 |
Перенос важных признаков системного мышления на преподавание.
|
|
|
|
Теоретические рассуждения
Все системные школы говорят о том, что реальность (в данном случае реальность школы) констеллируется и постоянно репродуцируется в нашем мозге, в нашем мышлении. Согласно этому, мы вполне в состоянии менять свои ощущения или даже представления о действительности. Однако этим мы меняем не только себя, но и окружающий нас мир.
С точки зрения конструктивизма, у нас всегда есть возможность для творчества. Мы — творцы окружающего нас мира. В то же время это дает нам власть, обладая которой, мы в ответе за все, что делаем, за последствия наших действий, за состояние нашего мира.
5.4. Прерывание моделей*.
Истории Милтона Эриксона, Берта Хеллингера и других
Хорошее из плохого
У нас всегда находились поводы поговорить об «элегантных методах», то есть о том, как можно добиться, чтобы человек отказался от дурных привычек, грубости, оскорблений и тому подобного. «Как это у вас получается?» — часто спрашивали меня дети.
* Имеется ввиду избавление от «проблемных» моделей поведения, которые обычно рассматриваются окружающими и/или обществом, как странные, ненормальные или сумашедшие. — Прим. науч. ред.
На самом деле, я отучила себя говорить ребятам, что они должны делать, а чего не должны. Я исходила из того, что они и так прекрасно это знают. Скорее, для меня было важно обнаружить в плохом желаемое. Как в случае с Райнером, который своей наглостью стремился показать, насколько оторванным от коллектива он себя чувствует. Слова «Ты с нами!» оказались для него волшебными.
Я рассказала им про Милтона Эриксона. Его чудесные терапевтические истории не просто тронули души ребят, они покорили их! (Пересказ по: Hudson O'Hanlon и. Hexum, 1994).
|
|
|
Набор слов
Как-то к Эриксону привели мальчика, который производил впечатление помешанного. Иногда он часами нес тарабарщину из, казалось бы, не связанных между собой слов. Никто не мог понять, что он хотел сказать. Сначала Эриксон его послушал. Зная заранее о симптоме юного клиента, он велел своей помощнице записать весь разговор на пленку. Мальчик полтора часа убеждал в чем-то Эриксона, пока тот не закончил прием и приветливо с ним попрощался. Следующая встреча должна была состояться через две недели.
Ночи напролет Эриксон изучал пленку, пока не «понял» мальчика с его набором слов. Придя во второй раз, пациент тут же попытался снова обрушить на Эриксона поток слов. Но тот остановил его и заговорил сам: набор слов — на целых два часа. Мальчик внимательно слушал. Когда Эриксон закончил, он спросил: «Как вы догадались, мистер Эриксон?» Молодой человек был исцелен.
В свою тарабарщину Эриксон спрятал послание для мальчика, в котором сообщил, что он его понял.
И вторая история.
Крушить так, крушить
Речь идет об очень высокой молодой женщине — к 18 годам она была уже два метра ростом. Никто не знал, какую ей можно предложить работу. Тогда она стала швейцаром в баре. В ее задачу входило не пускать в бар людей, казавшихся опасными, и вышвыривать распоясавшихся пьяных. На такой работе женщина сама постепенно стала агрессивной и жестокой и вскоре попала в клинику неврозов.
Но и здесь она вела себя буйно, нападала на обслуживающий персонал и разгромила в своей комнате всю мебель. И все же ей не хотели назначать медикаментозное лечение, поскольку ей было стыдно за свое поведение и в остальном она казалась совершенно разумной. Главный врач позвонил Милтону Эриксону, подробно рассказал ему о том, как женщина буянит, и что в ее комнате на месте осталась только батарея. Он попросил его приехать в клинику и поработат^ с девушкой. Эриксон согласился и спросил, сколько стоит установка батареи. «500 долларов», — сказал главврач. «Значит, лечение обойдется клинике в 500 долларов, — ответил Эриксон, — мне гонорара не нужно». Главврач не знал, что обо всем этом и думать, но все, же был рад, что к ним приедет сам знаменитый Эриксон.
