Короткий путь к мировому господству

Збигнев Бжезинский. Великая шахматная доска (Господство Америки и его геостратегические императивы)

--------------------------------------------------------------- Перевод О. Ю. Уральской М.: Междунар. отношения, 1998. ISBN 5-7133-0967-3 Моим студентам - чтобы помочь им формировать очертания мира завтрашнего дня [11]

ВВЕДЕНИЕ

ПОЛИТИКА СВЕРХДЕРЖАВЫ

С того момента, как приблизительно 500 лет назад континенты сталивзаимодействовать в политическом отношении, Евразия становится центроммирового могущества. Различными путями, в разное время народы, населяющиеЕвразию, главным образом народы, проживающие в ее западноевропейской части,проникали в другие регионы мира и господствовали там, в то время какотдельные евразийские государства добивались особого статуса и пользовалисьпривилегиями ведущих мировых держав. Последнее десятилетие XX века было отмечено тектоническим сдвигом вмировых делах. Впервые в истории неевразийская держава стала не толькоглавным арбитром в отношениях между евразийскими государствами, но и самоймогущественной державой в мире. Поражение и развал Советского Союза сталифинальным аккордом в быстром вознесении на пьедестал державы Западногополушария - Соединенных Штатов - в качестве единственной и действительнопервой подлинно глобальной державы. Евразия, тем не менее, сохраняет свое геополитическое значение. Нетолько ее западная часть - Европа - по-прежнему место сосредоточениязначительной части мировой политической и экономической мощи, но и еевосточная часть - Азия - в последнее время стала жизненно важным центромэкономического развития и растущего политического влияния. Соответственновопрос о том, каким образом имеющая глобальные интересы Америка должнасправлять- [12] ся со сложными отношениями между евразийскими державами и особенносможет ли она предотвратить появление на международной арене доминирующей иантагонистичной евразийской державы, остается центральным в планеспособности Америки осуществлять свое мировое господство. Отсюда следует, что в дополнение к развитию различных новейших сторонмогущества (технологии, коммуникаций, систем информации, а также торговли ифинансов) американская внешняя политика должна продолжать следить загеополитическим аспектом и использовать свое влияние в Евразии такимобразом, чтобы создать стабильное равновесие на континенте, где СоединенныеШтаты выступают в качестве политического арбитра. Евразия, следовательно, является "шахматной доской", на которойпродолжается борьба за мировое господство, и такая борьба затрагиваетгеостратегию - стратегическое управление геополитическими интересами. Стоитотметить, что не далее как в 1940 году два претендента на мировое господство- Адольф Гитлер и Иосиф Сталин - заключили недвусмысленное соглашение (вовремя секретных переговоров в ноябре 1940 г.) о том, что Америка должна бытьудалена из Евразии. Каждый из них сознавал, что инъекция американскогомогущества в Евразию положила бы конец их амбициям в отношении мировогогосподства. Каждый из них разделял точку зрения, что Евразия являетсяцентром мира и тот, кто контролирует Евразию, осуществляет контроль над всеммиром. Полвека спустя вопрос был сформулирован по-другому: продлится лиамериканское преобладание в Евразии и в каких целях оно может бытьиспользовано? Окончательная цель американской политики должна быть доброй и высокой:создать действительно готовое к сотрудничеству мировое сообщество всоответствии с долговременными тенденциями и фундаментальными интересамичеловечества. Однако в то же время жизненно важно, чтобы на политическойарене не возник соперник, способный господствовать в Евразии и,следовательно, бросающий вызов Америке. Поэтому целью книги являетсяформулирование всеобъемлющей и последовательной евразийской геостратегии. Збигнев Бжезинский Вашингтон, округ Колумбия, апрель 1997 года [13]

ГЛАВА 1

ГЕГЕМОНИЯ НОВОГО ТИПА Гегемония также стара, как мир. Однако американское мировоепревосходство отличается стремительностью своего становления, своимиглобальными масштабами и способами осуществления. В течение всего лишьодного столетия Америка под влиянием внутренних изменений, а такжединамичного развития международных событий из страны, относительноизолированной в Западном полушарии, трансформировалась в державу мировогомасштаба по размаху интересов и влияния.

