 |
Глава 8: Молчаливое предчувствие
|
|
|
|
Лидия скользила в тумане лихорадки и жара и не знала, что её отец примчался в вернувшуюся в человеческий мир комнату Дворца мадам Евы.
Поэтому Лидия не помнила, как её отец, обычно невероятно мягкий, чуть не затеял драку с остальными, оттащил её обмякшее тело от Эдгара, не позволяя тому ничего объяснить, и тут же поспешил домой.
Она также не заметила, что в голове её отца засела сумасшедшая догадка о том, почему она была одета в арабский наряд, и когда Поль нанёс визит в их дом, чтобы пожелать ей скорейшего выздоровления, и попытался объяснить ему, что Дворец мадам Евы не являлся гаремом, а Лидия была там только как фейри-доктор, её отец и слушать его не стал.
На третий день её лихорадка, наконец, пошла на спад, и она смогла выпить несколько глотков супа, но всё проблемные воспоминания и беспокойства исчезли из её памяти, и она не стала спрашивать, что случилось после.
Лунный камень, который должен был быть на её безымянном пальце, лежал на столике у её постели.
Когда её отец ворвался во дворец, Эдгар тайно снял его и отправил с Нико к ним домой, что, впрочем, Лидии не было известно, но она была только рада такому исходу.
Она посмотрела в окно: ветер трепал листья на деревьях.
Пока она наблюдала за ними, в окне внезапно появился Келпи.
– Эй, Лидия, ты, наконец, можешь вставать?
Он скользнул через окно, входя в её комнату.
– Какого они держат тебя в кровати из-за простой лихорадки? Разве ты не из-за лондонской погоды разболелась?
– Сейчас со мной уже всё хорошо.
Он подошёл к Лидии, которая сидела очень прямо, положил ей на голову руки и притянул её к своей груди.
– Так твоя температура прошла.
Он был довольно груб, но когда Лидию прижимала к себе водяная лошадка, ей казалось, словно её омывают волны речки из гор Шотландии.
|
|
|
Они приятно холодили её: ощущение мира и спокойствия накрыло её с головой.
И если это делал фейри, ощущение того, что он был представителем противоположного пола, у Лидии полностью исчезало. Поэтому она не чувствовала необходимости отталкивать Келпи, и, хоть она могла этого не делать просто потому, что у неё не было сил, по-прежнему оставалась рядом с ним.
– Ох, вспомнила, я спаслась благодаря тебе, не так ли? Спасибо, Келпи.
– А-а? Ну, там был тот каменюга. Да и к тому же, ты сегодня совсем честная, что ли?
– Ты думаешь?
– Ты обычно более – как же ты говорила – высокомерная, когда говоришь спасибо, или как-то так.
Так было, потому как она знала, что не должна показывать свою слабость фейри Неблагого Двора, каковым являлся Келпи.
Но когда она имела дело с этим келпи, она думала, что может немного расслабиться, а так как её разум всё ещё был немного замутнён, она была не в состоянии думать о чём-то сложном.
Лидия была совершенно уязвима.
– Разве мне запрещено быть честной?
Келпи проговорил:
– Ну, да черт с ним, – и провел по своим чёрным волнистым волосам в необычной для него смущённой манере.
– Спасибо за то, что услышал моё эгоистичное желание. Я по-настоящему ценю то, что ты спас всех.
– Всех, да.
Когда Келпи заявил, что спасёт только Лидию, она не отпускала Эдгара, даже когда отказывалась. Келпи, вспомнив об этом, наполнил свои слова сарказмом, но Лидия не заметила.
Лидия всей душой порадовалась, что всё обошлось, и подарила Келпи немного детскую и искренне счастливую улыбку.
– …Ты улыбаешься точно так же.
– Э?
Лидия не знала и не могла знать, что улыбка той Лидии, которую Келпи видел показанной «Дейдрим» иллюзии, и та улыбка, которая сейчас была на её лице, были одинаковыми.
– Просто потому что я помог тому бесящему графику, ты сделала такую счастливую лыбу, намного счастливее, чем когда я сказал, что подарю тебе алмаз.
|
|
|
– Э-э-это не поэтому. Мне просто нет дела до алмазов…
– Ну, думаю не страшно. Я в любом случае хотел, чтобы ты улыбалась.
Келпи грубо потрепал Лидию по голове и усмехнулся.
А затем просто растворился в воздухе.
В то же время раздался стук в дверь, так что он исчез должно быть оттого, что не хотел сталкиваться с тем, кто был за дверью.
