 |
Правозащитное движение: его роль и функции
|
|
|
|
22.3.1.2.1. Понятие правозащитного движения
Следует отделять «гражданские» и правозащитные действия» от «политической борьбы». Эта позиция, по мнению А. Юрова [144], основана на трех утверждениях:
· оба жанра – и «политическая борьба», и «гражданские действия» (в т. ч. защита прав человека) – нужны и важны для современного (модернизированного) демократического государства, но именно как совершенно самостоятельные формы участия граждан в «овладении» государством («нация – это народ, овладевший государством»);
· между ними есть принципиальное различие, прежде всего – в целях, и, соответственно, в стратегиях и тактиках работы, – более того, эти жанры не только не близки, но во многом совершенно противоположны;
· смешение этих двух жанров ведет к весьма печальным последствиям – мы получаем и плохую защиту прав людей, и не очень внятную политическую деятельность.
В понимании смысла необходимо понимать термины, означающие эти явления. Язык определяет очень многие вещи. Последние пять-семь лет во многих странах (в т. ч. – в России) «правоохранительные органы» все чаще называют «силовыми структурами». Между этими словами есть фундаментальная разница. Силовая структура – структура, которая с помощью силы должна защищать власть. Правоохранительные органы – органы, которые должны защищать право. Разница не просто есть, а она просто-таки принципиальная! Чем чаще называть милицию силовой структурой, а не правоохранительным органом, тем больше она будет становиться именно такой структурой.
Подобная подмена смыслов имеется и определении «политической деятельности» как явления. В русском языке одним словом «политика» называют разные вещи. В английском языке существует два термина: POLICY и POLITICS.
|
|
|
РOLICY («полиси») – это «общественная политика», в смысле стратегии целенаправленных действий. В этом ряду говорится о молодежной политике, социальной политике, правовой политике и т.п. В этом смысле права человека являются такой же общественной политикой. Как стратегическая последовательность действий и «политическая воля» в направлении качественного и своевременного исполнения обязательств государства по защите прав человека в отношении своих граждан. Естественно, правозащитники постоянно вовлечены в эту «общественную политику». РOLITICS («политикс») – называют сферой борьбы за политическую власть на любом уровне. А в этой политике правозащитники не участвуют.
Например, защита права на свободные выборы и контроль за честностью выборов – это абсолютно правозащитная деятельность. Потому что это попытка заставить власть исполнять статьи национальной Конституции и Европейской конвенции по правам человека о честных и прозрачных выборах. Но это и общественная политика, направленная на восстановление доверия народа к институту выборов и реализацию права народа на участие в принятии жизненно важных решений. Здесь правозащитники не отстаивают интересы кого-либо из кандидатов или партий, а лишь – право народа участвовать в принятии решений, в том числе и при выборе власти.
22.3.1.2.2. Проблема целей правозащитного движения
Когда правозащитники и гражданские активисты проводят гражданские, общественные действия (акции, кампании, митинги), – "действия в защиту общественных интересов" – многие их шаги внешне очень похожи на политические акции. Более того – в процессе их акций и кампаний критика действий власти может быть очень жесткой. Но между гражданскими действиями и политическими мероприятиями есть принципиальное различие.
|
|
|
Цель правозащитников и гражданских активистов – решать общественные проблемы, защищать права людей. Правозащитники, как щит и – одновременно – как посредник-модератор, всегда находятся между человеком и властью. И при любых действиях, даже достаточно жестко оппонирующих власти и критикующих ее, задача правозащитников и гражданских активистов – не дискредитировать и не захватить власть. Они решают задачу защиты интересов народа и остаются на том же самом месте, в роли щита и посредника. А значит – для системного решения общественной проблемы и защиты прав – им необходимо вступить с властью в диалог, начать с ней в диалог, и – именно в результате такого взаимодействия – добиться установления новых правил, новой системы, решающей проблему и определяющей более высокий уровень защиты прав. Цель политической оппозиции – подчеркнуть негативные стороны существующей власти и – стать новой властью [144].
