 |
Ты слишком много работаешь. Ты заслуживаешь небольшого отдыха.
|
|
|
|
Глава 22
Максим
Я не имел права злиться, так как был в курсе этого. Умом я понимал, что Дерек имеет полное право сказать мне «нет» и пойти на свидание с Кэролин. Да с кем угодно.
Но неужели надо было привезти ее именно сюда, прекрасно понимая, что я увижу их? Чтобы я смотрел, как он уделяет ей все свое внимание, которое я хочу от него? Где я буду вынужден столкнуться с реальностью, что он не хочет, чтобы я помог ему преодолеть его страхи? Чтобы мне было достаточно для понимания?
В этом городе должно быть тысячи ресторанов. Почему он выбрал именно тот, где я работаю?
Он сделал это специально, просто чтобы поиздеваться надо мной? Зачем?
Я весь вечер злился, в первую очередь на него, потом на себя, за то, что так реагировал на это. Какая-то бессмысленная, извращенная форма гнева, которая, к концу вечера, заставила мой мозг взрываться. Я потратил нелепое количество энергии, флиртуя с девушками, чтобы досадить ему. Я очень надеялся, что он все это видел.
Боже, неужели я действительно верил, что он выберет меня? Решил, что буду иметь хоть какое-то значение для него только потому, что позволил отсосать ему на кухне или подрочить мне в темноте? Я знал его всего три дня! Он жил с этим около двадцати лет, поступая со мной абсолютно честно, потому что думал, что его влечение к парням было неправильным. Неужели я действительно думал, что буду тем самым, кто изменит это? Возможно, я был тем, кто, наконец, соблазнил его, воздействуя на его скрытые сексуальные импульсы, но в этом не было ничего серьезного, просто поверхностное влечение. В конце концов, всем, кем я был для него, — банальный перепих.
Мне не нужна его благотворительность. Как только появится возможность, я тут же съеду от него. Теперь у меня были средства, работа, позволяющая зарабатывать денег больше, чем я когда-либо зарабатывал. Возможно, у меня нет «Рендж Ровера» или «Ролекса», но у меня были уличное воспитание и навыки выживания, я был одним из длинной вереницы людей, которым пришлось через многое пройти, прежде чем достичь чего-то. Мне не нужны блага на блюдечке с золотой каемочкой — я могу заработать сам, и я это сделаю. И первым делом завтра найду другое жилье.
|
|
|
По пути домой к Дереку я был молчалив и угрюм, и Эллен заметила это.
— Эй, — она взглянула на меня. — С тобой все в порядке?
— Да.
— Ты неважно выглядишь. Я знаю, русские не болтливы по своей природе, но ты сегодня даже для русских слишком тих. И твоя аура слегка нарушена.
— На самом деле?
— Да. Она темная. Очень темная. Я это заметила, когда сегодня забирала тебя в бар, но теперь я действительно чувствую это.
— Мне жаль, — я попытался подумать о чем-нибудь светлом и приятном, чтобы моя аура не беспокоила Эллен.
— Не надо извиняться. Время от времени каждый имеет право на темную ауру. Что-то случилось на работе?
— Нет.
После минутного молчания, она сказала:
— Ты знаешь, что Дерек привел сегодня Каролин?
— Нет, — мне было интересно, чем они прямо сейчас занимаются. Он целуется с ней? Трогает ее? Трахает ее? Незнакомая и нежеланная ревность накрывала меня. Это вообще не твое дело, чем они занимаются.
— Она такая милая, но... — ее голос замолк, а мои уши навострились. — Не знаю, подходят ли они друг другу. Что-то не так. Как будто они слишком стараются.
— Мм.
Эллен рассмеялась.
— Одни только звуки, да? Даже на слова сил нет? — она похлопала меня по ноге. — Бедолага. Ладно, оставлю тебя в покое.
Сначала я был благодарен ее молчанию, но, было бы лучше, позволить ей продолжать говорить, потому что тишина наполняла мой мозг воспоминаниями о голосе Дерека, глубоком и хриплом. Его тяжелом дыхании. Мучительных стонах. Он дарил ей их прямо сейчас? Он говорил ей, что хочет большего? Требовал ли он от нее оргазма так же, как требовал моего? Может быть и так. Скорее всего, это была для него стандартная ситуация. Все может быть, возможно, у него даже есть сценарий для таких случаев.
|
|
|
После короткого прощания спасибо-спокойной-ночи-Эллен, я зашел в дом через центральную дверь и запер ее за собой. В доме была абсолютная тишина, весь свет выключен, услышав звон льда в стакане, исходящий из гостиной, я вздрогнул.
Странно. Дерек был дома? И сидит один в темноте? Или он с Кэролин?
Последнее, что я хотел сделать, это помешать им, но на всякий случай, если это был не Дерек, а какой-то воришка, я остановился на пороге комнаты, всматриваясь в темноту. Разобравшись с одинокой фигурой, сидящей на диване, я все еще пытался разглядеть в темноте, когда он произнес.
