 |
Системная работа на уроке под влиянием опыта системно-феноменологической работы по Берту Хеллингеру
|
|
|
|
Марианна Франке-Грикш
«ТЫ С НАМИ!»
Системные взгляды и решения
для учителей, учеников
и родителей
С предисловием Берта Хеллингера
Перевод с немецкого Ирины Беляковой
Научный редактор к.п.н. Михаил Бурняшев
Эта книга — увлекательный рассказ опытной учительницы и терапевта, которая на примере собственной работы доказывает, что системные идеи открывают путь к принципиально новой и эффективной учебе и способствуют творческому сотрудничеству учеников, учителей и родителей. При этом каждого из участников школьной жизни она рассматривает не изолированно, а как живую часть их семей и круга общения. Она показывает, как люди и их окружение постоянно влияют друг на друга и меняются под этим влиянием.
В таком системном подходе автор соединяет работу Берта Хеллингера, подчеркивающую силу привязанности к родительской семье, с другими направлениями системной терапии. Главы книги строятся на реальных примерах из школьной жизни. Они привлекают особой теплотой авторской интонации, вызывают живой эмоциональный отклик, вселяют надежду на возможность позитивных перемен даже в самых трудных ситуациях и веру в богатый творческий и нравственный потенциал наших детей.
Читателей, даже не знакомых с этими методами ранее, наверняка захватит энергия новых возможностей, которые открываются благодаря системному подходу.
Франке-Грикш М. «Ты с нами!»: Системные взгляды и решения для учителей, учеников и родителей / Перев. с нем. И. Д. Беляковой. — М.: Институт консультирования и системных решений, 2005. — 202 с.
ISBN 5-94405-014-4
© Carl-Auer-Systeme Verlag, 2002
© Институт консультирования и системных решений, 2005
© И.Белякова, перевод, 2005
|
|
|
Институт консультирования и системных решений
Высшая школа психологии
Москва 2005
Содержание
Предисловие к русскому изданию……………………………………………………….3
Благодарность……………………………………………………………………………..3
Предисловие Берта Хеллингера………………………………………………………….4
1. Введение ………………………………………………………………………………..4
2. Системная работа на уроке под влиянием опыта системно-феноменологической работы по Берту Хеллингеру ………………………………...6
2.1. Прорыв. Первый опыт системно-феноменологического мышления на уроке…...6
2.2. Родители всегда с нами. Введение образа семьи………………………………….10
2.3. Испытывать чувства других людей. О межсознании……………………………..12
2.4. Хорошая позиция/хорошее место перед родителями. Поклон, благодарность...14
2.5. Эффективность символических поз, жестов, ритуалов и коротких фраз……….16
2.6. Контакт с родителями. Новый дух в классе……………………………………….17
2.7. Новое сознание распространяется. Родительские вечера………………………...19
2.8. Включение умерших………………………………………………………………..20
2.9. Культура расставания……………………………………………………………….36
2.10. Порядки ценностей в воспитании………………………………………………...40
2.11. Обобщающее примечание к моей системно-феноменологической
работе по Берту Хеллингеру в школе…………………………………………………..42
3. Системные точки зрения …………………………………………………………..42
3.1. Что такое система? Что значит смотреть и думать системно? …………………..42
3.2. От логически-каузального мышления к системной точке зрения…………….....45
4. Организация школьной жизни с системной точки зрения …………………....47
4.1 Перенос важных признаков системного мышления на преподавание …………..47
4.2. Наши будни. Примеры преподавания с системной позиции …………………..48
4.3. Разрешение конфликтов…………………………………………………………..57
|
|
|
4.4. Влияние на мою работу в школе Стива де Шазера и Гунтера Шмидта……….61
4.5. От организма «семья» к организации «школа»………………………………….62
5. Другие примеры использования базовых техник различных терапевтических направлений ……………………………………………………….73
5.1. Влияние Милтона Эриксона на мою работу с воображением…………………..73
5.2. В своем теле и в школе. О работе с воображением на уроке…………………….73
5.3. Перенос важных признаков системного мышления на преподавание. Теоретические рассуждения …………………………………………………………... 80
5.4. Прерывание моделей. Истории Милтона Эриксона, Берта Хеллингера и других…………………………………………………………………………………….80
5.5. Игры в группе ………………………………………………………………………85
6. Использование системно-феноменологического подхода в супервизии для учителей ………………………………………………………………………………... 88
6.1. О личности учителя и ее влиянии с системной точки зрения …………………. 88
6.2. Примеры системно-феноменологических супервизий для учителей и родит…. 90
Заключение. Добрая весть! …………………………………………………………. 104
Важное послесловие для учителей ………………………………………………….. 106
Об авторе ………………………………………………………………………………106
Предисловие к русскому изданию
Мои дорогие российские коллеги! Я рада, что вы готовы вместе со мной отправиться в небольшое путешествие по классам немецкой школы. Читая эту книгу, вы почувствуете, как, несмотря на все различия между нашими странами и культурами, нас связывает любовь к нашим детям и уважение к их судьбам и судьбам их семей. Пусть системная точка зрения, которая дала мне столько мужества, уверенности и спокойствия в моей педагогической деятельности, вам тоже доставит радость, пусть она даст вам стимул с новыми силами начинать свой каждый день в школе. Некоторые из вас наверняка обнаружат, что уже давно действуют и преподают в том духе, который я называю здесь «системным». Я приветствую вас всех и от всего сердца посвящаю вам эту книгу. Ведь, если мы снова почувствуем, что связывает друг с другом нас, учителей, это будет лучшей опорой, которую мы можем дать своим ученикам.