Экономка, которая открыла дверь, поклонилась с огромным уважением.
– Мисс, к вам пришла герцогиня Мэйсфилд.
«Герцогиня сама пришла сюда?»
Лидия запаниковав поспешила натянуть на себя пеньюар и даже не подумала, стоит ли ей пока подниматься с постели.
– О, Лидия, пожалуйста, не беспокойтесь. Если своим приходом я заставила вас подняться с постели, то с моей стороны бессмысленно желать вам выздоровления.
– Ну что вы, я чувствую себя намного лучше, чем раньше… Всё-таки, это была просто простуда.
В итоге, Лидия осталась сидеть на кровати и поклонилась, приветствуя герцогиню.
– Для меня честь быть побеспокоенной Вашей Светлостью.
Герцогиня грациозно опустилась в кресло, которое придержала для неё экономка.
– Мне сказали, что ваша лихорадка недостаточно серьёзна, чтобы мне стоило о ней волноваться. Но я пришла, потому что кое-что тревожит меня.
Лидия подняла голову, задаваясь вопросом, не сказал ли Эдгар что-нибудь ненужное герцогине.
– Я слышала, что вас забрали во Дворец мадам Евы…
– Э-э, это не совсем так… Произошла ошибка.
– Но всё-таки слухи пошли. Вы ведь были в той комнате, которая была разрушена взрывом газовой трубы?
«О, так всё повернули так, как будто это случилось из-за газовой трубы», – подумала Лидия, кивая в ответ.
– Я слышала, что некоторые люди видели, как вас выносили из того здания. Всё общество хочет знать, кем же была девушка, запертая в здании, которое, по слухам, было гаремом. К счастью, в ночной темноте никто не смог разглядеть, кто это был. Но слухи множатся и множатся, и, хоть я и не думаю, что кто-то сможет связать это с вами, но случившийся инцидент довольно серьёзен, вы понимаете это?
Лидия почувствовала, как её прошиб холодный пот.
То место не было гаремом в нормальном понимании этого слова, но общество не знало этого. Если она была в таком месте, то ничего странного не было бы в том, что её заклеймили бы продажной женщиной.
|
|
|
Тогда она не смогла бы выйти замуж.
– Я не стану выходить за грани дозволенного, но позвольте мне сказать это. Причастность графа Эшенберта к этому делу – всего лишь слух, но сразу после случившегося меня навестил профессор Карлтон и попросил совет в отношении вас и графа, так что я сложила два и два и связала вас со слухами о Дворце мадам Евы.
– Папа, он приходил к вам?
– А когда я отправилась поговорить с графом, мне сказали, что в том здании вы сопровождали его из-за своей работы фейри-доктора. Мне сказал это мистер Ферман, как и слуги графа, бывшие в том здании, но я сочла, что с его стороны неприлично брать с собой в такое место девушку, на которой он хочет жениться.
– Эм, а можно поподробнее про то, что отец пришёл к вам за советом насчёт…
Герцогиня наклонила голову в сторону, словно нечто всё ещё её беспокоило.
– Однако, поскольку ваши чувства также играют не последнюю роль…
В это мгновение внимание Лидии отвлекли голоса, раздававшиеся в коридоре.
Ей показалось, что она слышит голоса Эдгара и своего отца.
Кажется, они о чём-то спорили перед входной дверью; их голоса прекрасно слышались в комнате.
Несмотря на то, что она беседовала с герцогиней, Лидия встала и пошла к выходу из комнаты.
Похоже, её отец пытался отправить Эдгара восвояси.
– Я слышала, граф приходит в ваш дом каждый день. Однако профессор Карлтон не позволяет ему войти.
Герцогиня также наклонилась к двери и посмотрела на низ лестницы, как маленькая девочка, подслушивающая чей-то разговор.
Они замолчали, слушая, что говорят внизу.
– Нет, лорд Эдгар, мне очень жаль говорить это, но я не в том положении, чтобы спокойно и прямо беседовать с вами в данный момент. Я чувствую, что могу проявить ужасающее неуважение, так что, прошу вас, возвращайтесь сегодня домой.
Её отец редко когда становился упрямым, и это заставило Лидию понять, какое болезненное и серьёзное влияние могут оказать на неё слухи о гареме.
|
|
|
– Вы позволите мне услышать о состоянии мисс Карлтон? – спросил его Эдгар.
– Температура, наконец, спала. Так что вам не о чем больше беспокоиться.
– Я, право, извиняюсь за случившееся.
