Глава V. Меры власти церковной и гражданской против раскола, сознание самими раскольниками нужды в епископе и своих заблуждений, церкви единоверческие 1 страница

Горестную картину представляет нам раскол в обоих его видах и во всех частнейших подразделениях. Но она, без сомнения, была бы еще горестнее, если бы власти, духовная и гражданская, не употребляли всех мер к пресечению этого зла, в уврачевании этой заразительной и смертоносной болезни. Меры начались с самого начала раскола и продолжались непрерывно, хотя, по ходу обстоятельств и по духу самого раскола, более или менее изменялись и разнообразились, так что обозрение их, для удобности, может быть разделено на три отдела. Первый обоймет время от начала раскола до конца XVII века или до государя Петра Великаго (1667–1700); второй – от начала XVIII века до императрицы Екатерины II (1700–1762); третий – последующее время до начала XIX века.

I. Большой московский Собор 1667 г., окончательно одобривший исправление книг, начатое патр. Никоном, и окончательно осудивший раскол, употребил и указал три следующие общие меры против раскола: а) написал соборное повеление и завещание, в котором, с одной стороны, убеждал всех православных, в особенности пастырей, беспрекословно повиноваться св. восточной кафолической Церкви и следовать новоисправленным книгам, а с другой – изрек анафему на всякого, кто осмелится не покоряться св. восточной кафолической Церкви и последовать расколу; б) одобрил для всеобщего употребления в России книгу «Жезл правления, утверждения, наказания, казнения», в которой подробно опровергнуты челобитные двух главных расколоучителей, попов Лазаря и Никиты, или точнее, опровергнуты самые коренные начала раскола; в) определил, на основании древних примеров вселенской Церкви, что «еретики и раскольники не токмо церковным наказаниям имут наказатися, но и царским, сиречь градским законом и казнением»546. Соответственно этому царь Алексей Михайлович многих из первых раскольников, которые, после всех наставлений и убеждений со стороны духовенства, не только не покаялись, но дерзко продолжали хулить св. Церковь, животворящий четвероконечный крест Господень, пречистыя Христовы тайны и прочие св. таинства, одних «во оземствование посла и в темницы заточи, а иных хульников повеле огню предати за нестерпимые их богомерзкие хулы»547: так как, по действовавшему тогда уложению, дерзавший изрекать хулу на Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа или на честный Его крест, подлежал именно этой казни, т. е. сожжению548. Епархиальные архиереи находили нужным повторять строгие наказы, чтобы священники отправляли божественную службу по новоисправленным книгам и на просфорах с четвероконечным крестом, а виновных в нарушении этого предавали суду, лишали мест, или повелевали смирять жестоким смирением549.

Когда окончился соловецкий бунт (1676 г. ), вполне обнаруживший дух раскола, враждебный не только Церкви, но и государству, и получены были известия об умножении раскольников в отдаленной Сибири, также в городах: Путивле, Севске, Галиче, Костроме и многих других: тогда царь Феодор Алексеевич прислал от себя на Собор, составившийся в Москве (в ноябре 1681 г. ) под председательством патриарха Иоакима, письменные предложения, между прочим, касательно мер против раскола. И Собор, соответственно этим предложениям, просил благочестивого Монарха: а) чтобы в некоторых местах, где оказывалось нужным, открыты были новые епархии для удобнейшего наблюдения архипастырями за состоянием веры между Христианами: б) чтобы раскольники, которые «по многом церковном учении и наказании» остаются нераскаянными и противными св. Церкви, отсылаемы были, как было во дни царя Алексея Михайловича, к градскому суду на рассмотрение, кто чего достоин; в) чтобы воеводам и приказным людям предписано было во всех городах оказывать полное содействие духовенству по делам о расколе, а вотчинникам, помещикам и их прикащикам – следить внимательно за раскольниками и объявлять о них местным архиереям и воеводам. Вместе с тем Собор определил: г) пустыни и часовни, которыя завели было некоторые расколоучители в лесах, увлекши за собою послушников из монастырей и многих поселян, упразднить, иноков перевести в монастыри, а для мирских людей, поселившихся в тех местах, устроить приходские церкви; д) строго наблюдать и преследовать, чтобы не были продаваемы в Москве, как было дотоле, разные тетради, листы и столбцы с выписками будто бы из божественного Писания, для совращения простолюдинов в раскол; е) книги старых изданий отбирать на печатный двор и вместо их безденежно выдавать новоисправленные книги каждому, кто только принесет старые550.

