 |
13. Мысли вслух
|
|
|
|
— Гермиона, ты тут? — голос Джинни звучал приглушенно, но отчетливо.
— Да, — ответила она, чувствуя, как заходится сердце, ещё не успевшее понять, что рано обрадовалось.
Джинни пролезла к ней, фыркая от пыли.
— Тоже все достало?
— Слезы Браун стали последней каплей.
— Ну, — Уизли ловко запрыгнула на стол рядом, — зато ясно, что их отношениям с Роном пришел конец.
— Да черт с ними, — Гермиона нахмурилась, — с их отношениями.
— Все ещё сердишься? — Джинни наклонилась вперед, пытаясь рассмотреть её лицо.
— Нет, я… Я вообще не хочу во все это лезть. Пусть делают, что хотят — ссорятся, мирятся, женятся и заводят детей, меня это не касается.
— Давно ли? — Джинни фыркнула. — Или все, очаг потух?
— А он вообще когда-нибудь горел? — выдала Гермиона мрачно.
— Даже так. Он тебя обидел?
— Не больше, чем обычно. Просто… Просто я смотрела на них с Лавандой, — она немного смутилась и заправила прядь волос за ухо. — Не в смысле следила, просто это было сложно пропустить.
— Да уж, ежедневные представления посреди гостиной. Уязвленное мужское самолюбие и показуха в одном флаконе.
— В общем, я видела все это и думала, а что было бы, если бы я оказалась на месте Браун? Мы бы вот так же лизались у всех на виду? Он ходил бы гоголем, но морщился бы напоказ от того, что я ему на шею вешаюсь?
— И в этот момент тебя осенило, — ухмыльнулась Джинни.
— Да, что-то вроде того, — Гермиона стала совсем угрюмой. — Я поняла, что мне претит близость с ним.
— Ты не хочешь с ним целоваться, — конкретизировала Уизли.
Говорить об этом вслух оказалось гораздо сложнее, чем думать. Щеки её немного порозовели, но она все же продолжила с твердостью в голосе:
|
|
|
— Рон не привлекает меня физически. И мне кажется, что в будущем это может стать большой проблемой, какие бы высокие чувства я к нему не питала.
— Разумно, — протянула Уизли. — Не разговорами же тебе его в постели развлекать.
— Джинни!
— Что? Ты с ним планировала до старости за ручки держаться?
— Нет, я… Просто я думала, что ты начнешь меня уговаривать подумать получше. Он же твой брат.
— Вот именно! И агитировать хоть кого-нибудь встречаться с ним я не намерена. Тем более тебя, Гермиона. Если честно, я вообще так и не смогла понять, что ты в нем нашла. Вы же совсем разные.
— Противоположности притягиваются, — упрямо выдала она.
— Да, но серьезно, какие у вас точки соприкосновения? Ты же ему как мама. Вечно то нос утираешь, то нотации читаешь. А он что для тебя делает?
— Если все так плохо, то что же ты молчала все это время?
— А что я могла тебе сказать? Не люби его?
— Привела бы аргументы…
— Ты упертая, как стадо гиппогрифов, Гермиона. Тебя сам Мерлин не переспорил бы!
Ну, может, Мерлин и не переспорил бы, но знает она одного человека, с которым могла бы согласиться. В частностях. И вот сейчас, когда Гермиона окончательно решила порвать с Роном, точнее, с мыслями о их возможном совместном будущем, и закрепила это, эм, практически публично… Сейчас она очень хотела бы, чтобы этот человек сделал ей предложение, от которого ей будет невозможно отказаться. То есть, учитывая, что он ничего подобного выкидывать явно не собирался, она просто взяла и резко ухудшила свое положение в пару десятков раз. Обрекая себя на пускание слюней, бесплотные мечты и прочую ерунду, которой уже наелась на годы вперед, ожидая Рона. Да ещё и отринув куда более реальную альтернативу, а на сладкое получив мучительно нереализуемое желание. С Уизли, по крайней мере, этой проблемы не было.
