 |
14. Поцелуй Иуды
|
|
|
|
На сей раз мадам Помфри не отпустила её ни с утра, ни к вечеру следующего дня, оставив в палате даже на выходные. Но сама выглядела скорее недовольной, чем обеспокоенной. Гермиона подозревала, что никаких проблем со здоровьем у неё медиковедьма так и не обнаружила, а держать её в больничном крыле вынудил Снейп. Впрочем, аргументы у него были веские — происходящее с Гермионой начало иметь какую-то нездоровую тенденцию.
Сама она опять чувствовала себя вполне нормально. Кризис быстро прошел, голова кружиться перестала, да и в целом у неё ничего не болело. Она отчаянно бездельничала, много спала (только никто не мог этого заметить) и даже читала «Придиру», несколько выпусков которой принесла ей Луна. Снейп не появлялся, и ей стало казаться, что он запер её в палате, просто чтобы было легче следить за ней. А ещё чтобы снизить вероятность возникновения приступов — вероятных триггеров в больничном крыле явно было меньше.
В субботнее утро, в день итоговой игры сезона, конечно же никому не было до неё дела. Гермиона нисколько не обижалась — всё равно все разговоры были только о квиддиче, и она ощущала себя просто мебелью на фоне в эти моменты. Пусть лучше морально готовятся где-нибудь подальше от неё. Вот только немного скучно.
— Хочешь сходить на игру? — участливо спросила её мадам Помфри.
Она незаметно подбираться не умела, поэтому Гермиона даже не дернулась, хотя почти дремала, опять просидев с книгой всю ночь.
— Разве мне можно нарушать режим? — удивилась она. Обычно медиковедьма была весьма строга в этих вопросах.
— Дорогая, ты просто под наблюдением. К твоему состоянию нет особых рекомендаций, ведь ты фактически здорова.
|
|
|
— Но кровь и…
— В твоем возрасте это не редкость — быстрый рост и развитие часто провоцирует проблемы с давлением и прочие неприятности.
— И все же профессор Снейп обеспокоен этим.
— Никогда не понимала, что в голове у этого мальчишки. Он, конечно, часто говорит дельные вещи, но…
— Но, очевидно, забота о здоровье учеников, падающих на уроках в обмороки без причины, в этот список не входит, — и как ему это удается? Тут светло, ширмы раздвинуты! — Вы заскучали, мисс Грейнджер?
Звучало очевидно ядовито, но она все равно ответила прямо:
— Да. Не то чтобы меня сильно интересовал квиддич…
«Но сегодня все-таки играет команда моего факультета», — хотела продолжить она, но не успела.
— Тогда у меня есть, чем вас развлечь. Переоденьтесь, — он бросил раздраженный взгляд на её пижаму, — и спускайтесь ко мне в кабинет.
Гермиона сдержанно кивнула, Снейп тут же развернулся и ушел. Мадам Помфри задумчиво посмотрела ему в след, но ничего не сказала.
И что бы там Гермиона не думала о профессоре, своих чувствах и поведении, собралась и примчалась она в его кабинет минут за десять. Впрочем, сегодня была суббота, так что Гермиона просто пренебрегла стандартной формой и быстро влезла в джинсы и футболку с длинным рукавом. Джинни принесла ей «выходные» вещи на случай, если на матч её все же отпустят.
— Зачем вы хотели видеть меня, сэр?
Видит Мерлин, на сей раз он рассматривал её несколько долгих секунд в полной тишине, как будто ни разу не видел до этого момента в маггловской одежде. Хотя, скорее, просто не обращал внимания.
— Садитесь. У меня есть для вас предложение.
Гермиона послушно упала на все тот же стул и уставилась в его глаза в ожидании. Снейп взгляд не отвел.
— Я не могу прямо обсудить с мадам Помфри ваше состояние по понятным причинам, поэтому мы с ней не можем прийти к взаимопониманию относительно вашего здоровья, — начал он как-то мягко. — Но я более чем уверен, что у вас есть проблемы посерьезнее растущего организма.
|
|
|
— Логично предположить, — не стала сразу на все соглашаться она.