Но едва только меры эти начали приводить в исполнение551, как последовал новый бунт раскольников в самой Москве, еще более страшный и враждебный Церкви и государству, нежели бунт соловецкий, и потому естественно вызвавший новые меры против мятежников. По укрощению мятежа (июля 5, 1682 г. ), патриарх Иоаким: а) немедленно разослал по всем церквам государства печатные тетради с соборного изложения по случаю казни главного бунтовщика Никиты Пустосвята, чтобы эти тетради еженедельно были читаны во храмах для убеждения православных Христиан повиноваться св. Церкви и не следовать расколу552; б) составил и издал (сент. 6, 1682 г. ), «во утверждение благочестивых людей, во уверение же и обращение к покаянию от прелести раскольников св. Церкве», целую книгу: Увет духовный, в котором после краткой истории раскола, после трогательных архипастырских увещаний к народу, подробно опроверг все статьи челобитной Никиты Пустосвята: книга также была разослана повсюду553. Вслед затем составил и напечатал: в) на пользу и утверждение правоверным – «слово благодарственное Господу Богу, за Его великую милость, яко благоволил, чудесным своим промыслом, Церковь свою святую, от тоя отступников и злых наветников, в лето 7190, месяца Иулиа в день 5, избавити» (1683 г. ); г) слово увещательное к раскольникам о соединении их к православной Церкви (без означения года); д) слово на суздальского попа Никиту Пустосвята, собором осужденного и изверженного, и на капитонов-раскольников, с показанием, что вера их неправая и проч. (1684 г. )554. Не ограничиваясь изданием сочинений против раскола, патр. Иоаким еще в 1682 г. открыл четыре новые епархии в местах, где наиболее действовали раскольники, две на севере: холмогорскую и устюжскую или тотемскую, и две на юго-востоке: воронежскую и тамбовскую555, и по временам посылал нарочитых увещателей для вразумления заблудших. Так, в 1687 г. послан был архимандрит московского Новоспасского монастыря Игнатий (из рода Римских-Корсаковых) в уезды костромский и кинешемский, служившие главным притоном последователей известного Капитона556. Другие архиереи ревностно содействовали своему первосвятителю. Павел митрополит сибирский (1678–1692) рассылал по своей обширной епархии благонадежных священников и иеродиаконов для увещания раскольников, а иногда отправлял и собственные архипастырские послания557. Преемник его Игнатий Римский-Корсаков (1692–1699) написал три окружные послания ко всем православным Христианам своей паствы, стараясь предохранить их от обольщений раскола, – послания драгоценные и потому, что здесь собраны весьма важные исторические сведения о начале русского раскола и о первых сибирских расколоучителях558. Этот же митрополит всенародно, в соборном храме, обличал и вразумлял, и наконец довел до покаяния одного из упорнейших расколоучителей, Иосифа Истомина – армянина, а вслед за ним обратил в православие и многих его последователей559. Холмогорский архиепископ Афанасий (1682–1702) своими действиями в новоучрежденной епархии против поморян оставил о себе память, как о самом искусном между современниками и весьма ревностном обличителе раскола560. Казанский митрополит Адриан (1686–1690) написал для своей паствы: «о древнем предании св. Апостол и св. Отец, како подобает всякому православному Христианину на знамение креста руки своея персты и кия слагати, и како на себе оный изображати»561. А будучи уже патриархом, разослал в 1697 г. всем старостам поповским инструкцию, в которой, между прочим, изложил правила, как действовать против раскола562.

