 |
В чём национал-демократы не правы?
|
|
|
|
Сделаем, прежде всего, важное замечание. Невозможно дать содержательную критику позиций и рецептов «национал-демократов», отталкиваясь от ценностей православного мессианства, государственного великодержавия или геополитики. Просто потому, что эти ценности национал-демократами не признаются. Содержательная критика возможна только в том случае, если мы будем говорить с нашими оппонентами на одном языке и отталкиваться от тех базовых ценностей, которые у нас с ними общие. Есть ли такие? Да, есть. Это интересы Русского народа, понимаемые в самом материальном, приземлённом и неидеологизированном варианте. То есть интересы физического выживания Русского народа, преодоления демографической катастрофы, создания условий для превышения рождаемости над смертностью, недопущение иноэтнической колонизации русских земель.
Попробуем, взяв именно эти ценности в качестве конечного критерия, оценить те основные рецепты, которые предлагают национал-демократы.
Итак, первый предлагаемый ими рецепт состоит в ослаблении роли государства и всемерном ограничении его вмешательства в жизнь граждан. Предполагается, что это приведёт к формированию «нормального» капитализма и, как следствие, гражданского общества – основы буржуазной демократии. Но так ли это на самом деле?
Не секрет, что капитализм в ходе своей истории не остаётся неизменным. Внутренние, имманентно присущие ему тенденции ведут к поступательной концентрации капитала и расширению рынков. Именно поэтому капитализм сначала укрепляет национальную идентичность и национальное единство (снимая разобщающие нацию местно-территориальные и сословно-корпоративные границы), но затем, напротив, ослабляет и разрушает их (снимая уже внешние, межнациональные границы). Экономическая логика концентрации капитала неизбежно ведёт к перерождению национального капитализма в империализм и мондиализм (глобализм) – в сетевую и экстерриториальную власть транснациональных корпораций. Этот процесс необратим, и сегодня независимо от чьих-либо желаний капитализм объективно достиг стадии глобализма.
|
|
|
Что это означает на практическом уровне? Это значит, что в условиях открытой либеральной рыночной экономики и развитой транспортной инфраструктуры Россия в принципе не может быть конкурентоспособна. Промышленная продукция, производимая в России, не сможет выйти на мировой рынок, который уже давно полностью монополизирован и поделён. Более того, в соответствии с простым, но неопровержимым аргументом Андрея Петровича Паршева, себестоимость промышленной продукции, производимой в России, где холодный климат требует затрат на обогрев производственных помещений и жилищ работников в течение большей части года, в принципе не может быть равна себестоимости той же продукции, производимой в условиях более тёплого климата. В ещё большей степени это относится к продукции сельского хозяйства.
Следовательно, с точки зрения логики открытого рынка в России завозная импортная продукция оказывается дешевле, чем продукция собственного производства.
Добавим к этому то, что мировой рынок давно монополизирован и поделён, и пробиться на него новому игроку было бы невозможно даже в случае равной себестоимости производства. Это качество любой монополии. Плюс добавим фактор доллара – то есть монополию мировой банковской системы на произвольное создание эквивалентов стоимости «из воздуха» по нулевой себестоимости.
Вывод напрашивается сам собой: отечественное производство с неизбежностью обречено разориться, а почти единственным рентабельным делом в России остаётся добыча и транспорт сырья. Это не только обрекает Россию на роль отсталой и зависимой колониальной периферии мира. Это, вдобавок, определяет лимит в 15-50 (по различным оценкам) миллионов «экономически оправданного» населения – вместе со всей обслуживающей инфраструктурой. Остальные в открытую рыночную экономику вписаться не смогут.
|
|
|
Есть ли из этой западни выход? Безусловно. Но этот выход состоит в отказе от либеральных критериев прибыли; в национализации стратегических отраслей промышленности и, в первую очередь, добычи сырья; в осуществлении нерыночного регулирования экономики, направленного на перераспределения доходов от сырьедобывающего сектора в производственный, что предполагает не снижение, а как раз резкое усиления вмешательства государства в экономику; в установлении жёстких протекционистских барьеров.
Принятие комплекса такого рода мер, разумеется, больно ударит по интересам мировых транснациональных корпораций, привыкших видеть в России рынок дешёвого сырья и сбыта своей готовой продукции. Следовательно, с неизбежностью произойдёт эскалация международной напряжённости вплоть до возобновления холодной войны. Это потребует от России политической, военной и идеологической мобилизации. Отметим, что в основе такого прогноза лежит не иррациональная вера в «ненависть бездуховного Запада к Святой Руси» и не нужда в обосновании внешней угрозой внутренней диктатуры, а исключительно элементарный расчёт экономических и, как следствие, политических интересов.
