Понятие политической ментальности

Зарубежные исследователи преимущественно используют вместо термина политическое сознание» - «политический менталитет». Понятие менталитета (ментальности) пришло из исто­рической психологии. Его ввели французские исследова­тели Л. Леви-Брюль [111], А. Февр [232а], М. Блох. Оно означает «на­личие у людей того или иного общества, принадлежащих к одной культуре, определенного общего «умственного инструментария», «психологической оснастки», которая дает им возможность по-своему воспринимать и осозна­вать свое природное и социальное окружение и самих себя» [56, с.56].

Такой стиль мышления и чувст­вования существует и в политических культурах и суб­культурах и оснащает принадлежащих к ним людей по­литическими взглядами, настроениями и чувствованиями, позволяя им идентифицировать себя с определенными политическими ценностями.

В политическом менталитете выделяют (Е.Б. Шестопал) два важных компонента:

· содер­жательную сторону: взгляды, ценности, чувства и т.п., которые складываются в определенные наборы, для обо­значения которых используются идеологические «ярлы­ки». Так, когда о человеке говорят, что он «либерал», «красно-коричневый» или «демократ», то мы можем представить себе набор политических идей, соответству­ющих этим идеологическим стереотипам. Правда, в рос­сийской политической жизни последних лет эти понятия имеют не столь определенные очертания, как в иных ста­бильных политических системах. Некоторые ком­мунисты на деле ближе по своим взглядам к социал-де­мократам, в то время, как другие — к националистам, современные отечественные либералы — признают не­обходимость государственной опеки над малоимущими, а под понятие «демократа» для сторонника этого строя во­обще попадают просто те, кто ему приятен. Со­здание предвыборных блоков вообще не поддавалось никакой политической логике: в одном блоке соединялись промышленники и предприниматели, генералы и акте­ры, не говоря о наличии во многих объединениях пред­ставителей криминального мира. Если же говорить о со­здаваемых губернаторских блоках, то их состав определялся скорее общностью региональных интересов, нежели какой-либо общей идеологией. Проследив динамику идейного содержания различных политических партий и движений в 1990-е гг., то почти невозможно найти такие организации и движения, где не произошла смена приоритетов. Исклю­чение составляет, пожалуй, только «Яблоко», лидер ко­торого со свойственным ему упрямством стоит на тех же позициях, что и в начале своей деятельности;

· стиль мышления, характер полити­ческих рассуждений, способ восприятия системы («пси­хологический инструментарий»). Эту сторону менталитета следует выделить, так как в политическом анализе чаще учитывают политические цели и ценности, декларируемые определенными политическими организациями, нежели харак­тер их выражения в личности лидера или идеоло­гической позиции партии. Когнитивный стиль проявляет себя и на уровне груп­пового политического сознания, и на уровне личности. Российский психолог В.Ф. Петренко провел исследование документов российских пар­тий в динамике постперестроечного периода. Им составлены когнитивные карты, отразившие групповыеполитические представления правых и левых, радикалов и консерваторов не по самоназванию, а по действительному способу их политического мышления [178]. Что касается политического менталитета личности, то сегодня в российских условиях наблюдается большое многообразие когнитивных стилей в политическом мыш­лении, что связано, как с ориентацией на разные полити­ческие партии, так и с возрастными, социальными и иными особенностями личности. [259, с.157].

Термин «ментальность» стал популярен в нашей стране в 1990-е гг., когда с его помощью пытались объяснить уникальный путь развития российской государственности. Российские исследователи, в частности А.П. Плешаков [183], исходят из того, что политическое сознание тесно взаимосвязано с другими формами общественного сознания. В связи с этим, политическое сознание зачастую переплетается с нравственным, поскольку люди оценивают политику и политические явления через призму моральных категорий добра и зла, справедливости и несправедливости. А с правосознанием политическое сознание частично пересекается, поскольку многие политические отношения регулируются правом. Политическое сознание каждого народа, любой социальной общности формируется и функционирует под влиянием свойственного им менталитета.