— Проходи.
Это был он.
— Нет, Спасибо.
— Пройди. Сюда.
Каждый должен иметь право выбора, не так ли?
Я ненавидел себя за это, но я вошел в комнату. Он встал, подошел к барной тележке возле окна и налил что-то в свой стакан. Серебристо-серый свет, проходящий сквозь жалюзи, очерчивал его силуэт, и его плечи казались даже больше, чем я помнил. Мой член начал предавать меня, наливаясь от неконтролируемого желания.
— Выпьешь? — спросил он.
— Нет, благодарю, — я изображал крутого русского, потому что знал, что это его бесит.
Все еще стоя лицом ко мне, он приподнял стакан к губам.
— Как прошел твой вечер?
— Отлично, — соврал я. — Твой?
— Прекрасно, — он не вдавался в подробности, а я не собирался спрашивать.
— Думаю, надо ложиться спать. Уже поздно, — но по какой-то непонятной причине я продолжал стоять там, как будто ждал от него возражений.
Он молчал.
Набрав воздуха в легкие, я произнес.
— Завтра я уезжаю. Найду другое место для жилья.
Возникла небольшая пауза пока он пил.
— Почему?
— Потому что так будет правильно.
— Правильно… — повторил он, и я подумал, не пьян ли он. Он выпил остальную часть того, что налил, и поставил стакан. Затем Дерек подошел и встал напротив меня. — Правильно было подняться наверх и запереть дверь. Но ты же не собираешься этого делать, не так ли?
|
|
|
Это был вызов, и я принял его.
Отвернувшись от него, я попытался выйти из комнаты, но он схватил меня за руку и дернул назад. Обхватив одной рукой меня за шею, другой обнимая за плечи, он набросился на меня своим горячим, жадным и голодным ртом.
После нескольких секунд ошеломительного восторга — он все еще хочет меня — я оттолкнул его от себя. Боже, как же это трудно.
— Да. Борись со мной, — прорычал он, срывая с себя через голову рубашку. — Сопротивляйся, — он снова набросился на меня, его сила, ярость и жар толкали меня обратно к стене гостиной. — Я хочу, чтобы ты сказал «нет». Я хочу, чтобы ты оттолкнул меня. Я хочу, чтобы ты остановил это, потому что я, бля*дь, не могу, — он прижал меня к стене, и я почувствовал твердую эрекцию, упиравшуюся мне в бедро. — Я, бл*дь, не могу.
Я никогда раньше не чувствовал себя таким разрывающимся между гордостью и похотью. Я желал его так же сильно, как и хотел оттолкнуть. Потому что для Дерека все это было игрой — он трахал мне мозг, как будто я был какой-то игрушкой.
Но, черт возьми, он был таким горячим, неспособным сдерживаться, подпитываемый яростью, страстью и виски. Он хотел противостояния? Я предоставлю ему это. Но сначала я позволил ему поцеловать себя, позволил его языку ворваться в мой рот, даже ответив ему на поцелуй, но, когда его рука переместилась в промежность моих джинсов, я снова оттолкнул его.
— Ах, теперь ты хочешь меня? А что насчет Кэролин? Ты уж определись, Дерек.
— Я видел тебя сегодня вечером, ты флиртовал с посетителями, — его кулаки сжимались по бокам. — Мне, бл*дь, это не понравилось.
— Да ладно! Я видел тебя сегодня вечером на романтическом свидании с женщиной — так, должно быть, ты хотел меня? — я сделал шаг к нему, и он слегка отступил. — Так что же это такое? — схватив свою футболку за горловину, я стянул ее и отбросил в сторону. — Чего ты хочешь? Этого или того?
— Хочу тебя, — он бросился ко мне, врезаясь и выбивая из меня дух, заключая в свои объятия, беспорядочно шаря по мне своими руками и обжигающим горячим дыханием ртом. Цепляясь ногами и опускаясь на колени, он толкнул меня на спину, накрывая мое тело своим.
|
|
|
Было чертовски потрясающе ощущать его вес на себе, чувствовать, как упираясь в джинсовую ткань и потираясь друг о друга, напрягаются наши члены, когда Дерек покачивал бедрами над моими — восхитительными, мучительными фрикциями. Мои руки были повсюду.
— Господи, помоги мне, я так хочу тебя, — прошептал он. Он лихорадочно прокладывал дорожку своими губами по шее, груди, по напряженным мышцам моего живота. Дойдя до пояса штанов, он оседлал мои ноги и откинулся на колени. Приподнявшись на локтях, я с недоумением наблюдал, как он расстегивал пуговицу и молнию на моих джинсах, стягивая их до бедер и освобождая изнывающий член на свободу.
