 |
Российский «национал-демократизм» как объективная данность
|
|
|
|
Анализ феномена современной российской «национал-демократии» даже на примере одного отдельно взятого направления этого движения был бы неполон, если бы мы ограничились лишь рассмотрением и оценкой его идеологии. Представляется важным раскрыть объективные исторические и социальные причины возникновения данного феномена и его место в современных российских реалиях.
Почему именно в последнее десятилетие устойчивый и традиционный для русского национального самосознания принцип имперского великодержавия, являющийся общей константой как для бело-монархистов, так и для большевиков, как для славянофилов, так и для ориентированных на петровскую модернизацию западников, был вдруг поставлен под сомнение? Почему именно сейчас не в антинациональном сознании российских либералов и леваков, а в сознании людей, считающих себя русскими националистами, возникло стремление не к расширению, а к сужению русских границ, не к воссоединению, а к раздроблению России?
Прежде чем непосредственно перейти к ответу на этом вопрос, приведём фрагмент из статьи Александра Гельевича Дугина «Субъект без границ»:
«Агрессию как явление полнее можно определить как "насильственное переступание границ". Именно в этом состоит ее сущностное качество, узнаваемое и в бытовом конфликте, и в криминальном происшествии, и в крупномасштабном военном столкновении. <…> Насильственное преодоление границы имеет два аспекта: один — условно негативный, другой — условно позитивный. Субъект агрессии, т.е. то существо, которое совершает агрессивное нападение на другого (на объект агрессии), стремится за счет такого действия расширить свои собственные границы, укрепить, усовершенствовать, восполнить свою собственную природу. Хищный зверь, лишая жизни жертву, извлекает из этого утоление голода, поддержание существования, добывает необходимые для организма вещества. Военная агрессия расширяет территории и умножает богатства выигравшей стороны, и даже в пьяной драке победивший укрепляет свою веру в себя и получает моральное удовлетворение. Одним словом, в агрессии осуществляется позитивная экспансия субъекта, расширение его сферы возможностей. Но объект, подвергшийся агрессии, съеденная или избитая жертва, покоренный народ и т.д., напротив, в результате нарушения границ (обоюдного в данном процессе) лишь теряет то, что он имел до этого, сокращает сферу своих возможностей. Он становится платой за успех другого, козлом отпущения. В некотором смысле, именно факт агрессии превращает его собственно в объект, тогда как ранее, до нападения, он мог обладать иллюзией своей субъектности и осуществлять агрессию относительно иных существ, предметов, народов. Это негативный аспект "насильственного преодоления границ"».
|
|
|
Это рассуждение весьма точно указывает на две стороны такого явления как экспансия и преодоление status quo. Для наступающей, более сильной стороны экспансия означает прогресс, расширение жизненного пространства и ресурсной базы. Граница, преграда является для неё ограничением развития и потому воспринимается как зло, требующее преодоления. Напротив, для слабой, обороняющейся стороны успех чужой экспансии означает собственный регресс, деградацию, утрату ресурсов развития и воспроизводства. Поэтому для обороняющейся, слабой стороны граница является рубежом, требующим защиты, обороны и сохранения, а переступание границы воспринимается как преступление.
Это в полной мере относится к национальным формам самосознания и находит выражение в двух диаметрально противоположных формах национализма.
|
|
|
С одной стороны, мы видим национализм сепаратистский, изоляционистский, национализм слабости, основанный на психологии защищающейся потенциальной жертвы чужой экспансии. Национализм, стремящийся к возведению между народами непроходимых защитных границ, проповедующий принцип «одна национальность – одно государство», т.е. строгую моноэтничность и монокультурность, недопустимость культурной экспансии, иноэтнической миграции и межнационального смешения. Последний мотив исходит из ощущения собственной демографической слабости и угрозы растворения в преобладающем, доминирующем притоке «чужой крови».
