Глава 2. Возникновение науки и основные стадии ее исторической эволюции

____________________________________________________

1. Преднаука и наука: две стратегии порождения знаний

Как объяснить возникновение европейской науки в XVII веке, если учесть, что в это же время китайская и арабская наука (мате­матика, астрономия, оптика, медицина, физика и т.д.). бывшие самыми развитыми в мире, начинают стагнировать, оказавшись неспособными воспринять традиции рационализма, определивше­го суть современной науки?

Тот факт, что именно наука определила специфику западноевро­пейской цивилизации, единодушно признают все современные фи­лософы науки. Что же такое наука? Ответить на этот вопрос в пер­вом приближении можно, если рассмотреть то состояние знания, которое называют преднаукой. Преднаука, ее способы познаватель­ной деятельности, несмотря на принципиальное отличие от на­уки, имели общую с ней цель — познать вещи, их свойства и отно­шения. На этапе преднауки изучались те предметы и вещи, те их свойства и отношения, которые были задействованы в реальной практической деятельности людей. Например, разлив Нила унич­тожал все разметки посевных участков, и для восстановления их прежних границ требовалось умение сохранять на папирусной бу­маге общую картину геометрии этих участков. Работа с чертежом на бумаге, замещающим реальное расположение, формы и раз­меры земельных участков, есть идеальный план работы мышления, идеализированная схема практических преобразований материаль­ных предметов. Гуссерль писал, что «эмпирическая геодезия и ее эмпирически-практические объективирующие функции по мере преобразования практических интересов в чисто теоретические интересы стала идеализированной геометрией и вместе с этим ока­залась пронизанной чисто геометрическим способом мысли... Гео­дезия подготовила универсальную геометрию и ее «мир» чистых

предельных форм». Из повседневной практики выводились и пер­вичные идеальные объекты, т.е. схемы, чертежи, геометрические фигуры и т.д., которые своим «телом» представляли и замещали реальные объекты. Так, в таблицах сложения и вычитания каж­дый из реальных объектов замещался идеальным объектом «еди­ница», который фиксировался знаком I (вертикальная черта). Идеальная форма деятельности мышления в данном случае зак­лючалась в том, что складывались и вычитались не реальные пред­меты и вещи, а их числовые «заместители» (идеальные объекты). На этапе преднауки мышление обрело идеальную форму своей дея­тельности, т.е. такую форму, когда все операции счета, измерения и т.д. проводились не с реальными вещами и явлениями, а с их «за­местителями», в качестве которых выступали таблицы, чертежи, ка­лендари и т.д. Формирование идеальных моделей и схем всегда было вплетено в ткань непосредственных жизненно значимых практичес­ких действий, а потому характерной особенностью преднауки являлся рецептурный характер полученного знания. Преднаука существовала и в полной мере обслуживала потребности общественно-производ­ственной деятельности Древнего Египта, Месопотамии, Индии и др. на протяжении десятков веков, а потому нельзя оценивать ее нега­тивно, как низшую ступень знания, «не дозревшую» до науки.

Наука не могла возникнуть как результат линейного процесса углубления, обобщения рецептурно-технологического характера преднаучного знания, так как наука принципиально отличается от преднауки тем, что является формой теоретического мышления и сознания. Теоретическое мышление работает с идеальными объек­тами, которые, в отличие от преднаучных идеальных планов ре­цептурно-технологического характера, превращаются в независи­мый от сиюминутных нужд практики предмет исследования. Как отмечает отечественный философ науки B.C. Степин, наука «по­стоянно выходит за рамки предметных структур наличных видов и способов практического освоения мира и открывает человече­ству новые предметные миры его возможной будущей деятельно­сти». Идеальные объекты в науке, в отличие от преднауки, во-пер­вых, не выводятся непосредственно из обыденной практики, не