Я думал, он будет колебаться. Я думал, он спросит. Я думал, хоть что-то выдаст в нем некоторую неуверенность и неловкость от того, что он никогда раньше не сосал член.
Нет… никаких сомнений.
Сжав в кулаке мой ствол, он наклонил его на себя и, опустив голову, втянул его между своих губ. Я застонал, когда его язык облизал головку, и, плотно обхватив губами, он начал сосать, двигая головой вверх и вниз по моей длине. Боже мой, неужели это происходит? Как можно было получить лучший минет, который у меня когда-либо был, от не имеющего опыта новичка? Как правильно скользил его язык, как глубоко он брал меня, сосал так сильно?
Потому что это Дерек. Он совершенен во всем.
— Боже, — прошептал я, закрыв глаза, снова и снова вбиваясь ему в горло. Если бы я продолжал смотреть, все могло закончиться очень быстро, а я хотел, чтобы это горячее, влажное, умопомрачительное безумие продолжалось вечно. Одних только звуков, которые он издавал, было достаточно, чтобы подвести меня к черте, и я понимал, что не продержусь долго. Я открыл глаза, встретившись с ним взглядом. О, черт.
— Я сейчас кончу, — задохнулся я.
Почти как приказ, как угроза, если я этого не сделаю, он набросился на меня еще яростнее, с диким рычанием, вырывавшимся из его горла.
Без проблем, потому что через секунду оргазм разорвал меня на кусочки. Я проклинал, стонал, задыхался, наблюдая за происходящим огромными и не верящими глазами, пока мой член пульсировал и выплескивался ему в рот.
Проглотив все до последней капли и отпустив меня, он поднялся по моему телу и накрыл мой рот. Я чувствовал вкус виски и секса и не мог насытиться им.
— Я хочу тебя трахнуть, — обжигая словами мои губы, сказал он.
Мое тело, которое было полностью выжато, зажглось снова.
— Нам нужно…
— Наверх, — резко и торопливо проговорил он. — В мою спальню.
Через две секунды, взбежав по лестнице, он втолкнул меня в кромешную тьму своей комнаты. Трясущимися руками мы избавлялись от обуви и носков, срывали джинсы и нижнее белье, а потом упали на кровать, соединяя наши губы в жадном поцелуе. Я оказался на спине, и он, разместившись между моих бедер, потирался своим гладким жестким членом напротив моей быстро твердеющей плоти.
|
|
|
— Мне чертовски нравится твое тело, — от его слов у меня внутри взорвался фейерверк.
— Я чувствую то же самое, — сказал я, пробегая своими пальцами по его широким мускулистым плечам и спине.
— Больше, — сказал он своим командным тоном. — Я хочу еще больше.
— Возьми меня.
Дерек встал на колени, и я услышал звук открывающегося и закрывающегося ящика. Щелчок крышки. В кромешной темноте я видел, как он размазывал по руке смазку, готовясь взять меня, и мое сердце яростно колотилось в груди. Я наблюдал, как он гладил меня, дрожь, движущаяся по моему телу, когда я почувствовал, как его теплые и влажные от смазки пальцы скользнули между моими бедрами. Жадно и бесстрашно, он исследовал меня, его прикосновение были настолько уверенными, что трудно было поверить, что он никогда не делал этого раньше. Я люблю твои руки.
Я согнул колени и развел ноги пошире, приглашая его к более интимным прикосновениям. Он скользнул пальцем внутрь меня, вызывая приятное тепло, пропуская по венам разряды электрического тока.
— Да, — прошептал я. Один палец сменили два, дразня, поглаживая и растягивая меня. Случайно или специально, он задевал простату, и я почувствовал, как начали сокращаться и подергиваться мышцы живота. Черт, как же это приятно.
Взяв свой полностью эрегированный член в кулак, я толкался бедрами, одновременно трахая свою руку и насаживаясь на его пальцы.
Он прохрипел.
— Господи. Это так чертовски сексуально. Не останавливайся.
Я продолжал дрочить, стараясь делать это не слишком интенсивно, чтобы не кончить. Но его пальцы были глубоко внутри, его взгляд обжигал, а мое тело могло сопротивляться только до того момента, пока он не сказал: черт, неужели это происходит.
Да, я хотел, чтобы это случилось именно с ним.
— Дерек, — я изо всех сил пытался внятно говорить. — Давай.
Я никогда никого не хотел так сильно, и, тем более, я никогда не заботился о том, чтобы сделать секс идеальным для кого-то. Дело не в том, что я был эгоистичным любовником, но в прошлом это было в основном механический секс. Возбуждение и освобождение. С Дереком все было по-другому — я на другом уровне ощущал его желание. Я знал, что это должно быть достаточно мощным, чтобы преодолеть страхи, которые живут в самом сердце его существа. Я понимал, что он боролся не просто с другим человеком, а с самим собой.
Я хотел быть достойным этого.