Марианна Франке-Грикш
|
|
|
Благодарность
Я благодарю всех своих учителей терапии, прежде всего Ингрид, учившую меня отличать чувства от реальности и не бояться чувствовать. Я благодарю учителей моей школы, у нас был замечательный коллектив. Кроме того, я хочу поблагодарить всех, кто помогал мне в написании этой книги: прежде всего Гуни и Вальтера — вы с таким удовольствием слушали мои «школьные истории», что подвигли меня опубликовать статью. Спасибо тебе, Берт, ты хотел, чтобы я дополнила эту статью и написала на ее основе книгу, и особенно тебе, Гунтхард, ты всегда верил в то, что из этой затеи что-то получится, даже тогда и прежде всего тогда, когда работа застопоривалась. Ева, ты в течение многих лет подбадривала меня, не позволяя бросить записи, когда мой опыт в очередной раз начинал казаться мне не стоящим внимания, и не однажды давала возможность уединиться в чудесном доме на море.
Большое спасибо вам всем.
Марианна Франке-Грикш Мюнхен, май 2001
Имейте терпение, памятуя о том,
что в Вашем сердце еще не все решено,
и полюбите даже Ваши сомнения.
Ваши вопросы,
как комнаты, запертые на ключ,
или книги, написанные на совсем чужом языке.
Живите сейчас вопросами.
Быть может, вы тогда понемногу,
сами того не замечая,
в какой-нибудь очень дальний день доживете до ответа.
Райнер Мария Рильке
(из «Писем к молодому поэту»*)
* Перевод с немецкого Г. Ратгауза.
Предисловие Берта Хеллингеа
Когда два года назад Марианна Франке-Грикш передала мне несколько статей о своей работе с трудными детьми в школе, я был очень тронут тем, какой простой, сердечной и целительной была ее помощь этим детям и их родителям. Тогда я сказал ей: «Тебе нужно написать об этом книгу!». И вот эта книга передо мной, и она превзошла все мои ожидания.
Это особенная книга. В ее основе лежит опыт, она близка к повседневной жизни и полна потрясающих примеров, которые вселяют надежду и вызывают желание подражать. В то же время это ясное практическое руководство для учителей и родителей, показывающее, как можно обращать к лучшему тяжелые и порой даже кажущиеся безнадежными ситуации.
|
|
|
Эта книга проникает в самое сердце. Не исключено, что со многими, кто в нее заглянут, случится то же, что и со мной: «отделаться» от нее они уже не смогут.
Я благодарен Марианне Франке-Грикш за то, что она написала эту книгу.
Берт Хеллингер, Мюнхен, 2001
Введение
В этой книге я хотела бы рассказать о том, с каким облегчением я вздохнула, когда мне удалось перенести в повседневную работу в школе «системную» точку зрения семейной терапии. С этой позиции люди воспринимаются не как отдельные индивидуумы, но всегда как часть определенного контекста отношений. Тогда моя задача как учительницы тоже предстала для меня в ином свете. И у детей, и у меня новое видение вызвало радость, у нас возникло множество идей по поводу организации школьной жизни. Правда, мне повезло, что в Баварии в средней школе классный руководитель наряду с основными предметами (немецким языком и математикой) преподает в своем классе и другие: историю, биологию, географию, иногда еще искусство, музыку или английский. Это были идеальные условия для того, чтобы вместе с детьми последовательно открывать для себя системную точку зрения и, насколько возможно, применять ее на уроках.
К этому времени я уже более двадцати лет проработала в средней школе. Большинство приведенных здесь примеров относится к пятым и шестым классам, где я преподавала в последние годы своей учительской деятельности.