Альтернатива национальной мобилизации и выходу из «системы общечеловеческих ценностей» только одна – сведение России к функции сырьевой колонии, экономический геноцид «экономически нецелесообразной» большей части (!!) русского населения и резкая качественная деградация оставшейся части: сырьевой экономике профессора и инженеры не нужны. В этом смысле путинско-медведевская «реформа образования» как раз вполне аутентична потребностям сырьевой периферии.
Так что с учётом конкретных исторических условий места и времени «правильный» либеральный капитализм в современной России в принципе невозможен. Дилемма проста: либо деградированный колониальный капитализм, сопровождаемый количественной и качественной деградацией населения, либо – плановая экономика с ведущей ролью государства.
|
|
|
Второй рецепт «национал-демократов» – «сбрасывание» балласта нерусских территорий (прежде всего, Северного Кавказа) и регионализация оставшегося собственно русского ядра, перезаключение федерального договора.
Стремление отсоединить Россию от чёрной дыры Северного Кавказа, поглощающего колоссальные материальные ресурсы и взамен экспортирующего в Россию терроризм и этнокриминалитет, хорошо понятно. Однако сторонники этой идеи не учитывают ни исторического опыта, ни современного политического контекста проблемы. Начнём с уже имеющегося исторического опыта. Не требует специальных доказательств факт, что массовая иммиграция в Россию таджиков, узбеков, азербайджанцев и прочих среднеазиатов и закавказцев началась именно после того, как эти территории были отсоединены от исторической России в результате распада СССР. На основании этого опыта нетрудно видеть, что отсоединение территории от государства само по себе не исключает и даже не затрудняет нежелательной миграции в государство обитающих на этой территории народностей. С другой стороны, при грамотной национальной и демографической политике, напротив, сохранение территории в составе государства не приводит страну к миграционной открытости и незащищённости. Таким образом, отделение Северного Кавказа от России не является ни необходимым, ни достаточным средством для решения проблемы иноэтнической миграции из этого района на этнически русские территории. Кроме того, уже имеющийся исторический опыт показал, что фактическое предоставление Чечне независимости приводит не к решению проблемы, а к формированию крайне опасного для русского населения очага перманентного терроризма и бандитизма.
Понятно, что сложившаяся на сегодня ситуация фактической выплаты Чечне дани нетерпима и требует решения по существу. Однако ситуация эта создана сугубо искусственно, и корень её – в Кремле, а не в Чечне. Именно в Кремле заложены интересы и механизмы, эту ситуацию стабильно поддерживающие и воспроизводящие. И именно путём радикальных изменений в Кремле ситуация только и может быть разрешена по существу. В случае русской национализации российского Центра проблема Северного Кавказа решается без его отделения, в то время как при сохранении антинационального федерального Центра отделение Северного Кавказа не решит, а только усугубит связанные с ним проблемы.
|
|
|
Более того, в случае прихода к власти в России национального правительства выход из роли сырьевого придатка, как уже было отмечено выше, неизбежно обострит отношения с Западом (в лице транснациональных корпораций) и Китаем. В условиях обострения отношений с Западом и Китаем утрата российского суверенитета над Северным Кавказом необходимым образом приведёт к превращению данной территории в сплошную антирусскую базу и постоянный очаг напряжённости в «мягком подбрюшье» России, что самым непосредственным образом ударит по русским людям и их интересам.
Третий рецепт «национал-демократов» – регионализации самой России. Этот рецепт исходит из имплицитной презумпции «национал-демократов» о дружественности или, на худой конец, нейтралитете и миролюбии Запада. Между тем, на деле эта презумпция полностью ложна. Мир стоит на пороге острейшего кризиса, связанного с дефицитом природного сырья и энергоносителей. В условиях обострения этого дефицита неизбежна острейшая борьба за глобальный передел собственности. Россия – одна из самых богатых сырьём стран мира, а потому – один из первейших кандидатов на «съедение». К тому же, основные богатства России сосредоточены на малозаселённых, «пустующих» территориях (Ямал, Сибирь). Череда американских агрессий в Афганистане, Ираке, Ливии, серия инспирированных извне «оранжевых революций» на постсоветском пространстве, на Ближнем Востоке и в Магрибе наглядно демонстрируют готовность США как к прямой и открытой, так и к скрытой, социально-манипулятивной агрессии в борьбе за источники дефицитных природных ресурсов. С другой стороны, Россия стоит перед лицом ещё большей угрозы со стороны стремительно растущего китайского монстра. И это не говоря об угрозе со стороны Исламского мира.