— И я бы хотел предложить вам попробовать что-то с этим сделать. В порядке исследования вашего феномена.
— В каком смысле? — нахмурила она брови.
— У меня есть одно экспериментальное зелье. Слегка усиленный стабилизирующий тоник.
— И вы предлагаете мне его выпить и посмотреть, что будет?
— Совершенно верно, — ухмыльнулся он.
— Хорошо, — Гермиона даже кивнула для верности.
— Не хотите подумать подольше, мисс Грейнджер? — протянул Снейп.
— Зачем? С этим же все равно надо что-то решать, не могу же я всю жизнь мучиться от провалов во времени, — разве не очевидно? — Когда вы мне его дадите?
— Сейчас, — он опять её разглядывал.
— Отлично, я готова.
Она спокойно приняла от него пузырек, выпрямилась на стуле и выпила зелье одним глотком. Снейп смотрел на неё, она на него, ничего не происходило.
— Эффект как-то должен был проявиться?
— Чем меньше всего происходит, мисс Грейнджер, тем лучше. И это же касается эпизодов. Они должны сгладиться, стать короче и реже. Попробуйте спровоцировать приступ.
— Если бы я могла это делать, то не так переживала бы…
— Определенные триггеры все равно выделить можно, и вы их прекрасно знаете. Думайте.
— Ну, вы бы могли меня напугать, но сейчас это, наверное, не сработает. Я же буду готова, — зачастила Гермиона, пытаясь выдать что-то связное.
— Дальше.
— С нападением та же проблема. Но можно попробовать.
— Тогда положите палочку на стол.
Она напряглась на автомате, но аккуратно опустила древко перед собой и нехотя отстранилась.
— Встаньте и отойдите от стола, — продолжил командовать Снейп.
Гермиона опять подчинилась. И уже хотела спросить, Петрификус Тоталус её ждет или Конфундус, как её перевернуло в воздухе и подвесило вниз головой. Волосы подмели пол, футболка задралась, оголяя живот, и она, пытаясь сохранить достоинство, сложила руки на груди, что в таком положении было не очень удобно.
— Интересный опыт, — её слова сочились ядом. — Но, к сожалению, не сработало.
— Аккуратнее, мисс Грейнджер.
Снейп применил контрзаклинание, но, видимо, дополнительно наложил на пол под ней амортизирующие чары, так как упала она мягко и совсем не ударилась. Он вышел из-за стола и подал ей руку.
|
|
|
— Признайтесь, это все-таки была месть за тот случай в коридоре, — касаться его после такого перерыва и со всеми этими мыслями в голове было очень-очень волнительно. Сердце зачастило мгновенно, а в голове словно бы ниоткуда возник ворох лишних мыслей, хотя он сразу же отпустил её пальцы.
— Возможно.
— Раз уж вы сегодня такой честный, то, может, ответите мне на пару неудобных вопросов?
— Ради приступа или чтобы удовлетворить ваше любопытство?
— И то, и другое, — не моргнув глазом, ответила она.
— Спрашивайте, а я подумаю.
Гермиона собралась с мыслями. Лучше начать с малого, наверное.
— Почему вы не рассказали Слизнорту, как Гарри добился своих успехов в зельеварении?
— Не хотел, чтобы он знал про мои записи.
— Почему?
— Это не его дело, — бессодержательно ответил он. Но, вероятнее всего, проблема касалась скорее его матери, чем самого учебника, как такового.
— Почему вы стали преподавать Защиту от темных искусств в этом году?
— Я давно просил эту должность.
— Чтобы попасть под проклятие и покинуть школу?
Он уставился на неё своими черными глазами с выражением явного неудовольствия, но ответил ровно:
— Уход с должности не означает, что я перестану работать в Хогвартсе.
— Вернетесь к преподаванию зельеварения?
— Возможно.
— Какой приказ у Драко?
— Не понимаю, о чем вы.
— Почему Дамблдор не остановит его?
— Отстранит от учебы, вы хотите сказать? — явный сарказм. — На каком основании?