В то же время цари Иоанн и Петр Алексеевичи, подтвердив архиереям – отыскивать раскольников, судить их по правилам церковным, и, в случаях нужды, предавать градскому суду, а воеводам оказывать в этом деле всякое содействие духовенству563, издали (7 апр. 1685 г. ) в дополнение к прежним узаконениям против раскола двенадцать новых статей следующего содержания: а) раскольников, которые хулят св. Церковь, производят в народе соблазн и мятеж и остаются упорными, «по трикратному у казни допросу, буде не покарятся, жечь в срубе»; б) если же у казни покорятся св. Церкви, отсылать в монастыри под строгий надзор и, по окончании испытания, молодых и неженатых не выпускать из монастыря до конца жизни, чтобы они снова не увлеклись в раскол, а женатых отпускать на поруки, и когда окажется, что они снова предались расколу, казнить тою же смертию; в) изуверов, которые увлекли простолюдинов с их женами и детьми к самосожжению, жечь самих; г) тех, которые перекрещивали взрослых и детей, называя прежнее их крещение неправым, казнить смертию; д) тех, которые сами у раскольников перекрещивались с своими детьми, если раскаются, бить кнутом и отсылать для исправления к местным архиереям, а если останутся упорными, казнить смертию; е) недавно совратившимся в раскол, если они начнут каяться и говорить, что совратились по неведению или по принуждению и других не совращали, чинить наказание, смотря по вине, и отсылать их па патриарший двор для исправления, а потом отдавать за порукою отцам духовным под строгий надзор; ж) обвиняемых в расколе, если они станут оправдываться и невинность их будет засвидетельствована их духовными отцами, отдавать под строгий присмотр последним, а если будут запираться притворно и будут обличены, бить кнутом, хотя бы и раскаялись, и ссылать в дальние города; з) обличенных в укрывательстве у себя раскольников, в доставлении им пищи, пития и под., если сознаются, одних, судя по вине, бить только кнутом, а других и ссылать в дальние города; и) с тех, кто держал у себя раскольников с порукою, не ведая об их расколе, брать пени по пяти рублей за каждого человека; а кто держал их без поруки, – брать по 50 рублей за каждого человека; если же кто держал у себя раскольников, хотя и с порукою, но знал об их расколе и не известил начальства, таких бить кнутом и ссылать, а с поручников брать пени по 50-ти рублей за каждого человека; и) за раскольниками, сосланными в разные города, иметь строгий надзор местному начальству, и если они опять окажутся виновными в расколе, доносить о них правительству, а самих брать под караул и судить по изложенным здесь статьям; к) если обвиняемые в расколе станут запираться, а очных ставок дать им будет не с кем, то расспрашивать о них соседей и отцов духовных, и если по розыске оправдаются, освобождать их на поруки; если же будут обличены, судить их по изложенным статьям; л) имение раскольников и недобросовестных поручителей, которые будут сосланы в ссылки, продавать в пользу казны: потому что на прогоны им и на жалованье сыщикам идет много государевой казны564. Кроме этих общих правил издаваемы были и частные узаконения касательно раскола по требованию обстоятельств. Так, когда в 1687–1689 г. поморские раскольники разбойнически овладели палеостровским монастырем, велено было «заказ учинить старостам и целовальникам и сотским и всем окольным крестьянам, чтобы они таким ворам распространяться не давали: а буде кто объявится, ловили бы и отводили их в город; в случае их многочисленности, доносили бы о том боярину и воеводам, под опасением жестокого наказания за укрывательство»565; велено также было «смотреть накрепко, чтобы раскольники в лесах и в волостях не жили, а где объявятся, самих имать, пристанища их разорять, имущество продавать и деньги присылать в Москву»566. Когда в 1688 г. донские раскольники начали производить разбои, предписано было «воров тех взять, пристанища их пожечь и разорить, а им за воровство учинить войсковое наказание и казнь, а пущих воров и заводчиков прислать в Москву567.