Глава 23
Дерек
Это случилось. Пути назад нет.
Не то, что я этого не хотел. Все мои запреты были уничтожены физической потребностью обладать этим человеком. Овладеть им. Познать его, раз и навсегда.
Я едва сдерживал себя, разрывая упаковку с презервативом и раскатывая его по своему возбужденному до боли члену. Мои пальцы дрожали. Это был совсем другой вид волнения, чем я когда-либо испытывал, — боль, ожидание, оголенные нервы, страх, желание, надежда, опасение, жадность, трепет. И в самом центре всего этого безумия, было мое осознание его. Максима. Я не только хотел получить ответы на свои вопросы. Я хотел его всего.
Вернувшись домой от Кэролин, я попытался заглушить свои мысли виски — неужели я никогда, бл*дь, не справлюсь с этим — забыть разрывающее чувство ревности, когда наблюдал за его флиртом с этими женщинами. Я осознавал, что все было бесполезно. Особенно, когда услышал звук ключа в замке. Сидя в темноте в одиночестве, и как только увидел его, я знал, что мне надо делать. В глубине души надеясь, что у него будет здравый смысл остановить меня.
Но он этого не сделал. И чем больше мы целовались, прикасались и боролись с неизбежным завершением такой страсти, тем больше мне хотелось отдаться ей.
Избавившись от всех сомнений, я позволил своим глубоко спрятанным порочным инстинктам взять верх. И я был вознагражден за это.
Его тело под моим. Его член у меня во рту. Его сперма у меня в горле. Мои пальцы в его тугой и горячей заднице. Его рука на члене.
Полегче. Господи, полегче.
Мое сердце грохотало. Я не мог дышать. Нежность Максима, его хриплый голос в темноте были для меня тайной, которую я хотел сохранить навсегда.
Глядя на его закрытые глаза, напряженное от страсти лицо, глубокое прерывистое дыхание, я осторожно толкнулся кончиком члена внутрь него.
Я не мог говорить. Полное отсутствие мыслей в голове — просто слова, которые перемешались вместе, когда мой мозг пытался обработать то, что я чувствовал, когда дюйм за дюймом входил в него все глубже и глубже. Бл*дь. Да. Горячий. Узкий. Настоящий. Желанный.
Когда я был полностью внутри него, я опустился вперед, держась над ним в дюйме от его губ. Я закрыл глаза. Господи Всемогущий.
Он обхватил меня руками и ногами.
— Тебе хорошо?
Я сглотнул, боясь пошевелиться, потому что знал, что кончу, не сделав и пары толчков.
— Да.
Он целовал меня, дразнил языком мои губы.
— Я хочу, чтобы было все так, как ты себе это представлял.
Но я не ожидал ничего близкого к тому, что чувствовал сейчас.
Медленно, с шокирующим меня контролем, я начал покачивать бедрами, погружаясь в эту невероятную тесноту. Его хриплые стоны обжигали мои губы, мне так нравилось это звучание, что я стал двигаться быстрее и резче, а стоны звучали снова и снова. Это так хорошо, так чертовски приятно. Я никогда не чувствовал ничего подобного.
— Ты прекрасен, — прошептал он, — так чертовски прекрасен.
Все было идеально, каждый момент: ноги, обхватившие мою талию, его руки на моей спине, его дыхание на моих губах. Это заставило меня почувствовать такое единение с ним. Все было настолько правильным и естественным. Как будто то, что мы делали, было не просто сексом — это были мы — единое целое. Я слегка приподнял голову, чтобы увидеть его лицо, и наши взгляды встретились. Бл*дь. Теперь я понимал, почему он так быстро кончил в гостиной, когда я посмотрел на него. Было в этом что-то такое интимное, такое взрывное, такое горячее от контакта с глазами в этот момент. Это было даже больше, чем просто контакт. Это была связь, и это было мощно.
Мое тело среагировало, двигаясь все быстрее, сильнее и глубже, я дико врывался в него, сопровождая каждый жесткий толчок хрипом, вырывающимся из моего горла, шлепками плоти вбивающуюся в его плоть. Я отчаянно схватился за изголовье кровати, как будто мне нужно было держаться. Его ноги сжимались вокруг меня, мышцы на груди, прессе, руках сокращались, готовые взорваться от напряжения. Пропустив свою руку обратно к члену, Макс дрочил так же безудержно, как я трахал его. Это все, что я всегда хотел, чтобы секс был потным и жестким, грубым и животным, и бл*дь, бл*дь, я сейчас кончу, — зрелище, как он теряет контроль над собой, подтолкнуло меня к черте, вырываясь из меня мощным потоком.
Не вид мышц, рук или его члена — я даже не смотрел на них — его глаза. Зрительная связь между нами. Это был ответ на все, потому что это была не просто связь с ним — это была связь с самим собой, путь к принятию той части меня, которую я всегда находил непонятной, чужой, уродливой.