С другой стороны, мы видим национализм великодержавный, экспансионистский, направленный на расширение своих пределов и снятие препятствующих этому расширению государственных и этнических границ. Такой имперский, великодержавный национализм основывается на ощущении своей силы, своего демографического, военно-политического, экономического и культурного превосходства над соседями. Так, к примеру, осваивая населённую лишь редкими племенами охотников Сибирь, русские первопроходцы не сомневались, что именно они с их передовым по сравнению с местным населением хозяйственным укладом создадут на новых землях большие семьи, размножатся и сделают Сибирь русской. В конце концов, туземцы или растворятся среди русских как капля в море, или, замкнувшись в себе, станут незначительным реликтовым меньшинством. Чувствуя свою демографическую силу, имперские великодержавные народы не боятся за чистоту крови, не боятся утратить свою биологическую идентичность, спокойно ассимилируя и вбирая в себя мелкие народности. Даже в относительно густо населённых, но цивилизационно отсталых регионах Закавказья и Средней Азии Русские благодаря превосходству техники и социально-государственной организации могли быть уверены в позитивном векторе колонизации. Снятие прежних государственных границ в ходе присоединения этих территорий к России вело к экономической, политической, демографической и культурной экспансии Русских на туземные окраины, а никак не туземцев на этнически русские территории, даже несмотря на «инвертированность» национальной политики государства, о которой было сказано выше.
|
|
|
Такая ситуация сохранялась в России до второй половины XX века и лишь затем сменилась противоположным вектором. Вынужденная (необходимая, но чрезвычайно болезненная) форсированная индустриализация, осуществлённая за счёт ресурсов русской деревни, и последующая урбанизация резко снизили рождаемость русского населения, в то время как на Кавказе и в Средней Азии сочетание сохранения отсталого аграрного уклада жизни с проникновением современных средств медицины привели к бурному демографическому росту. Создались предпосылки для «обратной колонизации», для негативной с точки зрения русских интересов демографической экспансии кавказских и среднеазиатских народностей на этнически русские регионы.
Политическая система позднего СССР эпохи застоя, целиком сотканная из противоречий, с одной стороны, подмораживала и сдерживала иноэтническую иммиграцию за счёт довольно жёсткой системы паспортной прописки и ограничения социальной мобильности, но, с другой стороны, она же способствовала и консолидации «титульных» этнических элит в союзных и автономных республиках. «Подмороженные», но не решаемые по существу, постоянно откладываемые на будущее национальные проблемы накапливались и росли – и, наконец, прорвались созревшим гнойником в момент падения советской политической системы.
Государственная система позднего СССР, несомненно, имела множество недостатков. Одним из главных было то, что она действительно способствовала этно-клановой самоорганизации национальных «титульных» меньшинств и при этом препятствовала как этно-клановой, так и гражданской самоорганизации государствообразующего Русского народа. В этом отношении критика «советского имперства» со стороны «национал-демократов» могла бы быть признана обоснованной, если бы они не игнорировали оборотную сторону данной ситуации. А оборотная сторона состояла в том, что, поскольку ни развитых структур гражданского общества, ни структур этно-клановой самоорганизации у собственно Русских не было, государство при всех его недостатках было, в то же время, фактически единственной структурой, обеспечивающей жизнеспособность и единство Русского народа как целостного социального организма.
|
|
|
Распад советского государства стал для Русского народа не освобождением, а настоящей катастрофой. Распалось единственное, что фактически его скрепляло, обеспечивало функционирование системы жизневоспроизводства и жизнеобеспечения, а также коллективной защиты. С падением государственной вертикали Русский народ, не располагавший никакими структурами горизонтальной самоорганизации, попросту распался в атомарную дезорганизованную и деморализованную «человеческую пыль». В то же время кавказцы и среднеазиаты, уже имевшие сформированные этнические элиты и структуры именно этнической самоорганизации, сначала быстро, подчас путём открытого геноцида, ликвидировали все завоевания русской колонизации, вытеснив Русских из национально-титульных государственных образований, а затем перешли к успешной колонизации уже собственно русских территорий.
Ответом на эту катастрофу стал всплеск русского национализма. Характер этого национализма определялся двумя основными факторами. Во-первых, тем, что достаточно консервативное национальное самосознание ещё не отразило факт смены демографического вектора и продолжало по инерции отражать позицию «национализма силы», а не «национализма слабости». Русские по-прежнему воспринимали себя хоть и оскорблённым и преданным, но всё ещё старшим братом в семье российских народов, наследниками Ермака Тимофеевича и своих дедов, победивших Германию и покоривших половину Европы. Во-вторых, катастрофа произошла по причине только что произошедшего падения сильного государства державно-имперского типа, которое, при всех недостатках своей национальной политики, всё-таки удерживало ситуацию в состоянии, по меньшей мере, совместимом с воспроизводством Русской нации. Естественно, что самой первой и самой естественной реакцией на катастрофу было стремление как можно скорее восстановить сильное имперское государство, как минимум «вернуть всё как было», а уж потом по возможности устранить «отдельные имевшие место недостатки».
