи голы красным, величиной с футбольный, мячом. Загонщики битами отбивают чёрные мячи – бладжеры, которые летают по полю и норовят сбить игроков с мётел. Голкипер защищает ворота. Задача ловца самая трудная – поймать золотой снитч, крылатый мячик размером с грецкий орех. Игра кончается, когда ловец схватит снитч. Его команда получает сто пятьдесят очков и обычно выигрывает.
Команда Гриффиндора собралась в холодной раздевалке. Солнце садилось, и на поле стало темнеть. Капитан команды, Оливер Вуд, семнадцатилетний здоровяк-семикурсник, кончал в этом году школу. Обращаясь сегодня к команде, он волновался чуть не до слёз.
– Это наш, точнее, мой единственный шанс выиграть Кубок школы, – начал Оливер, вышагивая перед командой из угла в угол. – Я играю с вами последний сезон. Это мой последний шанс. Команда Гриффиндора проигрывала семь лет подряд. Нам не везло: были травмы, в прошлом году турнир отменили. – Вуд сглотнул, будто в горле у него всё ещё стоял комок после прошлогоднего разочарования. – Но наша команда самая классная во всей школе! – Взгляд его сверкнул, и он ударил кулаком в ладонь. – У нас три превосходных охотника. – Вуд поглядел на Алисию Спиннет, Анджелину Джонсон и Кэти Белл. – Два непревзойдённых загонщика.
– Ну что ты, Оливер! Будет тебе! – притворно смутились Фред и Джордж.
– И у нас ловец, который ни разу ещё не упустил снитча! – Гордость у него в голосе прозвучала как раскат грома. Вуд помолчал и скромно добавил: – И, наконец, я.
– Ты у нас лучше всех, Оливер! – сказал Джордж.
– Обалденный вратарь! – похвалил Фред.
– Наши имена уже два года должны стоять на Кубке. – Вуд снова замаячил туда-сюда. – Когда Гарри пришёл в команду, я сказал себе: Кубок у нас в кармане. Не вышло. Но в этом году, моем последнем…
В голосе у него звучала такая горечь, что даже Фреду с Джорджем стало его жаль.
– В этом году, Оливер, Кубок наш как пить дать! – сказал Фред.
– Мы выиграем, Оливер! – заверила Анджелина.
– Можешь не сомневаться, – прибавил Гарри. Тренировались три раза в неделю с огромным воодушевлением. Дни становились короче и холоднее, зарядили дожди, но ни грязь, ни ветер, ни дождь не затмевали блестящей картины, постоянно всплывающей перед глазами Гарри, – он держит в руках литой серебряный Кубок.
После одной из тренировок продрогший, но довольный Гарри зашёл в гостиную, полную возбуждённых гриффиндорцев. Рон и Гермиона сидели в креслах у камина и готовили карты звёздного неба для урока астрономии.
– Что стряслось? – спросил Гарри друзей.
– Видишь объявление? – Рон махнул в сторону свежего куска пергамента на древней доске объявлений. – Конец октября. Посещение Хогсмида.
Через портретный проём вслед за Гарри вошёл Фред.
– Вот здорово! – обрадовался он. – Загляну в лавку «Зонко». У меня как раз кончаются драже-вонючки.
Гарри, погрустнев, откинулся на спинку кресла.
– Не расстраивайся, пойдёшь в следующий раз, – прочитала его мысли Гермиона. – Блэка скоро поймают, его ведь уже видели.
– Блэк не такой дурак, в Хогсмиде ему делать нечего. Попроси МакГонагалл, может, она разрешит тебе пойти с нами. Когда-то ещё будет «следующий раз»?
– Ты что, Рон! – опешила Гермиона. – Гарри нельзя ни на шаг выходить из школы.
– Да что ему одному здесь сидеть, что ли! Давай, Гарри, обязательно попроси МакГонагалл…
– Наверное, попрошу.
Гермиона хотела было возразить, но к ней на колени прыгнул Живоглот, у него в зубах корчился большой паук.
– Он что, обязательно должен жрать его на наших глазах? – поморщился Рон.
