 |
Итоги и выводы для коммунистов 2 глава
|
|
|
|
Практически параллельно и одновременно с событиями Манежки развернулись аналогичные выступления в связи с убийством 27 ноября в Ростове-на-Дону ингушом студента Ростовского государственного строительного университета Максима Сычёва. 12 декабря 2010 в Ростове-на-Дону прошёл митинг памяти Сычёва, перешедший вскоре в массовое шествие. По данным «Независимой газеты», шествие стало одним из самых массовых за последние годы, в нём приняло участие более 2500 человек. Участники акции прошли по центру города, скандируя лозунги «Ростов — русский город», «Русские едины», «Ростов не Кавказ», «Один за всех и все за одного». Милиция и ОМОН безуспешно пытались остановить шествие, но не смогли этого сделать.
С 11 по 18 декабря акции протеста, посвящённые памяти Егора Свиридова и Максима Сычёва, прокатились по всей стране. Они прошли, в частности, в Москве (многократно), ряде городов Подмосковья (Раменское, Пушкино, Воскресенск, Чехов, Солнечногорск, Зеленоград и др.), Санкт-Петербурге (неоднократно), в Сыктывкаре, Курске, Воронеже, Калининграде, Самаре (неоднократно), Пскове, Ярославле, Краснодаре, Новосибирске, Калуге, Владимире, Рязани, Саранске, Тольятти, Пензе, Ростове-на-Дону и других русских городах. В случаях, когда власти не вмешивались, акции носили мирный характер, однако зачастую нападения полиции на протестующих граждан привели к ожесточённым столкновениям и сопровождались массовыми задержаниями. Помимо столкновений с силами полиции имели место нападения на протестующих граждан со стороны кавказских банд.
В результате стала, наконец, очевидна ситуация, которую коммунисты стремились разъяснить националистическим группам в течение многих лет: национальные проблемы и противоречия являются следствием компрадорского, антинационального характера самого российского буржуазного государства. Уже в конце 2009 года русофобские «аналитики» из центра «Сова», бдительно следящие за всеми тенденциями в русском национально-патриотическом движении, отмечали: «ультраправые группировки (и автономные, и все больше организованные) заявляют, что они переориентировались с одного врага на другого. Теперь врагом становится государство как институт, который позволяет неславянам приезжать на «нашу» территорию. Сначала они думали: мы побьем мигрантов, и они больше не приедут. Все равно едут. Тогда решили: мы их убьем, и другие точно не поедут. Все равное едут. Потому что понятно, что эти люди рассуждают в других терминах, а механизм миграции принципиально другой. Но они же видят, что миграция не останавливается – и они находят новую причину. Причем их не устраивает не режим, а нынешнее государство как институт». В том же докладе отмечается, кстати, стремительное «полевение ультраправых» т.е. переход националистических групп на антикапиталистические, а то и просто социалистические позиции, их вовлечение в общесоциальные гражданские движения.
|
|
|
Это чрезвычайно важный момент. К 2009, а уж, тем более, к концу 2010 года в обществе произошло осознание того, что проблема этнобандитизма является лишь следствием и отражением проблемы антирусского, антинародного характера самой существующей государственной системы. Стало ясно, что государственные карательные структуры и этнические банды действуют против народа согласованно и на одной стороне. Кавказских бандитов государство всячески прикрывает: их выпускают после задержания в милиции, им дают издевательски ничтожные сроки за убийство русских, им обеспечено укрытие в кадыровской Чечне, у них налажены коррупционные связи с чиновниками. И, напротив, любое сопротивление со стороны русских карается режимом со свирепостью, достойной гитлеровских зондеркоманд: выступления русских разгоняют, активистов сажают по пресловутой 282 статье, милиция и пресса вместе силами нашистских провокаторов типа братьев Арузуманянов организует провокации («нацистские приветствия», инсценировки «избиений нерусских») и т.д. В результате неизбежно «образ врага» у социально активной русской молодёжи начал стремительно смещаться с мигрантов и инородцев на государство. Причём это «смещение прицела» касается не только радикальных националистических группировок, но и общества в целом, всё более сочувствующего националистам и готового если не активно, то, по крайней мере, пассивно их поддерживать.