Они не были видны ей со второго этажа, но она могла видеть две тусклые тени на стенах, и по ним она могла сказать, что Эдгар склонил голову перед её отцом, и это наполнило её неописуемым чувством.
– У вас нет причин приносить нам извинения. Поскольку Лидия выполняла свою работу лишь из чувства ответственности.
– Нет, я тоже виноват.
– Ну, если забыть о её болезни, с вашей стороны брать с собой Лидию в такое непотребное место, лорд граф, было верхом безответственности.
– Да, я хотел бы извиниться и за это.
– Это связано с будущим моей доченьки. Я не знаю, как вы обычно ведёте себя со своими знакомыми женщинами. Я уверен, независимо от того, замужем ваша подруга или нет, вы умеете ловко заботиться о такого рода ситуациях. Так как дворяне искусны в окружающих их скандалах. Я слышал истории о том, как некоторые семьи ценой некоторых усилий выдавали своих дочерей замуж за случайного мужчину, но неужели вы планируете сделать то же с Лидией?
– Профессор, я даю вам слова, что я никогда не сотворю с ней подобного бесстыдства.
«Совсем невинным тебя тут не назовёшь», – мимоходом подумала Лидия.
– Да, это может быть так. Это просто мои представления. Нет, вы даже можете счесть это оскорблением. Поэтому я и предупреждал раньше, что могу сказать что-нибудь грубое… А-ах, давайте остановимся на этом. Бессмысленно продолжать разговор.
– Нет, профессор, ваша тревога естественна. Но я…
– Я доверяю Лидии, я верю, что она не попадётся на ваши сладкие речи. Именно поэтому я не встревал в происходящее. Но, так как случилось такое, я не могу не думать, что Лидия всё ещё наивный ребёнок, а вы пока слишком молоды, чтобы заботиться о положении другого человека.
Не успев заметить это, Лидия вся напряглась.
«Нет, это не так, Эдгар не виноват».
Он пытался сделать так, чтобы Лидия не оказалась втянута в то, что случилось во Дворце мадам Евы.
Как и сказал её отец, Лидия была всего лишь ребёнком и думала обо всём слишком просто.
– Мне нужна Лидия, и я определённо открыто говорил о своих чувствах к ней, но говорить, что я пытаюсь привязать её к себе лестью немного неуважительно. Если она готова, я желал бы…
– Пожалуйста, не говорите больше ничего. Я не хочу слышать этого и не хочу думать об этом. Мне слишком трудно вам верить.
Эдгар замолчал.
Разговор на такую тему в такой ситуации, несомненно, имел бы неприятные последствия.
Молчание длилось некоторое время, но после её отец заговорил усталым голосом:
|
|
|
– Прошу, позвольте Лидии отдохнуть от работы.
– Что это значит?
– Я вернусь в Шотландию. Лорд граф, Лидия подвергается опасности во время исполнения работы фейри-доктора?
Эдгар не знал, что ответить, и, когда она подумала, что он собирается согласиться с предложением её отца, Лидия больше не смогла оставаться в своём укрытии.
Не думая, она бросилась вниз по лестнице.
– Папа, ты ошибаешься. Эдгар не виноват. Я сама пришла во Дворец!
Ноги Лидии подкашивались, она чуть не падала, и её отец поторопился поддержать её.
– Прости. Я одна во всём виновата. Я оказалась в той странной одежде из-за фейри, а Эдгар, он ничего не делал. Эдгар пытался отправить меня домой, но, когда я поняла, что там были злые фейри, я сама решила, что это моя работа и что я должна остаться.
Лидия отчаянно сыпала словами, обращаясь к своему отцу.
– Эдгар не сделал ничего плохого. Так что не обвиняй его. Пожалуйста…
– А-а, ладно, Лидия. Но сейчас ты должна признать, что всё ещё неопытна, не так ли? Если, продолжив работать фейри-доктором, ты собираешься причинять другим беспокойство и приносить неприятности, ты всё ещё ребёнок.
Затем он повернулся к Эдгару.
– Милорд, вы думаете так же, не так ли? Вы хотите, чтобы Лидия немного подросла, и тогда работала на вас.
Эдгар выглядел так, словно думал над этим, и грустно смотрел на Лидию; при этом казалось, что ему трудно было придумать возражение в ответ на слова её отца.
Лидия подошла к Эдгару. Хаос царил в её разуме. Эмоции не успокаивались ни на секунду: она и сама не знала, что плачет.
Она только чувствовала безграничный страх от того, что Эдгар может заявить о её ненадобности.