|
|
|
Женщина ждала его в своей комнате. Здесь не осталось камня на камне: занавески сорваны, стол и два стула разломаны. Эриксон все это осмотрел. Женщине было явно стыдно. Эриксон обратился к ней: «Вы здорово разделали свою комнату — но недостаточно основательно. Сейчас я покажу вам, как вырвать из стены батарею, вы про нее забыли». Молодая женщина посмотрела на него с недоверием. Она наверняка ждала, что он будет с ней беседовать, пытаться ее образумить. Но он попросил ее помочь разорвать простыню и из полосок ткани связать веревку. Когда в руках у Эриксона оказалась достаточно длинная веревка, он со знанием дела обмотал ею батарею и одним рывком выдернул ее из стены. Женщина застыла от ужаса. Через неделю ее здоровой выписали домой. Интерес к симптомам стоял у Эриксона на первом месте, чем он просто потрясал своих пациентов. Они-то стремились избавиться от своих симптомов, он же выказывал к ним свободный от предрассудков интерес. Говорят, что в случае с мальчиком из первой истории им двигал просто ненасытный энтузиазм в желании обнаружить «структуру» и подлинное послание симптома, пока ему самому не удалось удивить клиента «бессмысленным» набором слов. В случае с молодой женщиной он искал внутренний смысл ее жажды разрушений и сразу же нашел пробел. Он обнаружил, что эта ярость где-то останавливается (например, на батарее), и понял, что женщина надеется, что он чему-то ее научит. Когда же он этого не сделал, так сказать, обманул ее ожидания и выступил не как поборник порядка, а как еще один разрушитель, она сама распрощалась со своей жаждой разрушения, использовала то пространство, где остановилась сама, и снова стала «нормальной».
Выход
Очень нравились детям и истории Берта Хеллингера, например, те, что приводятся ниже. Пусть и не сознавая этого, они понимали заключенное в них тайное послание (Hellinger, 1996).
В этой истории описывается день одной маленькой обезьянки, которая с утра до вечера размахивает кокосом и в ярости кричит всем обитателям джунглей, что ждет большого слона, которому так треснет кокосом по черепу, что у того искры из глаз посыпятся. Никто не понимает малышку, ни верблюд, ни лев, ни носорог, все только качают головами и спрашивают себя: «Чего же она на самом деле хочет?» Но когда вечером все-таки появляется слон, обезьянка затихает. Слон тоже ее не понимает и уходит со своим стадом. Тогда обезьянка берет кокос, которым хотела дать ему по черепу, слезает с дерева и бьет им о камень, так что кокос раскалывается. А потом пьет молоко и ест мякоть.
|
|
|
В этой истории буянку тоже не призывают образумиться, она дает волю своей ярости, пока не встречает (рокового) слона, снова ощущает свое бессилие и бьет кокосом, которым размахивала целый день, не по голове слона, как многократно угрожала, а по камню, так что орех раскалывается. И обезьянка наслаждается фруктом. В первую очередь, эта история находила отклик у тех ребят, которые несколько раньше других вступили в переходный возраст. Они чувствовали, о чем тут шла речь.
Свобода
Следующую историю Хеллингер рассказывал во множестве вариантов. Она тоже очень нравилась детям.
У одного мужчины был свой передвижной зоопарк, который ему пришлось распустить. Ему было нелегко найти хорошее пристанище для зверей, и прежде всего для его любимого товарища — большой обезьяны. В конце концов ее согласился взять владелец зоопарка, и клетку с обезьяной поместили в просторный вольер, который полностью отдали в ее распоряжение. У этой обезьяны была привычка по многу часов в день ходить по клетке взад-вперед. Владелец зоопарка хотел постепенно приучить ее к свободе и открыл дверь клетки. Но обезьяна продолжала мерить шагами клетку — пять шагов вперед, пять назад. Однажды ее пришел навестить прежний хозяин. Он очень обрадовался тому, что у его друга такой большой вольер. Но увидев, что обезьяна по-прежнему сидит в клетке, он удивленно спросил: «Почему ты не скачешь снаружи и не радуешься свободе?» «Я привыкла ходить взад-вперед», — ответила обезьяна и продолжала ходить вдоль прутьев своей клетки: пять шагов вперед, пять шагов назад.
Мне было важно при помощи этих и аналогичных историй обращаться напрямую к душе ребенка, без окольных путей через понимание, наставления, объяснения или нравоучения. Они достигали цели, поэтому я рассказывала их снова и снова.
|
|
|