|
|
|
2. Приморские партизаны и симпатии общества
Во всей наглядности эту тенденцию продемонстрировала реакция общества на приморских партизан. С февраля по май 2010 года в Приморье был сформирован партизанский отряд народных мстителей для борьбы с вооружёнными формированиями терроризирующего народ и крышующего наркомафию режима. В феврале группа совершила первое нападение на сотрудников милиции и обзавелась боевым оружием. С 16 мая были начаты активные боевые действия. Шестеро молодых ребят, не имевших никакой специальной военной, а, тем более, диверсионной, подготовки, почти месяц вели успешные официально объявленные ими боевые действия против вооружённых формирований правящего режима, совершая диверсии, уничтожая живую силу, опорные базы и технику противника. Против отряда из шести человек режиму пришлось бросить более тысячи сотрудников МВД и ФСБ, тяжёлую бронетехнику и вертолеты с тепловизорам (один из которых по сообщениям в интернете был партизанами обстрелян и выведен из строя), перебрасывать силы не только из Владивостока, но и из Москвы, ввести в целом крае комендантский час. Фактически шестеро повстанцев почти на месяц смогли парализовать государственную машину целого края, что более чем красноречиво продемонстрировало её состояние, уровень дееспособности, подготовки и управляемости. При этом согласно социологическим опросам, радио- и интернет-голосованиям действиям партизан сочувствуют от 60% до 86% респондентов, а до 75% голосовавших в опросе «Эхо Москвы» выразили свою готовность им помочь. 16 июня стены во Владивостоке покрылись надписями: «Слава партизанам», «Партизаны, ваш подвиг не забыт». Не менее примечательно то, что согласно просочившейся в интернет (хотя и, разумеется, официально не подтверждённой) информации армейские части отказались участвовать в карательных акциях по уничтожению партизанского отряда. После гибели приморского партизанского отряда дело Сопротивления было продолжено. В частности, 12 июня в 2.40 на 155 километре автодороги Пермь-Екатеринбург неподалеку от поселка Суксун новыми повстанцами был атакован пост ДПС. Нападавшие, около пяти человек в камуфлированной форме, застрелили из ружья сотрудника ГИБДД и завладели автоматом Калашникова и пистолетом ПМ, затем открыли огонь по автомашине ГИБДД и зданию поста, ворвались внутрь здания, где открыли беспорядочную стрельбу. После чего нападавшие скрылись в лесу. Находившиеся в здании два сотрудника ГИБДД укрылись на втором этаже здания поста и не пострадали. В этот же день, 12 июня, в Маревском районе Новгородской области двое сотрудников милиции получили тяжёлые ранения в результате вооружённого нападения партизан на пост ДПС. Учитывая симпатии общества к повстанцам, правящий режим попытался заблокировать информацию о партизанских действиях в Пермской и Новгородской областях, при этом об уничтожении этих отрядов, по крайней мере, в СМИ не сообщалось.
|
|
|
Примечательно, кстати, что именно в 2010 году началось переименование милиции в полицию. Это переименование, безусловно, стоит оценить положительно, т.к. оно приводит название в соответствие с реальным положением дел. Действительно, название «народная милиция», идущее от попыток первых лет Советской власти заменить профессиональные полицейские структуры самоорганизаций поддерживающих правопорядок вооружённых трудящихся, не имеет никакого отношения к современным карательным структурам режима. Переименование (расходы на которое, кстати, обошлись в 10 миллиардов рублей!) стало дополнительным фактором, срывающим с режима маски и закрепляющим в сознании населения даже на языковом уровне оппозицию «партизаны против полицаев», со всеми вытекающими из неё эмоциональными и ценностными смыслами.