В этом смысле любой правозащитник должен четко понимать, что когда он выступает в защиту общественных интересов, власть никогда не должна являться врагом, она является только оппонентом и потенциальным партнером. Потому что результатом любых действий в защиту общественных интересов является решение конкретной общественной проблемы. А любое «окончательное решение» (в виде нового закона, постановления или утверждения новой правоприменительной практики) все равно принимается легитимной властью (ведь именно от властных органов правозащитники и добиваются решения проблемы). И власть должна согласиться на это решение, иначе она не будет его исполнять! Любая общественная кампания будет бессмысленной тратой времени и сил, или сведется к не совсем корректной саморекламе, вместо помощи людям, если правозащитники не будут готовы к сотрудничеству. Именно поэтому гражданские активисты стремятся видеть власть вначале – в качестве оппонента, а потом обязательно – в качестве партнера.
Дискредитация власти и борьба против нее вредит правозащитной деятельности, потому что с врагом невозможно договориться надолго (с врагом возможны лишь временные перемирия с целью набраться сил и снова начать «войну», а затем – добиваться «капитуляции»). Поэтому и сама власть, и гражданские организации должны четко отличать, где речь идет об акциях и кампаниях в защиту общественных интересов (в т. ч. действиях правозащитников, экологов, профсоюзных активистов и т.п.), а где – о политических информационных мероприятиях. И сами правозащитники не должны бездумно лезть в политические действия, чтобы потом у людей и власти не возникало непонимания.
|
|
|
Следует понимать, что если правозащитник идет во власть, он, перестает быть «действующим правозащитником», и становится «реальным политиком». Важно, чтобы власть и общество в целом научились понимать, с кем они имеют дело, – с политиком или правозащитником, – и в соответствии с этим были бы готовы выстраивать стратегию взаимодействия. При этом, хорошо, когда политик разделяет принципы прав человека, осознает роль и обязанности власти по их защите – и в этом, только в этом смысле, является правозащитником.
22.3.1.2.3. Проблема асимметрии целей правозащитника и политика
Политики должны признавать права человека и способствовать их эффективной защите. Именно как представители «властной сферы политики». Они обязаны в той или иной мере заниматься правами человека.
Правозащитники, действуя в сфере «общественной политики», не обязаны участвовать в политической сфере борьбы за власть. Они могут заявлять о поддержке тех политических действий, политиков и партий, которые ведут к более эффективной защите прав человека. Они должны занимать достаточно активную позицию по отношению к политическим силам – поддерживая справедливость и выступая против неверных политических тенденций. Но не более того.
Создается несимметричная ситуация. Это связано с природой власти и правозащитной работы. Власть обязана соблюдать права человека. По большому счету, именно для обеспечения этих самых прав ее и выбирают. Для политиков это – обязанность.
А гражданские активисты выступают в роли «защитников прав людей», для них это – общественное служение, которое они выбирают добровольно, исправляя то, с чем не может справиться власть. И именно в этой своей уникальной роли они особенно эффективны.
|
|
|
22.3.1.2.4. Общественные проблемы и права человека
Еще больше сужая сферу защиты прав человека, следует отделить теперь уже не «политику», как иную сферу, а очень близкое направление – гражданскую активность – от собственно правозащитной работы. Дело не в том, что защита других общественных интересов менее важна. Но, только разделяя проблемы, можно научиться эффективно их решать, понимая, какие стратегии и тактики в каждом случае применимы и эффективны.
Нет смысла подробно останавливаться на том, что такое «общественная проблема». Понятно, что речь идет о какой-то серьезной несправедливости. Причем, как правило, в отношении значительного числа (иногда – тысяч и даже миллионов) людей. Когда говорится о решении общественных проблем, или, как это часто называют – действиях в защиту общественных интересов – чаще всего это не нарушения прав человека (в строгом смысле), а какие-то другие виды «несправедливостей».
Люди регулярно приходят с проблемами к правозащитникам и гражданским активистам. Обращаются, когда чувствуют некую несправедливость. Особенно – когда такие проблемы носят массовый характер. С точки зрения А. Юрова, есть три разных типа проблем, типа «несправедливостей» [144].
Первый тип проблем – это не только нарушение закона (права), а именно нарушение прав человека. Его важно выделять, потому что по поводу таких нарушений можно использовать именно механизмы защиты прав человека – и национальные (внутригосударственные), судебные и внесудебные, и международные, – чтобы добиться справедливости. Это все пункты, например, Европейской Конвенции по правам человека – право на жизнь, свобода от пыток и жесткого обращения, право на справедливый суд, свобода слова, свобода собраний, свобода ассоциаций и т.п.
Второй тип проблем – когда нарушен закон (право), но это право не относится собственно к правам человека. Если, например, грубо нарушен закон о защите прав потребителей, то это, конечно, явная несправедливость, и нарушен закон, но защита прав потребителей не относится к правам человека. В этом случае пожаловаться в Европейский суд нельзя. Это – законы нашего государства. И следует искать методы защиты от нарушения таких законов.