Таким образом со времени происхождения раскола до конца XVII века меры против него, собственно гражданские, были еще хотя не многочисленные, но, сравнительно с последующими, самыя строгие. Раскол решительно был запрещен в России, и никто ни в городах, ни в селениях, не смел открыто держаться его. Потому раскольники или таили свою веру, или убегали в пустыни и леса, где заводили для себя приюты. Но и там их отыскивали, жилища их разоряли, а самих приводили к духовным властям для убеждений, и в случае нераскаянности предавали градскому суду и часто смерти. Меры эти вызваны были необходимостью. Раскол в начале своем, как обыкновенно бывает, отличался величайшим фанатизмом и ненавистью к православной Церкви, так что наставления и убеждения духовенства не оказывали почти никакого действия на тогдашних изуверов и они позволяли себе изрыгать самыя дерзкие хулы на св. крест и другие святыни православной Церкви, – за что, по действующему уложению, определена была смертная казнь. А с другой стороны раскол в первые годы существования своего явился величайшим злом не только для Церкви, у которой похищал бесчисленное множество чад, но и для государства, в котором производил непрерывный ряд возмущений, даже страшных бунтов, и погубил бесчисленное множество несчастных поселян, увлекая их к самосожигательству и другим видам самоубийства.

II. С начала XVIII века или, точнее, с того времени, как государь Петр Великий, после победы над Карлом XII, обратил свое внимание на внутреннее благоустроение России, меры против раскола значительно изменились, смягчились и оразнообразились. Прежде всего Государь повелел (в февр. 1714 г. ) переписать всех раскольников мужескаго пола и женскаго, где бы они ни обитали, и положить на них двойной податный оклад, так что раскольники могли уже открыто, подобно другим подданным Государя, жить в селениях и городах без всякого сомнения и страха, – только бы объявляли о себе в приказах церковных дел и записывались в платеж двойного оклада568; постановление это, сколько облегчительное для раскольников, – потому что признавало, по крайней мере, гражданское бытие их, – столько же и действительное против раскола, подтверждаемо было неоднократно и впоследствии569. Вместе с тем как сам Петр Великий, так и преемники его, продолжатели его действий, до императрицы Екатерины II, издали весьма многие узаконения против раскола, из которых довольно обозначить наиболее замечательные570. Раскольникам, объявившим о себе и записавшимся в двойной оклад, строго было запрещено обращать в раскол своих домашних и других людей; а потаенных и не записавшихся предавали суду, взыскивали с них за прошедшее время двойную подать, или отсылали их на каторгу. К общественным должностям никто из раскольников не допускался, и свидетельства от них на правоверных принимаемо не было571. Все раскольники должны были носить особое платье, по которому тотчас же были узнаваемы всюду572. За право носить бороду, которую они не соглашались брить, положена была особая подать; если кто венчался тайно не у пастырей Церкви, платил также особую подать573. Раскольничьим наставникам и попам строго запрещено было совершать требы и вообще поддерживать раскол, а виновных в этом немедленно отсылали к местным архиереям или в св. Синод для увещаний574. По временам у раскольников отбираемы были харатейные и старопечатные книги и отправляемы в св. Синод575. За совращение в раскол и за распространение его ссылали на галеры, или в горную тяжкую работу576. Строить скиты раскольникам не позволялось577. Их монахов и монахинь иногда рассылали по монастырям под строгий надзор, а иногда осуждали на горные работы под крепким караулом578. Православные священники обязаны были вести в своих приходах точные исповедные книги и списки раскольников без всякой утайки, а также совершать для раскольников церковные требы по чинам православным579. Если же оказывались виновными в утайке раскольников, то лишались места; если отправляли священнодействия по раскольничьему обряду, – лишались священства и были предаваемы суду гражданскому580. Дети от браков раскольников с правоверными получали крещение в Церкви православной; восприемниками их могли быть только православные, а родители в то же время обязывались подписками, что не будут совращать детей своих к расколу; раскольники не иначе могли вступать в брак с правоверными, как по отречении от раскола581. Обличенные в намеренном и упорном укрывательстве раскольников наказываемы были, как противники власти582. Обращающиеся от раскола к православию освобождались от двойного оклада, положенного на раскольников, и от взыскания недоимок; не обязывались взносить подать за право носить бороду и не только были защищаемы от всяких обид, но и получали всякое вспомоществование583. Если же кто снова впадал в раскол, то предаваем был градскому суду584. Гражданские начальства должны были, под опасением суда, представлять раскольников к духовному начальству, по его требованиям, и приводить в исполнение меры против раскола, положенные законом585. А епархиальные архиереи обязывались посещать и учить свои паствы, чтобы не было в них раскола, и всячески заботиться об обращении раскольников586.