Учение и комплекс идей Берта Хеллингера, с которыми я познакомилась на его семинарах, произвели на детей глубочайшее впечатление, совершенно переменив их взгляд на родительский дом и школу. На этом фундаменте нового мировоззрения им было легко осваивать и претворять в жизнь опыт различных системных школ. Вскоре дети с чрезвычайным энтузиазмом взялись за работу сами и предложили намного больше идей и путей разрешения конфликтных ситуаций, чем когда-либо могла предложить я, а также показали прекрасное умение находить скрытые ресурсы. Сфера применения нового подхода включала в себя как индивидуальное развитие детей дома и в школе, так и важные аспекты школьной жизни как таковой (эффективность учебы и обращение с новыми областями знаний и учебными технологиями при включении фантазии, переустройство школьных будней, перестройка социальных контактов, новые пути обращения с агрессией в классе и между классами и т.д.).
Я решила описать свои идеи и действия в той последовательности, как они развивались в интерактивном процессе в классе, и ради большей близости к жизни отказалась от сквозной систематизации. Так читатели смогут постепенно получить представление об этом новым мышлении. Там, где, на мой взгляд, необходимо более глубокое понимание, я в начале или конце главы помещала короткие теоретические разделы.
|
|
|
В каждой школе царит свой особый дух: одни кажутся более радушными, другие — менее, одни современны и ориентированы на результат, другие консервативны и строги, третьи несут на себе печать определенного мировоззрения или имеют профильную специализацию. Многие школы сохраняют свою сущность десятилетиями, и приходящие в них новые руководители и учителя либо так и продолжают работать в заданных рамках, либо постепенно их меняют.
Мой отец руководил средней школой, и работа была ему в радость, поскольку он активно участвовал в формировании сущности этой школы. Он был музыкантом, и у его школы была душа — муза. Музыка и художественное воспитание обрамляли школьные будни. Эти «второстепенные» предметы имели для него основополагающее значение. Важную задачу школы он видел в приучении детей к совместной деятельности: через радость от пения в хоре, от работы в школьной мастерской или участия в театральных постановках. На спортивных праздниках важны были не только достижения, но и организация представлений с танцами, фокусами и многим другим. В школе постоянно проводились выставки рисунков, поделок и других работ, выполненных руками ребят.
Придя в середине 60-х на работу в школу, я в течение года преподавала, в том числе, в школе моего отца и имела возможность убедиться, насколько мои шестиклассники были охвачены этим духом, как ради музыкальной или театральной репетиции они были готовы быстро и сосредоточенно работать на уроках немецкого, математики или английского. Это было время «Битлз», и мой отец, сам абсолютно далекий от поп-музыки, даже создал в школьном подвале возможности для репетиций маленькой школьной группы, состоявшей из ударника, гитариста и солиста.
Энтузиазм был колоссальный, увлечены были все, и мы, не забывая об учебе, ради совместных начинаний были готовы жертвовать учебным временем. Пусть в дидактике и методике преподавания отдельных предметов наша школа ничем не отличалась от остальных, зато ее базовая концепция дышала живой силой, она позволяла учителям прислушиваться к своей интуиции и побуждала учеников изучать собственную жизнь. Мой отец предоставлял для этого все возможности. Царившее в школе воодушевление охватывало учителей и учеников и радовало родителей.
Позже я познакомилась с другими средними школами. Здесь было меньше «флера», который мог бы меня захватить, и я понимала, что, если я хочу пробудить в своих классах добрый дух, то рассчитывать нужно в основном на себя.
Как и многие учителя, я часто приходила в отчаяние, стоящие передо мной задачи казались невыполнимыми. Я все больше чувствовала себя ограниченной внешними условиями: это и изменение детей в сторону потребительского отношения к жизни и представлений, навязываемых телевидением, и их домашняя среда и связанные с этим особенности поведения, и нарастающий диктат учебного материала с упором на простую передачу знаний (что практически не оставляет времени на активное их приобретение), и разнообразные планы министерства образования, и правила поведения в школе, и правила организации процесса обучения, и заданные разделы учебной программы, на которые отводятся слишком короткие отрезки времени, и еще многое другое.
В этом «одиночном плавании» моя оценка собственных человеческих и педагогических способностей стала слишком часто опускаться до негативной.
Через десять лет работы я выдохлась. Я уже практически не представляла, что может помочь вернуть радость и энтузиазм первых лет моего учительства в 60-х и начале 70-х. Больше не было зажигательной базовой идеи, как в школе моего отца, в соответствии с которой я могла бы строить свою работу.