– Эдгар, я не нужна тебе больше? Ты хочешь сказать, чтобы я отправлялась домой? Ну, да, я неопытна. И приношу тебе проблемы. Если бы Келпи там не было, всё не сложилось бы так хорошо, а камень всё равно сломался бы. Но я так старалась… Не говори, что я не нужна тебе.
– Лидия…
Его пальцы прикоснулись к её щеке и стерли слёзы. И она совсем не почувствовала, что то, что делает, было чем-то неправильным.
– Профессор, у меня такое чувство, словно мисс Карлтон не такой уж ребёнок, – вмешалась в разговор герцогиня, тихо спускаясь с лестницы. – Многие взрослые люди настолько сосредоточиваются на своей работе, что перестают обращать внимание на всё остальное.
Её отец и сам принадлежал к таким людям, и потому почесал голову, не зная, что сказать.
Герцогиня мягко улыбнулась Лидии и Эдгару.
– Лорд граф, что будете делать?
Он опустил взгляд на Лидию, которая напряженно смотрела на него, и, расслабив лицо, как будто освободился от чего-то, взял её руку в свою.
– Если тебя со мной не будет, я обязательно собьюсь с пути.
Может, от облегчения, Лидия почувствовала, как силы покидают её тело. Когда она оперлась на руку Эдгара, она подумала, что, возможно, она может сказать что-нибудь совершенно неуместное.
«Это из-за головной боли, да. Сейчас мой разум не в нормальном состоянии».
– Мне было бы не по себе, если бы лихорадка мисс Карлтон вернулась. Лорд граф, не могли бы вы позволить ей немного отдохнуть?
– Да, прошу прощения, профессор.
Её отец кивнул в несколько растерянной манере, и Эдгар, предложив Лидии руку, помог ей подняться по лестнице.
– Вы пытались заставить графа согласиться с тем, что мисс Карлтон должна вернуться в Шотландию? Это было плохо с вашей стороны, профессор.
Герцогиня захихикала, словно нашла это смешным.
Карлтон опустил голову, чувствуя отвращение к себе.
– Любой стал бы плохим. Видеть собственную дочь плачущей вот так, словно я какой-то подлец.
– Для влюблённой пары естественно, когда отец становиться плохим. Но вы должны знать это по собственному опыту.
– Это… режет слух.
Он сам сбежал со своей будущей женой и женился на ней тайно, и был готов к тому, что не сможет обжаловать выбор Лидии, но неожиданно понял, что не в состоянии с достоинством принять своё поражение.
Но любовь? Между Лидией и графом? Карлтон считал, что не может признать этого.
– Граф просто видит, что Лидия другая, не из тех женщин, с которыми он привык встречаться.
– Это может быть правдой. На данный момент.
«На данный момент, хм».
– Извините за то, что ничего не получилось, хоть вы и пришли ко мне за советом, как закончить её работу на графа наиболее мирным образом.
– Нет, я не смог настоять на том, что говорил, ещё чуть-чуть, и я мог бы тяжело ранить сердце Лидии.
Говоря это, Карлтон смотрел на лестницу, по которой спускался граф.
Молодой человек не оставался долго в комнате Лидии, и то, насколько быстро он вернулся, могло быть истолковано как его забота о её благополучии.
Это была страна, где нравы различались в зависимости от класса. Как правило, все дворяне были тонкими и умными натурами, но он отличался от остальных.
Нормальная девушка, однозначно, была бы ошеломлена, если бы он подошёл к ней, и Лидия должна была испытывать те же чувства, что и любая обычная девушка.
«Хочу быть с таким, как папа, говорит она?»
Не сказать, чтобы он полностью верил её словам, но Карлтон не мог не думать, что это была всего лишь иллюзия.
*
Через три дня Лидия полностью поправилась и вернулась к работе в своём кабинете в особняке Эшенберт.
Честно говоря, чем лучше Лидия себя чувствовала, тем больше она жалела о тех глупых и эгоистичных словах, которые наговорила Эдгару.
Воспоминания о том, что она сказала ему: «Не говори, что я не нужна тебе», – было достаточно, чтобы её скрутило смущение.
Она пыталась догадаться, помнит ли Эдгар о её словах. Она надеялась, что он расценил их как бред больного человека.
Во всяком случае, из-за того, что сказала такое, Лидия боялась выходить на работу, но её работа сейчас должна была быть превыше всего, и, к тому же, она, после того, как тогда защищала Эдгара, не могла сказать отцу, что не хочет идти на работу, так что вышла из дома столь жизнерадостной, насколько было возможно.