В числе русских архипастырей, еще в царствование государя Петра I, более других сделались известными по своей ревности против раскола: местоблюститель патриаршего престола Стефан Яворский, новгородский митрополит Иов, ростовский святитель Димитрий и нижегородский епископ Питирим.

Стефан, едва вступил в управление патриаршими делами (1702 г. ), как услышал, что в Москве тайно распространяется мнение, будто близка кончина мира и антихрист пришел, будто Москва – царство его, Вавилон, а жители ея – слуги антихриста. В опровержение этой основной мысли безпоповцев, которая была уже не нова, но могла сделаться опасной особенно потому, что суеверы, не понимая преобразований Петра Великаго, направляли ее против свящ. особы самого Государя, Стефан поспешил написать и издать (1703 г. ) книгу: «знамения пришествия антихриста и кончины века от писаний Божественных», а главного виновника, старавшегося о распространении этой мысли в народе, отыскал и обличил пред царем и синклитом. Книга была издаваема неоднократно и впоследствии587.

Новгородский митрополит Иов должен был вооружиться против той же мысли. В 1707 г. появилась в Новгороде раскольническая тетрадка: «о рождении антихриста», переходившая из рук в руки и смущавшая народ. Архипастырь, в опровержение ее, немедленно составил «увещательный ответ от Писаний», и в списках разослал по своей епархия, а по указу Государеву этот ответ тогда же был напечатан в Москве для всеобщего употребления. Кроме того Иов много препирался с самими предводителями раскола: Семеном Денисовым и Феодосием Васильевым, хотя и не мог обратить их, и, имея в виду, что раскол поддерживается преимущественно невежеством парода, завел в своей епархии до четырнадцати училищ588.

Св. Димитрий, митрополит ростовский, прибыв (в 1702 г. ) на свою епархию, нашел ее обуреваемою разными раскольническими толками, распространителями которых были проповедники, выходившие из глубины лесов брынских. Движимый ревностью по вере, он решился изучить раскол, с которым прежде мало был знаком, во всех подробностях; часто объезжал свою епархию, говорил проповеди, нередко направляя их против заблуждений раскола, и написал против него два сочинения. Первое: «разсуждение об образе Божии и подобии в человеце» – написано по тому случаю, что многие суеверы в ростовской епархии, как и в других, не соглашались, вопреки указу Государеву, брить себе бороды, думая, будто чрез бритие брады и усов искажается образ Божий в человеке и он может лишиться вечного спасения. Святитель опроверг эту грубую мысль, объяснив, в чем состоит в нас образ Божий, и в 1705 г. разослал сочинение свое по епархии. Другое, несравненно обширнейшее сочинение, под названием: «розыск о раскольнической брынской вере», направлено вообще против заблуждений раскола и состоит из трех частей: в первой доказывается, что вера раскольников неправа; во второй, что учение их душевредно: в третьей, что дела их небогоугодны. Эту книгу святитель составил в пособие священникам своей епархии и успел разослать к ним незадолго пред своею смертию (в 1709 г. ): так как прежде изданные книги против раскола, говорит он, именно – «жезл правления» и «увет духовный» в ростовской епархии почти не встречались и были истреблены раскольниками. Оба сочинения св. Димитрия были печатаемы многократно589.

