 |
К вопросу о молодежной политике и прогрессивной педагогической модели эффективного воспитания молодежи.
|
|
|
|
Введение
При всей своей очевидной актуальности, тема официальной эффективной молодежной политики, скажем, на базе физической культуры или спорта, представлена крайне неудовлетворительно. Неудовлетворительно не по факту объема опубликованных на этот счет документов и материалов (здесь как раз все обстоит более чем благополучно), а по факту наличия конструктивной научно-критической направленности исследования. Обычно эта тема подается либо с сугубо критических позиций, либо с точки зрения должного. Таким образом, в основном пытаются ответить на вопрос: «Почему нет того, что должно быть?». Между тем, следует поставить совершенно другой вопрос, а именно: «А что, собственно, может быть, и как этого добиться?».
Видимо стоит прежде всего задуматься над проблемным характером темы, которая содержит в себе возможное (или даже сущее) противоречие между официальностью и эффективностью.
Далеко не столь очевиден и факт прогрессивности спортивно-педагогической модели воспитания современной молодежи. Эта идея настолько адаптирована, рутинизирована, выхолощена, что ныне воспринимается на уровне таблицы умножения, то есть на уровне абсолютной истины. Между тем, далеко не все ясно с социально-исторической «природой» спорта, тем более, спорта современного. Вот круг проблем и вопросов, ждущих своего разрешения, чему и посвящается нижеследующий материал.
К вопросу о молодежной политике и прогрессивной педагогической модели эффективного воспитания молодежи.
Молодежь – это настоящее и будущее любого народа, нации, страны, государства. Отлично осознавая сей очевидный факт, лидеры всех времен и народов обращали свой взор на молодое поколение. Когда – во имя прошлого, когда – во имя будущего, но всегда апеллируя к довольно абстрактным идеалам, абстрактному благу народа, нации, страны, государства, той же молодежи. Как любил повторять известный советский философ политики В.И.Разин, - «С высоких трибун всегда звучат правильные слова, весь вопрос состоит в их конкретном практическом наполнении, содержании». Чтобы согласиться с данным утверждением, достаточно задуматься над многочисленными вариантами в интерпретации современных демократических ценностей свободы, равенства, братства.
|
|
|
На самом деле, любой здравомыслящий политический лидер обязан думать, прежде всего, о настоящем, о том, как использовать молодежь в настоящий момент. А если она еще в нужном смысле не готова, то политику приходится задумываться как максимально быстро и эффективно воспитать и обучить молодое поколение для выполнения запланированных функций, свершений, акций.
Поэтому, здравомыслящий политический лидер и решает вопросы, типа:
- как эффективней сплотить молодежь, чтобы превратить ее в грозную силу?
- куда и каким образом данную силу направить?
- что потом с этой силой делать?
К сожалению, последний вопрос ставится и решается далеко не всегда, да и то, только очень дальновидными прозорливыми лидерами, стремящимися обеспечить долгосрочную преемственность власти. В противном случае, во весь свой рост может встать еще один пренеприятнейший вопрос: «Как молодежь нейтрализовать?»
Вот такую целевую ориентацию на воспитание молодежи, судя по огромному количеству исторических примеров, имеет любая политическая власть, так сказать, в сухом (свободном от идеологии) остатке. Выглядит эта грубо набросанная картинка довольно цинично. Циничным по своей сути является и отражаемый в ней историко-политический процесс. Не случайно на сей счет существует известная английская пословица – афоризм, будто бы политика есть дело настолько грязное, что заниматься ей должны настоящие джентльмены.
|
|
|
Чтобы приукрасить ситуацию, придать ей благопристойный вид, нужна продуманная идеология, выраженная как внешними формами, то есть пропагандой и агитацией, так и внутренними механизмами, к которым издавна относится система воспитания или интериоризации (превращения внешних социальных установок во внутренние убеждения человека).
Наука как тип мировоззрения, ориентирующий на познание объективных законов и закономерностей, в большей степени, чем любое другое мировоззрение (религиозное, обыденное, мифологическое, прочее) должна быть свободна от идеологических стандартов. Наука, в том числе и педагогика, должна исследовать, прежде всего, производственно-экономические, социально-политические, интеллектуально-духовные основания, законы становления и развития любого общественного явления, процесса. Отказываясь от данного принципа, наука не только попадает в рабство к идеологии, но и неминуемо теряет статус научности, ибо изменяет своей сути.
Все сказанное в полной мере касается и любой воспитательно-образовательной педагогической системы, которая обязана уметь и не побояться ответить не только на вопрос: «Что и как делать», - но и на вопрос: «Почему и зачем делать?». Только при выполнении этого условия педагогическое воздействие будет действительно научным. Тем более, принцип научности педагогического влияния должен соблюдаться в случае воспитания молодежи, то есть еще незрелого, неопытного, доверчивого, способного на самые необдуманные, опрометчивые, жестокие поступки. Иначе вновь и вновь будет повторяться эффект «обманутого поколения».