|
|
|
3. Резонанс Кущёвки
Значительный резонанс имели события в станице Кущёвская на севере Краснодарского края, где 4 ноября 2010 года произошло убийство 12 человек. Расследование убийства показало, что в течение 16 лет станицей фактически правила банда, возглавляемая Сергеем Цапком. Всплыли дела банды Цапковских об изнасиловании 220 девушек, множестве грабежей, вымогательствах, нападениях, нанесении тяжких телесных повреждений, многочисленных убийствах. Все эти дела были ранее закрыты и во всех фигурировали члены цапковской банды. По сведению правоохранительных органов в поселке Степной, расположенном неподалеку от станицы Кущёвской, было обнаружено подворье, похожее на полигон для подготовки бойцов банды. По словам милиционеров тренировали бандитов, возможно, сотрудники спецподразделений или спецслужб. В ходе расследования прокуратурой Кубани были выявлены грубые нарушения в деятельности Кущёвского районного отдела внутренних дел, в том числе факты сокрытия преступлений. Комиссия Генпрокуратуры выявила грубые нарушения и в работе правоохранительных органов краевого уровня. В частности, были выявлены многочисленные случаи, когда принимались незаконные решения о приостановлении и прекращении уголовных дел. Генпрокуратура поставила вопрос об отмене более 1,5 тысяч незаконных процессуальных решений и в восстановлении на учет 242 сокрытых органами внутренних дел преступлений. Признаны незаконными 88 постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, которые были вынесены сотрудниками следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Краснодарскому краю. По сообщению ИТАР-ТАСС, комиссия также потребовала возбудить более 10 уголовных дел об убийствах в случаях, когда люди пропадали без вести. Таким образом, банда действовала под прикрытием государственной власти (чиновников, милиции) и фактически срослась с государственным аппаратом. Сам Сергей Цапок и его ближайший помощник Сергей Цеповяз были местными районными депутатами от «Единой России». Если бы не громкое массовое убийство, власть банды над станицей, длившаяся 16 лет, могла бы продолжаться и дальше. Естественно в общественном сознании возник вопрос: сколько подобных «кущёвок» остаётся нераскрытыми и существуют по сей день? Не является ли станица Кущёвская моделью российской государственности в целом, в которой криминал, чиновничество и полиция срослись в единое целое?
|
|
|
Моральное банкротство власти, исчерпание «кредита доверия» общества лично Путину и олицетворяемому им режиму, начавшийся в 2008 году и продолжающий нарастать мировой финансово-экономический кризис, показавший экономическую незащищённость России и сращение интересов государства и крупного банковского капитала, стремительное нарастание напряжённости между коренным населением и организованными по этническому признаку бандами внешних и внутренних мигрантов с Кавказа и Средней Азии наложились на глубокий кризис в самом государственном аппарате.
4. Раскол в правящей элите
Одним из проявлений начавшегося раскола во властных элитах и передела сфер влияния между борющимися друг с другом аппаратными кланами стала громкая отставка 28 сентября 2010 года мэра Москвы Юрия Лужкова «в связи с утратой доверия Президента Российской Федерации». Снятию Лужкова с должности предшествовала крайне агрессивная и оскорбительная кампания в «независимых» СМИ, в том числе на телевизионных каналах НТВ и «Россия-24». Примечательно при этом, что документальные фильмы свидетельствовали о тяжких уголовных преступлениях, совершённых Лужковым. Было бы в этом случае логично ожидать либо громкого уголовного дела против Лужкова (если обвинения обоснованы), либо уголовного же преследования авторов фильмов за клевету и нанесение ущерба репутации (если обвинения не были обоснованы). Однако не последовало ни того, ни другого: обвинения в тяжких преступлениях использовались лишь как составляющая информационной кампании по подготовке общественного мнения к президентскому решению. Кампания эта перешла в финальную фазу после того, как Лужков отказался от вполне открыто сделанного ему предложения «уйти по-хорошему» и начал отчаянно защищаться, пытаясь, в том числе, сыграть на противоречиях в тандеме.