С Максимом это имело смысл. Он был такой же частью меня, как сердце, бешено стучащее в груди, как кровь, струящаяся огненной лавой в моих венах. Весь гребаный мир перевернулся с ног на голову. И это было прекрасно.
С ним, это было прекрасно.
Я упал на его грудь, зарывшись лицом в его шею.
— О Боже.
Его руки скользнули вверх и вниз по моим бокам.
— Я думаю, что ты обманывал меня.
— В чем?
— В том, что никогда раньше не был с парнем.
— Я не обманывал тебя, не обманывал. Ты первый.
— Я так рад этому.
— Я тоже, — на мгновение я задумался, не появись в моей жизни Максим, не было бы никогда первого. Я не мог представить, что во всей вселенной есть еще один такой парень, который мог бы подтолкнуть меня к этому. И этим парнем был Максим.
— Значит, ты не против?
— Да. Думаю, да, — я вздохнул с облегчением. — Но я не знаю, куда нас это заведет.
— Чего ты сам хочешь?
Я задумался на мгновение.
— Я не знаю. Я бы солгал, если бы сказал, что смогу отказаться от этого.
— Хорошо, — он поцеловал меня в висок. — Я тоже не хочу отказываться.
— Но мы вместе... — опираясь кулаками в матрас, я приподнялся над ним, заглядывая ему в глаза. — Я понятия не имею, как это будет выглядеть. Как мы будем справляться с этим. Но знаю точно, что не готов к публичной огласке.
— Да. Я понимаю. В любом случае, я не публичный человек в этом отношении.
— Так мы просто... что? Тусуемся здесь вместе?
— Конечно.
— Это значит, что ты не уедешь завтра?
Он улыбнулся.
— Да. Именно это и значит.
— Замечательно.
— Но я уеду через две недели. К тому времени, ты устанешь от меня, в любом случае.
Я рассмеялся, но несколько минут спустя, когда я был один в ванной, я подумал, а прав ли он. Разве я мог устать от него? Это будет короткое, страстное увлечение? Настолько коротким, насколько интенсивным? Мы собираемся поразвлекаться здесь пару недель, а потом, когда он уедет, покончим с этим? В некотором смысле, это было именно то, на что я должен надеяться. Что бы это ни было между нами, оно успеет потухнуть прежде, чем основательно повлияет на мою жизнь. Страсть, такая же горячая, как между нами, все равно не будет длительной, верно? Такая искра всегда угасает, будь ты геем или натуралом. Я слышал об этом от женатых друзей.
Поэтому я решил не корить себя за то, что мы делаем. Это не продлится долго, я бы вытащил его из своей жизни, и мы оба двигались бы дальше, свободно преследуя наши более крупные цели. Это было похоже на небольшое развлечение. В свое удовольствие. Сколько времени прошло с тех пор, как я делал что-то просто для себя? Что-то спонтанное, чисто для собственного удовольствия?
Довольный этим решением, я почистил зубы, выключил свет и вернулся в свою спальню. Ни Максима, ни его одежды там не было. Я вышел в коридор и увидел, что в ванной его тоже нет. В приоткрытую наполовину дверь просачивался свет от лампы.
Я нахмурился. Пожелать спокойной ночи? Мы не сделали этого раньше. Не знаю, почему я решил, что он вернется ко мне в постель. Я даже не был уверен, хочу ли этого. Но это казалось своего рода анти-кульминационное завершение супер кульминационной ночи.
Лампа выключилась, и я вернулся в свою комнату, чувствуя себя немного разочарованным, но сразу отдёрнул себя. Не становись странным. Он не твой парень. Он больше похож на... гребанного приятеля. Припомни таких. Они не остаются на ночь.
Правда. Лучше сохранить четкие границы. Очевидно, даже Максим это осознал. Какое облегчение, что мы были на одной стороне. Поставив будильник и выключив лампу, я лег в постель и закутался в одеяло. Подушка и простыни все еще хранили его запах.
Я закрыл глаза и глубоко вдохнул.
Глава 24
Максим
Закончив писать в блокноте, я положил его в ящик и выключил свет. Я не написал много, просто несколько конкретных мыслей, которые я никак не хотел забывать, насколько потрясающим это было. И если бы я проснулся завтра и понял, что происходящее не было реальным, по крайней мере, у меня бы остались записи об этом.
Я взглянул на дверь, которую оставил наполовину открытой, как некое приглашение. Несмотря на то, что мне хотелось спать рядом с ним, на самом деле, чего мне хотелось в большей степени, так это не спать, а всю ночь говорить, целоваться и прикасаться друг к другу, делать то, что я раньше никогда ни с кем не делал и даже не хотел — но возвращение в его постель казалось слишком унизительным для меня. Если бы он захотел, чтобы я был там, он бы позвал меня, но то, что он этого не сделал, было тоже хорошо. Я понимал, что еще существуют границы, которые он не хотел пересекать. В любом случае, пока нет.