Следовательно, прежде чем говорить о самой воспитательной системе, нужно обязательно понять, чьим интересам она должна служить, и в чем заключаются эти интересы по существу. Совершенно ясно, что здесь речь пойдет о целенаправленной, заданной социализации личности. Ясно и то, что направление этой социализации может не совпасть с интересами комплексного развития самой личности, например, галерному рабу не нужна грамотность, а тюремному надзирателю ни к чему высокое искусство. Да и личность может не иметь устойчивой мотивации для комплексного, а, тем более, всестороннего развития, как того требуют некоторые гуманистические принципы.
|
|
|
Понять истинные (все равно: осознанные или неосознанные) интересы власти заказывающей воспитательную систему трудно, но можно, особенно, когда эта власть уже имеет определенную традицию, преемственность, передаваемые легитимным путем полномочия. Сложнее отделить пропагандистское слово от реального дела у новой власти, только что утвердившейся и круто повернувшей политический курс. Современная власть, имеющая сходный политический курс и демократический режим во многих странах уже достаточно проявила себя на деле, чтобы подставиться под научный анализ и научно обоснованную оценку.
Сегодня молодежь практически повсеместно живет в социальных условиях, имеющих одни и те же «язвы», то есть развивающиеся и, на первый взгляд, не связанные между собой проблемные факторы, неблагоприятно отражающиеся на общем и отдельном контурах социального здоровья, например:
- массовое пристрастие к низкопробной и бездуховной потребительской культуре;
- не менее массовая любовь к подрывающей обмен веществ, вызывающей желудочные и иные заболевания еще в раннем возрасте, системе так называемого «быстрого питания»;
- разрушающая семейные и традиционные моральные устои «свободная» любовь или половые отношения, построенные по принципу промискуитета (кто с кем хочет);
- рост потребления алкоголя, никотина, наркотиков, а, соответственно, и критический взрыв в прямом и переносном смыслах «вредных» привычек.
В свете всего вышесказанного у нас в активе есть не так уж много вариантов тезисов для научного анализа. Рассмотрим эти варианты.
1. Неблагоприятные социальные факторы суть чужеродные явления, временные трудности, болезни роста, с которыми власть не может в настоящий момент справиться.
2. Формулировка проблемной ситуации та же, но с одним существенным изменением, а именно: власть не хочет реально бороться с общественными «язвами».
|
|
|
3. Власть не может бороться с вышеуказанными явлениями, поскольку они выступают неотъемлемой частью современного общества, закономерным порождением его социально-экономической сущности.
4. Четко осознавая факт «генетического» родства, нераздельного существования сущностной основы и неблаговидных проявлений современного социума, власть и не особо рвется исправлять неисправляемое.
5. Власть не понимает того, что происходит, а потому растеряна и дезорганизована.
Пятый вариант, на наш взгляд, отпадает сразу: как-то не очень солидно обвинять в глупости высший эшелон общественного управления, десятилетиями «стоящий у рулевого весла». Если у кормила власти дураки, то кто же тогда все остальные рядовые граждане? Так полагать слишком наивно, даже если принять, что демократия есть власть середняков, то есть не особо выдающихся личностей.
Второй, третий и четвертый тезисы роднит нечто общее: система «двойных стандартов». Формально призывая к борьбе с социальными язвами, власть реально этой борьбы не ведет, а лишь принимает в ней более-менее пассивное участие. Получается, будто в указанных трех случаях власть заказывает и у педагогики систему «двойных воспитательных стандартов», что для большинства молодых людей с еще не утраченной искренностью отношений, романтичностью и максимализмом – в принципе не приемлемо.
Остается одно – взять за основу первый тезис и на нем строить систему воспитания. Собственно говоря, именно это нам всем и предлагается. Вот именно теперь в интригу должна вступить наука с целью доказательства или опровержения истинности генерального тезиса.
Итак, условием конечной победы над указанными социальными недугами декларируется их чужеродность и невзаимосвязанность друг с другом. Посмотрим, так ли это.
В основе современного общества лежит рынок со своим законом соотношения спроса и предложения и со своим основным принципом – регулятором, ориентирующим всякую деятельность на получение прибыли. Ими определяется эгоистический интерес каждого члена современного общества. Ими же устанавливается регламент производства и потребления, личностного и социального воспроизводства и общения.