Эти два фактора в их сочетании определили лицо политического русского национализма 90-х годов XX века, национализма, с одной стороны, строго этатистского, государственнического, а, с другой стороны, реваншистского, направленного на восстановление активной, наступательной роли Русской нации, на возвращение всех без исключения утраченных территорий как необходимого Русской нации жизненного пространства, на подавление любых сепаратистских тенденций. Иными словами, национализм 90-х выражал активное стремление биосоциальной элиты (если использовать терминологию Александра Никитича Севастьянова) Русского народа к реваншу за понесённое поражение и веру в возможность и осуществимость такого реванша.
|
|
|
Во всей полноте тот великодержавный и, вместе с тем, этно-национальный порыв воплотило в себе Русское Национальное Единство Александра Петровича Баркашова. И не случайно в рамках этого движения жёсткая установка именно на национализм в его кровном, этническом понимании (см., напр. статью А.П. Баркашова «Национализм или патриотизм») вполне органично сочеталась со словами написанного Вадимом Сазоновым знаменитого Гимна РНЕ «Ведь в мире должен быть один Порядок./ И он по праву Русским должен быть».
Однако 15 лет борьбы окончились полным поражением русских националистов. Атомизированные массы русского населения, разобщённые, лишённые как культурно-исторической традиции, так и актуального наличия структур горизонтальной социальной самоорганизации, не смогли воспринять националистической идеологии и не стали для националистов резервом. Национальный авангард, считавший себя выразителем воли всего Русского народа, на деле оторвался от основной массы этнически русского населения, не был ею поддержан, остался в изоляции и был в итоге разгромлен. Не поддержал националистов и русский бизнес: в силу сложившейся сырьевой модели практически весь бизнес оказался по своей природе сырьевым и, как следствие, компрадорским. Отечественного производственного бизнеса так и не народилось, и, как следствие, не народилось и национального рабочего класса.
Чем дальше, тем глубже развивались процессы деградации общества, связанные с его адаптацией к колониально-сырьевым реалиям. Сформировалась устойчивая модель клиентелы, в рамках которой компрадорская сырьевая олигархия прикормила городской офисный планктон. Окончательный крест на реваншистских надеждах русских националистов поставило укрепление путинской вертикали, вполне успешно сымитировавшей «патерналистское сильное государство» ровно в той мере, в какой оно было желанно для массового обывателя. Стало окончательно ясно, что между компрадорской властью и развращёнными подачками «народными массами» установился достаточно стабильный и устраивающий обе стороны консенсус, а русские националисты с их идеалом Великого Русского Реванша фактически отторгнуты как массами, так и правящими элитами.
Отсюда возникли две весьма характерные тенденции. Во-первых, очевидное разочарование самих русских националистов в собственном народе, предавшем Великую Идею за чечевичную похлёбку пошлой «путинской стабильности». Ещё в самом начале путинских «нулевых», году примерно в 2001, один из региональных командиров РНЕ бросил симптоматичную фразу: «русский национализм не состоялся, надо строить РНЕшный национализм». Смысл этой фразы довольно-таки трагичен: национальная самоорганизация Русского народа провалилась, народ в массе своей отверг мобилизационный проект националистов. Не принятым собственным народом русским националистам остаётся только отказаться от роли авангарда Русского народа и институироваться как особый этнос, особый малый народ в диаспоре. Ту же мысль уже много позже выразил Эдуард Савенко («Лимонов») в своей книге «Другая Россия»: «Надо отбирать людей для новой нации. Пусть она будет называться как-то иначе, пусть не русские, но, скажем, «евразийцы» или «скифы»». Фактически по пути конструирования «новой нации», по пути отказа от базовых основ собственно русской национально-культурной идентичности и формирования особого «малого народа» пошла и группа бывших русских националистов, принявших Ислам и учредивших «Национальную Организацию Русских Мусульман» (НОРМ). В этом контексте призыв «национал-демократов» к «другим русским», их попытка отказаться от всего, что составляло доселе русскую национально-культурную самоидентичность, в общем-то, не только не оригинальны, но даже характерны и типичны для русских националистов, пришедших к осознанию своего полного поражения в качестве выразителей национального самосознания русского большинства.