Вот зачем Джинни свела все к постели? Мерлин, она так ловко обходила этот вопрос, так старалась думать только о поцелуях и легких прикосновениях. Нет, каким бы синим чулком Гермиона не была, о пестиках и тычинках она знала. И если на счет невинных держаний за ручку в контексте отношений с Роном рассуждать можно было вполне органично (хотя он оказался не таким уж нерешительным скромником, как показала практика), то относительно Снейпа… Но в этом же и была вся загвоздка, так? То, что его руки на своих бедрах она могла представить без нервного смешка, без закатывания глаз, скорее уж с… нетерпением?
|
|
|
И уже представляла. Отбросив скромность, стыд, какое-то непонятное самоосуждение за подобные мысли в сторону неподходящего человека, все, что казалось ей неправильным и неуместным. Не то чтобы это далось легко. Но ей вдруг на восемнадцатом году жизни все же открылся дивный мир озабоченного подростка со шкалящими гормонами. И оказалось, что хотеть кого-то легко и даже местами приятно, но при этом и совершенно ужасно невыносимо. В общем, Снейп её даже за коленку не подержал, а Гермиона уже решила, что готова лишиться с ним девственности. Воистину, она слишком много думает. И привыкла решать все самостоятельно, но этот вопрос, очевидно, требовал участие второй стороны.
Оказалось, что Джинни бросила Дина и тоже убежала восстанавливать душевное равновесие, так что непроизвольно проследила за Гермионой. Тема для обсуждения была обширная, поэтому вернулись они после всех разговоров в башню уже поздно, немало разозлив Полную даму. Рон, ждавший их, точнее, наверное, только Гермиону, в кресле у камина, торжественно объявил, что расстался с Лавандой, и тут же ушел в спальню мальчиков. А она поняла, что её это практически не трогает. Даже расставание Джинни с Дином виделось ей темой поинтереснее, так как уж очень подозрительно в последнее время Гарри поглядывал на сестру друга. Похоже, мальчики все же начали открывать глаза. Вот только не слишком ли поздно?
— Значит, я держала в руках кусочек души Воландеморта? — с ужасом проговорила Гермиона. — И Джинни тоже?
На следующий день они сидели на уроке заклинаний и беззастенчиво болтали, прикрывшись Муффлиато. Но новости оказались действительно важными, и обсудить их необходимо было незамедлительно. Уж Поттера бы точно разорвало, реши он подождать до перерыва. Ему удалось за один вечер, точнее ночь, и Слизнорта окрутить, и успеть обсудить все с Дамблдором.
|
|
|
— И теперь они уничтожены, — с чувством выдал Гарри. — А с кольцом в одиночку расправился Дамблдор, хотя пострадал куда больше нас.
— И Снейп его спас, — скорее для себя, чем для других, проговорила Гермиона.
— Профессор Снейп, — передразнил Рон. — Так сколько их всего осталось? Я запутался.
— Ну, более-менее точно можно говорить о чаше и змее, — выдал Гарри так, как будто сам до этого додумался. — Наверное, есть ещё один, шестой. И это особенная вещь, принадлежавшая когда-то Когтевран или Гриффиндору.
— А, может, он их ещё с десяток наклепал? — нахмурилась Гермиона.
— Нет, Тому нравилось число семь, и он всему придавал глубокое значение. Дамблдор считает, что он не стал бы, знаешь, размениваться на… — Гарри замялся.
— Не стал бы делать что-то просто для количества, теряя качество, — помогла ему Гермиона. — Да, это имеет смысл.
— Так что теперь делать? Как искать эти крестражи? — Уизли даже вперед подался.
— Дамблдор наткнулся на след одного. И когда он выяснит все поточнее, мы отправимся туда и уничтожим его.
— Вместе? — округлил глаза Рон. — Круто.
— Относись к этому серьезнее, — фыркнула Гермиона.
— Да-да, но все равно же круто.