Вот в этом и состоит ответ на вопрос о происхождении потребительской культуры. Массы получают лишь то, за что они в состоянии заплатить. А усредненные среднестатистические типы личности формируются и воспроизводятся для того, чтобы формировать и воспроизводить массовый спрос на предметы жизнедеятельности, в том числе, досуга и развлечений. Среднестатистическая личность, превращенная в носителя производственных функций, довольствуется такими же среднестатистическими стереотипами потребления, а потому не мотивирована ни на глубину образования, ни на широту кругозора. Ее социализация и культуризация носит весьма узкий и поверхностный характер. Ни о какой комплексности, а, тем более, всесторонности, речи быть не может. Отсюда и ориентация на массовую потребительскую культуру, полностью соответствующую своему массовому потребителю.
|
|
|
Из данного правила, конечно же, есть исключения как в прогрессивном, так и в регрессивном личностно-социальном смысле. Что, впрочем, не опровергает, а, наоборот, лишь подтверждает непреложность действия законов рыночного общества. Не опровергает эту непреложность и искажающее влияние ряда факторов, характерных для внерыночных форм. Как известно, специфика социального пространственно-временного континуума заключается в его спресованности, многопластовости, допускающих одновременное существование разнотипных социальных образований. Итак, вернемся к исключениям.
Исключения прогрессивного рода связаны с принадлежностью личности к более высокопоставленным, квалифицированным общественным слоям. Более сложные социальные функции требуют и более углубленного, а иногда и более широкого (в плане общего кругозора) личностного потенциала. Так воспроизводится слой квалифицированных производителей и потребителей культуры, для которых тезисы о комплексности, всесторонности, гармоничности не являются пустым звуком.
Исключения регрессивного рода составлены теми социальными слоями, которые (в силу ряда причин) выброшены из или не допущены к социальному производству, но участвуют или претендуют на участке в общественном потреблении. Они не только широко представлены в массовой культуре, но и паразитируют на ней, все больше и больше деградируя как в личностном, так и в социальном смыслах. Пульсирующий характер современного общества, испытывающего в силу экономической необходимости периодические кризисы и подъемы, обуславливает закономерность существования многочисленного слоя социальных (культурных) паразитов, то есть различного рода теневых дельцов и бандитствующих элементов. Хлебом насущным для указанной категории лиц является индустрия человеческих пороков и слабостей.
Эта индустрия основывается на максимальном ограничении интеллектуально-духовной деятельности, нейтрализации рациональных и моральных регуляторов. Зато, с другой стороны, ее представители вкладывают деньги в гипертрофированное развитие человеческой чувственности, искусственно стимулируя чувственные ощущения и восприятия вкуса, звука, осязания, обоняния, зрения, пространственно-временной дезориентации. Создаются такие условия массового досуга, в которых человеческая психофизиология способна еще на какое-то относительно длительное время сохранять режим функционирования, но уже не естественным образом, а под воздействием искусственных биохимических стимуляторов, постепенно разрушающих биологическое и социальное здоровье личности. Поэтому, лозунги, типа «Рок-музыканты против наркотиков», воспринимаются нами как насмешка над здравым смыслом. Вся система искусственной стимуляции человеческой чувственности, как-то: пункты быстрого и вкусного питания, дискотеки, роковые концерты, наркобизнес, прочее – все это имеет вполне закономерный, производный от рыночной экономики, характер.
Таким образом, тезис о том, что власть лишь временно, в настоящий момент не может справиться с неблагоприятными социальными факторами, якобы являющимися болезнями роста, чужеродными явлениями приходящего характера – этот тезис полностью опровергается закономерностью существования указанных социальных «язв», их сущностной связью с современным типом общественных отношений в сферах производства и потребления. Следовательно, система воспитания молодежи, основывающаяся на данном генеральном тезисе, (также как и во всех других случаях) должна носить фактически неприемлемый для большей части молодежи характер «двойного стандарта». Именно в этом кроется основная причина крайне низкой эффективности большинства не только старых, но и инновационных методов, средств, форм воспитательного воздействия. Основную воспитательную функцию на себя взяла существующая социальная среда, реальная социальная действительность, в которой практически нет места для гуманистической педагогики. Или все-таки есть?
На данной стадии развертывания аналитического рассуждения совершенно ясно следующее:
- в современных социальных условиях не может быть всеобщей педагогики, зато могут существовать воспитательные системы, ориентированные на локальные социальные контингенты, различающиеся по социально-экономическому признаку;
- для большинства представителей молодого поколения современного общества официальная педагогика, завязанная на официальной идеологии может носить лишь непоследовательный и лицемерный характер «двойного стандарта», что предопределяет ее практическую несостоятельность;
- реально противостоять воспитательному воздействию среды массового обитания молодежи могут лишь те прогрессивные педагогические модели, которые ориентируются на локальные прогрессивные молодежные слои и контингенты, мотивированные на соответствие более высокому социальному статусу, положению.
Продолжим анализ. Если прогрессивные педагогические модели в рамках существующих социальных реалий возможны, то, во-первых, чем определяется их прогрессивность, во-вторых, каким требованиям они обязаны удовлетворять?