Любопытно отметить, что антилужковской кампании в СМИ предшествовала подозрительно совпавшая по времени и направленности активизация «оппозиционной общественности», вполне определённо «заточенная» под требование отставки именно персонально мэра Лужкова. Первым в этой кампании засветилось ДПНИ и его лидер Александр Поткин («Белов»), который, впрочем, явно переоценил своё прикрытие и, получив серьёзные травмы в результате нападения, а также приговор в полтора года (условно) «за разжигание межнациональной розни», выбыл из активного участия в политике. Однако знамя «общественного недовольства» мэром было оперативно подхвачено Сергеем Удальцовым, использовавшим в качестве повода громкий скандал вокруг садового товарищества «Речник», в котором 21 января 2010 года было снесено несколько незаконных частных построек, расположенных на территории природного парка «Москворецкий». Конфликт вокруг дачного посёлка, фактически сводящийся к противостоянию между мелкими незаконными природозахватчиками и более крупными хищниками, использующими природный парк лишь как повод для передела незаконно захваченной земли в свою пользу, был раздут до масштабов события государственного масштаба либеральными СМИ при активнейшем участии левацких групп и, в первую очередь, АКМ и «Левого фронта». Собственно, с этого момента и началась массированная раскрутка либеральными СМИ фигуры Сергея Удальцова, до 2010 года ничем не выделявшегося из общего ряда лидеров множества малоизвестных левацких сект. Удальцов же в данном случае старательно переносил акцент на требование отставки лично Лужкова, что в свете последующих событий формирует вполне определённую картину данного ему политического заказа. Ещё одним немаловажным элементом подготовки общественного мнения к снятию Лужкова и масштабному переделу кремлёвскими кланами административных и финансовых ресурсов стал конфликт вокруг строительства трассы Москва-Санкт-Петербург, прокладываемой через Химкинский лес. Страстность, с которой Лужков отстаивал проект строительства дороги именно через Химкинский лес (в своей статье в «Российской газете» он даже сравнил перенос трассы из Химкинского леса с распадом СССР), даёт основания предполагать его личную, возможно финансовую заинтересованность. С другой стороны, бескорыстный энтузиазм защитников леса явно был использован «в тёмную» в качестве орудия в разборках кремлёвских кланов. Очевидно, именно этим объясняется пристальное внимание к проблеме со стороны либеральной прессы и манёвры как «Единой России», так и президента Медведева, который 26 августа 2010 года поручил правительству приостановить строительство автодороги через Химкинский лес. На серьёзность столкновения аппаратных и финансовых интересов вокруг Химкиского леса указывает количество участников конфликта, убитых и серьёзно искалеченных в результате нападений теневых «силовых структур». Однако примечательно, что сразу же после отставки Лужкова интерес СМИ к проблеме Химкинского леса сразу же исчез, а правительственная комиссия 14 декабря 2010 года приняла решение строить автотрассу Москва-Петербург через Химкинский лес по первоначальному маршруту без каких-либо помех со стороны «Единой России» и Президента.
5. Армия против режима. «Тихая гражданская война»
Однако, говоря о политическом кризисе режима в 2010 году, следует обратить пристальное внимание на другой, гораздо более важный, однако совершенно не освещавшийся «независимыми» СМИ конфликт: конфликт между Министерством обороны и генералитетом и шире – между правительством и армией в целом. Напряжение в отношениях между правящим режимом и Вооружёнными силами имело место и постепенно нарастало в течение практически всех «постсоветских» лет. В этой связи можно вспомнить и неудавшуюся попытку свержения ельцинского режима генерал-лейтенантом Л.Я. Рохлиным, и инициированное явно для удара по наиболее дееспособному, патриотическому крылу русского офицерства, закалённому в чеченских кампаниях, «дело Ю.Д. Буданова», и оба сфабрикованных режимом для разгрома ГРУ «дела В.В. Квачкова». Однако с 2008 года противостояние резко обострилось в связи с переходом к новому, «сердюковскому» этапу т.н. «реформ», а, говоря прямо, уничтожения Вооружённых сил. Частью программы этого уничтожения стало резкое сокращение армии, в том числе офицерского состава, ликвидация института прапорщиков и мичманов, замена дивизий и полков бригадами и т.д. Наконец, в 2010 году Министерство обороны во главе с «мебельщиком» Сердюковым приняло решение о ликвидации ВДВ как особого рода войск, кстати, фактически наиболее дееспособного в современной российской армии, вернее – её остатках. Объективный конфликт между армией и компрадорским режимом был обострён хамством министра Сердюкова, который в сентябре 2010 года оскорбил (возможно, с целью спровоцировать военных) начальника Рязанского училища ВДВ полковника Андрея Красова отборной площадной бранью. На 7 ноября 2010 года Союз десантников России подал заявку в мэрию Москвы на проведение «антисердюковского» митинга численностью 10 тыс. человек на Поклонной горе. На фоне стремительно растущей оппозиционности армии, в том числе её генералитета и Генштаба десятитысячный митинг ветеранов ВДВ, поддержанный действующим командованием ВДВ (генерал-полковник В.А. Шаманов), ветеранами чеченских войн, Союзом офицеров (С.Н. Терехов), Русским офицерским собранием, Военно-Державным Союзом России (генерал-полковник Л.Г. Ивашов), Движением в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки (В.И. Илюхин), Народным ополчением им. К. Минина и Д. Пожарского (В.В. Квачков), другими офицерскими, народно-патриотическими и казачьими организациями вполне реально мог привести к смене политической власти в стране.
