Стадиальность развития индивидуального сознания и труд

Сознание как высшая форма психики характеризуется ря­дом признаков. К числу их относится активный характер от­ражения, включающий не только моделирование свойств вне­шних воздействий, являющихся источником образа или мыс­ли, но и изменение этих свойств под влиянием человеческой деятельности, т. е. труда. Внутренняя диалектика сознания — переход от ощущения к мысли посредством языка — регули­руется практикой. Как сознание психическая деятельность есть динамическое соотнесение чувственных и логических знаний, их система, работающая как единое целое и определя­ющая каждое отдельное знание. Эта работающая система есть состояние бодрствования человека или, другими словами, спе­цифически человеческая характеристика бодрствования есть сознание.

В этом, конечно, нет ничего нового, но такое сближение со­знания и бодрствования, произведенное с наибольшей тща­тельностью П. П. Блонским, позволяет познать самое сознание как одно из проявлений человеческой работы, как внутренний план человеческой деятельности, воздействующий на внеш­ние условия жизни человека. Известно, что сознание челове­ка — продукт развития.

Ребенок с определенного возраста осознает эффект, ре­зультат произведенного им действия, причем именно потому, что этот результат нагляден, зрим. Можно даже сказать, что первоначальные факты сознания — это восприятие и пережи­вание ребенком результатов собственного действия, предмет­ного в форме самообслуживания (одевания или кормления) или игры, графического действия (построение изображения на плоскости листа). Следовательно, сознание выступает как составная часть эффекта действия и поэтому неизбежно момен­тально. Однако в процессе воспитания и накопления жизненно­го опыта подобная моментальность постепенно сменяется внут­ренней связанностью состояний сознания, так как осознаются не только эффекты действий, но и процессы деятельности ре­бенка. Главным образом под влиянием речи и усвоения с ее помощью общественного опыта, исторически сложившихся способов деятельности сознание распространяется на весь процесс деятельности, причем последовательность этого рас­пространения обратная, т. е. идет от конца (эффект действия). Наступает время, обычно относящееся к пяти-шести годам, когда сознание ребенка охватывает полностью весь процесс деятельности, начиная с подготовки к действию в форме скла­дывающегося замысла и намерения, известного внутреннего плана, намечаемого на тот или иной срок действия, первона­чально краткий, а затем все более расширяющийся по своим временным диапазонам.

По мере такого расширения возникает возможность более длительного удержания в сознании целей деятельности. От осознания отдельных моментов действия ребенок переходит полностью к целенаправленной планомерной деятельности — таков путь индивидуального развития сознания, благодаря которому все состояние бодрствования становится сплошным «потоком сознания», переключаемого с одного вида деятель­ности на другой.

Особенность такого хода развития дает возможность по­нять одну из самых замечательных черт сознания — относи­тельную непрерывность его состояний, образующих общность различных психических процессов и их отнесенность к «Я», т. е. к самосознанию субъекта. Механизмом этой непрерывно­сти состояний сознания является развитие ассоциаций, обра­зование из них ассоциативных рядов, а из них — ассоциатив­ных, сложно разветвленных систем и межсистем информаци­онных потоков. Однако в процессе образования каждой новой системы из определенных ассоциативных масс происходит диссоциация, разобщение элементов ранее образованных ас­социаций. С этими моментами диссоциаций связан перерыв непрерывности ассоциативных потоков, когда в какой-то временной промежуток общее состояние сознательного регу­лирования деятельности сменяется бессознательным течением процесса. Природа такого течения отличается от состояний, возникающих в результате длительной автоматизации тех или иных актов, когда первоначально сознательное действие ста­новится бессознательным.

Особенность рассматриваемых случаев бессознательного течения состояний бодрствования заключается в том, что они совпадают либо с моментами пауз между деятельностями, либо с дизассоциациями, а чаще всего с сочетанием тех и дру­гих моментов.

Так или иначе, но функционирование и само становление сознания понятно только как характеристика регулирования деятельности, практического взаимодействия человека с вне­шним миром. Сознание как активное отражение объективной действительности есть регулирование практической деятель­ности человека в окружающем его мире. Благодаря накоплению жизненного опыта, т. е. опыта отражения и самой практи­ческой деятельности, усвоению через язык исторически сло­жившихся знаний сознание становится совокупностью субъ­ективных отношений человека к природе, обществу, людям и самому себе. Но есть более общее субъективное отношение, в известном смысле порождающее само сознание: отношение к труду, практической деятельности, посредством которой чело­век не приспосабливается к окружающей среде, а подчиняет ее собственным нуждам, заставляет служить потребностям об­щества. Эта преобразующая мощь трудового воздействия лю­дей на природу осознается в различных формах творческой деятельности человека, но общим для этих форм является субъективное отношение к труду как главной ценности, обра­зующей внутренний мир человека.