Укрывшись одеялом, я лежал несколько минут в тишине, а затем понял, что он лег спать. В темноте мне даже не пришлось закрывать глаза, чтобы прокручивать в памяти свои любимые моменты сегодняшнего вечера. Его глаза смотрят на меня. Мой член у него во рту. То, как он двигался внутри меня, сначала медленно, а затем со всей горячей страстью летней бури. Его голос, глубокий и мягкий. Его хриплые стоны. «Я бы солгал, если бы сказал, что могу так просто уйти от этого».
Это был самый горячий минет, который у меня когда-либо был, лучший секс, который у меня когда-либо был, и я никогда не забуду, как Дерек выглядел, когда был внутри меня. Он полностью отдавался этой страсти. Но больше всего мне нравились его слова, которые он говорил. Он был настолько честен. Готов рискнуть ради меня. Он за несколько дней проделал такой длинный и сложный путь.
Никто из нас не знал, как далеко мы зайдем и что у нас получится, но это Америка. Страна возможностей, верно?
Улыбаясь, я повернулся на живот и вытянулся. Я не искал этого. Но я был чертовски рад, что встретил Дерека.
* * *
На следующее утро я принял душ, оделся и спустился вниз, где меня ждал сюрприз — Дерек завтракал, пил кофе и смотрел в свой ноутбук. Его волосы были немного влажными, он был одет в джинсы и повседневную рубашку. Его ноги были босыми. Это сложно представить, но сегодня он выглядел гораздо более расслабленным, чем за последние три дня. Ни нахмурившегося лба, ни твердых губ, ни напряжения в шее.
— Доброе утро, — сказал я, не в силах сдержать улыбку. — Я думал, ты уже на работе.
Он поставил чашку с кофе.
— У меня сегодня нет ничего важного, поэтому я передвинул несколько незначительных встреч, чтобы предоставить себе возможность взять выходной. Я не делал этого целую вечность.
— И чем ты собираешься заниматься в свой выходной?
— У меня есть несколько дел, но я также помню, что ты хотел сделать некоторые покупки. Вообще-то, я кое-что подобрал для тебя в воскресенье, но я не уверен, подойдут ли они тебе и захочешь ли ты их, — он пожал плечами, как будто ничего страшного в этом нет. — Я вчера хотел оставить их в твоей комнате, но был такой напряженный день, что я просто забыл.
— Ты в воскресенье купил мне одежду? — не знаю, чему я был так удивлен — Дерек не был бы Дереком, если бы не сделал что-то хорошее. — Ты не должен был этого делать.
Он помахал рукой в воздухе.
— Они могут даже не подойти тебе. Там всего только одна пара брюк и две рубашки. Думаю, тебе понадобится намного больше.
Я кивнул.
— Да, было бы неплохо походить сегодня по магазинам. Мне просто нужно вернуться в три тридцать, чтобы Эллен забрала меня.
— Когда мы закончим с магазинами, я могу отвезти тебя на работу. Кофе еще горячий, если хочешь.
— Спасибо, — я взял чашку из шкафа и наполнил ее. Чтобы убедиться, что действительно проснулся, я ущипнул себя. Дважды. — Ты позавтракал?
— Нет еще. Я могу приготовить что-нибудь, или мы можем куда-нибудь сходить.
Мне пришла в голову идея.
— Вообще-то, я могу это сделать.
Его брови поднялись.
— Что сделать?
— Приготовить завтрак, — взволнованно сказал я. — Я хотел бы приготовить для тебя, конечно, если у тебя есть все необходимые продукты. Это сырники, и это самое удивительное и вкусное блюдо в мире. Моя мама готовила их для меня.
— Что это такое? — подозрительно посмотрел он.
— Ты мне не доверяешь? — дразнил я. — Обещаю, это будет вкусно, и я обязательно уберусь на кухне после. Могу я посмотреть в холодильнике, что мне нужно?
— Спрашивай, и я скажу тебе, есть это у меня или нет.
Я задумался, вспоминая рецепт.
— Яйца. Творог. Лимон. Масло.
— Все есть.
— Мука и сахар?
— Есть.
— А как насчет изюма?
Он наклонил голову и прищурился.
— Возможно. Может быть, в кладовке?
— Сметана и мед?
— И это есть.
— Отлично! Вот и все.
Он начал вставать.
— Какая посуда тебе понадобится?
— Только сковорода, а ты садись, — проворчал я. — Наслаждайся утром. Я хочу сделать все сам.
Он выглядел удивленным, но снова сел.
— Окей. Делай.
Я собрал все продукты, но понял, что не могу вспомнить точные пропорции. После поиска рецепта в интернете, который был близок к маминому, но был неполным, я решил позвонить ей. Там было десять вечера, но она всегда поздно ложилась, и я решил, что она еще не спит и ответит мне.