Существуют различные трактовки политического менталитета, это и:

· представления и убеждения, присущие определенной социальной общности;

· совокупность установок, которые предполагают активное восприятие окружающей действительности как на уровне отдельной социальной общности, так и ее субъектов;

· особого рода конструкт «коллективного бессознательного».

Политический менталитет связан с опытом, повседневной жизнью и включает в себя:

· представления о политической реальности;

· ценностные политические ориентации, носящие как осознанный, так и неосознанный характер;

· политические установки и стихийные предрасположенности реагировать на политическую ситуацию.

Различные социальные общности в России обладают собственным политическим менталитетом. Однако существуют и некоторые базовые представления, ценности и установки, присущие на уровне повседневности значительной части российского общества.

В российском политическом менталитете доминирует определенный образ государственной власти, на основе которого в нем в качестве ценности и базовой установки утвердился патернализм. Государственное попечительство рассматривается как «благо» и обязанность властей перед обществом (народом). Вместе с тем патернализм, порождая иждивенческие настроения в обществе и приучая его к пассивному выжиданию, ослабляет самостоятельную энергию частных лиц.

В качестве идеала государственной власти российский политический менталитет санкционирует в первую очередь власть единоличную (ответственную), сильную (авторитетную) и справедливую (нравственную). Этот «образ» власти ориентирован на умеренный авторитарный идеал, который всегда сочетается с коллективным демократизмом охлократического толка. В силу этого в политическом менталитете сложилось двоякое отношение к авторитету.

С одной стороны, – вера в авторитет, часто наделяемый харизматическими чертами, и, соответственно, ожидание от него «чуда», сопровождаемое постоянной готовностью подчиняться авторитету.

С другой – убеждение в том, что авторитет должен служить «общему делу», национально-государственной идее. Если авторитет осуществляет деятельность вразрез с этими переживаниями, то его образ меркнет, и авторитета, как правило, свергают, а иногда и жестоко с ним расправляются. Вот почему политические лидеры в России, уходя в отставку, вначале подвергаются резкой критике, а затем погружаются в политическое небытие.

В российском политическом менталитете государственная власть стоит выше закона, что формирует такую политическую установку, как неверие в закон в качестве воплощения справедливости и средства борьбы со злом. Примат государства над законом порождает, с одной стороны, правовой нигилизм и произвол, а с другой – терпимость русского человека.

Н.А. Бердяев[14], описывая национальную специфику сознания россиян, выявил черты их менталитета. В частности, отметил присущую русскому народу мессианскую идею. Она проходит, по его мнению, через всю историю, вплоть до коммунизма. Н.А. Бердяев подчеркнул также склонность русского народа к анархии и вместе с тем покорность власти. Русский народ, писал он, всегда смотрел на власть как на зло и тем не менее был покорен государству. Он либо бунтует против государства, либо покорно несет его гнет, охотно служит огромной империи. Невоинственность, миролюбивость народа, коллективистские черты образа жизни, присущая от природы склонность к идее социализма (которую сегодня пытаются вытравить) – черты россиянина. «Если не брать социализм в доктринальном смысле, – писал Н.А. Бердяев, – то можно сказать, что социализм глубоко вскоренен в русской природе. Это выражалось уже в том, что русский народ не знал римских понятий о собственности [14].

Таким образом, в российском массовом политическом сознании такие ценности, как коллективизм, справедливость, духовность терпеливость, воспринимаются в качестве основных проявлений духовной самобытности России, как ее главное достояние. В них видится преимущество России перед другими странами, прежде всего западными.

Сочетание в массовом политическом сознании противоречивых ценностей порождает представление о том, что именно государство может быть в России главным двигателем перемен даже тогда, когда предстоит преодолевать традиционный для нее тип государства и характер его взаимоотношений с обществом [183].