Критерий прогрессивности педагогических моделей в свете вышесказанного ясен: это степень эффективности педагогического воздействия на личность с целью ее избыточного развития, позволяющего реально претендовать на более высокий социальный статус и/или на отправление более квалифицированной деятельности. Такая деятельность требует больших затрат сложного труда, то есть труда, сопровождающегося творческим характером, большим объемом и качеством профессиональной подготовки. Соответственно, квалифицированная деятельность требует также более высокого уровня, широты и разноплановости образования, позволяющего человеку стать не только квалифицированным производителем, но и, в первую очередь, квалифицированным потребителем.
Требования, предъявляемые к прогрессивным педагогическим моделям, в общем и целом очевидны. Они должны носить сугубо деятельностный характер, предполагать и отражать следующие моменты:
- жесткая ориентация на конкретную сферу практической деятельности (спорт, религия, искусство, политика, экономика, право);
- наличие безусловной социальной значимости и престижности данного вида деятельности, гарантирующие человеку сильную мотивацию и возможность самоутверждения;
- ярко выраженный творческий характер деятельности, ясно осознаваемый как необходимость самосовершенствования;
- определенная корпоративность, позволяющая отделять посвященных от непосвященных, своих от чужих, профессионалов от дилетантов;
- типизированный условно-регламентированный характер поведения: вступления в сообщество, адаптации в нем, соперничества, продвижения, карьерного роста в рамках заданного иерархически организованного сообщества.
Нетрудно заметить, что каждый последующий момент естественно и логично вытекает из предыдущих, а все они вместе обеспечивают относительную самодостаточность и завершенность некой деятельностной сферы и завязанной на ней педагогической модели. Относительность автономности этих частных или особенных педагогических систем определяется претензией на существование всеобщих или общих педагогических принципов – императивов, применяемых якобы безотносительно, в любой точке социального пространства-времени.
Необоснованный характер указанных претензий легко доказывается научным анализом истории педагогической мысли. Но наука – наукой, а претензия все равно остается, мало того, активно позиционируется. Также как остается и позиционируется претензия на существование всеобщих моральных заповедей. Вот только непонятно каких: библейских, конфуцианских, первобытнообщинных? Ведь все они - разные.
Противоречие между реальным существованием лишь конкретных, частных, локальных педагогических моделей и активным позиционированием номинального существования абстрактных воспитательных принципов – императивов навязано политикой и идеологией. Государство всегда подчеркивает всеобщий характер своей социальной базы, выступает от лица всего общества, следовательно, требует от педагогики столь же всеобъемлющего подтверждения своих претензий. На самом деле, социальная база всегда неоднородна, дискретна, находится в той или иной степени развития внутреннего напряжения и борьбы. Поэтому педагогика, исходящая из признания факта всеобщей социальной солидарности, единства, обречена на систему двойных воспитательных стандартов.
Вместе с тем, социальная база типовых локальных сообществ, несмотря на иерархическую организацию, гораздо больше сплочена, монолитна, снабжена такими же типовыми механизмами или «лифтами» профессионально-социального возвышения, мобильности. Данное обстоятельство и создает режим максимального благоприятствования для создания более-менее последовательной и непротиворечивой педагогической системы.
Многолетняя обширная практика работы с молодежью указывает на несколько достаточно очевидных альтернативных типовых деятельностных воспитательных моделей: религиозную, военно-патриотическую, физкультурно-спортивную, художественно-эстетическую. Каждая из перечисленных воспитательных систем может и должна рассматриваться с позиций научной педагогики с тем, чтобы подвергнуться рационально-логическому анализу, выявлению характерных методологий, методику, технологий воспитательного воздействия, осуществляемого на базе специфического образовательного и обучающего процесса.
Возможно, что данные педагогические модели, сходные или лишь похожие по своим базовым характеристикам, пересекаются и по своим технологиям. Однако, столь же очевидно, что специфическую основу этим технологиям сообщает особенность генеральной деятельности. Все эти возможности и очевидности должен показать научный анализ.
Нас в данном контексте интересует, собственно, только физкультурно-спортивная педагогика, ее потенциальная и актуальная возможность и готовность стать выдающейся, а может и определяющей частью воспитательной работы с современной молодежью, следовательно, ядром молодежной политики.
Стратегическая логика исследования предписывает первым делом понять, что собой представляют физическая культура и спорт так сказать исторически; затем определить их основные современные особенности и характеристики; далее уточнить их связь с другими типовыми сферами жизни общества (военным делом, религией, искусством); наконец, выделить их реальную педагогическую основу и производные из нее прогрессивные педагогические технологии, в том числе, технологии воспитания молодежи через ее приобщение к физкультурно-спортивной деятельности.
|
|
|