Однако, запершись в кабинете, Лидия тяжело вздохнула.
– Милая мисс, не должно вам вновь надевать таковое одеяние.
Коблинай говорил с ней беспечным тоном.
– Граф же таково говорил, будто бы не намеривается переносить вкусы свои на вас.
«Ох, и это тогда, когда причиной всех бед был ты, маленький фейри».
– Эй, Лидия, глянь сюда.
Нико протягивал ей газету.
Как и всегда, Нико прибыл в особняк Эшенберт раньше неё и уже с удовольствием потягивал из чашки свой чай, которым его обеспечил Томпкинс.
До того, как она поняла это, Коблинай, кажется, тоже присоединился к его чаепитию.
– Что, ещё одна статья, полная нелепых сплетен?
– Это «Таймс»*.
Она подошла к Нико и внимательно посмотрела на разворот протянутой её Нико газеты: на ней крупными буквами было напечатано «Дейдрим».
Лидия не могла не вчитаться в статью.
Принадлежащий королевской семье драгоценный камень в сто карат, украденные во время перевозки из Рима в Англию восемь лет назад, алмаз «Дейдрим», по-видимому, был возвращен в Букингемский дворец.
В письме, оставленном вместе с ним, было признание, написанное преступником, укравшим камень во время его перевозки; там говорилось, что виновный питал личную неприязнь к герцогу Сильвенфорду, который был ответственен за алмаз и обязан вернуть его в Англию.
Согласно статье, личность преступника так и оставалась загадкой, но в уголке газеты Лидия заметила совершенно другую статью, где сообщалось о смерти маркиза Бэкстона в результате несчастного случая.
«Взрыв во время чистки ружья? Это невозможно».
Когда маркиз убежал с белым алмазом, даже Рэйвен с Армин не погнались за ним.
Возможно, Эдгар к тому времени уже заключил сделку с маркизом.
И, может быть, это была совсем не маленькая миленькая сделка. Эдгар ставил себя выше других, пользовался людскими слабостями, подчинял их себе и знал, как заставить их делать то, что ему нужно.
Когда он контролировал людей, он, скорее всего, превращался в короля, или бога.
Мало того, что маркиз вернул алмаз, он ещё и отдал собственную жизнь, и тот Эдгар, который заставил этого человека зайти так далеко, мог быть совсем иным человеком, нежели тот, которого Лидия знала.
Она пыталась понять, хорошая ли это была идея, оставаться здесь.
Однако в уголке её сознания мелькнула мысль, что это был ненастоящий Эдгар.
– С добрым утром, Лидия.
«О Господи, он здесь!»
Поскольку Нико отвлёк её на эту статью, Лидия не смогла придать своему лицу обычное выражение, которое тренировала всё утро, и повернулась к нему с таким видом, который сразу выдавал, что его приход застиг её врасплох.
– Ты хорошо себя сейчас чувствуешь? – спросил он.
– Д-да… – прозвучал ответ.
Он подошёл к ней слишком близко и взял её за руки более небрежно, чем обычно это делал.
– Невозможность видеть тебя так долго причинила мне множество боли.
«Мы виделись три дня назад».
– Позволь мне поближе взглянуть на твоё личико.
Он нежно отодвинул пряди её волос в сторону и задержал свою ладонь на её щеке.
«Минутку, он точно сегодня не сдерживается, как обычно?»
Но когда он сузил свои пепельно-лиловые глаза и подарил ей нежную, тёплую улыбку, Лидия растерялась, не зная, как отвечать.
– Моя Лидия, спасибо за то, что вернулась ко мне.
– Ты очень радушен.
Она так смутилась, что отвела взгляд в сторону.
– Ты знаешь, насколько счастливым сделала меня, когда сказала, что хочешь остаться со мной?
Ох, он помнил. Более того, этот человек никогда не позволял подобному проходить незамеченным.
Он притянул руку Лидии к себе и обнял её, из-за чего она напряглась, а её мысли спутались.
Он положил руки на талию Лидии и посмотрел на неё близко-близко. Она не знала, что ей ответить, и хотела как можно меньше прикасаться к его телу, и потому держалась только за его визитку*.
– Я никогда не говорила, что хочу остаться с тобой.
Она уловила запах свежевыстиранной рубашки.
Когда Лидия поняла это, она не знала, что аромат сушёных ромашек, которые были при ней, передастся ему.
– Но ты ведь это имела в виду, не так ли?
– Нет…
«Он не ошибается, но он не прав».