С этой ценностью связано развитие личности как дея­теля — производителя материальных и духовных благ для об­щества, для других людей, основной круг интересов, привя­занностей и вкусов, реализованных идеалов и склонностей, т. е. самых существенных мотивов поведения человека. Есте­ственно, конец трудовой деятельности неизбежно становится финалом самой человеческой жизни, драматической развяз­кой в форме открытого или скрытого конфликта человека и мира. Психологическая драма старости человека, как на это справедливо указывают многие исследователи, заключается не только в том, что старый человек постепенно теряет своих близких и вообще людей своего поколения, но и в том, что он выключается из общественного процесса совокупного произ­водительного труда, перестает трудиться, пользуясь правом на пенсионное обеспечение. При этом причиной дезинтеграции личности является не только само прекращение системати­ческого труда, но и постепенное разрушение в самом внутрен­нем мире человека главной ценности — переживания труда как блага, как субъективного творческого отношения челове­ка к окружающему миру. Именно поэтому сохранение трудо­вого тонуса, продолжение в разных видах общественно полез­ной деятельности и после наступления пенсионного возраста является важнейшим условием морально-психического здо­ровья Пожилых и старых людей.

Сравнительное исследование различных форм развития трудовой деятельности необходимо для понимания стадиаль­ности индивидуального сознания. Но при этом следует не забы­вать, что существуют не только профессионально определен­ные специализированные по технике операции виды трудовой деятельности людей. Сведение труда к профессиональному труду широко распространено в социально-экономической и психологической литературе. Вместе с тем труд не есть просто мышечная работа, производимая в форме тех или иных затрат мускульной энергии в единицы времени, как это представляют нередко в физиологических исследованиях процесса работо­способности. Всякий труд есть взаимодействие субъекта тру­да с предметом труда посредством орудий, механизмов, техни­ческих устройств, в результате которого (взаимодействия) со­здается продукт труда.

Следовательно, не любая трата мышечной или нервной энергии, не то или иное построение движений, а продуктивная деятельность, производимая посредством орудий труда и вно­сящая изменения в окружающую среду, составляет специфи­ку труда независимо от того, носит ли он специализирован­ный, профессиональный или, напротив, более элементарный характер общих трудовых операций, посредством которых осуществляется любое практическое действие с предметами окружающей среды.

В старости, далеко за пределами наступления пенсионного возраста, возможны все виды трудовой деятельности, включая высокое мастерство, в определенной сфере профессионально­го труда. Однако на производстве необходимы определенные рамки рабочего дня и нормы. Поэтому применение сил в произ­водстве часто оказывается затруднительным для старого чело­века, хотя и здесь изыскиваются разнообразные возможности участия старых рабочих в общей работе производственного коллектива, его борьбе за технический прогресс и усовер­шенствование производства. Во всех остальных сферах труда нет каких-либо объективных причин, препятствующих нор­мальной трудовой деятельности старых людей, при условии ясности их сознания, т. е. относительной целостности и связ­ности, непрерывности их внутренних состояний.

Сохранение и воспроизведение трудоспособности старых людей есть, как можно думать, основное условие сохранения и воспроизведения самого сознания людей на поздних стади­ях онтогенеза. Если этот вывод правомерен в отношении позд­них стадий онтогенеза человека, а в этом сомневаться не при­ходится, то, очевидно, будучи всеобщим, он правомерен и по отношению к ранним стадиям онтогенеза.

В дошкольной педагогике и детской психологии, впрочем, до недавнего времени, были распространены представления, что все действия ребенка суть феномены игровой деятельно­сти, которая исторически порождена трудом, онтогенетически есть подготовка к учению и труду, но сама решительно несо­вместима с трудом.

В раннем детстве и дошкольном возрасте движения опред-мечиваются, становятся человеческими действиями с их рече­вой (второсигнальной) регуляцией и ориентировкой на исто­рически сложившиеся социальные эталоны, но лишь якобы постольку, поскольку они включены в игровую деятельность. Не требует доказательств положение об особой формирующей роли игры в психическом развитии ребенка. Однако эта роль не может и не должна маскировать процесс реальной жизни ребенка, который осуществляется не посредством игры, а тру­довых действий, хотя и весьма элементарных. Без этих дей­ствий ребенок практически не может удовлетворить ни одну из своих потребностей, разумеется, с того момента, когда взрослые прекращают кормить его с ложечки.

Все действий так называемого самообслуживания (кормле­ния, одевания и обувания, ухода за собой, своей комнатой и т. д.), участие в домашнем труде составляют важную сторо­ну повседневной жизни ребенка в семье.

Пренебрежительное отношение педагогики и психологии к этой стороне жизни ребенка основано на глубоко ошибочной посылке о «техническом» значении таких действий, якобы не оказывающих влияния на психическое развитие детей.

Развитие трудовой деятельности индивида проходит мно­го фаз и этапов, которым соответствует и глубокое изменение в структуре индивидуального сознания. Но человек как субъект труда, разумеется, развивается и как субъект познания и общения. В единую систему выстраивается вся много­образная цепь вторичных видов деятельности, своего рода синтезов труда и познания, познания и общения, общения и труда. К таким вторичным видам деятельности следует отнес­ти игру и учение, которые не отмирают со зрелостью человека, а продолжают развиваться в новых условиях. Эффектами кон­вергенции основных видов деятельности человека в процессе его индивидуального развития являются характер и способно­сти, общая одаренность и трудоспособность человека, вся совокупность его наличных ресурсов и потенциальных сил, резервов психического развития.