 |
Устройство трибунала. Суды и обвинители
|
|
|
|
Устройство трибунала
Трибунал состоял из четырех судей и четырех заместителей судей от каждой страны, подписавшей Лондонское соглашение. Для образования кворума необходимо было обязательное присутствие всех четырех членов Трибунала или их заместителей в случае замены отсутствующих членов Трибунала. На должность председательствующего для каждого заседания избирались в порядке очередности судьи трибунала по результатам голосования внутри коллегии. Для назначения председательствующим требовалось не менее трёх голосов, то есть мнение членов трибунала должно было быть единогласным по этому вопросу. Решения принимались большинством голосов. При разделении голосов голос председательствующего являлся решающим.
Вместо судей, в ситуациях, если они не могли присутствовать на слушаниях, их функции выполняли заместители. Они имели аналогичный статус с основными членами трибунала, но участвовали в заседаниях только тогда, когда не было возможности обеспечить присутствие первых на нём.
Устав МВТ не допускал возможность отвода судей сторонами процесса, заменить члена трибунала или его заместителя могли только страны, выдвинувшие их, но лишь в случаях невозможности участия судьи в дальнейшем процессе по уважительной причине. В связи с этим есть точка зрения, что отсутствие механизма отвода судей разрушало объективность членов трибунала. Институт отвода подразумевает, что по заявлению одной из сторон судья выводится из рассмотрения дела, если его беспристрастность может быть разумно поставлена под сомнение на том или ином основании.
Суд не выступал на стороне обвинения и защиты. Одновременно с этим он обеспечивал процессуальные возможности реализации прав сторонами процесса.
|
|
|
Процесс судопроизводства основывался на следующих принципах:
Принцип состязательности – суд, стороны обвинения и защиты были разделены. В каждом судебном процессе со стороны обвинения участвовали один или несколько прокуроров - главных обвинителей от СССР, США, Великобритании и Франции. Обвиняемые имели право сами или при помощи любого адвоката осуществлять защиту любыми средствами в рамках права.
Принцип законности – деятельность Трибунала и Комитета по расследованию дел и обвинению главных военных преступников осуществлялась на основании норм, сформулированных в нормативных правовых документах;
Принцип равенства всех перед законом и судом – должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государства или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или смягчению наказания. Не освобождал от ответственности и тот факт, что подсудимый действовал по распоряжению правительства или по приказу начальника; принцип состязательности сторон – функции обвинения, защиты и правосудия были разделены.
Принцип обеспечения права на защиту – процессуальные гарантии давали право обвиняемым защищаться лично или при помощи адвоката из числа немецких юристов; копии обвинительного акта и всех документов, прилагаемых к нему, должны были переводиться на язык, который понимает подсудимый, и вручаться ему заблаговременно до начала процесса; подсудимый имел право давать любые объяснения по обстоятельствам выдвинутых против него обвинений и др.
Принцип открытости и гласности – все проведенные 403 судебных заседания были открытыми, сам их процесс ведения стенографировался и велся одновременно на четырёх языках, в том числе на немецком. Прессу и радио представляли около 250 корреспондентов, учитывая общее количество в виде 350 мест на заседании.
|
|
|
Презумпция невиновности давала гарантии от необоснованного осуждения лица и обязывала должностных лиц, ответственных за производство по уголовному делу, доказать виновность лица в совершении преступления, соблюсти процедуру установления виновности лица. Международный военный трибунал самым строжайшим образом подошел к отбору и оценке доказательств виновности каждого подсудимого, применив известный принцип: никто не признается виновным, пока иное не будет доказано судом.
Принцип свободной оценки доказательств означал, что трибунал не должен быть связан формальностями в использовании доказательств. При этом Трибунал самостоятельно устанавливал и применял “возможно, более быструю и не осложненную формальностями процедуру” и допускал любые доказательства, которые, по его мнению, имели доказательственную силу. При этом в качестве доказательств Трибуналом были допустимы также все признания и заявления подсудимых.