Третий вид проблем – то, что называется «общей несправедливостью». Это часто очень важные вещи, но они не относятся ни к категории права, ни уж – тем более – прав человека. Когда нет закона, на который можно сослаться, в защиту общественных интересов. Если, например, в городе плохие дороги, много пьяных (не хулиганов на улице, а просто пьяных), высокие цены на проезд в городском транспорте и т.п., то для людей это очень важно. А вот закона, позволяющего на кого-то подать в суд, чаще всего нет. Следует понимать, что такие моменты, конечно, относятся к общественным интересам, и, может быть, к «задачам государства», но пока (до принятия соответствующих законов) – ни к области права, ни к «правам человека», как бы нам ни казалось это все несправедливым, не относятся.
|
|
|
То есть даже сфера гражданской активности (общественной политики), или – борьбы с «несправедливостями», лишь в очень малой части касается собственно прав человека (всего лишь как первого типа «несправедливостей»). Даже здесь различия существенны. И даже здесь необходимо четко разграничивать формы и методы деятельности, не путая права человека с любой «защитой справедливости». Поэтому не удивительно, что, по мнению многих правозащитников, между сферой прав человека (всего лишь как части гражданских действий в целом) и политикой лежит пропасть.
22.3.1.2.5. Правозащитники и государство
Очень часто правозащитников обвиняют в том, что они якобы разрушают государственность. Говорят, что они «поднимают крик» там, где не нужно, и тем самым «роняют своей страны». При всей кажущейся справедливости претензий, это справедливость - кажущаяся. Вопрос в том – зачем настоящие правозащитники критикуют власть. Для того, чтобы дискредитировать ее (как часто делает оппозиция) и сделать саморекламу? Или для того, чтобы власть прислушалась к ним и начала позитивные изменения?
Если посмотреть на работу правозащитников непредвзято, станет понятно, что правозащитники укрепляют государство. Сила государства в доверии к нему граждан. Если граждане не верят государству, то оно разваливается (так произошло с СССР). Правозащитники, вроде бы «ругая» государство, добиваются позитивных сдвигов, заставляют государство идти навстречу человеку. Тем самым они укрепляют доверие, пытаются сблизить человека с государством. И, таким образом, служат государству и обществу.
Именно правозащитники помогают государству выполнять одну из самых важных его функций – защиту прав и свобод человека и гражданина. Они напоминают государство, зачем оно нужно людям. Правозащитники делают то, что пока не успевает, не может или не умеет делать государство в сфере защиты прав человека.
22.3.1.2.6. Правозащитники и власть
Правозащитник всегда готов работать с властью, если она легитимна и не превратилась в диктатуру. Если для кого-то власть – это враг, то речь идет не о правозащитнике, а о революционере и бунтаре. Правозащитник критикует власть там, где ее нужно критиковать, и хвалит там, где ее нужно хвалить. Вне зависимости от своих личных чувств к тем или иным политическим фигурам.
Гражданские активисты – правозащитники, экологи, активисты других организаций, – это те, кто на самом деле защищают власть от перерождения и, следовательно – от падения. Они делают любую власть более человечной. В стране, где правозащитники сидят в тюрьмах, власть не слишком крепка, даже если это диктатура (она рано или поздно развалится). В стране, где много правозащитных организаций и они критикуют власть, а власть к ним прислушивается и взаимодействует с ними – вот там власть является влиятельной и авторитетной, а значит – сильной. Там не будет сильного социального взрыва. Роль правозащитников и гражданских активистов – это еще и социальное посредничество-модерация, позволяющее избегать тяжелых конфликтов и революций. Часто власть не понимает, что правозащитники укрепляют эту самую власть. И пытается с ними ссориться. Вместо того, чтобы поддерживать их работу и конструктивно взаимодействовать с ними.
Правозащитные организации, по образному выражению почетного президента Молодежного правозащитного движения А. Юрова, пронизывают своеобразными социальными нитями пространство между властью и обществом, позволяя людям защищать свои права, решать проблемы и чувствовать «возможность справедливости», что важно для каждого человеческого существа. Они создают дополнительные социальные связи. И власть становится не далекой и бесчеловечной, а более понятной и близкой людям, потому что они видят не только несправедливость, но и торжество закона [144].
|
|
|