КОРОТКИЙ ПУТЬ К МИРОВОМУ ГОСПОДСТВУ

Испано-американская война 1898 года была первой для Америкизахватнической войной за пределами континента(*). Благодаря ей властьАмерики распространилась далеко в Тихоокеанский регион, далее Гавайев, доФилиппин. На пороге нового столетия американские специалисты постратегическому планированию уже активно занимались выработкой доктринвоенно-морского господства в двух океанах, а американские военно-морскиесилы начали оспаривать сложившееся мнение, что Британия "правит моря- ---------------- (*) В результате развязанной Соединенными Штатами испано-американскойвойны 1898 года они захватили Филиппины, Пуэрто-Рико, Гуам и превратили Кубуфактически в свою колонию. - Прим. ред. [14] ми". Американские притязания на статус единственного хранителябезопасности Западного полушария, провозглашенные ранее в этом столетии в"доктрине Монро" и оправдываемые утверждениями о "предначертании судьбы",еще более возросли после строительства Панамского канала, облегчившеговоенно-морское господство как в Атлантическом, так и в Тихом океане. Фундамент растущих геополитических амбиций Америки обеспечивалсябыстрой индустриализацией страны. К началу первой мировой войныэкономический потенциал Америки уже составлял около 33% мирового ВНП, чтолишало Великобританию роли ведущей индустриальной державы. Такойзамечательной динамике экономического роста способствовала культура,поощрявшая эксперименты и новаторство. Американские политические институты исвободная рыночная экономика создали беспрецедентные возможности дляамбициозных и не имеющих предрассудков изобретателей, осуществление личныхустремлений которых не сковывалось архаичными привилегиями или жесткимисоциальными иерархическими требованиями. Короче говоря, национальнаякультура уникальным образом благоприятствовала экономическому росту,привлекая и быстро ассимилируя наиболее талантливых людей из-за рубежа, онаоблегчала экспансию национального могущества. Первая мировая война явилась первой возможностью для массированнойпереброски американских вооруженных сил в Европу. Страна, находившаяся вотносительной изоляции, быстро переправила войска численностью в несколькосотен тысяч человек через Атлантический океан: это была трансокеаническаявоенная экспедиция, беспрецедентная по своим размерам и масштабу, первоесвидетельство появления на международной арене нового крупного действующеголица. Представляется не менее важным, что война также обусловила первыекрупные дипломатические шаги, направленные на применение американскихпринципов в решении европейских проблем. Знаменитые "четырнадцать пунктов"Вудро Вильсона представляли собой впрыскивание в европейскую геополитикуамериканского идеализма, подкрепленного американским могуществом. (Заполтора десятилетия до этого Соединенные Штаты сыграли ведущую роль вурегулировании дальневосточного конфликта между Россией и Японией, тем самымтакже утвердив свой растущий международный статус.) Сплав [15] американского идеализма и американской силы, таким образом, дал о себезнать на мировой сцене. Тем не менее, строго говоря, первая мировая война была в первую очередьвойной европейской, а не глобальной. Однако ее разрушительный характерознаменовал собой начало конца европейского политического, экономического икультурного превосходства над остальным миром. В ходе войны ни однаевропейская держава не смогла продемонстрировать решающего превосходства, ина ее исход значительное влияние оказало вступление в конфликт приобретающейвес неевропейской державы - Америки. Впоследствии Европа будет все болеестановиться скорее объектом, нежели субъектом глобальной державной политики. Тем не менее этот краткий всплеск американского мирового лидерства непривел к постоянному участию Америки в мировых делах. Наоборот, Америкабыстро отступила на позиции лестной для себя комбинации изоляционизма иидеализма. Хотя к середине 20-х и в начале 30-х годов на Европейскомконтиненте набирал силу тоталитаризм, американская держава, к тому времениимевшая мощный флот на двух океанах, явно превосходивший британскиевоенно-морские силы, по-прежнему не принимала участия в международных делах.Американцы предпочитали оставаться в стороне от мировой политики. С такой позицией согласовывалась американская концепция безопасности,базировавшаяся на взгляде на Америку как на континентальный остров.