– Мы, наконец, делим одну любовь на двоих. Нам нужно поскорее сделать нашу помолвку официальной и начать подготовку к свадьбе.
«Ох, это плохо». Если она позволит ему зайти дальше, он не замедлит возвести вокруг неё стену, отрезающую ей все пути для побега. Лидия запаниковала и изо всех сил попыталась оттолкнуть его.
– Ты ошибаешься, я до сих пор работаю здесь фейри-доктором, и поэтому не могу позволить себе вернуться в Шотландию, вот и всё!.. Я была не в себе тогда. Температура только что спала, и я чувствовала сонливость и лишилась эмоционального равновесия, и я не помню, что именно говорила в то время…
– Ты не помнишь? Ты сказала, что хочешь выйти за меня, и, плача, говорила своему отцу, что, если он будет препятствовать нашей свадьбе, ты сбежишь со мной. Ты уже предложила мне свои губы, так что уже не сможешь выйти замуж за другого…
– Я никогда не говорила такого!
– Видишь, помнишь.
«О-о. я так больше не могу».
– …Я никогда не разрешала тебе касаться моих губ. Сам же сказал, что это был не поцелуй.
– Ясно. Тогда при следующей возможности я не буду сдерживаться.
Её казалось, что её лихорадка может снова вернуться.
Эдгар посмеялся над покрасневшей Лидией и повёл её к стулу.
– Извини, пожалуйста, не злись. Я не дразнил тебя.
«Теперь он пытается казаться скромнейшим из всех людей?»
– В то время, когда ты защищала меня перед своим отцом и сказала, что я невиноват, мне хотелось верить, пусть даже чуть-чуть, что мои безответные чувства всё же имеют ответ.
Он напустил на себя одинокий и покинутый вид, чтобы привлечь её внимание.
– Это было всего лишь моё воображение? Если нет, тогда, по крайней мере, простишь меня и позволишь поцеловать локон твоих волос?
«Я не попадусь на эту уловку…»
Но хоть Лидия и думала так, она по-прежнему оставалась на месте, даже когда Эдгар, глядя ей в глаза, взял в руку прядь её волос.
Когда его губы коснулись не её волос, а линии их роста на лбу, она поняла, что её обманули, но, когда он счастливо улыбнулся со всё ещё немного одиноким видом, она решила, что не станет шуметь по этому поводу.
Он должен был достичь своей цели, как и хотел, но Лидии казалось, что сейчас Эдгару больнее, чем когда он сражался.
– Я видела Джин.
В ответ на внезапное замечание Лидии Эдгар слегка наклонил голову в сторону.
– Внутри черного алмаза осколки её чувств к тебе… Должно быть, она по-настоящему любила тебя. И так произошло не потому, что ты завладел её сердцем или заставил её покончить с жизнью, а просто потому, что она, хоть и была маленькой, хотела защитить человека, которого любила.
Он улыбался, одиноко, но умиротворённо. Лидия чувствовала, как её сердце громко бьётся в груди, но продолжала, не позволяя этому себя отвлечь.
– И ещё, о Джимми, я очень сожалею, что не смогла распознать его, хоть и являюсь фейри-доктором.
– Я сам должен был понять это. Но, честно говоря, я рад, что он не оказался беспомощным ребёнком, попавшим в руки Улисса.
Отодвигая это в сторону, Лидия чувствовала облегчение, что истинной причиной, по которой мальчик противостоял ей, было то, что он работал на Улисса.
Но только от того, что он надавил на её больные места, она не смогла принять быстрое решение, и это доказало, что она была неопытным фейри-доктором, и потребовало время на размышления.
– Слэйд и другие члены «Алой Луны» оказались во власти магических заклятий и, как они утверждают, считали, что мальчик с ними уже довольно давно, так что я думаю, что нам нужно быть более осторожными. Во всяком случае, над нами взяли верх, потому что наш союз был слишком слаб, но благодаря этому мы, так сказать, сможем достигать согласия с этого момента.
– Но, Эдгар, меня немного беспокоит, что, хоть чёрный алмаз и исчез, дух Найтмер всё ещё может оставаться живым. Иногда существа, которые были рождены из обладающих силой драгоценных камней, продолжают жить в виде духов.
– Улисс тоже знает об этом? – задал вопрос Эдгар.
– Да, я уверена в этом, – ответила ему Лидия.
– Тогда, возможно, целью Принца был не камень, а кошмар, который вырос в нём.
Белый алмаз «Дейдрим», безусловно, будет надёжно храниться в сокровищнице королевской короны. Однако демон из чёрного алмаза может попасть к Улиссу.