Суды и обвинители
Советское правительство назначило одного члена МВТ в лице И. Т. Никитченко, главного обвинителя от СССР – прокурора Украины Р. А. Руденко. Была создана специальная правительственная «Комиссия по руководству подготовкой обвинительных материалов и работой советских представителей в Международном военном трибунале в Нюрнберге». Члены Комиссии готовили директивы для советской делегации в Нюрнберге, подбирали обвинителей, переводчиков, связистов, шифровальщиков и других работников для отправки в Нюрнберг. Причем каждый из подлежавших отправке на процесс проходил проверку через аппарат Народного комиссариата государственной безопасности (далее – НКГБ), после чего его кандидатура передавалась Комиссии по выездам за рубеж во главе с секретарем ЦК ВКП(б) Г. М. Маленковым.
В Нюрнберг была направлена большая группа работников госбезопасности и “Смерша”. Они следили за каждым шагом советских представителей, внося нервозность в их работу.
Аппарат советского обвинения был построен по следующему принципу:
ü главный обвинитель (Р. А. Руденко), его заместитель (Ю. В. Покровский), помощники (М. Ю. Рагинский, Л. Н. Смирнов, Л. Р. Шейнин, с середины декабря — Н. Д. Зоря);
|
|
|
ü документальная часть (начальник Д. С. Карев);
ü следственная часть (начальник Г. Н. Александров, его помощники С. Я. Розенблит, Н. А. Орлов, С. К. Пирадов);
ü консультанты (А. Н. Трайнин, Б. С. Маньковский и др. );
ü секретариат (В. Я. Коломацкий, с декабря — А. И. Полторак);
ü вспомогательные службы (бюро переводов, пресс-бюро, административно-хозяйственная служба и служба связи).
Особенность данного судопроизводства заключалась, с одной стороны, в необходимости установления и применения Трибуналом “более быстрой и не осложненной формальностями процедуры”, а с другой, было понимание еще до ее начала, что в связи с массовостью преступлений будет невозможно предоставить исчерпывающую доказательную базу и в принципе сбор доказательств может растянуться на многие гг. вперед. В связи, с чем в Уставе оговаривалось, что Трибунал не должен быть связан формальностями в использовании доказательств, он допускает любые доказательства, которые, по его мнению, имеют доказательную силу. Трибунал не будет требовать доказательств общеизвестных фактов, и будет считать их доказанными. Трибунал также будет принимать без доказательств официальные правительственные документы и доклады Объединенных Наций, включая акты и документы комитетов, созданных в различных союзных странах для расследования военных преступлений, протоколы и приговоры военных или других трибуналов каждой из Объединенных Наций.
Учитывая факт того, что судейский состав трибунала состоял из представителей стран-победительниц, то суд, по мнению этих защитников, не мог быть непредвзятым. Данная позиция хоть и кажется справедливой, в действительности не имеет под собой почвы. Важно помнить, что в основе уголовного преследования нацистских преступников лежали нормы международного права. В данном случае пакт Бриана–Келлога от 1928 г., под которым стояла подпись уполномоченных представителей большого количества прогрессивных стран мира, в том числе и Германии. Исходя из этого можно сделать вывод, что в случае нахождения в составе Трибунала судей из самой Германии, либо других “более нейтральных” стран, они все равно были бы вынуждены выносить приговор, основываясь на тех же материально-правовых нормах. Соответственно приговор не претерпел бы изменений.
|
|
|
Трибунал запрещал “уводить в сторону” процесс. Методы защиты чаще всего сводились к попыткам подорвать правовую основу Трибунала, использовать юридические “лазейки”, по мнению защиты, формально снимавшие ответственность с лидеров нацистской Германии, а также пытаться втянуть представителей обвинения в политическую полемику. По мнения подавляющего числа советских ученых, часть из которых были непосредственными участниками Нюрнбергского процесса, подобная тактика защиты по большей части применялась с целью затянуть процесс на максимально долгий срок. У обвиняемых была надежда, что процесс однажды “рухнет” из-за возникавшего в мире идеологического противостояния стран-союзников по антигитлеровской коалиции. Однако от правосудия им уйти не удалось.
|
|
|