— Что он делает в Выручай-комнате?
— Где? — слишком очевидно насмешливо.
Гермиона вгляделась в его лицо и сделала пол шага ближе. Задирать голову, конечно, было не очень удобно, но что есть, то есть.
— Что ждет Дамблдор?
— Полагаю, он хочет научить мистера Поттера думать самостоятельно до конца учебного года. Остается только пожелать ему удачи.
— А думать все равно придется мне, — фыркнула она. — Вот только меня никто ничему не учит.
|
|
|
— Не хватает признания, мисс Грейнджер? Ощущения собственной важности?
— Временами, да. Когда люди меня не слушают и делают глупости.
— Считаете себя самой правой, идеалом?
— Нет, изредка я тоже делаю ошибки. А иногда даже хочу их сделать намеренно.
— Например?
— Я все-таки наслала сглаз на Маклаггена, — она улыбнулась, и Снейп задержал взгляд на её губах. — А ещё на Браун, но то было секундное помешательство.
— Поразительно, что мистер Уизли все ещё жив.
— Сама удивляюсь.
— Помните, что я говорил вам про то, что могу обезвредить вас и физически? — Снейп оскалился вполне себе угрожающе и шагнул к ней, разом сокращая расстояние между ними вдвое.
Ей бы испугаться, выставить руки, кинуться прочь, отступая, или вообще напасть первой. Не то чтобы она владела какими-то приемами самообороны, но очевидные слабые места знала — шея, пах, глаза, голени, ступни, можно было бы что-нибудь придумать. Но вместо этого Гермиона замерла, как кролик перед удавом и даже рот приоткрыла. Снейп, наверное, тоже не ожидал, что она встанет, как вкопанная, потому что просто приблизился и схватил её за плечи, ничего очевидно злодейского не делая.
— Мисс Грейнджер, вы мне не помогаете.
— Простите, сэр, — пролепетала она, мгновенно куда-то растеряв весь свой боевой дух, как только ощутила тепло его рук сквозь тонкую ткань футболки. — Я же говорила, что не очень ловко действую в критических ситуациях. К тому же вы…
— Не особенно вас пугаю? — с ухмылкой продолжил Снейп.
— Да, наверное.
Какой там испуг! У неё уже дыхание перехватило, и пульс подпрыгнул до двухсот, да вот только совсем не от страха. Он наклонился ближе к ней, вглядываясь в глаза.
— А что если я посмотрю в ваш разум?
Гермиона зажмурилась.
— Вам есть, что скрывать? — насмешливо спросил он.
— Всем есть, что скрывать.
— Я посмотрю только поверхностные воспоминания.
— Нет.
— Вам же все равно рано или поздно придется открыть глаза.
— Я никуда не спешу.
— Мне нет смысла потрошить ваши воспоминания, нужна просто защитная реакция. Больно не будет.
Его пальцы чуть сдвинулись, как будто он хотел погладить её плечи. Или переместить руки куда-нибудь в другое место.
— Когда так говорят, всегда больно.
— А если я скажу, что не буду этого делать без вашего разрешения, вы ведь все равно не откроете глаза? — Снейп при этом наверняка издевательски улыбался.
— А у меня есть веские причины вам доверять?
— Тогда вы крайне легкомысленно относитесь к своей безопасности.
— Наверное. Но Дамблдор считает вас своим человеком, — вслепую, не видя его лица, говорить подобное было легче. — Мне бы тоже хотелось…
|
|
|
— Все же решили разобраться в политике?
— Нет, это личный вопрос.
— Очередная подростковая драма?
— Почему бы и нет, не все же об одной войне думать? Не факт, правда, что мне удастся впихнуть её в свое расписание между учебой и попытками не умереть от рук людей с красивыми татуировками.
— У вас странные вкусы.
— Очень.
Гермиона подняла руки, натыкаясь на его мантию и цепляясь за неё.
— Делайте, что вы там хотели.