– Но у меня есть моя фейри удачи.
И вновь он начал поигрывать с прядью Лидии.
«Интересно, и почему я всё ещё нахожусь рядом с этим человеком?»
Хорошенько поразмыслив над этим, она поняла, что случившийся на этот раз инцидент был её золотой возможностью уйти от Эдгара.
Совсем недавно были минуты, когда она желала вернуться в Шотландию.
И всё-таки Лидия сама пустила эту возможность коту под хвост.
Что касается её работы, Лидия прекрасно понимала, что она была всего лишь предлогом, но не причиной.
«Почему же…»
Лидия откинулась на спинку стула, стремясь высвободить свои волосы из его пальцев, но прядка на её груди повела себя так, как если бы хотела коснуться его руки.
Принц отправил Улисса в Англию и, видимо, попытался построить для себя фундамент в области магии.
Позволить Эдгару жить или убить его, быть может, не самая важная миссия, которая сейчас возложена на Улисса.
Но если это станет его главной задачей, тогда, чтобы бороться с ним, помощь и поддержка Лидии будут необходимы.
Но Эдгар чувствовал тревогу по этому поводу.
Поскольку он не умел сражаться с фейри и магией.
Когда их затянули в лабиринт гоблинов – то есть, в другое измерение – единственным, кто смог спасти Лидию, был Келпи.
Фейри-доктора были профессионалами, которые пользовались помощью фейри, построив с ними доверительные отношения, чтобы решать различные проблемы. Лидия говорила, что она неопытна, но разве то, что она была в дружбе с келпи, не означало, что она замечательный фейри-доктор?
Что же до Эдгара, он чувствовал, что спас их не Келпи, а, в действительности, они выбрались благодаря знаниям и мужеству Лидии как фейри-доктора.
Однако была права и в том, что он начал чувствовать нерешительность касательно того, должен ли он и дальше полагаться на Лидию.
– Рэйвен, как думаешь, я смогу защитить Лидию?
Эдгар, который в одиночестве размышлял в своём кабинете, задал этот вопрос Рэйвена, как раз вошедшему в комнату с пачкой писем в руке.
– Я не хочу жертвовать Лидией. Но хочу, чтобы она оставалась на моей стороне. Мне нужны её способности фейри-доктора, но, помимо этого, мне спокойно, когда она со мной. Я чувствую, что могу, наконец, дышать спокойно, как никогда прежде, когда я рядом с Лидией. Вот почему я не прекращу пытаться сделать её своей.
Рэйвен слушал его с того же места, на котором стоял, и был так же потерян, как Эдгар в своих чувствах, что он не мог понять.
– Лидия даёт мне то, в чём я нуждаюсь. Но тогда что я могу дать ей? Если я оставлю её рядом с собой, только подвергну её опасности. У меня нет уверенности, что я могу сделать её счастливой; с самого начала не было гарантий, что меня ждёт достойное будущее, и, невзирая на это, желать жениться на ней было слишком эгоистично с моей стороны, верно? Даже когда я пытаюсь убедить себя в необходимости этого, у меня недостаёт мужества отпустить её. Я не знаю, что я должен делать.
Эдгар выплескивал то, что переполняло его, не задумываясь, способен Рэйвен понять его или нет.
Герцогиня, леди Мэйсфилд рассказала ему о том, что произошло после его ухода из дома Карлтонов. Она пришла к нему, чтобы попытаться убедить Эдгара отпустить Лидию от себя. Но так как Лидия отстаивала своё право и дальше работать в доме Эшенберт, герцогиня убедила в этом профессора.
– Когда я подумал, что Лидия могла начать испытывать ко мне некоторые романтические чувства, я обрадовался, но мне стало страшно. Потому что я понял, что всё это время не считался с ответственностью, лежащей на мужчине Лидии.
– Лорд Эдгар, я сделаю всё. Я обещаю защищать мисс Карлтон, так что, пожалуйста, не приносите в жертву своё желание.
На неожиданный ответ Рэйвена Эдгар в удивлении поднял голову.
– Было такое, чтобы я приносил в жертву собственные желания?
– Если подумать, бывало, что вы так делали. Разве вы не откажитесь от своей любви ради того, чтобы вы могли продолжать сражаться? Если вы откажитесь от мисс Лидии, это будет то же самое.
– Я думал, что влюблялся в огромное число женщин.
– Всё это не длилось долго.