Ответ не заставил себя долго ждать. В августе 2010 года при невыясненных обстоятельствах погиб 52-летний генерал-майор, заместитель начальника Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба Юрий Иванов. 4 октября 2010 года около 10 утра погиб генерал-майор, бывший начальник разведуправления главкомата внутренних войск МВД России 47-летний Виктор Чевризов. Он был обнаружен с простреленной головой в собственном подъезде. Официальная версия – самоубийство, однако близкие генерала никаких признаков депрессии или нервного срыва у генерала в день смерти не заметили и его поведение нисколько не вызывало настороженности. В ночь с 11 на 12 октября 2010 года во Владивостоке погиб от выстрела из карабина (по официальной версии – самоубийство) начальник Главного управления МЧС РФ по Приморскому краю генерал-майор Николай Тимошенко, у которого близкие тоже не замечали никаких перемен в настроении и который по их свидетельствам тоже из жизни уходить явно не собирался.
28 октября 2010 в 19 часов, при неустановленных обстоятельствах «упал под прибывающий электропоезд и погиб на месте» председатель Высшего Офицерского Совета России генерал-лейтенант в отставке Григорий Карпович Дубров, близкий знакомый и единомышленник полковника В.В. Квачкова, один из ближайших его соратников. Именно под его председательством в феврале 2010 прошло Общероссийское офицерское совещание, на котором было принято решение о начале конкретных действий по подготовке смещения режима Путина-Медведева. В тот же самый день, 28 октября, прямо в центре Москвы на улице было обнаружено тело умершего при невыясненных обстоятельствах генерал-лейтенанта Минобороны РФ в отставке Бориса Дебашвили. На следующий день 29 октября в поселке Сосновая поляна под Сыктывкаром в результате пожара сгорел частный жилой дом, в котором проживал бывший заместитель главы республики, курировавший вопросы безопасности, экс-начальник управления ФСБ РФ по Коми генерал-майор Николай Пиюков. 30 октября 2010 в Зареченском районе г. Тулы на первом километре Московского шоссе в легковой автомобиль BMW, в котором ехал командующий ВДВ России легендарный уже при жизни генерал-лейтенант Владимир Анатольевич Шаманов, врезался грузовик МАЗ с угнавшим его таджиком за рулём. Генерал остался жив, но попал в больницу с тяжёлыми травмами, как и ехавшие вместе с ним временно исполняющий обязанности командира 106-й дивизии ВДВ полковник Алексей Наумец и офицер по поручениям полковник Олег Черноус. Водитель прапорщик Олег Змеев погиб на месте.
Такая вот череда случайных аварий, несчастных случаев и неожиданных самоубийств. Итого, за месяц, как раз предшествующий намеченному выступлению десантников, четыре генерала или вдруг совершенно неожиданно решили покончить с собой или погибли от несчастных случаев. И ещё один генерал – собственно, сам командующий ВДВ – едва не погиб в случайной дорожной аварии. Всё это за один месяц! И это не считая настоящей эпидемии «бытовых убийств» экспертов в области военной авиации. И при этом – полнейшая тишина в якобы «независимых» СМИ, начисто «проморгавших» такую сенсацию. Полнейшая! Не только на телевидении и радио, не только в газетах, но даже в интернете! Хотя по масштабам осенняя «эпидемия самоубийств» среди генералитета тянет на натуральную войну.