Американская стратегия была направлена на защиту своих берегов и,следовательно, была узконациональной по своему характеру" причеммеждународным или глобальным соображениям уделялось мало внимания. Основнымимеждународными игроками по-прежнему были европейские державы, и все болеевозрастала роль Японии. Европейская эра в мировой политике пришла к окончательному завершению входе второй мировой войны, первой подлинно глобальной войны. Боевые действиявелись на трех континентах одновременно, за Атлантический и Тихий океаны шлатакже ожесточенная борьба, и глобальный характер войны был символичнопродемонстрирован, когда британские и японские солдаты, бывшиепредставителями соответственно отдаленного западноевропейского острова истоль же отдаленного восточноазиатского острова, со- [16] шлись в битве за тысячи миль от своих родных берегов наиндийско-бирманской границе. Европа и Азия стали единым полем битвы. Если бы война закончилась явной победой нацистской Германии, единаяевропейская держава могла бы стать господствующей в глобальном масштабе.(Победа Японии на Тихом океане позволила бы ей играть ведущую роль наДальнем Востоке, однако, по всей вероятности, Япония по-прежнему оставаласьбы гегемоном регионального масштаба.) Вместо этого поражение Германии былозавершено главным образом двумя внеевропейскими победителями - СоединеннымиШтатами и Советским Союзом, ставшими преемниками незавершенного в Европеспора за мировое господство. Следующие 50 лет ознаменовались преобладанием двухполюснойамерикано-советской борьбы за мировое господство. В некоторых аспектахсоперничество между Соединенными Штатами и Советским Союзом представлялособой осуществление излюбленных теорий геополитиков: оно противопоставляловедущую в мире военно-морскую державу, имевшую господство как надАтлантическим океаном, так и над Тихим, крупнейшей в мире сухопутнойдержаве, занимавшей большую часть евразийских земель (причемкитайско-советский блок охватывал пространство, отчетливо напоминавшеемасштабы Монгольской империи). Геополитический расклад не мог быть яснее:Северная Америка против Евразии в споре за весь мир. Победитель добивался быподлинного господства на земном шаре. Как только победа была бы окончательнодостигнута, никто не смог бы помешать этому. Каждый из противников распространял по всему миру свой идеологическийпризыв, проникнутый историческим оптимизмом, оправдывавшим в глазах каждогоиз них необходимые шаги и укрепившим их убежденность в неизбежной победе.Каждый из соперников явно господствовал внутри своего собственногопространства, в отличие от имперских европейских претендентов на мировуюгегемонию, ни одному из которых так и не удалось когда-либо установитьрешающее господство на территории самой Европы. И каждый использовал своюидеологию для упрочения власти над своими вассалами и зависимымигосударствами, что в определенной степени напоминало времена религиозныхвойн. [17] Комбинация глобального геополитического размаха и провозглашаемаяуниверсальность соревнующихся между собой догм придавали соперничествубеспрецедентную мощь. Однако дополнительный фактор, также наполненныйглобальной подоплекой, делал соперничество действительно уникальным.Появление ядерного оружия означало, что грядущая война классического типамежду двумя главными соперниками не только приведет к их взаимномууничтожению, но и может иметь гибельные последствия для значительной частичеловечества. Интенсивность конфликта, таким образом, сдерживаласьпроявляемой со стороны обоих противников чрезвычайной выдержкой. В геополитическом плане конфликт протекал главным образом на перифериисамой Евразии. Китайско-советский блок господствовал в большей частиЕвразии, однако он не контролировал ее периферию. Северной Америке удалосьзакрепиться как на крайнем западном, так и на крайнем восточном побережьевеликого Евразийского континента. Оборона этих континентальных плацдармов(выражавшаяся на Западном "фронте" в блокаде Берлина, а на Восточном - вКорейской войне) явилась, таким образом, первым стратегическим испытаниемтого, что потом стало известно как холодная война. На заключительной стадии холодной войны на карте Евразии появилсятретий оборонительный "фронт" - Южный (см. карту I). Советское вторжение вАфганистан ускорило обоюдоострую ответную реакцию Америки: прямую помощь состороны США национальному движению сопротивления в Афганистане в целях срывапланов Советской Армии и широкомасштабное наращивание американского военногоприсутствия в районе Персидского залива в качестве сдерживающего средства,упреждающего любое дальнейшее продвижение на Юг советской политической иливоенной силы. Соединенные Штаты занялись обороной района Персидского заливав равной степени с обеспечением своих интересов безопасности в Западной иВосточной Евразии. Успешное сдерживание Северной Америкой усилий евразийского блока,направленных на установление прочного господства над всей Евразией, причемобе стороны до конца воздерживались от прямого военного столкновения из-забоязни ядерной войны, привело к тому, что исход соперничества был решенневоенными средствами. Политическая [18] Китайско-советский блок и три центральных стратегических фронта Карта I жизнеспособность, идеологическая гибкость, динамичность экономики ипривлекательность культурных ценностей стали решающими факторами. Ведомая Америкой коалиция сохранила свое единство, в то время каккитайско-советский блок развалился в течение менее чем двух десятилетий.