Питирим590, сын поселянина, в молодых летах был сам увлечен в раскол, проживал на Ветке и там принял даже монашество. Но вскоре, при своих светлых способностях, при своей любви к чтению богословских книг и изучению церковных древностей, он ясно увидел заблуждения раскола, изучил дух и привычки раскольников, и, обратившись к православию, тем с большим успехом мог действовать на жалких суеверов. Великий Петр, узнав Питирима, бывшего уже строителем переславского Никольского монастыря, и оценив его дарования и сведения, поручил ему (указом 1706 г. ) заняться обращением раскольников в нижегородской области. Питирим с ревностью принялся за святое дело, обходил их жилища и скиты, проникал в леса и пустыни и всюду кротко беседовал с заблуждающими, одних наставлял словом, другим раздавал обличительные и увещательные свои тетрадки. В 1715 г. Он уже доносил Государю, что успел, про помощи Божией, обратить из раскола в уездах юрьевском и балахновском более двух тысяч душ, хотя и присовокуплял, что местные гражданские начальства не только не содействуют ему, но и препятствуют. Государь (от 13 марта) строго подтвердил оказывать Питириму всякое содействие, угрожая смертию за каждое препятствие, – и Питирим еще с большим усердием начал продолжать свое служение. На самом Керженце, вблизи раскольнических скитов, он основал православный Успенский монастырь, где и поставлен был первым архимандритом, для приготовления будущих деятелей против раскола, а в 1716 г. написал и отослал черно-раменским раскольникам диаконова согласия 130 вопросов, на которые они должны были отвечать. Раскольники изъявили согласие, но, вместо ответов, в августе того же года прислали Питириму своих 240 вопросов. В следующем году Питирим дать знать, что его ответы готовы, и требовал, чтобы диаконовцы представили ему свои. Диаконовцы медлили и прислали к нему сперва старца Варсонофия, а потом самого диакона Александра и других с просьбою освободить их от необходимости отвечать, – так как они чувствовали себя неспособными к тому. Прошел год; повторилось требование со стороны Питирима, – и едва в 1719 г., когда Питирим был уже возведен в сан нижегородского епископа, они представили ему свои ответы, известные под именем диаконовых, которые, впрочем, писал не кто-либо из диаконовцев, а тайно составил, по просьбе их и за деньги, предводитель совсем другого раскольнического толка Андрей Денисов, несмотря на взаимную неприязнь обоих толков591. Получив эти ответы, Питирим пригласил к 1 октября представителей всех чернораменских скитов и многих жителей окрестных волостей в село Пафнутьево балахновскаго уезда. Здесь, после торжественной литургии, архипастырь в полном облачении вышел с крестным ходом на особо приготовленное близ церкви возвышенное место и всенародно, в присутствии православных и раскольников, начал беседу с представителями диаконова согласия касательно их ответов и вручил им свои ответы. Старец Варсонофий и диакон Александр с товарищами подали владыке прошение, которое и было прочитано во всеуслышание, и в котором они сознавались, что, прочитав его ответы, они увидели свою неправду и свои поданные ему ответы считают ни во что. За тем поверглись они к стопам святителя и со слезами умоляли не испытывать их долее, потому что они не в состоянии отвечать. Питирим обратился к выборным других чернораменских скитов – Софонтиева, Онуфриева и одного безпоповского: те также отказались от ответов диаконовых и умоляли владыку оставить их без испытания и простить их безответность. Торжество православия было полное: раскол сам и торжественно сознавался в своей неправости и бессилии! Питирим немедленно донес обо всем этом государю Петру I, и государь повелел (в 1720 г. ) донесение преосвященнаго, вместе с Высочайшим манифестом, напечатать в особой книжке и разослать повсюду. Вскоре два самых главных предводителя диаконовщины, старец Варсонофий и диакон Александр, убежденные ответами Питирима в своих заблуждениях, подали ему (27 ноября) прошение о принятии их в православную