– Умница, Глотик. – Гермиона погладила кота, не обращая на Рона внимания. – Ты его сам поймал?
Живоглот принялся медленно жевать паука, не сводя жёлтых глаз с Рона.
– Не пускай его ко мне, – пробурчал Рон и склонился над картой. – У меня в сумке Короста.
Гарри зевнул. Сейчас бы лечь спать, а надо ещё закончить карту. Он подтянул свою сумку, вынул пергамент, чернила с пером и принялся за работу.
– Можешь срисовать мою, если хочешь, – предложил Рон, пометив последнюю звезду завитушкой, и придвинул работу к Гарри.
Гермиона поджала губы: она терпеть не могла, когда списывают. Живоглот, не мигая, глядел на Рона и помахивал кончиком хвоста. Рон на миг отвернулся, кот вдруг бросился на его сумку и стал рвать когтями.
– Брысь, брысь, дурацкий кот! – завопил Рон, схватил сумку и стал бешено трясти кота, но кот намертво вцепился в неё и грозно шипел.
– Рон, ему больно, – взвизгнула Гермиона. Вся гостиная с интересом наблюдала за сражением. Рон тряс сумкой, кот держался крепко. И тут из сумки вылетела крыса Короста…
– Хватай кота! – взревел Рон.
Живоглот выпустил порванную сумку и, перепрыгнув через стол, помчался за перепуганной насмерть Коростой.
Джордж бросился ему наперерез, но опоздал. Короста стремглав прошмыгнула между множеством ног и исчезла под старым шкафом. Живоглот с ходу затормозил и запустил под шкаф переднюю лапу.
Подоспели Рон с Гермионой. Гермиона схватила кота поперёк туловища и оттащила. Рон, распластавшись на полу, за хвост вытянул Коросту.
– Ты посмотри на неё! – Рон затряс крысой перед лицом Гермионы. – Кожа да кости! А твой Живоглот на неё кидается. Держи его подальше от моей крысы!
– Рон, Глотик не понимает, что это плохо, – оправдывалась Гермиона дрожащим голосом. – Все кошки охотятся за крысами.
– Это не простая кошка, – не унимался Рон, запихивая крысу в нагрудный карман. – Он понял мои слова, что Короста у меня в сумке.
– Глупости! Глотик почуял её, как же ещё он…
– Твой кот взъелся на Коросту, – не отступал Рон. Вокруг захихикали, но он ничего не слышал. – Короста появилась здесь раньше. И она больна!
Рон повернулся на каблуках и ушёл в спальню.
Назавтра Рон весь день дулся на Гермиону. На уроке травологии все трое срезали с одного цветка пузатые розовые стручки. Рон, надувшись, молчал.
– Как Короста? – робко спросила Гермиона, раскрыла стручок и вытряхнула блестящие бобы в деревянную кадку.
– Забилась под одеяло и дрожит от страха, – сердито ответил Рон, кинул бобы в кадку, промахнулся, и бобы рассыпались по полу.
– Аккуратнее, Уизли! – сказала профессор Стебль: бобы тут же лопались и превращались в цветки.
Со звонком друзья вышли из оранжереи. Следующий урок – трансфигурация профессора МакГонагалл. Гарри попросит у неё разрешения пойти в Хогсмид, но вот как лучше к ней обратиться? В конце коридора столпились возбуждённые одноклассники, и Гарри на время отвлёкся от своих мыслей.
Окружённая учениками, Лаванда Браун горько рыдала, а Парвати Патил, обняв подругу за плечи, что-то объясняла Симусу Финнигану и Дину Томасу, вид у них был самый серьёзный.
– Что случилось, Лаванда? – встревожилась Гермиона.
– Ей утром пришло из дома письмо, – тихо ответила за подругу Парвати. – Её кролика, Пушистика, задрала лиса.
– Бедная Лаванда, – пожалела Гермиона.
– Как же я могла забыть? – всхлипывая, корила себя Лаванда. – Ты помнишь, какое сегодня число?
– Какое?