На звонок ответила Лилия и завизжала, когда услышала мой голос.
— Максим!
— Привет, малышка, — тепло сказал я. Ее голос напомнил мне о доме, и я почувствовала, как меня тянет к родным, которых я очень люблю. Я говорил с ней по-русски. — Ты почему не спишь? — Дерек наблюдал за мной со стула, с любопытным выражением лица. — Моя сестра, — прошептал я ему по-английски. — Я звоню маме, чтобы уточнить рецепт, — он с пониманием кивнул.
— Мне плохо, — сердито сказала Лилия. — Я не могу уснуть.
— Почему?
— Мне снова приснился плохой сон.
— О монстрах?
— Да.
— И что он сделал на этот раз?
— Он сказал, что я больше никогда тебя не увижу.
Мое сердце сжалось.
— Нет, это не совсем так. Я тебе обещаю.
— Но почему ты уехал так далеко?
— Я хотел приключений, помнишь? Я хотел увидеть другую страну. Говорить на другом языке. Познакомиться с кинозвездами.
— Ты уже встречался с ними?
— Пока нет. Но знаешь, что я сейчас вижу? — я подошел к раздвижной стеклянной двери и выглянул во двор.
— Что?
— Солнце, пальмы и тропические цветы. Все ярко, красочно, и в воздухе пахнет апельсинами.
— Мне можно будет к тебе приехать?
— Конечно. Как только смогу это организовать. Но мне потребуется время, чтобы устроиться, хорошо?
— Окей.
— Ты можешь позвать мне маму, пожалуйста?
— Да, но не отключайся. Я хочу потом еще поговорить.
Я улыбнулся, встретившись глазами с Дереком.
— Она скучает по мне, — сказал я ему.
— Конечно, она скучает.
У меня внутри все таяло.
— Максим! — обеспокоенно произнесла мама. — У тебя все в порядке?
— Да, мам, все хорошо. Как у вас дела?
— Нормально, — сказала она, приглушив голос. — Лиля, подожди! Я отдам тебе телефон через минуту. Извини, — громче сказала она снова. — Лилия так скучает по тебе.
— Я тоже по ней очень скучаю. По вам обеим. Но я звоню тебе потому, что хочу сделать сырники и забыл кое-что из рецепта. Скажи мне, сколько нужно каждого продукта положить?
— Я не совсем уверена, но у меня это записано где-то. Подожди.
Пока она искала, я попросил Дерека ручку и бумагу, чтобы все записать. Он обошел стойку, открыл ящик и достал карандаш и стопку желтых листочков. Пока мама диктовала рецепт, а я записывал, он снова наполнил свою чашку кофе.
— Отлично, мам. Большое спасибо, — я обернулся и обнаружил, что Дерек прислонился к стойке напротив меня, приподнимая чашку к губам. Я переключился на английский. — Я не хочу все испортить, потому что делаю это для кое-кого особенного, а он очень придирчивый.
Дерек закатил глаза, но тоже улыбнулся.
— Дай потом мне знать, понравится или нет, — ответила мама. — Лилия хочет снова поговорить.
— Окей. И потом я отключусь.
— Окей. Пока, родной. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Моя сестра вернулась.
— Максим, спой мне песню.
Я поежился. Песня была темой для «Спокойной ночи, малыши», российского детского шоу, которое показывали еще когда я сам был маленьким. Это было глупо и по-детски, и мне совсем не хотелось петь при Дереке. У меня даже не было приличного голоса.
— Нет, малышка. Я не могу сейчас петь.
— Пожалуйста, Максим! Я не смогу уснуть без нее. Это единственное, что мне поможет.
Удар в самое сердце.
— Мама не может спеть тебе?
— Нет. Она ее не помнит.
Я застонал, и Дерек посмотрел на меня.
— Пожалуйста, Максим. Я так по тебе скучаю.
Я выдохнул, сдаваясь.
— Хорошо.
Затем я закрыл глаза — как будто это могло спасти меня от позорной смерти — и начал петь в более быстром темпе, чем обычно.
Лилия остановила меня.
— Помедленнее, Максим! Ты поешь слишком быстро!
Я послушно притормозил и спел правильно, мой голос трескался во всех обычных местах, заставляя ее хихикать. Когда я дошел до последней строки, я посмотрел на Дерека, чье забавное выражение заставило меня захотеть спрятать лицо в рубашке.
— Теперь нормально? Сможешь уснуть? — спросил я Лилию
— Да, — ответила она. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, малышка. Я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю. Пока.
Я отключил телефон, положил его на стойку и, вздохнув, посмотрел на Дерека. Он пил кофе, его глаза лукаво сверкнули над краем чашки.
— Что? — сказал я, чувствуя, как разливается тепло по моему лицу. — Она не могла уснуть. Это детская песня из старого российского телешоу, которую я иногда пою, чтобы успокоить ее.