Если бы не Лаванда, сверлящая взглядом её спину, момент был бы просто идеальный. Картинка сошлась, они наконец получили ответы на многие вопросы. Конечно, само по себе все это было ужасным — убийства, темная магия, проклятые предметы, но знать, с чем борешься, все же куда удобнее, чем тыкаться в потемках. Педагогический и информационный мотив Дамблдора относительно воспоминаний Слизнорта тоже стали ясны. Но…
Снейп, Малфой и его цель, должность учителя по ЗОТИ, Непреложный обет. Тут что-то все равно было не так. Глобально не так. Она пристально посмотрела на воодушевленного Гарри, бросающего торжествующие взгляды на Дина, и свела брови к переносице, собираясь с мыслями. К их столу подошел Флитвик, момент был упущен, но Гермиона и так не могла сформулировать то, что хотела вынести на обсуждение. Это была такая же неясная тревожность, которая преследовала Гарри относительно Малфоя. Он вроде и чувствовал, что что-то не так, но доказать и даже объяснить толком ничего не мог.
|
|
|
Интерес Гарри к Малфою, впрочем, тоже всколыхнулся в тот же день — с лечения вернулась Кэти Белл. Ничего она, конечно, полезного им не сказала, но очередной виток подозрений и размышлений подстегнула. Правда, все так и осталось на своих местах: Малфой торчал в Выручай-комнате, Гарри, Рон и Джинни пропадали на тренировках по квиддичу, Лаванда все же отступилась, а Гермиона, как обычно, штудировала учебники. Правда, после того как Джинни перестала все свое время уделять Дину, они стали чаще шептаться о мальчиках тайком. О Гарри преимущественно, конечно.
У неё вроде как наступила пауза в любовных делах — тему с Уизли Гермиона закрыла, а со Снейпом так и не открывала (тем более в разговорах с Джинни). С Роном она вела себя максимально по-дружески, на профессора старалась не смотреть даже мельком. Не получалось. Совсем не получалось. Она, конечно, была более осмотрительна, чем Гарри с его полным обожания взглядом, но если её друзья ничего и не поняли, то Снейп с его внимательностью точно заметил. Когда её мысли постепенно перестроились со смутного беспокойства из-за екающего невпопад сердца до жажды прикосновений, было ещё терпимо. Теперь, когда фантазии стали конкретнее и, в то же время, размытее, так как соответствующего опыта она не имела, это переросло уже в какую-то нездоровую тягу.
О, конечно, она старалась себя одергивать. Это же Снейп! Она знает его шесть лет, и все это время отношения у них были далеки даже от нейтрально-уважительных. А ведь Гермиона относилась так ко всем условным старшим просто по умолчанию. Конечно, и конфликты в основном разгорались только между Снейпом и Гарри, немного доставалось Рону (по большей части из-за его же тупости), а она всегда была где-то в стороне. Но, тем не менее, ей, как подружке Поттера, тоже уделялось негативное внимание — шутка про зубы, все эти недополученные баллы факультета, обесценивание её стараний… А как они втроем вырубили его в Воющей хижине! Или вспомнить то ограбление на втором курсе. Подожжённую мантию на первом. В общем, причин для взаимной симпатии у них не было. Вообще.
С её стороны испытывать к нему какой-то интерес отдавало откровенным слабоумием. Гермиона знала, что он Пожиратель. Сомневалась в его преданности Дамблдору. Была в курсе проблем с Малфоем и Непреложным обетом. И она… Она переживала не из-за него, а за него. Идиотка.
|
|
|
У него поводов обратить на неё внимание и вовсе не имелось. Кто она, собственно, такая? Малолетка, гриффиндорка, заучка, опять же, подружка Поттера, которого он терпеть не мог. Он возился с ней только из-за просьбы Дамблдора и банально приглядывал, чтобы она со своей способностью чего не выкинула — недаром же задавал всякие наводящие вопросы и провоцировал. Но ладно, тут она не могла никак за него решать и делать какие-то выводы с учетом, что не слишком-то понимала, что происходит (как и всегда, когда дело касалось Снейпа и Дамблдора).
Допустим, он её таки чем-то там заинтриговал и покорил. Все же взрослый мужчина, умный, образованный, где-то даже интеллигентный (очень местами), точно не такой, как все эти раздражающие подростки вокруг неё. Как сказала бы Джинни, у них были точки соприкосновения. Привлекал ли её его ум? Или это шло в комплексе? Потому что думала Гермиона вовсе не о научных дебатах с ним, уподобляясь той же Лаванде по уровню запросов.
Анализ и попытка объяснить себе, что это полный абсурд и глупость, скатывались в ничто. Видимо, просто пришло время влюбиться. Учитывая её состояние со всеми этими эпизодами, звучало иронично.