Эта сфера деятельности настолько переплелась для меня с ее ограничениями, сплошным «не выйдет», что я была уже не способна заглянуть в глубину этой чудесной профессии и найти доступ к возможностям развития, которые у учителей и учеников есть всегда.
В середине семидесятых годов я со своими личными и профессиональными проблемами пришла в супервизорскую группу для учителей. Я заинтересовалась психотерапией и прошла обучение у нескольких семейных терапевтов, в том числе познакомилась с Бертом Хеллингером, который как раз разрабатывал особый вид семейной терапии — семейную расстановку.
В течение нескольких лет я рассматривала свое поле деятельности (школу) и новую область знаний (системную семейную терапию) как два совершенно отдельных мира. В общении с родителями, детьми, коллегами и на уроках возникало множество ситуаций, где напрашивался системный подход, где системная точка зрения могла бы подсказать выход. Мой внутренний разлад становился все сильнее, как будто работа в школе запрещала мне думать и действовать системно. В итоге возникло желание как можно скорее покинуть школу, чтобы в профессиональном плане полностью обратиться к психотерапии.
Но однажды, в начале девяностых, семена этого знания и системный опыт, накопленный к тому времени в индивидуальной и групповой терапии, словно сами собой проросли на уроках. Мне удалось перенести в школьную жизнь многие открытия и методы системной семейной терапии.
Основой системного мышления и образа действий в школе для меня стало учение Берта Хеллингера. Его выразительный метод семейной расстановки дал детям возможность на физическом уровне узнать и прочувствовать законы функционирования (порядки) семьи и их действенную силу. Это потрясло и преобразило ребят. Постепенно я познакомила их и с другими системными идеями и методами.
Системная работа на уроке под влиянием опыта системно-феноменологической работы по Берту Хеллингеру
2.1. Прорыв. Первый опыт системно-феноменологического мышления на уроке
Феноменологическая позиция Берта Хеллингера
В ходе всей своей психотерапевтической деятельности Берт Хеллингер еще более настойчиво, чем его предшественники (В. Сатир, М. Сельвини Палаццоли и И. Бузормени-Надь), указывал на то, что на глубоком бессознательном уровне мы «вплетены» в свою семью как роковое сообщество, где действуют силы, возникающие из наших отношений с родителями, братьями и сестрами, бабушками и дедушками, дядями и тетями. При помощи метода семейной расстановки Хеллингеру удается показать, что мы живем внутри некой большой души, охватывающей всех членов семьи. Расстановка дает нам возможность почувствовать, насколько мы любим своих родителей, увидеть, как мы служим своим семьям, и часто неосознанно пытаемся в собственной жизни компенсировать вину или несчастье родителей или родственников из предыдущих поколений. Иногда мы даже бываем готовы занять место трагически или рано умерших членов семьи, компенсировать тяжелые потери или имевшие серьезные последствия поступки родителей или родственников. Поэтому порой мы живем не той жизнью, которую выбираем сами, и чувствуем себя чужими самим себе, а некоторые из нас даже испытывают стремление к преждевременной смерти.
С помощью семейной расстановки Хеллингер показывает, что существует некий базовый порядок, внутри которого все члены семьи чувствуют себя хорошо, и указывает пути, позволяющие найти этот порядок и занять в нем подобающее место. При этом речь идет, прежде всего, об уважении к судьбам других членов семьи, особенно родителей, братьев и сестер. Кроме того, он показывает, как можно ощутить вытесненную скорбь и завершить траур по тем, кто в свое время оплакан не был, поскольку вытесненные чувства * влияют на представителей уже следующих поколений. Расстановка дает возможность выявить переплетения с судьбами других членов семьи, часто уже умерших, распутать которые помогает уважение к этим людям. Уважение и семейная любовь — это не чувства, а принципиальная, в большинстве случаев неосознанная позиция. Поэтому в том, что касается семьи, наши мнения и взгляды зачастую кардинально отличаются от наших поступков, направляемых силой этой бессознательной позиции. Указывая на возможное или необходимое изменение позиции по отношению к родителям, братьям и сестрам или другим родственникам, Хеллингер постоянно подчеркивает, что наша вплетенность в большую душу фатальна, и мы находимся во власти своей (семейной) судьбы.
Свой образ действий Хеллингер называет системно-феноменологическим, в противоположность системно-конструктивистскому подходу, о котором я скажу ниже.
В семейной расстановке образы семьи воспроизводятся при помощи выбранных заместителей. При этом возникает поле, внутри которого заместители испытывают чувства и ощущают позиции тех людей, которых они представляют. То есть, можно сказать, что проявляющееся поле семьи — это феномен, обусловливающий позиции и чувства отдельных ее членов. В семейной расстановке посредством изменения позиции это поле может преобразоваться, что переживается человеком как исцеление.