Церковь, к которой и были присоединены исповедью и причащением св. Тайн. А по указу Государеву они, вместе с Питиримом, явились в С. -Петербург; но здесь оказалось, что диакон снова отступил от православия, начал возмущать народ против св. Церкви и указов царских, и потому, как клятвопреступник и оскорбитель власти, казнен смертию592. Ответы Питирима на 240 раскольнических вопросов, показывающие ум светлый и здравый, обширные сведения в слове Божием и писаниях св. Отцев и необыкновенное знакомство с древними славянскими, рукописными и печатными, книгами, были изданы в 1721 г. под именем Пращицы для всеобщего употребления. Преосвящ. Питирим не переставал и после этого трудиться в обращении раскольников; часто посещал сам их керженские скиты, построил вблизи раскольнических селений много православных церквей, поставлял в них благонадежных священников. Ревность преосвященнаго и успешные действия против раскола были так несомненны, что ведению его поручаемы были некоторые места и других епархий, где свирепствовал раскол, именно города: Ярополч, Гороховец, Арзамас, Юрьевец-Повольский, слобода Вязниковская, Галицкий уезд и др. 593. В 1732 г., еще за шесть лет до своей кончины, преосвящ. Питирим имел радость видеть, что в чернораменских лесах осталось едва 2249 скитников обоего пола, тогда как в 1716 г. их было до 8000 и более, а всех записных раскольников в нижегородской губернии считалось до 40000594.

Св. Синод с самого учреждения своего обратил полное внимание на раскольников. В январе (27) 1722 г. он издал печатное воззвание, в котором, с одной стороны, увещевал православных ежедневно молиться Богу, «да умягчит Он и обратит Духом своим Святым упорных суеверов к доброхотному слышанию, светлому уразумению и благосердному приятию здравого учения», а с другой – убеждал раскольников являться со своими сомнениями в св. Синод без всякой боязни, чтобы получать себе здесь вразумление595. Чрез два с небольшим месяца (3 апр. ) издано было новое воззвание св. Синода, обращенное собственно к расколоучителям, которым приглашались они являться в св. Синод для кротких собеседований о предметах несогласия, и для этого назначены были разные сроки596. В том же году св. Синод издал еще «объявление с увещанием о продерзателях, нерассудно на мучение дерзающих», направленное к убеждению тех раскольников. которые охотнее соглашались терпеть всякие наказания. нежели остричь себе волосы и переменить одежду597.

Но так как никто из раскольников для устных собеседований в св. Синод не являлся: то, по указу императора Петра Великаго, св. Синод отправил в олонецкие страны для собеседований с раскольниками на месте их жительства иеромонаха Неофита, одного из учеников нижегородского епископа Питирима. Об этом сообщено было гражданскому начальству Петрозаводска, чтобы оно оказывало Неофиту нужное пособие. А самому Неофиту дана из св. Синода подробная инструкция в 17 пунктах, где, между прочим, предписывалось: а) чтобы он вел разглагольствие с расколоучителями в присутствии местного духовенства, светских властей и простого народа – православных, раскольников и колеблющихся; б) чтобы поступал при этом «умеренно и усмотрительно»; в) более важные вопросы и ответы приказывал записывать и потом, по скреплении их своею подписью и подписями расколоучителей, представлял в св. Синод; г) чтобы о вопросах трудных, которых сам решить будет не в состоянии, доносил св. Синоду; д) чтобы, если во время разглагольствий расколоучители явятся дерзкими и наглыми, просил гражданское начальство останавливать их и умерять598. Неофит прибыл в Петрозаводск в последних числах сентября 1722 г. и, написав 106 вопросов, отправил их чрез канцелярию начальника петровских заводов в начале декабря к выговским расколоучителям с тем, чтобы они к концу того же месяца явились к нему с своими ответами. Неофит, очевидно, имел в виду ответы краткие, на основании которых можно было бы уже обстоятельно рассуждать при устных собеседованиях. Но выговцы поняли дело иначе: они отвечали, что в такое короткое