– Шестнадцатое октября! «То, чего ты боишься, случится шестнадцатого октября». Помнишь? Она была права, так и вы-ышло!
Вокруг Лаванды столпился весь класс. Симус сокрушённо качал головой. Гермиона, помолчав, спросила:
– Так ты… так ты всё это время боялась, что Пушистика съест лиса?
– Ну… ну, не обязательно ли-лиса, – ответила Лаванда, сквозь слёзы глядя на Гермиону. – Я бо-боялась, что он умрёт.
– А что, Пушистик был старый?
– Не-нет, о-он был совсем ещё детёныш.
Парвати крепче обняла подругу.
– Тогда почему ты боялась, что он скоро умрёт?
Парвати метнула на Гермиону сердитый взгляд.
– Давай рассуждать логически. – Гермиона обвела весь класс взглядом. – Ведь Пушистик умер даже и не сегодня? Сегодня пришло письмо. – Лаванда разрыдалась ещё громче. – Как же Лаванда могла бояться, ведь это произошло внезапно…
– Не слушай её, Лаванда, – перебил Гермиону Рон. – Ей плевать на чужих животных.
Рон с Гермионой обменялись грозными взглядами, но тут очень кстати появилась профессор МакГонагалл. Друзья сели по разные стороны от Гарри и весь урок не проронили ни слова.
Прозвенел звонок, Гарри встал и пошёл к столу МакГонагалл, но профессор сама заговорила о Хогсмиде, обратившись к классу:
– Задержитесь ненадолго. Вы все на моём факультете, поэтому сдайте мне до Хэллоуина разрешения от родителей. Не будет разрешения, не будет Хогсмида.
Невилл поднял руку:
– Профессор, я, кажется, потерял…
– Ваша бабушка, Долгопупс, послала разрешение прямо мне. Решила, что так надёжнее. Всё, урок окончен.
– Пойди попроси её, – шепнул Рон.
– Гарри… – заикнулась было Гермиона.
– Ну, иди же, – подтолкнул его Рон.
Гарри подождал, пока все выйдут, и, нервно покусывая губу, подошёл к МакГонагалл.
– Что вам, Поттер?
Гарри набрал в грудь воздуха и сказал:
– Профессор, мои дядя с тётей забыли подписать разрешение.
Профессор МакГонагалл посмотрела на него поверх прямоугольных очков.
– Можно мне… как вы думаете… пойти в Хогсмид?
Профессор занялась бумагами на столе и, не глядя на Гарри, ответила:
– Боюсь, Поттер, что нет. Вы ведь слышали, что я сказала: нет разрешения, нет Хогсмида. Таково правило.
– Но… дядя и тётя, они маглы… они не понимают, зачем разрешение… и вообще… – не сдавался Гарри. Рон из-за двери отчаянно кивал в знак одобрения. – Если бы вы позволили…
– Но я не могу позволить. – МакГонагалл встала и аккуратно уложила бумаги в ящик стола. – Согласно правилам дают разрешение либо родители, либо опекун. – Она подняла глаза, в лице у неё появилось странное выражение. – Простите, Поттер, но я ничем не могу помочь. Поторопитесь, а то опоздаете на урок.
На этом разговор закончился. Рон ругал МакГонагалл не переставая. Гермиона с укором смотрела на него. Выражение её лица говорило: «Всё к лучшему», и это ещё больше сердило Рона. А Гарри тоскливо слушал, как однокурсники взахлёб обсуждают, что будут делать в Хогсмиде.
– Не унывай! – Рон хлопнул Гарри по плечу. – В этот день Хэллоуин, вечером в Большом зале праздничный ужин.
– Угу, – мрачно кивнул Гарри: праздник праздником, но поход в Хогсмид не заменит ничто.
Все пытались утешить Гарри, но тщетно. Дин Томас, умевший подделать любой почерк, предложил расписаться за дядю Вернона, но профессор МакГонагалл уже знала, что дядя Вернон отказался дать разрешение. А Рон вспомнил про мантию-невидимку, но Гермиона возразила на это, что дементоров маскарадом не проведёшь – они чувствуют человека через мантию. Менее всего утешили Гарри слова Перси.