Отчасти такое положение дел стало возможным в силу большей гибкостидемократической коалиции по сравнению с иерархическим и догматичным и в тоже время хрупким характером коммунистического лагеря. Первый блок имел общиеценности, но без формальной доктрины. Второй же делал упор на догматичныйортодоксальный подход, имея только один веский центр для интерпретации своейпозиции. Главные союзники Америки были значительно слабее, чем сама Америка,в то время как Советский Союз определенно не мог обращаться с Китаем как сподчиненным себе государством. Исход событий стал таковым также благодарятому факту, что американская сторона оказалась гораздо более динамичной вэкономическом и технологическом отношении, в то время как Советский Союзпостепенно вступал в стадию стагнации и не мог эффективно вестисоперничество как в плане экономического роста, так и в сфере военных техно- [19] логий. Экономический упадок, в свою очередь, усиливал идеологическуюдеморализацию. Фактически советская военная мощь и страх, который она внушалапредставителям Запада, в течение длительного времени скрывали существеннуюасимметрию между соперниками. Америка была гораздо богаче, гораздо дальшеушла в области развития технологий, была более гибкой и передовой в военнойобласти и более созидательной и привлекательной в социальном отношении.Ограничения идеологического характера также подрывали созидательныйпотенциал Советского Союза, делая его систему все более косной, а егоэкономику все более расточительной и менее конкурентоспособной внаучно-техническом плане. В ходе мирного соревнования чаша весов должна быласклониться в пользу Америки. На конечный результат существенное влияние оказали также явлениякультурного порядка. Возглавляемая Америкой коалиция в массе своейвоспринимала в качестве положительных многие атрибуты американскойполитической и социальной культуры. Два наиболее важных союзника Америки назападной и восточной периферии Евразийского континента - Германия и Япония -восстановили свои экономики в контексте почти необузданного восхищения всемамериканским. Америка широко воспринималась как представитель будущего, какобщество, заслуживающее восхищения и достойное подражания. И наоборот, Россия в культурном отношении вызывала презрение со стороныбольшинства своих вассалов в Центральной Европе и еще большее презрение состороны своего главного и все более несговорчивого восточного союзника -Китая. Для представителей Центральной Европы российское господство означалоизоляцию от того, что они считали своим домом с точки зрения философии икультуры: от Западной Европы и ее христианских религиозных традиций. Хужетого, это означало господство народа, который жители Центральной Европы,часто несправедливо, считали ниже себя в культурном развитии. Китайцы, для которых слово "Россия" означало "голодная земля",выказывали еще более открытое презрение. Хотя первоначально китайцы лишьтихо оспаривали притязания Москвы на универсальность советской модели, втечение десятилетия, последовавшего за китайской коммунистическойреволюцией, они поднялись на уровень на- [20] стойчивого вызова идеологическому главенству Москвы и даже началиоткрыто демонстрировать свое традиционное презрение к севернымсоседям-варварам. Наконец, внутри самого Советского Союза 50% его населения, непринадлежавшего к русской нации, также отвергало господство Москвы.Постепенное политическое пробуждение нерусского населения означало, чтоукраинцы, грузины, армяне и азербайджанцы стали считать советскую властьформой чуждого имперского господства со стороны народа, который они несчитали выше себя в культурном отношении. В Средней Азии национальныеустремления, возможно, были слабее, но там настроения народов разжигалисьпостепенно возрастающим осознанием принадлежности к исламскому миру, чтоподкреплялось сведениями об осуществлявшейся повсюду деколонизации. Подобно столь многим империям, существовавшим ранее, Советский Союз вконечном счете взорвался изнутри и раскололся на части, став жертвой нестолько прямого военного поражения, сколько процесса дезинтеграции,ускоренного экономическими и социальными проблемами. Его судьба сталаподтверждением меткого замечания ученого о том, что "империи являются в основе своей нестабильными, потому что подчиненныеэлементы почти всегда предпочитают большую степень автономии, и контрэлиты втаких элементах почти всегда при возникновении возможности предпринимаютшаги для достижения большей автономии. В этом смысле империи не рушатся; онискорее разрушаются на части, обычно очень медленно, хотя иногда инеобыкновенно быстро"(1).