Стоило ей поднять веки, как она почувствовала странное воздействие, которое затягивало её куда-то вглубь, заставляя подчиниться. Сознание тут же послушно выдало воспоминание. Правда вот не про поцелуи или Снейпа, как она ждала и опасалась, а совсем про другое, но, наверное, тоже в тему.
Это была короткая и совсем не впечатляющая сценка её провала в Отделе тайн. Вот двое мужчин в масках сбивают их всех с ног, отправляя в недолгий полет. Гермиона налетает на шкаф с книгами, и они падают на неё градом, превратившись вдруг из верных друзей во врагов. Она неловко закрывает голову рукой, слыша звон в ушах и чувствуя привкус крови на языке, но все же приходит в себя и накладывает Силенцио на, как она потом узнала, Долохова. Гарри разбирается со вторым Пожирателем, и ей даже удается почувствовать радость успеха, но лишь на мгновение. Оказывается, Долохов прекрасно владеет невербальными чарами. Грудь обжигает резкой болью, она кричит, но выходит как-то тихо и полузадушено, пол неуклонно приближается и наступает темнота.
Гермиона отшатнулась бы, но Снейп все ещё крепко держал её за плечи, поэтому она просто подняла одну руку выше, отпуская его мантию, и потерла шрам на груди. Уже ничего совсем не болело, но, конечно, до сих пор тревожило её. Бесполезная. Пролежала в отключке все веселье. Снейп моргнул и ослабил свою хватку, отмирая.
— Приступ длился около пяти секунд, — бесцветным голосом доложила она, отведя взгляд. — Вас удовлетворяют такие показатели?
Он так и не убрал свои ладони, хоть теперь они лежали свободно, даже не стягивая ткань футболки.
— Вполне.
Вряд ли Снейп умел утешать или как-то подбадривать, впрочем, мальчикам это тоже никогда не удавалось. И все же он спросил:
— Поэтому вы так старались в изучении невербальных чар?
— Я старалась бы в любом случае, но да.
Гермиона опять посмотрела на его лицо, но благоразумно остановила взгляд на губах. Хотя сложно было сказать, что тут было опаснее.
— Вы делаете успехи.
— Надеюсь, что так.
А потом все опять разрушилось. Он отпустил её, и ей пришлось разжать свои пальцы, чтобы не тянуть его к себе, как канючащий ребенок, требующий внимания.
— Останьтесь в больничном крыле на выходные на всякий случай. Если почувствуете какие-то изменения, сообщите мне.
— Хорошо.
Она кивнула, обогнула его, стоящего на месте, забрала свою палочку со стола и вернулась в палату, слыша, как ревет стадион то ли от радости, то ли от разочарования.
* * *
Победа Гриффиндора заинтересовала её куда меньше, чем официальное начало отношений Гарри и Джинни. Наконец-то! Хоть кто-то решился и получил то, что хотел. Рон, правда, теперь тоже посматривал на неё искоса, и это слегка тревожило Гермиону. Но он так же пялился на неё и раньше, так что это ещё ни о чем не говорило.
Незаметно наступило лето, стало совсем тепло. Даже ей хотелось оторваться от учебников и прогуляться, что уж говорить об остальных. Хорошо хоть кубок был разыгран и ажиотаж по квиддичу спал. Правда, приходилось отчитывать Гарри, чтобы он не отвлекал Джинни уж слишком сильно — в этом году у неё как раз были СОВы.
Но Гермиона и сама была увлечена сверх меры, снова начав бегать отчитываться Снейпу каждый удобный момент. Он тоже на этом настаивал, стараясь проследить динамику её состояния после приема зелья — в начале июня ей пришлось выпить ещё один тоник. Правда, никаких изменений не было ни с эпизодами, что было хорошо, так как теперь они проявлялись преимущественно только во время сна, ни в их отношениях, точнее, в том, что Гермионе между ними мерещилось. Снейп не прикасался к ней с десятого мая. Сейчас был конец июня. Она поражалась, как ещё не чокнулась со своими фантазиями. А, может, и чокнулась, но не заметила. И что она будет делать на каникулах?