Надо было отвлечься, заняться чем-нибудь. Может, начать поддерживать ребят на тренировках по квиддичу? Тогда Рон подумает, что она ходит смотреть на него, наверняка. А если покараулить Малфоя вместе с Гарри? Вдруг время вовремя остановится, и она что-нибудь сможет выкинуть? Правда, Снейп, судя по всему, легко мог узнавать, где она находится. И это могло обернуться просто очередной неприятной историей.
Гермиона совсем провалилась в свои размышления, и на пергаменте с её и так не слишком внимательной (совсем уже умом тронулась) лекцией про Аваду Кедавру совершенно позорным образом расплылось несколько клякс. Удалить их было, конечно, не сложно — пару взмахов палочкой, но почему-то пятна были не черные, а красные. Она схватилась за свой нос и приглушенно чертыхнулась.
Снейп, видимо, не заметил очередной её попытки залить все кровью, но зато заметил Гарри, который сидел прямо рядом с ней. Его рука тут же взмыла в воздух.
— Профессор Снейп, Гермионе нехорошо, думаю, ей лучше пойти в больничное крыло.
Теперь, когда они все знали, к чему именно она прикоснулась, когда стащила медальон Слизерина, её недомогание Поттер явно оценил иначе, серьезнее. О простом недосыпе речь уже не шла. Да и Гермиона начала беспокоиться. Может, крестраж был тут и не при чем, но эпизоды…
— Мисс Грейнджер, — раздраженно обратился к ней Снейп, явно недовольный, что его урок прервали, — вы в состоянии дойти самостоятельно?
Наверное, опять вести её за ручку к мадам Помфри было бы с его стороны уже чересчур. Да и она так усиленно игнорировала его и в то же время постоянно пялилась, что он вполне мог быть раздражен этим или стремился сократить контакт ещё сильнее. Гермиона поднялась с места и уже хотела не менее недовольно обозначить свою самостоятельность, но вдруг поняла, что даже не остановила кровь и вообще как-то не очень хорошо себя… Гарри чуть не перевернул парту, но подхватил её, просто руками, не магией. На полу она все равно оказалась, но он хотя бы не дал ей удариться головой.
И в этот момент все остановилось. Она ощущала безжизненное тело друга рядом, видела застывшее взволнованное лицо Рона где-то над ней, чувствовала, как до сих пор течет кровь. По ощущениям, ей становилось хуже, а они ничем не могли ей помочь. Чертово время!
Гермиона все искала в этом какую-то выгоду, а нашла только минусы. Приступы же просто случались. Они хоть и, формально, защищали её от неприятных событий, но не могли спасти сами по себе. Это было понятно ещё по эпизоду с лестницей, произошедшему одним из первых. Свались она тогда вниз и сверни себе шею, то застывшие люди вокруг даже не успели бы ей помочь — она просто умерла бы в безвременье, и, наверняка, только после этого все и очнулись бы.
Ей стало страшно. И холодно — лежать на полу было не очень комфортно. Но сдвинуться как-то в объятьях Гарри Гермионе не представлялось возможным. Конечно, разжать его руки она могла бы, но как это будет выглядеть, когда он очнется? Опять приходилось просто ждать, сглатывая кровь и стараясь не зареветь.
Сознание, к счастью или к сожалению, она так и не потеряла, поэтому не удержалась и всхлипнула, когда ладони Гарри сжались чуть сильнее, и он приподнял её выше.
— Гермиона? — Поттер был явно растерян и испуган.
— Помоги мне встать, — промямлила она.
— Ну уж нет! — голос Рона прозвучал довольно твердо. — Стоять ты не будешь.
Наверное, он имел в виду, что пешком она до больничного крыла не дойдет. И хотел, как герой, нести её на руках. Рон уже коснулся плеч, помогая Гарри, но тут вмешался Снейп:
— Сядьте на место, мистер Уизли, — приказным тоном выдал он. — Мистер Поттер, вас это тоже касается.
Никто из них, естественно, даже не дернулся, они так и продолжали держать её. Гарри попытался возразить:
— Но профессор Снейп!..
— Вашу нелепую возню можно заменить одним мобиликорпусом. Оставьте мисс Грейнджер в покое и дайте мне оказать ей первую помощь.