В отличие от подхода Берта Хеллингера, методы системно-конструктивистских школ имеют целью преобразование действительности. При этом человек в рамках демократического процесса «вырастает» из своей семьи и становится индивидуумом.
* Вытеснение чувств — механизм защиты психики, который автоматически включается тогда, когда интенсивность переживаемого чувства (например, горя) настолько велика, что угрожает физическому и психическому здоровью человека. — Прим. науч. ред.
Эту концепцию мне тоже удавалось с пользой применять, она стала отправной точкой для богатой творческой работы. И все же основополагающие открытия и перемены, произошедшие с детьми благодаря работе по методу Хеллингера, совершались на другом, более глубоком уровне. Признание порядков любви, уважение к судьбе, поклон перед непостижимым и неотвратимым, «наверстанная» скорбь — все это придавало им дополнительной уверенности во взгляде на мир, на свою семью и друзей. На этой базе ребятам удалось воспринять и творчески продолжить идеи школ гипнотерапии и конструктивистского направления семейной терапии.
О новом взгляде учительницы на своих учеников
Нам, учителям, часто свойственно представление о том, что детей нужно освободить от их домашней «ограниченности», где на первом месте стоят социальные проблемы, потребление и телевизор. Вместо этого их следует приобщать к коллективной этике, всеобщим культурным и научным ценностям, с которыми школа знакомит в социальных рамках коллектива класса, как будто школа имеет право вмешиваться, выступая в роли культурного и социального корректора. Этого же требуют и средства массовой информации.
Метод семейной расстановки привел меня к новому пониманию детей. Я увидела их «вплетенными» в свои семьи, увидела их лояльность по отношению к семьям. Кроме того, я увидела, сколько сил они прилагают, стремясь «состыковать» родительский дом и школу, и убедилась, что именно эти усилия могут давать хорошие плоды. Это происходит тогда, когда мы, учителя, искренне открываемся для родительских семей своих учеников, так сказать, разрешаем им войти и постоянно незримо присутствовать в классе. Первым, что подтолкнуло меня к применению системного подхода в школе, были базовые идеи Хеллингера о вплетенности.
Постепенно мне все больше удавалось видеть в школьниках, в первую очередь, представителей своих семей с их законами, их собственной динамикой и их особыми задачами. Дети снова и снова показывали мне, что они в высшей степени обязаны своим семьям и именно семейной динамике они неотступно отдают приоритет.
Детям легче справляться с неуверенностью, возникающей в связи с появлением нового поля «школа» и учебой самой по себе, если они чувствуют, что их признают со всем тем, с чем они приходят из дома. В этом случае школа не предлагает себя в качестве альтернативы жизни в родительском доме, а дополняет и обогащает ее. И то уважение, которое мы, учителя, испытываем к ребенку, является тогда не чем иным, как уважением к его родной семье, что подразумевает, в том числе, и уважение к судьбе этой семьи, вне зависимости от того, способствует ли она, на наш взгляд, развитию ребенка, стимулирует ли она его готовность учиться или же она их сдерживает.
Мы не можем подарить ребенку ничего лучшего, чем признание его судьбы такой, как она есть. Это требует от нас, учителей, большой самодисциплины, то есть отказа от стремления помочь ребенку (например, преодолеть ограничения, обусловленные его происхождением).
Мы всего лишь учителя. Дети все равно остаются связанными со своей судьбой, своими семьями. Иногда тяжелая ситуация начинает меняться, если ребенку самому удается занять позицию уважения по отношению к собственной судьбе. Но в большинстве случаев они остаются переплетенными в любви: внешне они отвергают то, из-за чего страдают и что (неосознанно) безоговорочно любят. Вскоре эти размышления привели меня к выводу, что все наши судьбы имеют равное значение или, говоря словами Хеллингера, они равноценны и равноправны.
Сначала понимание этих глубоких взаимосвязей еще более отчетливо показало мне всю тщетность моих усилий в школе; чем дольше я преподавала, тем беспомощнее себя чувствовала. Могу ли я как учительница сделать что-то для того, чтобы ребенок из трудной семьи, бедный, живущий в сложных социальных условиях, заброшенный матерью, родителями, изгнанный с родины или растущий без отца, признал свою судьбу? Могу ли я что-то сделать, чтобы он увидел свою судьбу равноценной судьбе ребенка из благополучной семьи? Готова ли я сама видеть это именно так? Вопросы возникали один за другим.
|
|
|
