 |
Покрова, что на Рву
|
|
|
|
Покрова, что на Рву
Не памяти юродивой
Вы возводили храм,
А богу плодородия,
Его земных дарам.
А. А. Вознесенский «Мастера»
Покрова на Рву.
Покрова не врут:
зарывай глаза –
не закрыть нельзя.
Вспоминай опять,
как стоял распятый,
точно ветром,
он, раздетый
от человечьей кожи.
Боже! Боже! Боже!
Площадь,
лошади,
скошенные
головы.
Он – голый
от всего человечного.
Он, гордый,
от русской речи
свободный.
Подняты
виселицы,
потные
лица
синих повешенных.
Навершия
куполов
крестовые.
Пальцы ловкие
обручены словом.
Вспомни:
стоял чернокудрый
утром,
огнём
объят синим.
Мастера, нарисуйте
лица у серафимов,
осунувшиеся
от счастья.
Мастера, нарисуйте
ясного,
под кожей ободранной –
красного, синего.
Нарисуйте...
Имя!
1.
То не сон-туман ночное наважденьице,
То Царицыно перед Царем виденьице.
М. И. Цветаева «Царь-девица»
Собора ещё нет многоглавого,
да и царь – не царь.
Царь – завтра будет.
А пока – улыбки рваные,
в толпе – тайны,
и мальчишка один –
на площади, как на блюде.
От опричного –
меньше, чем половина,
мальчику лет.
Взгляды – птичьи,
руки приветливые.
Сегодня – мальчик,
не обученный делу ратному,
слову.
Богородица плачет.
Царь – завтра.
Завтра всё будет по-новому.
***
Солнце – сквозь голоса,
волоса
не распущенные,
а кажется, что и вовсе – мавкины.
От шума уши
закладывает. Сладко
пахнет кругом.
Тень будущего собора
памятью
высится,
а в глазах – видение Богоматери
Тихвинской.
***
– Ты ли?
– Анастасия,
раба твоя.
– Подруга!
Скинь же
покров синий.
Вся земля –
вся Россия
за нас ликует.
Рада?
– Я счастлива,
государь мой.
– Неправда.
Попробуй заново.
|
|
|
– Я счастлива,
царю!
– Не верю.
Вновь повторяй.
– Я счастлива, (поцелуй) Иван.
– У меня губы – рана
от твоего поцелуя.
Ты сегодня – будто бы
сама Богородица!
– Вот те на!
Не богохульствуй! Грех.
– Я – царь. Можно.
Я выше всех.
Божья
рука на моей руке.
Век
коротать нам вдвоём...
– Не царь ещё.
Завтра днём
венчание примешь.
Правда ведь, небо выше
сегодня?
– Полдень.
***
Площадь –
как плат, широкая.
Хочется,
чтобы от локтя
не руки – крылья.
Пыльно
и солнечно.
Хочется, хочется, хочется...
Солнце бликует,
или
просто дурно,
но у Анастасии
лицо чужое нынче.
Плечи
чужие тоже –
острее,
наглее,
не-зна-ко-ме-е.
Под белым –
словно бы чёрное.
Под красным –
словно бы синее.
Руки – для сабли,
сильные.
Смахнуть видение –
то ли икона,
то ли мальчишка чужой –
не его лада!
Звонко пели
царём рождённого
голосами жёлтыми
от свечей и ладана
на богомолье.
Звонко!
Да не сберегли:
видится, и горит
в груди.
***
– Мне сегодня тревожно.
Точно кожу
надел не свою.
Муторно говорю,
дышу тяжело –
как постарел вдвое,
как под стрелой
сердцу больно.
Под стрелой,
кем пущенной?
Никак из будущего...
Успокой, Анастасия,
у тебя чужое лицо!
– Разве что лик Сирина
бессонного...
***
Пряники – что соборы.
Вот бы такой построить!
Вот бы сюда Богородицу
с глазами богомолихи!
Все Богу молятся –
а она глядит.
Говорю тебе,
заклинаю
мечтой и тайной:
Богоматерь с глазами насекомыми
там была, за рекой,
искупавшись в пьяни,
тут будет, через много веков.
Таково мое слово.
Такова моя тайна.
***
Анастасия посмотрела грустно –
не как смотрят на женихов.
Молвила: «Пусть.
Так хоть,
хоть эдак.
Всё одно, ты – победа».
Молвила – вся выцвела
фреской, написанной встарь.
Завтра – царица;
Завтра – царь.
2.
Купол неба выше, чем купол храма.
Д. С. Б
Истина истин:
я – победа.
Купола, высьтесь
до самого неба.
Где ещё не было
ни одного царя.
буду – я!
|
|
|
Храм – главки – леденцы.
Храм – крылечки – пряники.
Чтобы царя спасти
в году пятьдесят пятом.
Стройся, храм, во имя чужого падения!
Влажные стены
будущей обители.
Бог, помоги!
Боги, помогите!
По древнему языческому обычаю,
храм построить и под ним
не одного человека –
тысячи
схо-ро-нить.
***
Царь
(всё ещё молодой, Господи,
кажется, было недавно)!
Гарью
пахнет и копотью,
металлом плавленым.
Царь
(что-то помнит о будущем,
что-то о прошлом)
взглядами дарит,
взглядами в – о лучшем
протянутые ладошки.
И у входа в храм,
что за срам,
мальчик –
без отца, без матери
скачет
прямо у паперти,
словно пляшет
юродивый!
Господи, помилуй мя,
Господи!
Царь
(зачем в груди
мучительно тяжело? )
узнал – не узнал?
Не спастись.
Царственное чело –
не чело – лик,
не лик – лицо.
Как смотреть впритык
на огонь зоркий?
В ответ –
свет, свет, свет!
Эй, мальчик,
не танцуй у царя на пути!
Богородица густо плачет –
не спастись.
***
Храм не достроен,
а у его пят
уже влюбленные
стоят.
Влюбленные не в Бога –
в ягодный солнцеворот
маковок.
Храма около
толпится народ
убогий.
***
Упустил! Не углядел!
Был мальчик, не было?
Может сон, может тень,
может земля, может небо,
может солнце, а может пыль –
взгляд поплыл.
Словно уже видел –
телом
белым
на простынях.
Ликом
странным
в окладе тяжком.
Пытка!
Срам!
И никому не скажешь...
***
Анастасия, Анастасия!
Спаси!
Упаси
от видения окаянного,
от странной раны
в душе,
от имени, имя знаю уже.
Словно
на губах пьяное
слово…
Анастасия, Анастасия!
Спаси!
Упаси
от видения бесовского,
укрой своим светом
от темноты пришлой.
Вижу снова
то, чего нет.
Анастасия, слышишь?
Вижу глаза богородичные – не твои!
Вижу глаза стальные – не твои!
Вижу храм стоит новенький – на крови!
Вижу грех, пополам разломленный, – на двоих!
Вижу смерть, принятую – по любви!
Анастасия, умоли
Богородицу, свою подружку,
пусть голову мне не кружит,
я избран на царствие –
не волхвом быть.
Так почему прорастает
на груди сныть?
Помоги мне быть сильным,
помоги не глядеть в будущее,
кострами вычерченное.
Опричнина! Опричнина!
Анастасия! Анастасия!
***
Не смотреть на храм недостроенный –
больно.
Может, в этом храме нет Бога,
только люди?
Завтра – будет.
|
|
|
|
|
|