– И чего столько шума подняли из-за Хогсмида? – сказал он вполне серьёзно. – Не стоит он этого. Магазин сластей ещё ничего, но в лавку диковинных штучек «Зонко» даже заходить опасно. Стоит, пожалуй, заглянуть в Визжащую хижину, но больше там делать нечего.
Утром Гарри встал вместе со всеми и пошёл завтракать. Настроение у него было скверное, но показывать этого не хотелось. Друзья старались приободрить его.
– Мы принесём тебе много-много сладостей, – обещала Гермиона, от всего сердца жалея Гарри.
– Воз и тележку! – подхватил Рон. Вчерашнее забылось. Было из-за чего расстраиваться, вот Гарри действительно не повезло.
– Да ладно, чего там, – небрежно отвечал Гарри, провожая друзей в холл.
– Счастливо. Увидимся вечером, на празднике.
Завхоз Филч стоял у дверей и по списку отмечал уходящих, пристально вглядываясь в каждое лицо: без разрешения мимо него не проскользнёшь.
– Что, Поттер, отсиживаешься в замке? – крикнул Малфой. Крэбб и Гойл осклабились. – Дементоров испугался?
Гарри сделал вид, что не слышал, и уныло поплёлся вверх по мраморной лестнице, через пустые коридоры в башню Гриффиндора.
– Пароль, – встрепенулась Полная Дама.
– Фортуна Майор, – вялым голосом назвал пароль Гарри.
Портрет открылся. В гостиной кишмя кишели первый и второй курсы, несколько старшекурсников степенно беседовали о чём-то, им походы в Хогсмид уже приелись.
– Гарри, Гарри! Иди к нам, – позвал Колин Криви. Он благоговел перед Гарри и не упускал случая поговорить. – Ты не идёшь в Хогсмид? А почему? – Колин сиял от счастья, что говорит со знаменитостью, и гордо глядел на товарищей. – Посиди с нами немного.
– Спасибо, Колин. – Гарри терпеть не мог, когда глазеют на его шрам. – Мне надо в библиотеку делать домашнее задание.
Раз сказал – нужно идти. И Гарри пошёл обратно через портретный проём.
– Зачем было меня будить из-за каких-то пары минут, – пробурчала вдогонку Полная Дама.
Гарри понуро поплёлся в библиотеку, но на полпути передумал: уроки на ум не шли. Он повернул назад и нос к носу столкнулся с Филчем. Филч только что выпустил из замка последнего ученика.
– Ты что тут делаешь? – подозрительно сощурился Филч.
– Ничего.
– Ничего?! – У Филча затряслась нижняя челюсть. – Хорошенькое дело! Почему ты не в Хогсмиде? Твои дружки забавляются драже-вонючками, рыгательным порошком и червями-свистелками, а ты тут шляешься. Что-то подозрительно!
Гарри молча пожал плечами.
– Сейчас же иди в гостиную! – скомандовал Филч и проводил Гарри взглядом до ближайшего поворота.
Гарри в гостиную не пошёл. Может, навестить Буклю? Поднялся по лестнице, вышел в коридор, ведущий в совятник. И тут кто-то его окликнул.
Гарри шага на два вернулся. Из дверей своего кабинета выглядывал Люпин.
– Ты что здесь делаешь? – спросил Люпин совсем другим тоном, чем Филч. – А Рон с Гермионой где?
– В Хогсмиде, – ответил Гарри, как будто это для него ровным счётом ничего не значило.
– Вот оно что!
Люпин немного помолчал.
– Не хочешь зайти? Мне как раз привезли гриндилоу для следующего урока.
– Что привезли?
Гарри вошёл в кабинет Люпина. В углу стоял огромный аквариум. Болотно-зелёного цвета чудище с острыми рожками, прильнув к стеклу, корчило рожи, сгибало и разгибало длинные костлявые пальцы.
– Водяной чёрт, – пояснил Люпин, внимательно его разглядывая. – С ним справиться не так трудно, особенно после ползучих водяных. Надо только сломать ему пальцы. Они у него длинные и сильные, но хрупкие.