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ДЕРЖАВА

В результате краха соперника Соединенные Штаты оказались в уникальномположении. Они стали первой и единственной действительно мировой державой. Ивсе же глобальное господство Америки в некотором отношении напоминаетпрежние империи, несмотря на их более огра- ------------- (1) Donald Puchala. The History of the Future of InternationalRelations // Ethics and International Affairce. - 1994. - No 8. - P. 183. [21] ниченный, региональный масштаб. Эти империи опирались в своеммогуществе на иерархию вассальных, зависимых государств, протекторатов иколоний, и всех тех, кто не входил в империю, обычно рассматривали какварваров. В какой-то степени эта анахроничная терминология не является такойуж неподходящей для ряда государств, в настоящее время находящихся подвлиянием Америки. Как и в прошлом, применение Америкой "имперской" власти взначительной мере является результатом превосходящей организации,способности быстро мобилизовать огромные экономические и технологическиересурсы в военных целях, неявной, но значительной культурнойпритягательности американского образа жизни, динамизма и прирожденного духасоперничества американской социальной и политической элиты. Прежним империям также были свойственны эти качества. Первым приходитна память Рим. Римская империя была создана в течение двух с половинойстолетий путем постоянной территориальной экспансии вначале в северном, азатем и в западном и юго-восточном направлениях, а также путем установленияэффективного морского контроля над всей береговой линией Средиземного моря.В географическом отношении она достигла своего максимального развитияприблизительно в 211 году н.э. (см. карту II). Римская империя представляласобой централизованное государство с единой самостоятельной экономикой. Ееимперская власть осуществлялась осмотрительно и целенаправленно посредствомсложной политической и экономической структуры. Стратегически задуманнаясистема дорог и морских путей, которые брали начало в столице, обеспечивалавозможность быстрой перегруппировки и концентрации (в случае серьезнойугрозы безопасности) римских легионов, базировавшихся в различных вассальныхгосударствах и подчиненных провинциях. Во времена расцвета империи римские легионы, развернутые за границей,насчитывали не менее 300 тыс. человек: это была огромная сила, становившаясяеще более смертоносной благодаря превосходству римлян в тактике ивооружениях, а также благодаря способности центра обеспечить относительнобыструю перегруппировку сил. (Удивительно, что в 1996 г. гораздо болеегустонаселенная сверхдержава Америка защищала внешние границы своихвладений, разместив за границей 296 тыс. солдат-профессионалов.) [22] Римская империя во времена своего расцвета Карта II Имперская власть Рима, однако, также опиралась на важнуюпсихологическую реальность. Слова "Civis Romanus sum" ("Я есть римскийгражданин") были наивысшей самооценкой, источником гордости и тем, к чемустремились многие. Высокий статус римского гражданина, в итогепредоставлявшийся и лицам неримского происхождения, был выражениемкультурного превосходства, которое оправдывало чувство "особой миссии"империи. Эта реальность не только узаконивала римское правление, но исклоняла тех, кто подчинялся Риму, к ассимиляции и включению в имперскуюструктуру. Таким образом культурное превосходство, которое воспринималосьправителями как нечто само собой разумеющееся и которое признавалосьпорабощенными, укрепляло имперскую власть. Эта высшая и в значительной степени неоспаривавшаяся имперская властьпросуществовала около трех столетий. За исключением вызова, брошенного наопределенном этапе соседним Карфагеном и на восточных границах Парфянс- [23] кой империей, внешний мир, в основном варварский, плохо организованныйи в культурном отношении явно уступающий Риму, большей частью был способенлишь к отдельным нападениям. До тех пор пока империя могла поддерживатьвнутреннюю жизнеспособность и единство, внешний мир не мог с нейконкурировать. Три основные причины привели в конечном счете к краху Римской империи.