6. Летние пожары 2010 года как зеркало развала государства
С июля по сентябрь 2010 года аномальная жара и засуха привели к масштабным пожарам, которыми было охвачено до 1 миллиона га (а по данным Всемирного центра мониторинга пожаров – 15 млн. га!) в 20 регионах России включая Московскую, Рязанскую, Воронежскую, Нижегородскую, Волгоградскую, Владимирскую, Свердловскую, Кировскую, Тверскую, Калужскую, Ивановскую, Тульскую, Тамбовскую, Липецкую, Ульяновскую, Белгородскую, Псковскую области, многие районы Сибири, а также Мордовию, Поволжье, Татарстан, Дагестан и др. Во многих регионах указом президента РФ была объявлена чрезвычайная ситуация. Пожары продемонстрировали полный развал государственной противопожарной службы, отсутствие у неё элементарной материальной базы, бесхозность лесов и фактическое отсутствие в стране сколько-нибудь организованного лесного хозяйства (в т.ч. вследствие нового Лесного кодекса). Износ пожарной техники составил около 80%, но и эти средства из-за слабого взаимодействия между федеральными органами власти, органами власти субъектов РФ, местного самоуправления используются неэффективно.
В результате только к началу сентября сгорело 2964 жилых дома, погиб непосредственно от пожаров 61 человек, была уничтожена база ВМС, сгорело 8 гаражных кооперативов, 3 клуба, 160 населенных пунктов. К этому нужно добавить задымление ряда городов (включая Москву, Нижний Новгород, Рязань, Воронеж, Саратов, Тамбов, Тверь, Липецк, Тольятти, Владимир, Омск, Чебоксары, Новочебоксарск и др.), вызвавшее резкий скачок смертности в результате удушья и обострения хронических заболеваний. Так, например, в более чем 12-миллинной Москве смертность возросла на 50,7 %! По разным оценкам ущерб от распространения природных пожаров в России составил от 15 до 300 миллиардов долларов (последняя цифра – оценка Центра охраны дикой природы).
В условиях крайне слабой материальной базы пожаротушения и оповещения, отсутствии взаимодействия между лесными службами и органами местного самоуправления, почти полным отсутствием авиационной техники для тушения пожаров, пожарным пришлась бороться с пожарами фактически с помощью лопаты и вёдер с водой. В условиях преступного самоустранения государства и неэффективности пожарных служб и МЧС, тяжесть борьбы с пожарами легла на волонтёров и общественных активистов, а также сельских жителей, защищавших от огненной стихии свои посёлки и деревни. Лишь чудом пожары не дошли до атомных электростанций, иначе их последствия для России были бы и вовсе чудовищны.
Наглядно продемонстрированная неспособность государства выполнять свои элементарные функции была усугублена вызывающим поведением уехавшего в разгар катастрофы на отдых мэра Москвы Ю. Лужкова и его пресс-секретаря С. Цоя, заявившего, что это «проблема не Москвы», а также громким разоблачением сфальсифицированных «Единой Россией» и МГЕР документов о своём якобы участии в тушении пожаров общественными активистами. Не менее показательным стало и «восстановление» сгоревших населённых пунктов. В частности, «восстановление» села Верхняя Верея под личным контролем премьера В. Путина (!) было осуществлено так, что у многих домов протекает крыша, нет отопления в тамбурах и туалетах, отсутствует канализация, не была проложена дренажная система, в результате чего дороги оказались размыты, а подвалы домов затоплены.
Одним словом, действия государства как в ходе самих пожаров, так и в вопросу восстановления уничтоженного ими хозяйства в очередной раз продемонстрировали, что оно не справляется даже с самыми базовыми обязанностями по поддержанию жизневоспроизводства в стране и полностью переродилось в чисто паразитическую структуру, занятую исключительно корпоративными интересами составляющего его чиновничьего и силового аппарата. Единственной силой, способной сопротивляться бедствию, оказались структуры самоорганизации самих граждан. Государство же, равно как и «партия власти» с её молодёжными филиалами оказались способны только на мародёрство: на «распильно-откатное» освоение и разворовывание выделяемых под предлогом бедствия финансов, на донельзя циничную фальсификацию своего участия в чужом подвиге и т.п.