Вторая тенденция не менее закономерна и логична. Бытие, в конце концов, определило сознание. Ситуация полной беззащитности атомизированной, деморализованной и дезорганизованной массы этнически русского населения перед лицом мобилизованных и вооружённых этнических бандформирований, открыто ставящих целью колонизацию и заселение России, порабощение и уничтожение Русских, стала очевидна. В равной мере стала очевидна полная этническая индифферентность компрадорского государственного аппарата путинской вертикали, решающего исключительно свои корпоративные проблемы и устранившегося от всяких обязательств по защите жизни и собственности граждан и по поддержанию элементарной законности. Очевидна теперь стала и смена демографического вектора: стремительный рост числа инородцев на фоне сокращения этнически русского населения.
Отражением этой объективной реальности в национальном самосознании части думающего меньшинства закономерным образом стал «оборонительный», «изоляционистский» национализм. Национализм, проистекающий из ощущения собственной демографической и социально-организационной слабости перед лицом более сильных конкурентов, из утраты веры в возможность национального реванша.
Кардинально сменилась парадигма. Если классический русский националист 90-х смотрел на ситуацию взглядом, хотя и раненого, и промахнувшегося, но всё же хищника, то современные русские «национал-демократы» видят мир уже глазами жертвы. Русский националист 90-х с раздражением и гневом смотрел на отделяющиеся от России национальные окраины, как на теряемый объект своей территориальной, демографической и культурной экспансии, как на упускаемую и ускользающую добычу и, по большому счёту, боялся одного – «как бы они от нас не убежали». Современный же «уменьшительный националист», напротив, смотрит на них как на сильного агрессора, как на захватчика и думает лишь о том, чтобы самому убежать, защититься, отгородиться от них, пусть даже ценой уступок и территориальных потерь, но сохранить за собой хоть что-то своё.
В этом плане с точки зрения коллективной этнической психологии «уменьшительный национализм» хорошо понятен и не представляет никакой загадки. Он от начала до конца есть выражение коллективного страха, проистекающего из ощущения собственной объективной слабости, уязвимости и беззащитности. Это идеологически оформленное мировосприятие прячущейся и убегающей жертвы, надеющейся отгородиться от хищника внешним препятствием. Но это, разумеется, никак не значит, что концептуальные рецепты, продиктованные слепым инстинктом самосохранения, непременно будут спасительны.
Выше мы наглядно рассмотрели, почему реализация проекта «уменьшительных националистов» приведёт лишь к дальнейшему усугублению национальной трагедии. Несомненно, найдутся, да и уже нашлись, политические силы, инструментально использующие проект «национал-демократов» для реализации сценария «перестройка-2.0». Заинтересованные силы есть за рубежом – в США, Евросоюзе, в Китае, в Исламском мире: разорвать Россию на части и поделить её природные ресурсы желающих немало, тем более, в условиях мирового сырьевого и энергетического кризиса. Такие силы есть и в самой РФ: государственный аппарат жаждет нового «большого хапка» – возможности присвоить в частную собственность «ничейное» добро, которым дотоле только управлял. Да и прежних «недоимок» накопилось уже столько, что списать их теперь можно только на «пожар на складе».
Так что спрос на идеи «национал-демократов», несомненно, будет. И, скорее всего, также как и «демократам» и «народофронтовцам» конца 80-х, им дадут повыступать с площадей, думских трибун и голубых телеэкранов, пока незаметные и не любящие публичности серые дяди распиливают финансы и власть. Всё это так. Но корень «национал-демократических» идей всё-таки не в происках внешних разведок и отечественной кровавой гэбни (с), а в закономерном отражении коллективным сознанием собственной объективной слабости, разобщённости и бессилия. К пропасти нас гонит наша собственная коллективная паника, а внешние режиссёры лишь умело её используют.