Впрочем, долго голову ломать не пришлось. Гарри ввалился в гостиную после отбоя, суматошно сбегал в спальню и не менее запальчиво вывалил на них с Роном план действий. Они с Дамблдором уходят за крестражем, а им поручено проследить за Малфоем и Снейпом, которые, как он считает, должны что-то выкинуть сегодня ночью. Объясниться они не успели. Гарри просто сунул ей в руки Карту мародёров, Рону отдал пузырек с Феликсом Фелицисом и поспешно ушел.
Гермиона растерянно посмотрела на Уизли, тот пожал плечами, рассматривая зелье удачи на просвет.
— Тащи зачарованный галеон, — заключил он. — Будем организовывать патруль.
Началось. На зов отозвалась Луна, Невилл и Джинни, конечно же. Дамблдор вызвал в замок членов Ордена Феникса заранее. Они действительно организовали что-то вроде обороны. От напряжения у Гермионы подрагивали руки.
— Я сейчас, — шепнула она Рону, будто отпрашивалась в туалет, но сама умчалась в подземелья.
Когда это «сейчас» было не ясно, но Гермиона чувствовала острую необходимость обсудить все со Снейпом. Она понимала, что история, о которой им ничего не рассказывали, подходит к финалу, который им не понравится.
— Профессор Снейп, — она ввалилась в кабинет, тут же захлопывая за собой дверь. Он был тут. — Что происходит?
— О чем вы, мисс Грейнджер? — ничего не выдало его волнения, но она чувствовала, что что-то не так.
— Расскажите мне, — в её голосе прорезались умоляющие нотки. — Расскажите мне хоть что-нибудь.
— О чем? — скучающе отозвался он.
Гермиона вытянулась струной и прошла вперед, к столу, не отрывая взгляда от его лица.
— Сегодня что-то произойдет, — твердо выдала она.
— Что-то плохое? — теперь ещё и насмешка.
— Определенно. И вы знаете, что.
Снейп откинулся на спинку стула, оставив руки на подлокотниках, и тоже начал разглядывать её.
— Почему бы вам не задать свои вопросы Дамблдору, мисс Грейнджер? Не кажется ли вам, что он знает обо всем происходящем гораздо лучше меня?
— Он не будет со мной…
— А я, значит, буду? Или вы все же считаете, что я могу нарушать его прямые приказы?
— Нет, сэр, но мне нужно знать правду…
— Правду? — зашипел он и встал так резко, что едва не уронил стул. — Какую правду вы хотите знать?
— О Драко и…
— Малфой — бесполезный мальчишка. Он ничего не решает и ни на что толком не способен. Не о нем вам стоит беспокоиться.
— А о ком?
Снейп изогнул губы в ухмылке, которая выражала скорее боль, чем радость или насмешку.
— Полагаю, вы больше ни разу не говорили с профессором Дамблдором о своем состоянии, и эта его отрешенность от ваших проблем вас весьма задевает. Думаю, вам сразу стало ясно, что у него имеются дела поважнее провалов во времени отдельно взятой ученицы. Но я хочу успокоить вас, мисс Грейнджер. Дамблдор не бросал вас на произвол судьбы, он просто изначально знал, что ничем не может вам помочь.
Гермиона не ответила, он вышел из-за стола и приблизился к ней.
— Причины и следствия вашего недомогания известны ему в куда большей степени, чем он пытался показать. Может, вы и поразили его тяжестью своего состояния, — он оперся рукой на стол рядом с ней и наклонился ближе, — но не более того. Дамблдор, вероятно, и сам сталкивался с подобными эффектами во время и после своих экспериментов с маховиками.
— Но, сэр, он сказал…
— Молчите и слушайте, раз уж вы так этого хотели, — зашипел он, Гермиона непроизвольно опустила взгляд. — Дамблдор знает, что из вашего состояния есть только два выхода: либо эффект спадет со временем, либо безвременье поглотит вас полностью.
Она замерла из-за его слов, будто сама стала жертвой своего эпизода, и на сей раз уж точно не смела раскрыть рта.