Во-первых, империя стала слишком большой для управления из единого центра,однако ее раздел на Западную и Восточную автоматически уничтожилмонополистический характер ее власти. Во-вторых, продолжительный периодимперского высокомерия породил культурный гедонизм, который постепенноподорвал стремление политической элиты к величию. В-третьих, длительнаяинфляция также подорвала способность системы поддерживать себя безпринесения социальных жертв, к которым граждане больше не были готовы.Культурная деградация, политический раздел и финансовая инфляция всовокупности сделали Рим уязвимым даже для варваров из прилегающих кграницам империи районов. По современным стандартам Рим не был действительно мировой державой, онбыл державой региональной. Но учитывая существовавшую в то времяизолированность континентов, при отсутствии непосредственных или хотя быотдаленных соперников, его региональная власть была полной. Таким образом,Римская империя была сама по себе целым миром, ее превосходящая политическаяорганизация и культура сделали ее предшественницей более поздних имперскихсистем, еще более грандиозных по географическим масштабам. Однако даже с учетом вышесказанного Римская империя не былаединственной. Римская и Китайская империи возникли почти одновременно, хотяи не знали друг о друге. К 221 году до н.э. (период Пунических войн междуРимом и Карфагеном) объединение Цинем существовавших семи государств впервую Китайскую империю послужило толчком для строительства Великойкитайской стены в Северном Китае, с тем чтобы оградить внутреннеекоролевство от внешнего варварского мира. Более поздняя империя Хань,которая начала формироваться примерно в 140 году до н.э., стала еще болеевпечатляющей как по масштабам, так и по организации. К наступлениюхристианской эры под ее властью находилось не менее 57 млн. человек. Этоогромное [24] число, само по себе беспрецедентное, свидетельствовало о чрезвычайноэффективном центральном управлении, которое осуществлялось черезцентрализованный и репрессивный бюрократический аппарат. Власть империипростиралась на территорию современной Кореи, отдельные районы Монголии ибольшую часть нынешнего прибрежного Китая. Однако, подобно Риму, империяХань также была подвержена внутренним болезням, и ее крах был ускоренразделом на три независимых государства в 220 году н.э. Дальнейшая история Китая состояла из циклов воссоединения и расширения,за которыми следовали упадок и раскол. Не один раз Китаю удавалось создаватьимперские системы, которые были автономными, изолированными, которым свнешней стороны не угрожали никакие организованные соперники. Разделугосударства Хань на три части был положен конец в 589 году н.э., врезультате чего возникло образование, схожее с имперской системой. Однакомомент наиболее успешного самоутверждения Китая как империи пришелся напериод правления маньчжуров, особенно в начальный период династии Цзинь. Кначалу XVIII века Китай вновь стал полноценной империей, в которой имперскийцентр был окружен вассальными и зависимыми государствами, включаясегодняшние Корею, Индокитай, Таиланд, Бирму и Непал. Таким образом, влияниеКитая распространялось от территории современного российского ДальнегоВостока через Южную Сибирь до озера Байкал и на территорию современногоКазахстана, затем в южном направлении в сторону Индийского океана и навосток через Лаос и Северный Вьетнам (см. карту III). Как и в случае с Римом, империя представляла собой сложную систему вобласти финансов, экономики, образования и безопасности. Контроль надбольшой территорией и более чем 300 млн. людей, проживающими на ней,осуществлялся с помощью всех этих средств при сильном упоре нацентрализованную политическую власть при поддержке замечательно эффективнойкурьерской службы. Вся империя была разделена на четыре зоны, расходившиесялучами от Пекина и определявшие границы районов, до которых курьер могдобраться в течение одной, двух, трех или четырех недель соответственно.