«Уменьшительный национализм» – это совершенно закономерный конечный продукт вырождения русского национального самосознания, зеркально отражающего наше политическое и социальное вырождение как народа. Вектор вполне очевиден: от жажды вернуть себе статус мировой сверхдержавы и от комплексной, глубокой и продуманной программы РНЕ, предлагающей решение всех основных национальных, демографических, экономических, политических и социальных проблем – сначала к примитивной мигрантофобии ДПНИ, и далее – уже и вовсе к крокодилопоклонству, к Яроврату, к «астральным сталкерам» и т.п. Всё это всего лишь отражение поступательной деградации самого русского народа, связанной с разрушением реального производства и уходом широких масс городской молодёжи в отупляющую бессмысленность офисного крутежа, в бездумное потребительство, в виртуальный мир компьютерных игр и социальных сетей, в постмодернистскую культуру праздного и бессмысленного стёба надо всем.
Каково коллективное бытие – таково и коллективное сознание. Каково состояние нации – таков и её национализм. И в данном случае бессмысленно негодовать или обличать. Уменьшительный национализм «национал-демократов» – это просто отражение объективной социальной и политической реальности. Симптом, но вместе с тем и закономерный этап деградации общества, неизбежно вытекающий из предыдущего состояния и столь же закономерно ведущий на следующую ступень социального распада, создающий для него необходимые предпосылки.
Июнь-июль 2011.
Материал опубликован на сайтах:
«Русский социализм – Революционная линия» http://russoc.kprf.org/News/0000818.htm и http://russoc.info/News/0000818.htm
«Интернет против телеэкрана» http://www.contrtv.ru/common/4152
Сайт Национально-державной партии России (НДПР) http://ndpr.ru/index.php/2011-07-29-13-22-09/569-sa-stroev-natsionalizm-slabosti-o-natsional-demokratii-serjozno
Tabula rasa http://orden.ws/index.php/component/content/article/37-2008-07-22-09-12-07/675-2011-11-09-17-48-56
Сайт Движения за возрождение отечественной науки http://www.za-nauku.ru//index.php?option=com_content&task=view&id=5156&Itemid=39
Информация об авторе
Строев Сергей Александрович.
Русский (Великоросс), невоцерковлённый верующий (православный). Кандидат биологических наук, старший научный сотрудник. Гражданин России, проживает в Санкт-Петербурге. Член КПРФ, член бюро Центрального районного комитета КПРФ СПб, председатель идеологической комиссии райкома. Не женат. Родился 25 июня 1977 года в Ленинграде. Отец – Строев Александр Константинович, инженер. Мать – Строева (Сотникова) Галина Афанасьевна, врач-педиатр.
С.А. Строев до семи лет проживал в посёлке Рощино Ленинградской области, в 1984 году вместе с родителями вернулся в Ленинград. С 1984 по 1992 г. обучался в школе № 151 Красногвардейского района, с 1992 по 1994 г. – в Аничковом лицее при Городском Дворце Творчества Юных. Начиная со школьных лет занимался научно-исследовательской деятельностью на базе Городского Дворца Творчества Юных, а затем и Санкт-Петербургского Государственного Университета. Участвовал в работе молодёжных научно-практических конференций, побеждал на городских и неоднократно участвовал во всероссийских олимпиадах школьников по биологии. В 1994 году поступил на биолого-почвенный факультет Санкт-Петербургского Государственного Университета. В 1998 г. с отличием окончил бакалавриат биолого-почвенного факультета СПбГУ по специальности «биология», выполнил и защитил выпускную квалификационную работу бакалавра на тему «Субклеточное распределение фосфоинозитидов в мозге крыс, различающихся по уровню возбудимости нервной системы». В 2000 г. с отличием окончил магистратуру биолого-почвенного факультета СПбГУ по специальности «биохимия и молекулярная биология» и магистерской программе «Нейрохимия», защитил магистерскую диссертационную работу на тему «Влияние эмоционально-болевого стресса на содержание фосфоинозитидов в субклеточных фракциях коры мозга крыс, различающихся по порогу возбудимости нервной системы». Параллельно с основным биологическим образованием в качестве вольнослушателя прослушал три полных курса исторического факультета по специализации «новая и новейшая история», самостоятельно изучал историю, философию и основы православной догматики. В 1999 году по итогам Международного симпозиума «Механизмы адаптивного поведения», посвященного 150-летию со дня рождения И.П. Павлова был удостоен Павловской премии III степени для молодых учёных. По итогам обучения в Университете награждён Почётной грамотой и юбилейной медалью в честь 275-летия Санкт-Петербургского Государственного Университета.