время ответов написать не могут, а будут писать их, как успеют. Прошел декабрь и январь нового 1723 г., а выговцы с ответами не являлись. Тогда Неофит потребовал, чтобы они явились, по крайней мере, для устных состязаний, – и в начале февраля присланы были из пустыни два грамотея – Мануил Петров и Иван Акиндинов, которые в продолжение многих дней, в присутствии местных властей и парода, рассуждали с Неофитом о кресте, о печатях на просфорах и о других предметах, повторяя с настойчивостью те самые доказательства, которые давно уже были опровергнуты в Жезле правления, Увете духовном, Розыске и Пращице. Из этого ясно открылось, что выговцы вовсе не имеют желания слышать голос вразумления и наставления, а решились с упорством отстаивать свои верования. Прошло еще несколько месяцев: ответов все не было. Из канцелярии петровских заводов посланы было расколоучителям один за другим три указа об ускорении дела: они обещались представить ответы к Троицыну дню, но не сдержали слова. Неофит доносил об этом св. Синоду (от 21 июня)599. Наконец, уже в 28 день июня, т. е. чрез семь месяцев, как даны были вопросы, десять избранных поморцев явились в Петрозаводск и представили целую, огромную книгу своих ответов в двух экземплярах. Над этой книгой трудились преимущественно Андрей Денисов, брат его Симеон, включивший в нее свои пять статей, написанных еще гораздо прежде600, и Трифон Петров. Они старались поместить в ней все, что только в продолжение многих лет успели собрать из разных книг и измыслить от себя в защиту своих верований и в укоризну русской Церкви: не устыдились повторить то, что уже не раз было опровергнуто в прежних книгах, изданных нашими архипастырями против раскола, и наполнили свое сочинение многословием, лжеумствованиями, неправильными ссылками и произвольными толкованиями приводимых свидетельств. Получив эту книгу ответов, Неофит увидел, что теперь одних устных собеседований было бы недостаточно, но что для опровержения ее надобно написать такую же книгу, – о чем просили и сами составители ответов в предисловии. Посему, хотя, приготовив на некоторые ответы обличения. Неофит и имел в сентябре несколько состязаний с расколоучителями; но так как они постоянно ссылались на свои письменные ответы и требовали только их чтения: то Неофит счел лучшим прекратить бесполезные состязания. Написал только в кратких чертах сущность разглагольствий, какие имел с расколоучителями, и когда это начертание было скреплено им самим, местными властями и расколоучителями, отпустил последних из Петрозаводска, а сам возвратился в св. Синод601. Немедленно поручено было преосвященному тверскому и кашинскому Феофилакту написать обличение на поморские ответы, и вскоре явилась книга под заглавием: «неправда раскольническая, которую на себе объявили выгоцкии пустосвяты в неправых своих ответах на вопроси, поданные им от честнаго иеромонаха Неофита, посланного к ним на увещание и призывание к святей Церкви от святейшего правительствующего Синода; – возобличенная вкратце повелением того же св. Синода в лето от воплощения Бога Слова 1723»602 Преосв. Феофилакт обратил преимущественное внимание на 50-й ответ, как самый важный: потому что здесь в 28 статьях исчислены все мнимые новины и ереси русской Церкви, ради которых раскольники удалились от нее. Рассмотрению этих статей посвящена почти вся книга. Что же касается прочих ответов: то автор в последней главе заметил, что они «сами себе показуют быти неправыми; иныя бо ложными доводами утверждаются, иныя суетным многословием и приборными речми покрывают силу вопросов; иныя мимо вопросов колобродят, иныя многократными древлероссийския Церкве и чудотворцев похвалами с продерзыми восклицаниями ухищряются». И все это подтвердил многими примерами. К сожалению, это умное и основательное сочинение долго оставалось в рукописи и уже в 1745 году, пересмотренное ярославским митрополитом Арсением Малевичем, издано в свет под названием: «обличение неправды раскольническия, показанныя в ответах выгоцких пустосвятов»603.