Гарри дернулся, но Снейп уже навел на неё палочку, останавливая наконец кровь и очищая лицо, как и в прошлый раз. Мальчикам пришлось отступить, а Снейп действительно заставил её взлететь. Гермиона даже смогла оглядеться, но чувствовала себя слишком ослабленной, чтобы спорить или, тем более, пытаться делать что-то самой.
— Не разгромите кабинет, — с насмешкой бросил Снейп классу и вытянул её в коридор, как воздушный шарик на невидимой ниточке. — Мисс Грейнджер?
— Да? — слабо отозвалась она, словно засыпая.
— Постарайтесь не отключаться, чтобы не вызвать ещё один эпизод, — логично предположить, что он заметил, как подозрительно быстро подсохла кровь на её лице.
— Пытаюсь, — протянула Гермиона. И, действительно, отрубаться, зависнув в воздухе на высоте практически своего роста, ей не больно-то хотелось. — Мне не нравится летать.
— Мне позвать мистера Уизли?
— Нет. Не хочу, чтобы он трогал меня.
— Вам не угодишь.
— Не правда. Просто мои предпочтения несколько специфичны.
— И чего же вы хотите?
Она ответила, не задумываясь, но, наверное, это и было её истинным желанием:
— Я хочу, чтобы вы были честны со мной. Даже если я не все смогу понять.
Но Снейпа драматичные фразы не впечатлили. Он дотащил её до больничного крыла, не притронувшись ни разу, и сдал мадам Помфри. И даже ругаться с медиковедьмой пришел позже, чем в прошлые разы. На сей раз они заперлись в кабинете, так что подслушать ей ничего не удалось.
Вот мальчики заявились чуть ли не минута в минуту сразу после окончания уроков, проигнорировав ужин.
— Мешаю тебе выслеживать Малфоя, — фыркнула Гермиона уже совсем посвежевшая, хотя все ещё отчетливо бледная.
— Да я и сейчас могу это сделать, — тоже насмешливо отозвался Гарри и выудил Карту мародёров. — Так и знал! Он все ещё торчит в туалете Плаксы Миртл, как и полчаса назад.
— Погоди-ка, — вмешался Рон. — Уж не про него ли Миртл говорила. Родственная душа, непонятая и ранимая, — он покривлялся, — всю эту фигню.
— Может, — пожал плечами Поттер. — Сидит, наверное, и жалуется ей, как сложно ему быть Пожирателем смерти.
— А что в этом такого удивительного? — неожиданно глухо отозвалась она. — Ему наверняка очень тяжело, ты его вообще в последнее время видел?
— Видел, — тоже помрачнев, ответил Гарри. — Но не считаешь же ты, что это повод пожалеть его? Он чуть не прикончил Кэти и Рона!
— Он мальчишка, — вспомнила она слова Снейпа. — Такой же, как и вы. Его отец в тюрьме, им самим помыкает чокнутый психопат, он боится за свою жизнь и жизнь своей матери. Любому было бы не больно весело на его месте.
— Не все бы на его место попали, — Поттер все ещё сохранял угрюмость. — Раньше его все устраивало.
— Он исполнитель, Гарри. Марионетка Воландеморта. То, что он высокомерный придурок, не значит, что…
— Ты реально его сейчас оправдываешь?
— Нет, но подумай, что сказал бы тебе Дамблдор обо всем этом, — или Снейп сказал бы ей. Правда, у Гермионы было чувство, что она просто переносит свои тревоги с профессора на Драко.
— О чем спор? — вмешалась подошедшая Джинни.
— Гермиона возомнила себя всепрощающей и отчитывает нас, что мы недостаточно милосердны к Малфою, — с неприязнью выдал Поттер.
Гермиона уставилась на него с возмущением, Рон частью этого «нас» быть явно не желал и слился со стеной, хоть и был зачинщиком ситуации.
— Да уж, странная позиция, — неожиданно Джинни встала на сторону Гарри. — Сам хорек нас всех бы прикончил, если бы мог, без всякой жалости.
— И наверняка ещё попытается это сделать, — яростно согласился Поттер.
Гермиона поджала губы. Предполагалось, что сейчас её должны были окружать заботой, но Малфой опять стал темой дня, а она сама уничтожила весь свой страдальческий образ парой фраз. Ну, Джинни! Подруга ещё называется.
|
|
|