С 1996 года, будучи студентом второго курса биолого-почвенного факультета Санкт-Петербургского Государственного Университета, начал проводить исследовательскую работу на базе Института физиологии им. И.П. Павлова РАН. В 2000 году был принят на работу в Лабораторию регуляции функций нейронов мозга. Прошёл путь от старшего лаборанта до старшего научного сотрудника. Одновременно с принятием на работу в Лабораторию в 2000 году поступил в заочную аспирантуру Института по специальности «Биохимия». Во время подготовки диссертации прошёл стажировку в Финляндии, где освоил современные экспериментальные методы и подготовил значительный объём своей диссертации. 21 февраля 2005 года защитил кандидатскую диссертацию по специальностям «физиология» и «биохимия» на тему «Участие эндогенных антиоксидантов в механизмах толерантности мозга к гипоксии».
В настоящее время С.А. Строев – старший научный сотрудник Института физиологии им. И.П. Павлова РАН, специалист в области внутриклеточной регуляции и адаптации нейронов, автор более 60 научных публикаций в области молекулярной нейробиологии (включая монографию и ряд статей в отечественных и международных реферируемых журналах). Лауреат Павловской премии II степени для молодых учёных 2005 года и премии Губернатора Ленинградской области и Санкт-Петербургского Научного центра Российской Академии Наук для молодых учёных за лучшую научно-исследовательскую работу 2006 года.
С.А. Строев участвовал в работе десятков российских и международных научных конференций, симпозиумов и съездов, посвящённых проблемам молекулярной биологии, нейрохимии и медицины, включая Международный симпозиум «Механизмы адаптивного поведения» (СПб, 1999), XXX Всероссийское совещание по проблемам высшей нервной деятельности (СПб, 2000), Международные конференции «Нейронауки Финляндии» (Турку, 2002, 2006), Третью, Четвёртую, Пятую и Шестую Всероссийские Конференции «Гипоксия: механизмы, адаптация, коррекция» (Москва, 2002, 2005, 2008, 2011), Конференцию «Нейрохимия: фундаментальные и прикладные аспекты» (Москва, 2005), VIII Всемирный Конгресс Международного общества Адаптивной медицины (Москва, 2006), ХХ Съезд Физиологического общества им. И.П. Павлова (Москва, 2007), II и III Симпозиумы по хронической гипоксии (Ла Пас, Боливия, 2008, 2010), 3-ю (Саламанка, Испания, 2007) и 4-ую (Лейпциг, Германия, 2009) Конференции Европейского нейрохимического общества по достижениям в области молекулярных механизмов нейрологических нарушений и др. Он неоднократно выступал с докладами, представлял достижения русской науки в различных странах мира. С.А. Строев является членом Международного Общества хронической гипоксии. Полученные С.А. Строевым научные результаты используются при чтении курсов лекций для студентов биолого-почвенного факультета Санкт-Петербургского государственного университета, вошли в состав различных научных и учебных изданий, включая монографии, сборники, учебные пособия.
Начиная с 1994 года С.А. Строев активно участвует в политической борьбе, тесно сотрудничал и продолжает сотрудничать с рядом национально-патриотических движений и организаций, активно участвовал в сопротивлении ельцинскому, а затем путинскому режиму. Регулярно выступал на протестных акциях, публиковался на страницах патриотических газет и журналов, участвовал в работе нескольких антиглобалистских конференций. 6 июня 2001 года на собрании первичного отделения был принят в КПРФ. С декабря 2006 года – член Центрального райкома КПРФ С.-Петербурга, с лета 2011 года – член бюро райкома и Председатель идеологической комиссии райкома. С декабря 2007 по апрель 2008 года выполнял обязанности общественного модератора, а с апреля 2008 по настоящее время является заместителем администратора официального центрального Интернет-форума КПРФ. Участник общественного «Движения за возрождение отечественной науки», «Русские учёные социалистической ориентации» и Патриотического Союза «Народное ополчение – Народно-Патриотический Фронт» Санкт-Петербурга, председатель «Движения за русский социализм», заместитель председателя Русско-славянского движения «Русский марш – Славянское вече», сопредседатель Санкт-Петербургского регионального отделения Всероссийского созидательного движения «Русский Лад», помощник депутата Государственной Думы РФ С.И. Васильцова. В течение ряда лет плодотворно сотрудничал с «Собором православной интеллигенции» (СПб), участвуя в проводимых этой организацией ежегодных конференциях и будучи постоянным автором выпускаемых по итогам этих конференций тематических сборников.
