Научные революции как перестройка оснований науки

Этапы развития науки, связанные с перестройкой исследова­тельских стратегий, задаваемых основаниями науки, получили на­звание научных революций. Главными компонентами основания

науки являются идеалы и методы исследования; научная картина мира; философские идеи и принципы (подробно об основаниях науки см. раздел I, гл. 4). Относительно философских оснований науки философ и историк науки А. Койре писал: «...История на­учной мысли учит нас..., что: а) научная мысль никогда не была полностью отделена от философской мысли; б) великие научные революции всегда определялись катастрофой или изменением философских концепций». И в этом он был, бесспорно, прав.

Термин «научная революция» в научный словарь был введен Т. Куном. Проводя аналогии с политическими революциями, Кун утверждал, что научные революции «начинаются с возрастания сознания,... что существующая парадигма перестала адекватно функционировать при исследовании того аспекта природы, к ко­торому сама эта парадигма раньше проложила путь». Говоря о на­учных революциях, Кун имеет в виду не только изменения пара­дигм, но также намного менее значительные изменения, связанные с усвоением нового вида знания о том или ином явлении в рамках отдельной науки. «Научные революции... должны рассматривать­ся как действительно революционные преобразования только по отношению к той отрасли, чью парадигму они затрагивают... На­пример, астрономы могли принять открытие рентгеновских лучей как простое приращение знаний, поскольку их парадигмы не зат­рагивались существованием нового излучения».

В ходе научных революций изменяются основания науки. В за­висимости от того, какой компонент основания науки перестраи­вается, различают две разновидности научной революции; а) иде­алы и нормы научного исследования остаются неизменными, а картина мира пересматривается; б) одновременно с картиной мира радикально меняются не только идеалы и нормы науки, но и ее философские основания.

Первая научная революция (XVII - первая половина XVIII века), приведшая к возникновению классического естествознания, со­провождалась изменением картины мира, перестройкой видения физической реальности, созданием идеалов и норм классическо­го естествознания. Вторая научная революция (конец XVIII — пер-

вая половина XIX века) хотя, в общем, и закончилась окончатель­ным становлением классического естествознания, тем не менее способствовала началу пересмотра идеалов и норм научного по­знания, сформировавшихся в период первой научной революции. Третья (конец XIX — середина XX века) и четвертая (конец XX — начало XXI века) научные революции привели к пересмотру всех указанных выше компонентов основания классической науки. Подробно эти вопросы будут рассмотрены ниже.

Главным условием появления идеи научных революций явилось признание историчности разума, а следовательно, историчности на­учного знания и соответствующего ему типа рациональности. Фило­софы-рационалисты XVII - первой половины XVIII века рассматри­вали разум как неисторическую, самотождественную способность человека как такового. Принципы и нормы разумных рассужде­ний, с помощью которых добывается истинное знание, призна­вались постоянными для любого исторического времени. Свою задачу философы видели в том, чтобы «очистить» разум от субъек­тивных привнесений («идолов», как их называл Ф. Бэкон), иска­жающих чистоту истинного знания. Даже И. Кант, совершивший «коперниканский» переворот в теории познания, показав, что предмет знания не дан, а задан априорными формами чувствен­ности и рассудка познающего субъекта, тем не менее придержи­вался представления о внеисторическом характере разума. Поэто­му в качестве субъекта познания в философии Канта фигурировал трансцендентальный субъект (субъект как таковой, не имеющий культурно-исторических спецификаций).

И только в XIX веке представление о внеисторичности разу­ма было поставлено под сомнение. Французские позитивисты (О. Конт и др.) выделили стадии познания в человеческой исто­рии, а немецкие философы послекантовского периода, и прежде всего Гегель, заменили кантовское понятие трансцендентального субъекта понятием исторического субъекта познания. Но если субъект познания историчен, то это, в первую очередь, означает историчность разума, с помощью которого осуществляется про­цесс познания. Принцип историзма разума получил дальнейшее

развитие в марксизме, неогегельянстве, неокантианстве, филосо­фии жизни. Эти совершенно разные по проблематике и способу их решения философские школы объединяло признание конкрет­но-исторического характера человеческого разума.

В середине XX века появилось целое исследовательское направ­ление, получившее название «социология познания». Свою зада­чу это направление видело в изучении социальной детерминации, социальной обусловленности познания и знания, форм знания, типов мышления, характерных для определенных исторических эпох, а также социальной обусловленности структуры духовного производства вообще. В рамках этого направления научное знание рассматривалось как социальный продукт. Другими словами, при­знавалось, что идеалы и нормы научного познания, способы дея­тельности субъектов научного познания детерминируются уровнем развития общества, его конкретно-историческим бытием.

В естествознании и философии естествознания тезис об исто­ричности разума, а следовательно, относительности истинного зна­ния не признавался вплоть до начала XX века, несмотря на кризис оснований математики, открытие факта множественности логи­ческих систем и т. д. И только с начала 60-х гг. XX века историчес­кий подход к разуму и научному познанию стал широко обсуждаться историками и философами науки. Постпозитивисты Т. Кун, И. Ла-катос, Ст. Тулмин, Дж. Агасси, М. Вартофски, П. Фейерабенд и др. попытались создать историко-методологическую модель науки и предложили ряд ее вариантов.

Принцип историчности, став ключевым в анализе научного знания, позволил Т. Куну представить развитие науки как истори­ческую смену парадигм. Как было показано выше, период «нор­мальной науки» заканчивается, когда появляются проблемы и за­дачи, не разрешимые в рамках существующей парадигмы. Тогда она «взрывается», и ей на смену приходит новая парадигма. Так происходит революция в науке, считал Кун.

Концепция научных революций Куна многократно критико­валась. Так, К. Поппер, не отрицая феномена научных революций, в отличие от Куна считал, что наука - это процесс «перманентной

революции», а ее движущей силой является не «вражда» парадигм, а рациональная критика. Лакатос соглашался с мнением Поппе-ра, которое в интерпретации Лакатоса звучит так: «Доблесть ума заключается не в том, чтобы быть осторожным и избегать оши­бок, а в том, чтобы бескомпромиссно устранять их. Быть смелым, выдвигая гипотезы, и беспощадным, опровергая их». Если же при­нять точку зрения Куна, то, считал Поппер, научные революции становятся не рационально реконструируемым прогрессом знания, а своеобразным обращением в новую веру (читай - новую пара­дигму).

И все же Кун оказался прав: в развитии науки действительно происходили смены типов научной рациональности, которые мож­но рассматривать как своеобразные результаты глобальных науч­но-мировоззренческих революций.