В этих условиях только капитулянтская политика российских властей, практически даром отдающих природные ресурсы, создаёт иллюзию политической стабильности. Приход к власти национального правительства, не желающего обменивать нефть и газ на крашеную бумагу долларов, обязательно приведёт к резкому обострению международных отношений. Только щит стратегических ядерных сил и политическая мобилизация могут в этом случае предотвратить прямую агрессию и сценарий раздела России между НАТО и Китаем, аналогичного разделу Польши в 1939 году между СССР и Германией.
|
|
|
Предлагаемая «национал-демократами» регионализация в этих условиях неизбежно будет использована внешними силами для развала Российской Федерации по образцу СССР, а проект «переучреждения федерации» ждёт судьба СНГ. Что даст такой сценарий Русскому народу? То же, что дал развал СССР: множество межнациональных конфликтов, бесправие и прямой геноцид русского населения в национально-титульных государственных новообразованиях, разрыв ещё оставшихся хозяйственных связей и, следовательно, резкое падение уровня жизни, утрату контроля над наиболее ценными источниками природных ресурсов. В итоге – очередную демографическую катастрофу.
Гарантирует ли этот сценарий хотя бы этническую неприкосновенность оставшихся «чисто русских» территорий? Ни в коей мере, как показал опыт постсоветской России.
Есть ли основания надеяться в этом случае на формирование национально-демократических русских государств? Никаких! И именно в этом и состоит, пожалуй, самая главная ошибка национал-демократов: они в очередной раз пытаются запрячь телегу впереди лошади.
Формирование гражданского общества и гражданского сознания представляет собой длительный эволюционный процесс, требующий сочетания целого ряда объективных и субъективных условий. Этот процесс невозможно осуществить искусственно по чьей-то воле, тем более – в форсированном темпе и революционным путём, да ещё и в момент острого кризиса. Какую бы антипатию ни вызывало у национал-демократов вненациональное бюрократическое патерналистское государство, давящее ростки гражданского общества своей железной пятой, никакой иной системы коллективного жизнеобеспечения сегодня у Русского народа просто нет даже в зачаточном состоянии. В ситуации распада государственности и в условиях отсутствия даже намёка на самоорганизующиеся структуры гражданского общества с неизбежностью произойдёт катастрофа и погружение в полный хаос, анархию и неуправляемость – в состояние, практически несовместимое с жизнью. Из этого кровавого хаоса никак и ни при каких условиях не может возникнуть чаемая Широпаевым сытая и умеренная бюргерская и европеизированная Россия. Если из него и может что-то выйти, то только новая форма отчуждённой диктатуры, воспроизводящая всё тот же сценарий отношений государственного аппарата и разобщённого, атомизированного и внешней силой приведённого к «общинности» населения. И самое страшное в этом, что это будет не историческая ошибка, а единственное спасение от хаоса, анархии, полного вымирания и одичания, подобно тому, как единственным спасением для России в 1918 году был большевизм.
Раз за разом наши революционные идеалисты-западники повторяют одну и ту же ошибку, думая, что если спалить дотла ненавистный казённый барак российской государственности, то на освободившемся пространстве народ сможет, наконец, построить себе аккуратные европейские коттеджи. Поджог серого унылого барака периодически удаётся, но оставшийся на голом пепелище народ, потерявший в очередной раз в пожаре все свои пожитки и внезапно оставшийся вообще без крова над головой посреди холодной русской зимы, конечно же, не возводит аккуратных коттеджей (и не из чего, и некогда, и не до того), а, придя в себя, начинает из подсобного материала возводить хоть какое-то укрытие – хоть шалаш, хоть землянку. И после многих лет суровых лишений и тяжёлого труда многократно латаемые и надстраиваемые земляночки начинают постепенно сливаться и обретать облик всё того же барака – только намного беднее и хуже прежнего. Поколение, пережившее революционный пожар, пожившее и потрудившееся вообще без крыши над головой, вынужденное своим умом вспоминать, как бы построить хоть что-нибудь, и своими руками этот барак строившее, и этому радуется до слёз (и оторвёт руки любому поджигателю). Но потом приходит поколение, не знавшее бездомного житья, критическим взором окидывает творение рук своих отцов, сравнивая его с аккуратненькими коттеджами европейских соседей и, замечтавшись о европейском житье, опять берётся за спички. Цикл повторяется раз за разом – и в результате жильё у вечных наших погорельцев раз от раза всё хуже, всё беднее, всё больше уже напоминает не просто барак, а трущобу.
Поздний Советский Союз брежневских времён был не просто неидеален. Он вызывал у подавляющего большинства общества апатию, тоску и уныние. Такую тоску и уныние, что общество в массе своей если не действием, то бездействием поддержало «реформаторов», обещавших в очередной раз «разрушить до основанья, а затем…». Разрушить – разрушили вполне успешно, кое-кто на этом, кстати, очень неплохо нагрел руки. А народ остался наг и гол на пепелище и ужаснулся своей свободы – свободы от стен, от крыши и от нехитрых, но каких ни есть пожитков. Альтернативной системы жизнеобеспечения не было, прежнюю – разрушили. И что? После 20 лет бесприютного мыканья, стоивших нам колоссальных экономических, территориальных, а, главное, многомиллионных демографических потерь, народ сам сугубо добровольно отказался от всех «завоеваний демократии», ради которых были принесены такие жертвы, и удовольствовался в общем-то имитацией того же самого брежневского застоя, только заведомо пародийной, уродливой и ублюдочной, несравненно худшей по сравнению с оригиналом.