Централизованный бюрократический аппарат, профессионально подготовленный иподобранный на конкурентной основе, обеспечивал опору единства. [25] Маньчжурская империя во времена своего расцвета Карта III Единство укреплялось, узаконивалось и поддерживалось - как и в случае сРимом - сильным и глубоко укоренившимся чувством культурного превосходства,которое усиливалось конфуцианством, целесообразным с точки зрениясуществования империи философским учением с его упором на гармонию, иерархиюи дисциплину. Китай - Небесная империя - рассматривался как центр Вселенной,за пределами которого жили только варвары. Быть китайцем означало бытькультурным, и по этой причине остальной мир должен был относиться к Китаю сдолжным почтением. Это особое чувство превосходства пронизывало ответкитайского императора - даже в период усиливающегося упадка Китая в концеXVIII века - королю Великобритании Георгу III, посланцы которого пыталисьвовлечь Китай в торговые отношения, предложив кое-какие британскиепромышленные товары в качестве даров: "Мы, волею небес император, предлагаем королю Англии принять вовнимание наше предписание: [26] Небесная империя, правящая на пространстве между четырьмя морями... неценит редкие и дорогие вещи... точно так же мы ни в малейшей степени ненуждаемся в промышленных товарах вашей страны... Соответственно мы... приказали находящимся в вашем услужениипосланникам благополучно возвращаться домой. Вы, о Король, просто должныдействовать в соответствии с нашими пожеланиями, укрепляя вашу преданность иприсягая в вечной покорности". Упадок и гибель нескольких китайских империй также объяснялись в первуюочередь внутренними факторами. Монгольские и позднее восточные "варвары"восторжествовали вследствие того, что внутренняя усталость, разложение,гедонизм и утрата способности к созиданию в экономической, а также военнойобластях подорвали волю Китая, а впоследствии ускорили его крах. Внешниесилы воспользовались болезнью Китая: Британия - во время "опиумной" войны в1839-1842 годах(*), Япония - веком позднее, что, в свою очередь, вызвалоглубокое чувство культурного унижения, которое определяло действия Китая напротяжении XX столетия, унижения тем более сильного из-за противоречия междуврожденным чувством культурного превосходства и унизительной политическойдействительностью постимперского Китая. В значительной степени, как и в случае с Римом, имперский Китай сегодняможно было бы классифицировать как региональную державу. Однако в эпохусвоего расцвета Китай не имел себе равных в мире в том смысле, что ни однадругая страна не была бы в состоянии бросить вызов его имперскому статусуили хотя бы оказать сопротивление его дальнейшей экспансии, если бы у Китаябыло такое намерение. Китайская система была автономной исамоподдерживающейся, основанной прежде всего на общей этническойпринадлежности при относительно ограниченной проекции центральной власти наэтнически чуждые и географически периферийные покоренные государства. Многочисленная и доминирующая этническая сердцевина позволяла Китаюпериодически восстанавливать свою ------------ (*) Англо-китайская "опиумная" война происходила в 1840-1842 годах. -Прим. ред. [27] Приблизительные очертания территорий, находившихся под контролемМонгольской империи, 1280 год Карта IV империю. В этом отношении Китай отличается от других империй, в которыхнебольшим по численности, но руководствующимся гегемонистскими устремленияминародам удавалось на время устанавливать и поддерживать свое господство надгораздо более многочисленными этнически чуждыми народами. Однако еслидоминирующее положение таких империй с немногочисленной этническойсердцевиной подрывалось, о реставрации империи не могло быть и речи. Для того чтобы найти в какой-то степени более близкую аналогиюсегодняшнему определению мировой державы, мы должны обратиться кпримечательному явлению Монгольской империи. Она возникла в результатеожесточенной борьбы с сильными и хорошо организованными противниками. Средипотерпевших поражение были королевства Польши и Венгрии, силы Святой Римскойимперии, несколько русских княжеств, Багдадский халифат и, позднее, дажекитайская династия Сунь. [28] Чингисхан и его преемники, нанеся поражение своим региональнымпротивникам, установили централизованный контроль над территорией, которуюсовременные специалисты в области геополитики определили как "сердце мира"или точку опоры для мирового господства. Их евразийская континентальнаяимперия простиралась от берегов Китайского моря до Анатолии в Малой Азии идо Центральной Европы (см. карту IV). И лишь в период расцвета сталинскогокитайско-советского блока