– Потому что мои дела получали огласку, да и другое случалось…
Пока он говорил это, он понял, что причиной постоянно повторяющейся схемы отношений могло быть то, что часть его чувствовала облегчение, когда очередная его любовница покидала его.
Если бы его любовницы оставались с ним, могло произойти нечто непоправимое.
– О-о-ох, – выдохнул Эдгар, – всё может быть именно так, как ты говоришь.
Ну надо же, единственным, кто никак не способен вырасти, может оказаться Эдгар.
Он посмотрел в окно, чтобы увидеть Лидию, которая вышла в сад и начала собирать какие-то травы, что заставило Эдгара, впервые за всё время, забеспокоиться о том, что она тоже участвует в этом.
Комментарии
*Nightmare – с англ. ночной кошмар.
*Алмаз Регента – иначе Алмаз Питта – один из самых известных бриллиантов в мире, ныне хранящийся в Лувре. Масса 140,64 карата. Вывезен из Мадраса британским дельцом Томасом (дедом премьер-министра) и продан французскому регенту Филиппу II Орлеанскому. От этого владельца получил своё название
*Bow – с англ. лук.
*Бонд-стрит (Bond Street) — с XVIII века улица элитных бутиков и магазинов в лондонском районе Мэйфэр. Одна из главных улиц торгового района Вест-Энда. Формально состоит из южной «старой» и северной «новой» частей (Old Bond Street и New Bond Street), которые примыкают к Оксфорд-стрит и Пикадилли, соответственно.
*Чаринг-Кросс – перекрёсток главных улиц Вестминстера: Уайтхолла, Стрэнда и Пэлл-Мэлла (точнее, Кокспур-стрит) с южной стороны Трафальгарской площади. Это место считается географическим центром Лондона, и отсюда отсчитываются расстояния до других объектов городской инфраструктуры.
*Кембридж – город в Великобритании, находящийся на востоке Англии, административный центр графства, выделенный в отдельный район со статусом «сити» в южной части графства Кембриджшир, один из старейших университетских центров Европы
*Джеймс I (Яков I Английский, Яков VI Шотландский) – король Шотландии (с 1567 года – под опекой регентского совета, с 1578 года – единолично) и первый король Англии из династии Стюартов с 1603 года. Яков I был первым государем, правившим одновременно обоими королевствами Британских островов. Великобритании как единой державы тогда ещё юридически не существовало, Англия и Шотландия представляли собой суверенные государства, имевшие общего монарха.
*Джеймс II (Яков II Стюарт) – король Англии, Шотландии и Ирландии, как шотландский монарх именовался Яковом VII (1685-1688), внук Якова I, второй сын Карла I и младший брат Карла II. Последний британский король-католик; свергнут в результате «Славной революции» 1688 года.
*Уайтчепел – исторический район Лондона, ныне в составе городского района Тауэр-Хэмлетс. Уайтчепел знаменит тем, что в своё время здесь происходили убийства, приписанные мистическому серийному убийце Джеку Потрошителю. В викторианскую эпоху в районе Уайтчепел проживало наиболее бедное население Лондона.
*Ганноверы – династия королей Великобритании с 1714 по 1901 годы.
*Шахерезада – легендарная главная героиня «Рассказа о царе Шахрияре и его брате», окаймляющего персидский сказочный цикл «Тысяча и одна ночь» и служащего связующей нитью между другими рассказами.
*Красавчик Принц Чарли (Карл Эдвард Стюарт или Молодой Претендент) – предпоследний представитель дома Стюартов и якобитский претендент на английский и шотландский престолы как Карл III в 1766—1788 годах. Предводитель восстания против дома Ганноверов (воспринимаемого народом как восстание против власти англичан) в Шотландии, он считается важной фигурой в истории этой страны и стал популярным героем шотландского фольклора.
*Принц Уэльский – в старой русской транскрипции принц Валли́йский, — титул мужчины-наследника английского престола, с 1707 года, после юридического объединения Англии и Шотландии — престола Великобритании.
*Петля Мёбиуса – модель искривлённого замкнутого пространства, представляющая собой несколько раз перекрученный кусок ленты со склеенными концами.
*Визитка – принадлежность мужского костюма, род сюртука. В отличие от него, у визитки полы расходятся спереди, образуя конусообразный вырез (но не по прямой линии, как у фрака, а закругляясь сзади); визитка застёгивается на одну пуговицу, сзади на уровне пояса пришиты две пуговицы.
*«Таймс» – ежедневная газета в Великобритании, одна из самых известных мировых газет. Выходит в печать с 1785 года
|
|
|