Подчеркнём ещё раз два основных наших тезиса.
Во-первых, стремление Запада, равно как и Китая к захвату наших сырьевых ресурсов есть не политтехнологический миф путинских кремлинов и оппозиционных им имперцев-великодержавников, а очевидный факт, вытекающий из самого элементарного расчёта потребностей мировых экономик и динамики исчерпания мировых ресурсов. Поэтому сокращение Вооружённых сил, «приватизация» оборонки, экономия на вооружении армии, попытки сближения и сотрудничества с НАТО (естественно, ценой очередных односторонних уступок – иначе НАТО на сотрудничество не идёт, тем более в отношениях с более слабым «партнёром»), односторонняя сдача последних геополитических позиций («полный отказ от имитации имперской советской внешней политики»), разрушение механизмов политической консолидации и мобилизации общества («безоговорочная отмена всех политических статей Уголовного Кодекса РФ»), идеологическое разоружение («осуждение преступлений советского и других коммунистических режимов») – всё это прямой путь к оккупации России и утрате последних остатков национального суверенитета. Для собственно Русского народа это означает утрату последних надежд на возвращение в свою коллективную собственность сырьевых ресурсов России и повторение судьбы североамериканских индейцев. Регионализации России в современных условиях чревата полным распадом страны, её разделом между США, Китаем и, возможно, Евросоюзом, Турцией и Японией.
Во-вторых, в условиях полного отсутствия институтов гражданского общества и даже исторической традиции таковых, распад существующей государственной системы даже чисто теоретически не может привести к формированию национальных буржуазно-демократических государств. Даже в момент распада Советского Союза Русский народ не обнаружил никаких центров и структур горизонтальной национальной, этнической или гражданской самоорганизации. Более того, даже в момент распада Российской Империи структуры такого рода оказались слабы и не способны к формированию гражданской государственности «снизу вверх». Между тем, по сравнению со временами двадцатилетней давности (распадом СССР), русское население крайне деморализовано, деклассированно, маргинализовано, разобщено и развращено. Произошёл распад трудовых коллективов, широкие слои городского населения в условиях деиндустриализации вынужденно утратили трудовые навыки и приспособились к паразитическому существованию. Значительная часть трудоспособной городской молодёжи занимается непроизводительной деятельностью, пополняя ряды «офисного планктона». Единственным источником жизни для этой категории населения является распределяемая государством нефтяная рента. Огромную долю населения составляют пенсионеры, стремительно растёт социальный слой мелкого чиновничества, люмпенизируется население малых городов. Все эти категории населения, составляющие его подавляющее большинство, фактически не способны к производительному труду и самообеспечению, экономически, и, следовательно, политически несамодостаточны. Поэтому демократия как буржуазного, так и социалистического типа не имеет на сегодня вообще классовой базы. В случае распада страны и неизбежного хаоса единственной потенциальной организующей силой смогут стать лишь осколки того же самого государственного аппарата РФ со всеми присущими этому аппарату формами и методами управления, сводящимися, в конечном счёте, к тотальной коррупции. Только вокруг региональных осколков госаппарата смогут сбиться в стадо напуганные собственной недееспособностью массы атомизированного, разобщённого городского населения. Что может вырасти из этого? Только новая система клиентелы. Только множество маленьких эрэфий – ещё более чиновничьих, коррумпированных, антинациональных, компрадорских и колониально-зависимых. И ничего более. Социальной базы для гражданского общества в сегодняшней России нет и взяться ей объективно неоткуда. Чудес в природе не бывает.
Вывод прост. Проект современных русских и российских «национал-демократов» представляет собой вредную и опасную утопию, исходящую из наивного исторического идеализма, из волюнтаристской попытки воплотить свой умозрительный идеал, совершенно не учитывая конкретных исторических условий и реальных возможностей. Обратим внимание: мы сознательно избегаем в данном случае критики самого их идеала, мы лишь показываем его неосуществимость и катастрофические последствия попытки его практической реализации. Последний момент необходимо подчеркнуть особо: будучи нереализуемой утопией как таковой, этот проект может оказаться действенным инструментальным средством реализации совсем иного сценария – сценария расчленения остатка России и её прямой оккупации или формирования на её территории марионеточных «банановых республик» по африканскому образцу.
|
|
|