— Но, конечно, ему не нужно было, чтобы вы и ваши проблемы отвлекали Поттера от важных дел, которыми они занимались. Поэтому он приставил меня следить за вашим состоянием и, по возможности, сглаживать его. Впрочем, мисс Грейнджер, вы оказались весьма удобной подопечной. Безропотно пили все, что я вам давал, слушали все…
— Те успокоительные? — она хотела бы ахнуть, возмутиться, но голос был тих и невыразителен. Кофе, возможно. Да и в принципе вся её еда и лекарства в больничном крыле, почему бы и нет.
— Именно. Боюсь, даже ваши проблемы со здоровьем возникали из-за моих действий. Но не спешите обвинять меня и в этом. Думаю, из альтернатив: немного отравиться или выпадать из жизни по десятку раз на дню, вы бы и сами выбрали первое.
— Так почему вы просто не сказали мне сразу, как есть? Я бы…
— Устроили очередную драму?
Она нашла в себе силы посмотреть ему в лицо. Снейп ответил: в его глазах читался гнев и отвращение.
— А сейчас уже не важно, как я отреагирую?
— Нет.
— Почему?
— Потому что сегодня наше с вами общение прекратится. И мне больше не нужно будет проявлять заботу о вас и ваших, — он скривился, будто она нанесла ему оскорбление, — чувствах.
Гермиона заморгала, стараясь собраться с мыслями, но вдруг почувствовала, что ноги её не держат. Она вцепилась в столешницу, но не удержалась. Впрочем, упасть ей не дали — Снейп схватил её, не особенно церемонясь, в охапку, и прижал к себе. Очередной приступ, точнее, побочный эффект его зелий? Но крови она не чувствовала, значит, с носом все было в порядке.
Зато её начали обуревать совсем другие ощущения, новые, странные. Ей вдруг стало так легко, тепло и уютно. Она все же дернулась в его объятьях, стремясь освободить руки, и Снейп отпустил её, предварительно практически усадив на собственный стол.
Оторвав от его груди свой лоб и оглядевшись, Гермиона с замешательством отметила, что краски, в этом мрачном, слабоосвещенном месте, вдруг стали ярче и насыщеннее. Все вокруг светилось и блестело. Мимо неё в воздухе пропорхала бабочка. Птицекрылка королевы Александры, Ornithoptera alexandrae, одна из самых крупных бабочек в мире, она читала. Не без труда, Гермиона сосредоточилась на лице Снейпа, которое теперь было похоже на маску и ничего не выражало.
— Что вы… Я…
— Яд перуанской огневки. Вызывает эйфорию и галлюцинации. Это не причинит вам никакого вреда и не вызовет потерю сознания. Я распылил его в воздухе и принял антидот.
Наркотик? Факты лениво складывались в цепочки.
— Это не даст эпизоду начаться? — она смогла сформулировать предложение, но его смысл практически сразу же ускользнул от неё.
— Да.
Снейп все ещё придерживал её торс, сдавливая ребра. Видимо, она не так хорошо управляла своим телом, как ей казалось. Гермиона протянула руки, казавшиеся как будто чужими и слишком длинными, и ухватилась за шею, то ли притягивая его ближе, то ли пытаясь притянуться самой.
— Вы пожалеете об этом, — выдохнул он, но сам подался вперед.
— Да, — наверное, уже пожалела.
Она первая прикоснулась к нему, но ничего больше, как и в случае с парной трансгрессией, ей делать не пришлось. Снейп прихватил её нижнюю губу, провел по ней языком и сразу же, в явном нетерпении, ворвался внутрь рта. Гермиона поняла, что совершенно не умеет целоваться, а, может, слишком одурманена, но это была последняя законченная мысль в её голове. Все остальное превратилось во вспышки, ощущения и цвета. И нос действительно мешался, и пальцы запутались в волосах, и было так жарко, и приятно, и хотелось обхватить коленками его бедра, но все вдруг прекратилось. Гермиона поняла, что лежит на столе, а над ней летают бабочки. Сотни бабочек. Хлопнула дверь.
|
|
|