С 2003 года С.А. Строев регулярно публикует работы, посвящённые актуальной политике, социальному и политическому анализу ситуации в России и в мире, экономике и социальной философии. В общей сложности к настоящему времени подготовил и опубликовал 17 книг и более 150 статей политической и социально-философской тематики. Статьи С.А. Строева периодически публикуются в общественно-политических журналах («Молодая гвардия», «Первый и последний»), Вестнике организационно-партийной и кадровой работы ЦК КПРФ, в партийных («Ленинградский вестник», «Коммунист Петроградской стороны») и непартийных газетах («Новый Петербургъ», «Дуэль»), а также в Интернете на официальном центральном сайте КПРФ, сайтах региональных отделений КПРФ: Астраханского областного, Калужского областного, Красноярского краевого, Курганского областного, Московского городского, Московского областного, Новгородского областного, Новосибирского областного, Пермского краевого, Ростовского областного, Саратовского областного, Чувашского республиканского, сайтах местных отделений КПРФ: Дебёсского районного (Республика Удмуртия), Набережночелнинского городского (Республика Татарстан), Северского (Томская область), Центрального районного (Санкт-Петербург) и др., а также на патриотических, антиглобалистских и политико-аналитических сайтах, таких как «Русский социализм – Революционная линия», сайт Движения за возрождение отечественной науки, «Интернет против телеэкрана», «Кризис России», «Народный социализм с чистого листа – Tabula rasa», «Наш век», «Антиглобалистское сопротивление», сайт Центра исследования глобализма (Канада, globalresearch.ca), сайт газеты «Завтра», «Русская народная линия», «Портал сетевой войны Россия-3», Интернет-портал интеллектуальной молодёжи, сайт «Полемика и дискуссии» и многих других. С.А. Строев регулярно выступает на научно-практических, общественно-политических, антиглобалистских, православно-патриотических конференциях и съездах, а также на митингах, пикетах, собраниях и сходах. Его выступления представлены на телевидении (передачи «Власть XXI век» и «Особый взгляд» на канале «Ваше общественное телевидение») и радио («Радиогазета Слово», «Новое радио», «Санкт-Петербургский исторический клуб»). Видео- и аудиозаписи этих передач широко растиражированы в Интернете, в том числе в социальных сетях.
Часть из работ С.А. Строева, посвящённых вопросам экономики, политического анализа и социологии, была опубликована в академических научных журналах. В частности, 4 работы были опубликованы в журнале «Философия хозяйства», 2 – в журнале «Экономика и предпринимательство», ещё 13 – в журнале «Репутациология». С.А. Строев регулярно сотрудничает с НИИ Комплексных социальных исследований, участвует в проводимых им конференциях. Написанный С.А. Строевым раздел вошёл в состав коллективной монографии, изданной НИИ КСИ. С 2009 года С.А. Строев является постоянным соавтором ежегодных сборников «Политические партии. Итоги года», издаваемых Центром исследований политической культуры России, в которых преимущественно отвечает за разделы, посвящённые анализу тенденций мировой политики. Он участвовал в исследовании выборов в региональные законодательные собрания России 2009 года в качестве аналитика, результаты также опубликованы Центром исследований политической культуры России. Некоторые из политических и социально-философских работ С.А. Строева переведены на английский и немецкий языки, на статьи С.А. Строева есть ссылки в китайских работах, посвящённых социально-классовому анализу российского общества.
К настоящему времени изданы следующие сборники общественно-политических работ С.А. Строева:
1. Строев С.А. Революционная линия. Сборник статей. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2005. 97 с.
2. КПРФ: остановить программу самоуничтожения! Сборник статей. СПб, 2005 г., 80 с.
3. Строев С.А. Вызов виртуализации. Сборник работ. СПб.: «Ульяновский дом печати». 2005. 80 с.