являются замещением реальных предметов этой практики. Они или заимствуются из ранее сложившихся систем знания, либо конст­руируются учеными заново путем «запределивания» реальных ха­рактеристик явлений и предметов, не связанных с обыденными повседневными практическими интересами и потребностями (на­пример, идеальные объекты: «идеальная точка», «абсолютно чер­ное тело» — не имеют отношения к повседневной практической деятельности); во-вторых, выступают в качестве фундамента сис­темы знания, которая начинает строиться «сверху» по отношению к практике; в-третьих, созданные из идеальных объектов конст­рукции сопоставляются с практикой не непосредственно, а с по­мощью ряда опосредовании: с помощью эксперимента, который не является формой обыденно-повседневной практики, или пу­тем сопоставления выводов, полученных при использовании ка­кой-то идеальной схемы, с выводами, уже прошедшими провер­ку; в-четвертых, идеальные объекты и схемы применяются в науке в качестве строительного материала при формировании новых знаний.

Описанными выше характеристиками обладает только евро­пейская наука, которая имеет главную цель - познание истин­ной сущности предметов и явлений внешнего мира, изменение этого мира в соответствии с логикой познанных предметов и яв­лений (для удовлетворения материальных потребностей людей). Но такая познавательная стратегия европейской науки не явля­ется единственно возможной и наиболее совершенной. Так, ин­теллектуальная традиция, например, Китая базируется на миро­воззренческой установке, согласно которой окружающий мир не надо изменять, так как он изначально гармоничен и совершенен. Человек и общество в своем познавательном рвении представля­ют угрозу этой гармонии, а потому надо искать не пути измене­ния мира, а практики самосовершенствования человека. Это одна из причин, по которой культуры традиционных обществ (Древ­ний Китай, Индия, Древний Египет, Вавилон) не создали пред­посылок возникновения науки европейского типа.

Итак, в науке, наряду с эмпирическими правилами и зависи­мостями, которые знала и преднаука, формируется особый вид знания — теория, которая позволяет получать эмпирические зна­ния из теоретических постулатов. Теоретические знания выступа­ют как знания об объектах реальности вне зависимости от их «здесь» и «сейчас» использования в практике.

2. Генезис науки как проблема истории науки

Проблема происхождения науки Нового времени относится к историографии науки, основные вопросы которой состоят в сле­дующем: как можно построить истинную теоретическую реконст­рукцию генезиса науки, описать и объяснить реальные историчес­кие процессы, способствующие ее возникновению, социализации и легитимизации; возможно и достижимо ли только рациональ­ное понимание истории науки? Решение этих вопросов связано со многими трудностями. Во-первых, реконструкция прошлого возможна только с помощью теоретического мышления, способ­ного строить идеальные модели; критериев же, позволяющих вы­яснить абсолютное соответствие реконструированной силой тео­ретического мышления картины реальному ходу истории науки, не существует. Во-вторых, методология реконструкции истории науки определяется разными установками исследователя, напри­мер, тем или иным пониманием отношения одного этапа разви­тия науки к другому (непрерывность, прерывность и т.д.), призна­нием «линейного» или, наоборот, «нелинейного» развития науки и др., что приводит к борьбе мнений.

Сторонники принципа прерывности (дискретности) в разви­тии науки (П. Дюгем, А. Койре, Р. Мертон, Э. Цильзель, Д. Ни-дам,Т. Кун, М. Полани, П. Фейерабенд и др.) считают, что прин­цип преемственности (кумулятивности) создает опасность «модернизации» ее истории, что приводит к неверному понима­нию самой науки. Например, высказываниям средневековых францисканцев, создавших научную школу в Оксфордском уни­верситете, приписывают содержание, адекватное эмпирическим идеям современной науки. Соблазн видеть повсюду зачаточные фор-

мы современной науки можно преодолеть, если знать мировоззрен­ческий контекст эпохи. Французский философ науки А. Койре в книге «Этюды о Ньютоне» подчеркивал «пропасть, разделяющую науку нового времени и средневековья», принципиальную несво­димость понятия опыта в средневековом мышлении к эксперимен­ту в научном мышлении, в силу наличия противоположности меж­ду средневековым концептом мироздания, основывающемся на греческом понятии ограниченного сферического «космоса», и на­учным представлением о бесконечном «универсуме».

Сторонники же принципа кумулятивности считают, что абсо­лютизация принципа дискретности ставит под вопрос саму воз­можность заниматься проблемой генезиса науки.