7. Спекуляции на продовольствии
Экстремально жаркое и засушливое лето помимо пожаров вызвало ещё и неурожай вследствие гибели части посевов зерновых. Сам по себе неурожай в современных условиях значительного продовольственного импорта и доступного перераспределения внутри страны между регионами не мог стать существенной причиной для перебоев с продовольствием. Однако он сразу же был радостно подхвачен и использован в качестве предлога для спекуляций на продовольственном рынке. В результате резко подскочили цены на ряд продовольственных продуктов (например, на гречневую крупу – в несколько раз!), а, вслед за ними, в результате раскрутки инфляции – и на другие товары, в том числе вообще не имеющие никакой связи с неурожаем. Это тоже не прибавило симпатий населения к действующей власти и государству в целом.
8. Шахта «Распадская»
В ночь с 8 на 9 мая 2010 два взрыва природного метана на крупнейшей в России угольной шахте «Распадская» (г. Междуреченск, Кемеровская область) привели к крупнейшей и в своём роде беспрецедентной аварии. Взрывами были разрушены почти все выработки (свыше 300 километров), а также несколько наземных строений. В общей сложности около 360 шахтеров оказались заблокированными под землей, часть горняков удалось спасти, но 91 человек (по официальным данным) погиб. Премьер-министр Путин заявил, что органы Ростехнадзора не раз предъявляли претензии к состоянию оборудования на «Распадской», но руководство шахты никак на них не реагировало. По итогам расследования Ростехнадзор назвал 24 виновников трагедии – служащих шахты начиная с рядовых механиков, начальников участков и заканчивая экс-директором шахты. Владельцы шахты, включая Романа Абрамовича, не только не были привлечены к ответственности, но даже не фигурировали в числе виновников.
14 мая на центральной площади Междуреченска прошёл стихийный митинг, в котором приняли участие около 3000 человек. Участники митинга заявили, что поставлены в такие условия, что вынуждены нарушать технику безопасности, чтобы получить пристойную зарплату за свой труд. В тот же день, сразу после митинга около 200 человек устроили пикет у переезда через железнодорожную магистраль Новокузнецк – Абакан, а затем перекрыли железную дорогу. Нападение ОМОНа привело к ожесточённым столкновениям, продолжавшимся около полутора часов, причём пикетчики упорно сопротивлялись, применяя против карателей такие подручные средства, как камни и бутылки. В результате столкновения 17 омоновцев получили травмы, из них 15 – лёгкие и 2 – средней тяжести. 28 активных участников акции были схвачены полицаями, однако оставшимся удалось устроить пожар на путях, в результате чего около 20 поездов было остановлено. Против восставших были возбуждены уголовные дела, а губернатор Кемеровской области Аман Тулеев не постеснялся официально заявить, что 28 задержанных – «в основном это безработные либо лидеры преступных группировок Междуреченска». Видимо, это единственный в истории случай, когда «лидеры преступных группировок» отправились за решётку, защищая права рабочих.
Помимо взрыва в шахте «Распадская» за 2010 год только в пределах Кузбасса произошло ещё две серьёзные катастрофы с человеческими жертвами (19 мая шахта Алексиевская и 24 августа шахта Ворошилова).
9. Заключение
Итак, 2010 год ознаменовался резким нарастанием социальной напряжённости и кризисом доверия к президентско-премьерскому тандему и к «партии власти». Осознание обществом факта потворства государственной власти этническим бандам, рост цен, всё более наглая коррупция чиновников, кущёвки, жиреющий за счёт России Кавказ, систематические случаи вымогательств, грабежей, изнасилований, изощрённых пыток и убийств граждан сотрудниками милиции / полиции – всё это привело к нарастанию активного социального протеста и к распаду т.н. «путинского большинства».
Для борьбы с населением режимом отрабатывались всё новые и всё более изощрённые технологии. Например, отечественная версия т.н. «ювенальной юстиции», превратившей отъём детей у родителей в карательную меру против любых социальных активистов (как «левых», так и «правых») и просто оппозиционно настроенных граждан, будь они хоть самыми образцовыми родителями. Примечательно, кстати, что сопротивление «ювенальному террору» режима стало одним из катализаторов сближения между левыми активистами и Русской Православной Церковью.
|
|
|