4. Строев С.А. Национальный коммунизм. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2006 г., 68 с.
5. Строев С.А. Вызовы нового века. Сборник статей. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2006. 90 с.
6. Строев С.А.. Национальный коммунизм и национал-оппортунизм. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2006. 20 с.
7. Строев С.А. «Пятая колонна»: атака на КПРФ изнутри. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2007 г., 81 с.
8. Строев С.А. Спасение Русского народа – главная задача. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2008 г., 106 с.
9. Строев С.А. Новая Программа КПРФ. Предложения и критика. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2008 г., 48 с.
10. Строев С.А. Неотроцкизм: Заговор против Партии. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2009 г., 104 с.
11. Строев С.А. Чёрная книга. Сборник статей. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2009 г., 257 с.
12. Строев С.А. Кризис России в контексте мирового кризиса. Сборник статей. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2009 г., 36 с.
13. Строев С.А. Инструментарий капиталократии. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2009 г., 58 с.
14. Строев С.А. Православие в современном мире. Взгляд коммуниста. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2010 г., 60 с.
15. Строев С.А. Реквием. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2010 г., 84 с.
16. Строев С.А. Беловщина – саркома партии. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2010 г., 105 с.
Некоторые опубликованные работы С.А. Строева, не вошедшие в настоящий сборник:
Строев С.А. От теософии до нацизма: генезис идей. // Тезисы доклада на IV Открытой международной конференции молодых ученых, посвященной памяти академика С.Н. Бернштейна. Санкт-Петербург, 1999.
Строев С.А. Молодежная субкультура как этническое образование. // Тезисы доклада на международной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения Л.Н. Гумилева «Учение Л.Н. Гумилева и современность». Санкт-Петербург, 2002. С. 221-224.
Строев С.А. «Толкинизм» и «ролевое движение» в координатах Православия. // Материалы Молодежного конгресса «Православие, молодежь и будущее России», проведенного общественной организацией Собор православной интеллигенции во имя Святого Преподобного Серафима Вырицкого 3-5 марта 2005. Санкт-Петербург. 2005. 456 с. С. 337-340.
Строев С. От кризиса «ускользающего объекта» к объективности ускользающего кризиса // Манифестация. Учебно-теоретический журнал «Ленинградской школы африканистики». СПб, «Европейский дом», 2005. № 06. С. 150-161.
Строев С.А. Постисторическая виртуальность как итог глобализации. // Философия хозяйства. 2007. № 1. С. 146-159.
Строев С.А. Инферногенезис: к вопросу о цивилизационном кризисе. // Репутациология. Сентябрь-декабрь 2011 г. Т. 4, № 5-6 (15-16). С. 5-32.
Строев С.А. К вопросу о цивилизационном кризисе. // Антиглобализм: новые повороты. Сборник. Сост. Е.А. Громова, Е.Г. Широкова. М.: ЛО «Московия», 2005. 224 с. С. 52-67.
Строев С.А. Постиндустриальный симулякр: добро пожаловать в ролевую игру // Философия хозяйства. 2007. № 3. С. 103-116
Строев С. Матрица: фантастика или реальность? // Первый и Последний. 2005. № 06 (34). С. 14-22. Или эта же статья:
Строев С.А. Матрица: фантастика или реальность? // Ценностно-нравственные проблемы российского общества: самореализация, воспитание, средства массовой информации. Под. ред В.Е. Семёнова. – СПб: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. – 320 с. (Человек и общество; Вып. 32). С. 267-296.
А также опубликованные в форме статей фрагменты книги «Инструментарий капиталократии»:
Строев С.А. Постмодерн как орудие мирового переустройства. // Философия хозяйства. 2010. № 2. С. 13-31.
Строев С.А. Становление виртуальной финансовой системы. // Философия хозяйства. 2010. № 3. С. 57-73.
Строев С.А. Доллар как финансовая пирамида. // Экономика и предпринимательство. Март-апрель 2010. Т. 4, № 2 (13). С. 16-28.
Строев С.А. Социальные аспекты капиталократии. // Репутациология. Март-апрель 2010 г. Т. 3, № 2 (6). С. 29-43.
Строев С.А. Электронная идентификация и имплантация микрочипов. // Репутациология. М<
|
|
|