Водяной чёрт оскалился, обнажив зелёные зубы, и зарылся в водоросли.
– Чаю хочешь? – Люпин поискал глазами чайник. – Я как раз подумывал о чашке чая.
– Да, пожалуйста, – робко ответил Гарри. Люпин коснулся чайника волшебной палочкой, и из носика сейчас же вырвалась струйка пара.
– Садись. – Люпин указал на стул и снял крышку с пыльной банки. – У меня только в пакетиках. Хотя, думаю, чайные листья тебе порядком надоели.
Гарри поглядел на учителя: глаза Люпина лукаво поблёскивали.
– Откуда вы знаете?
– Мне сказала профессор МакГонагалл. – Люпин подал Гарри кружку с отколотым краем. – Ты ведь не боишься предсказаний?
– Нет.
Может, рассказать Люпину о собаке на улице Магнолий? Нет, лучше не надо. Ещё подумает, что Гарри трус. И без того не дал сразиться с оборотнем.
Должно быть, эти мысли отразились у него на лице, потому что Люпин спросил:
– Тебя что-нибудь тревожит?
– Нет, – соврал Гарри и отхлебнул из кружки. Водяной чёрт показал ему кулак. – Тревожит, – сам того не ожидая, признался Гарри и поставил кружку на стол. – Помните, мы сражались с оборотнем?
– Да, конечно.
– Почему вы тогда не дали мне попробовать?
Люпин удивлённо поднял брови.
– Мне показалось, ты это понял.
Гарри опешил: он думал, что Люпин постарается уйти от ответа.
– Но всё-таки почему? – переспросил Гарри.
– Видишь ли… – Люпин слегка нахмурился. – Увидев тебя, оборотень принял бы облик Волан-де-Морта.
Гарри от удивления вытаращил глаза. Он меньше всего ожидал такого ответа. К тому же Люпин назвал Тёмного Лорда по имени, а ведь никто, кроме Дамблдора и Гарри, не осмеливается так его называть.
– Очевидно, я был не прав. Но я подумал, что в учительской ему нечего делать, – продолжал Люпин. – Все бы перепугались, и урок пошёл бы насмарку.
– У меня мелькнула мысль о Волан-де-Морте, – признался Гарри. – Но я тут же вспомнил дементора…
– Так вот оно что! – вслух рассуждал Люпин. – Поразительно! – Заметив недоумение в лице Гарри, Люпин улыбнулся и прибавил: – Выходит, больше всего на свете ты боишься страха. Это похвально!
Гарри не нашёлся что ответить и отхлебнул чаю.
– Так ты, значит, решил, что я считаю тебя трусом, не способным справиться с боггартом.
– Да. – У Гарри словно гора с плеч свалилась. – Профессор Люпин, вы ведь хорошо знаете дементоров…
В дверь постучали.
– Войдите, – сказал Люпин.
Вошёл Снегг с дымящимся бокалом в руках, увидел Гарри и сощурился.
– А, это вы, Северус, – улыбнулся Люпин. – Благодарю вас. Поставьте, пожалуйста, на стол.
Снегг поглядел на Гарри, на Люпина и поставил бокал.
– Я тут показываю Гарри водяного чёрта. – Люпин указал на аквариум.
– Прелестно, – даже не взглянув на аквариум, сказал Снегг. – Выпейте прямо сейчас, Люпин.
– Да, да, конечно.
– Если понадобится ещё, заходите, я сварил целый котёл.
– Пожалуй, завтра надо будет выпить ещё. Большое спасибо, Северус.
– Не стоит, – сухо ответил Снегг, но взгляд его Гарри не понравился. Настороженно, не улыбаясь, Снегг повернулся и вышел.
Гарри с любопытством посмотрел на бокал. Люпин улыбнулся.
– Профессор Снегг любезно приготовил для меня это питьё. Сам я не мастер их варить, а у этого зелья ещё и очень сложный состав. – Люпин взял бокал, понюхал, немного отпил, и его передёрнуло. – Жаль, нельзя добавить сахара.
|
|
|