— Нет. Это восхитительно. Я не знал, что ты поешь колыбельные.
— Я не пою колыбельные. Только эту.
— Может быть, и мне споешь как-нибудь, — он старался не хихикать, но никак не мог сдержаться.
Боже, обожаю заставлять его улыбаться.
— Ха-ха. Продолжай смеяться надо мной. Ты пожалеешь, когда я не поделюсь с тобой своими сырниками, — я повернулся к нему спиной и открыл пакет с мукой.
Мгновение спустя он прижался к моей спине. Обхватив меня за талию, он стал целовать мою шею.
— Я шучу. Я на самом деле нахожу очень сексуальным, как ты пел своей сестренке песню, чтобы помочь ей уснуть.
— Ты уверен? — я посмотрел на него через плечо.
— Да, — Он накрыл мои губы своими, мягко, сладко и нежно, это так сильно отличалось от огненных поцелуев, которыми мы делились прошлой ночью. Мы не спешили раздеваться, прикасаться друг к другу или переходить следующую горячую черту. Мы наслаждались поцелуем.
Наслаждались друг другом и этим моментом. Это было так прекрасно.
Глава 25
Дерек
Колыбельная песня.
У меня не укладывалось это в голове. Он пел колыбельную своей младшей сестре, когда она не могла уснуть. Из всего того, что я знал о Максиме, это мне нравилось больше всего. И он выглядел таким грустным, когда пел на моей кухне. Его пение было почти таким же ужасным, как и мое.
Но это было так мило. И я не обманывал, когда сказал, что нахожу это сексуальным. В Максиме было не так много того, что я не находил сексуальным. Даже в моих старых джинсах — или, может быть, особенно в моих старых джинсах — и его рабочей рубашке он выглядел потрясающе. Но внутри он тоже был потрясающим. Умный и веселый, добрый и искренний.
И я доверял ему. Для меня было удивительно, что после такого короткого периода времени, я настолько доверял Максиму. Мы встретились всего четыре дня назад, и все же я чувствовал себя с ним более спокойно, чем с кем-либо за долгое время. Я могу быть собой рядом с ним, таким, каким не могу быть рядом с другими людьми. Ничего не скрывая. Я испытывал такое облегчение и был невероятно благодарен за это. Если бы он даже никогда и не заплатил бы мне ни копейки за одежду, аренду или еще за что-либо, что я сделал для него, мне было бы все равно. Это чувство стоило того, даже если оно и не продлится вечно.
— Окей, вот попробуй, — он поставил тарелку передо мной, и я застонал в предвкушении, чувствуя, как наполняется слюной мой рот. На ней было что-то похожее на четыре пышных оладьи, обжаренных до золотисто-коричневого цвета, посыпанных сахарной пудрой и политых медом. Большая ложка чего-то белого — сметана, может быть? — с одной стороны, и поверх всего этого была разбросана малина.
— Это выглядит восхитительно. Что это такое?
— Сырники. Ты сможешь повторить?
Я сделал попытку, которая, как я думал, была довольно хорошей, но Максим все равно рассмеялся.
— Вот, твое первое русское слово. Я хочу, чтобы к концу дня ты узнал и запомнил еще четыре, — он поставил свою тарелку и сел на стул напротив меня. Я заметил, как легко он запомнил, где находится все необходимое для сервировки стола, от бумажных и льняных салфеток до посуды, и получал нелепый кайф от того, насколько он знаком с моей кухней.
— Я постараюсь, — пообещал я. Не в состоянии ждать секунду дольше, я взял вилку и нож и отрезал маленький кусочек, чтобы распробовать весь аромат блюда. Я положил его в рот и снова застонал.
Максим ухмыльнулся.
— Право хозяина пробовать первым?
Я медленно пережевывал, оценивая хрустящую легкость снаружи и душистую мягкость внутри. Немного сладкого, немного соленого, идеальный баланс.
— Как сказать по-русски «вкусно»?
— В данном случае, vkusnо.
— Ну, это чертовски vkusnо.
Он рассмеялся.
— Я так рад, что тебе понравилось. Тебе придется позволить мне приготовить ужин для тебя.
— Ты можешь готовить для меня, когда захочешь, — с набитым ртом пробормотал я — Это настолько вкусно.
Он улыбнулся, его щеки слегка покраснели.
— Спасибо.
После завтрака я помог Максиму убраться на кухне, и мы пошли в мою спальню, чтобы отдать ему одежду, которую я купил для него. Он стоял возле дверного проема, когда я подошел к шкафу и достал пакет, предварительно вытащив чек и засунув его в карман. Он видел ценники, так что, вероятно, это был глупый жест, но, может быть, я смогу убедить его, что купил их со скидкой. У меня было ощущение, что он начнет протестовать, что они слишком дороги
|
|
|