Монгольской империи на Евразийском континентенашелся достойный соперник в том, что касалось масштабов централизованногоконтроля над прилегающими территориями. Римская, Китайская и Монгольская империи были региональнымипредшественниками более поздних претендентов на мировое господство. В случаес Римом и Китаем, как уже отмечалось, имперская структура достигла высокойстепени развития как в политическом, так и в экономическом отношении, в товремя как получившее широкое распространение признание культурногопревосходства центра играло важную цементирующую роль. Напротив, Монгольскаяимперия сохраняла политический контроль, в большей степени опираясь навоенные завоевания, за которыми следовала адаптация (и даже ассимиляция) кместным условиям. Имперская власть Монголии в основном опиралась на военное господство.Достигнутое благодаря применению блестящей и жестокой превосходящей военнойтактики, сочетавшейся с замечательными возможностями быстрой переброски сили их своевременным сосредоточением, монгольское господство не несло с собойорганизованной экономической или финансовой системы, и власть монголов неопиралась на чувство культурного превосходства. Монгольские правители былислишком немногочисленны, чтобы представлять самовозрождающийся правящийкласс, и, в любом случае, отсутствие четко сформированного, укоренившегося всознании чувства культурного или хотя бы этнического превосходства лишалоимперскую элиту столь необходимой личной уверенности. В действительности монгольские правители показали себя довольновосприимчивыми к постепенной ассимиляции с часто более развитыми вкультурном отношении народами, которых они поработили. Так, один из внуковЧингисхана, который был императором китайской части ве- [29] ликого ханства, стал ревностным распространителем конфуцианства; другойпревратился в благочестивого мусульманина, будучи султаном Персии; а третийс точки зрения культуры стал персидским правителем Центральной Азии. Именно этот фактор - ассимиляция правителей с теми, кто находился подих правлением, вследствие отсутствия доминирующей политической культуры, атакже нерешенная проблема преемника великого Хана, основавшего империю,привели в итоге к гибели империи. Монгольское государство стало слишкомбольшим для управления из единого центра, но попытка решения этой проблемыпутем раздела империи на несколько автономных частей привела к еще болеебыстрой ассимиляции и ускорила распад империи. Просуществовав два столетия -с 1206 по 1405 год, крупнейшая сухопутная мировая империя бесследно исчезла. После этого Европа стала средоточием мировой власти и ареной основныхбитв за власть над миром. В самом деле, примерно в течение трех столетийнебольшая северо-западная окраина Евразийского континента впервые достигла спомощью преимущества на морях настоящего мирового господства и отстояла своипозиции на всех континентах земли. Следует отметить, что западноевропейскиеимперские гегемоны не были слишком многочисленными, особенно по сравнению стеми, кого они себе подчинили. И все же к началу XX века за пределамиЗападного полушария (которое двумя столетиями раньше также находилось подконтролем Западной Европы и которое было в основном населено европейскимиэмигрантами и их потомками) лишь Китай, Россия, Оттоманская империя иЭфиопия были свободны от господства Западной Европы (см. карту V). Тем не менее западноевропейское господство не было равноценнодостижению Западной Европой мировой власти. В реальности имели место мировоегосподство европейской цивилизации и фрагментарная континентальная властьЕвропы. В отличие от сухопутного завоевания "евразийского сердца" монголамиили впоследствии Российской империей, европейский заокеанский империализмбыл достигнут за счет беспрерывных заокеанских географических открытий ирасширения морской торговли. Этот процесс, однако, также включал постояннуюборьбу между ведущими европейскими государствами не только за заокеанскиедоминионы, но и за господство в самой Европе. Геополити- [30] Европейское мировое главенство, 1900 год Карта V. [31] ческим следствием этого обстоятельства было то, что мировое господствоЕвропы не являлось результатом господства в Европе как

12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: