Дилемма единственной альтернативы
Для России единственный геостратегический выбор, в результате которогоона смогла бы играть реальную роль на международной арене и получитьмаксимальную возможность трансформироваться и модернизировать свое общество,- это Европа. И это не просто какая-нибудь Европа, [143] а трансатлантическая Европа с расширяющимися ЕС и НАТО. Такая Европа,как мы видели в главе 3, принимает осязаемую форму и, кроме того, она,вероятно, будет по-прежнему тесно связана с Америкой. Вот с такой ЕвропойРоссии придется иметь отношения в том случае, если она хочет избежатьопасной геополитической изоляции. Для Америки Россия слишком слаба, чтобы быть ее партнером, но, как ипрежде, слишком сильна, чтобы быть просто ее пациентом. Более вероятнаситуация, при которой Россия станет проблемой, если Америка не разработаетпозицию, с помощью которой ей удастся убедить русских, что наилучший выбордля их страны - это усиление органических связей с трансатлантическойЕвропой. Хотя долгосрочный российско-китайский и российско-иранскийстратегический союз маловероятен, для Америки весьма важно избегатьполитики, которая могла бы отвлечь внимание России от нужногогеополитического выбора. Поэтому, насколько это возможно, отношения Америкис Китаем и Ираном следует формулировать также с учетом их влияния нагеополитические расчеты русских. Сохранение иллюзий о великихгеостратегических вариантах может лишь отсрочить исторический выбор, которыйдолжна сделать Россия, чтобы избавиться от тяжелого заболевания. Только Россия, желающая принять новые реальности Европы как вэкономическом, так и в геополитическом плане, сможет извлечь международныепреимущества из расширяющегося трансконтинентального европейскогосотрудничества в области торговли, коммуникаций, капиталовложений иобразования. Поэтому участие России в Европейском Союзе - это шаг в весьмаправильном направлении. Он является предвестником дополнительныхинституционных связей между новой Россией и расширяющейся Европой. Он такжеозначает, что в случае избрания Россией этого пути у нее уже не будетдругого выбора, кроме как в конечном счете следовать курсом, избраннымпост-Оттоманской Турцией, когда она решила отказаться от своих имперскихамбиций и вступила, тщательно все взвесив, на путь модернизации,европеизации и демократизации. Никакой другой выбор не может открыть перед Россией таких преимуществ,как современная, богатая и демократическая Европа, связанная с Америкой.Европа и Америка не представляют никакой угрозы для России, являющейсянеэкспансионистским национальным и демократическим го- [144] сударством. Они не имеют никаких территориальных притязаний к России,которые могут в один прекрасный день возникнуть у Китая. Они также не имеютс Россией ненадежных и потенциально взрывоопасных границ, как, несомненно,обстоит дело с неясной с этнической и территориальной точек зрения границейРоссии с мусульманскими государствами к югу. Напротив, как для Европы, так идля Америки национальная и демократическая Россия является желательным сгеополитической точки зрения субъектом, источником стабильности в изменчивомевразийском комплексе. Следовательно, Россия стоит перед дилеммой: выбор в пользу Европы иАмерики в целях получения ощутимых преимуществ требует в первую очередьчеткого отречения от имперского прошлого и во вторую - никакойдвусмысленности в отношении расширяющихся связей Европы в области политики ибезопасности с Америкой. Первое требование означает согласие сгеополитическим плюрализмом, который получил распространение на территориибывшего Советского Союза. Такое согласие не исключает экономическогосотрудничества предпочтительно на основе модели старой европейской зонысвободной торговли, однако оно не может включать ограничение политическогосуверенитета новых государств по той простой причине, что они не желаютэтого. В этом отношении наиболее важное значение имеет необходимость ясногои недвусмысленного признания Россией отдельного существования Украины, ееграниц и ее национальной самобытности. Со вторым требованием, возможно, будет еще труднее согласиться.Подлинные отношения сотрудничества с трансатлантическим сообществом нельзяосновывать на том принципе, что по желанию России можно отказать темдемократическим государствам Европы, которые хотят стать ее составнойчастью. Нельзя проявлять поспешность в деле расширения этого сообщества, и,конечно же, не следует способствовать этому, используя антироссийскую тему.Однако этот процесс не может, да и не должен быть прекращен с помощьюполитического указа, который сам по себе отражает устаревшее понятие оевропейских отношениях в сфере безопасности. Процесс расширения идемократизации Европы должен быть бессрочным историческим процессом, неподверженным произвольным с политической точки зрения географическимограничениям. [145] Для многих русских дилемма этой единственной альтернативы можетоказаться сначала и в течение некоторого времени в будущем слишком трудной,чтобы ее разрешить. Для этого потребуются огромный акт политической воли, атакже, возможно, и выдающийся лидер, способный сделать этот выбор исформулировать видение демократической, национальной, подлинно современной иевропейской России. Это вряд ли произойдет в ближайшем будущем. Дляпреодоления посткоммунистического и постимперского кризисов потребуется нетолько больше времени, чем в случае с посткоммунистической трансформациейЦентральной Европы, но и появление дальновидного и стабильного руководства.В настоящее время на горизонте не видно никакого русского Ататюрка. Тем неменее русским в итоге придется признать, что национальная редефиниция Россииявляется не актом капитуляции, а актом освобождения(9). Им придетсясогласиться с тем, что высказывания Ельцина в Киеве в 1990 году онеимперском будущем России абсолютно уместны. И подлинно неимперская Россияостанется великой державой, соединяющей Евразию, которая по-прежнемуявляется самой крупной территориальной единицей в мире. Во всяком случае, процесс редефиниции "Что такое Россия и где находитсяРоссия" будет, вероятно, происходить только постепенно, и для этого Западдолжен будет занять мудрую и твердую позицию. Америке и Европе придется ейпомочь. Им следует предложить России не только заключить специальный договорили хартию с НАТО, но и начать вместе с Россией процесс изучения будущейформы возможной трансконтинентальной системы безопасности и сотрудничества,которая в значительной степени выходит за рамки расплывчатой структурыОрганизации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). И если Россияукрепит свои внутренние демократические институты и добьется ощутимогопрогресса в развитии свободной рыночной экономики, тогда не следуетисключать возможности ее еще более тесного сотрудничества с НАТО и ЕС. В то же самое время для Запада и особенно для Америки также важнопроводить линию на увековечивание дилеммы ---------- (9) В начале 1996 года генерал Александр Лебедь опубликовалзамечательную статью "Исчезающая империя, или Возрождение России" (Сегодня.- 1996. - 26 апр.), для доказательства правильности которой потребовалосьмного времени. [146] единственной альтернативы для России. Политическая и экономическаястабилизация постсоветских государств является главным фактором, чтобысделать историческую самопереоценку России необходимостью. Следовательно,оказание поддержки новым государствам - для обеспечения геополитическогоплюрализма в рамках бывшей советской империи - должно стать составной частьюполитики, нацеленной на то, чтобы побудить Россию сделать ясный выбор впользу Европы. Среди этих государств три страны имеют особо важное значение:Азербайджан, Узбекистан и Украина. Независимый Азербайджан может стать коридором для доступа Запада кбогатому энергетическими ресурсами бассейну Каспийского моря и Средней Азии.И наоборот, подчиненный Азербайджан означал бы возможность изоляции СреднейАзии от внешнего мира и политическую уязвимость при оказании Россиейдавления в целях реинтеграции. Узбекистан, который с национальной точкизрения является наиболее важной и самой густонаселенной страной СреднейАзии, является главным препятствием для возобновления контроля России надрегионом. Независимость Узбекистана имеет решающее значение для выживаниядругих государств Средней Азии, а кроме того, он наименее уязвим длядавления со стороны России. Однако более важное значение имеет Украина. В связи с расширением ЕС иНАТО Украина сможет в конечном счете решить, желает ли она стать частью тойили другой организации. Вероятно, для усиления своего особого статусаУкраина захочет вступить в обе организации, поскольку они граничат сУкраиной и поскольку вследствие происходящих на Украине внутренних переменона получает право на членство в этих организациях. Хотя для этогопотребуется определенное время, Западу не слишком рано - занимаясьдальнейшим укреплением связей в области экономики и безопасности с Киевом -приступить к указанию на десятилетний период 2005-2015 годов как наприемлемый срок инициации постепенного включения Украины, вследствие чегоуменьшится риск возможного возникновения у украинцев опасений относительнотого, что расширение Европы остановится на польско-украинской границе. Несмотря на протесты, Россия, вероятно, молча согласится с расширениемНАТО в 1999 году и на включение в него ряда стран Центральной Европы в связисо значитель- [147] ным расширением культурного и социального разрыва между Россией истранами Центральной Европы со времени падения коммунизма. И напротив,России будет несравнимо труднее согласиться со вступлением Украины в НАТО,поскольку ее согласие означало бы признание ею того факта, что судьбаУкраины больше органически не связана с судьбой России. Однако, если Украинахочет сохранить свою независимость, ей придется стать частью ЦентральнойЕвропы, а не Евразии, и если она хочет стать частью Центральной Европы, ейпридется сполна участвовать в связях Центральной Европы с НАТО и ЕвропейскимСоюзом. Принятие Россией этих связей тогда определило бы собственное решениеРоссии также стать законной частью Европы. Отказ же России стал быравносилен отказу от Европы в пользу обособленной "евразийской"самостоятельности и обособленного существования. Главный момент, который необходимо иметь в виду, следующий: Россия неможет быть в Европе без Украины, также входящей в состав Европы, в то времякак Украина может быть в Европе без России, входящей в состав Европы. Еслипредположить, что Россия принимает решение связать свою судьбу с Европой, тоиз этого следует, что в итоге включение Украины в расширяющиеся европейскиеструктуры отвечает собственным интересам России. И действительно, отношениеУкраины к Европе могло бы стать поворотным пунктом для самой России. Однакоэто также означает, что определение момента взаимоотношений России с Европой- по-прежнему дело будущего ("определение" в том смысле, что выбор Украины впользу Европы поставит во главу угла принятие Россией решения относительноследующего этапа ее исторического развития: стать либо также частью Европы,либо евразийским изгоем, т.е. по-настоящему не принадлежать ни к Европе, ник Азии и завязнуть в конфликтах со странами "ближнего зарубежья"). Следует надеяться на то, что отношения сотрудничества междурасширяющейся Европой и Россией могут перерасти из официальных двустороннихсвязей в более органичные и обязывающие связи в области экономики, политикии безопасности. Таким образом, в течение первых двух десятилетий следующеговека Россия могла бы все более активно интегрироваться в Европу, не толькоохватывающую Украину, но и достигающую Урала и даже простирающуюся даль- [148] ше за его пределы. Присоединение России к европейским итрансатлантическим структурам и даже определенная форма членства в нихоткрыли бы, в свою очередь, двери в них для трех закавказских стран -Грузии, Армении и Азербайджана, - так отчаянно домогающихся присоединения кЕвропе. Нельзя предсказать, насколько быстро может пойти этот процесс, однакоясно одно: процесс пойдет быстрее, если геополитическая ситуация оформится ибудет стимулировать продвижение России в этом направлении, исключая другиесоблазны. И чем быстрее Россия будет двигаться в направлении Европы, тембыстрее общество, все больше приобщающееся к принципам современности идемократии, заполнит "черную дыру" в Евразии. И действительно, для Россиидилемма единственной альтернативы больше не является вопросомгеополитического выбора. Это вопрос насущных потребностей выживания. [149]
ГЛАВА 5
"ЕВРАЗИЙСКИЕ БАЛКАНЫ "
В Европе слово "Балканы" вызывает ассоциации с этническими конфликтамии соперничеством великих держав в этом регионе. Евразия также имеет свои"Балканы", однако "Евразийские Балканы" гораздо больше по своим размерам,еще более густо населены и этнически неоднородны. Они расположены наогромной территории, которая разграничивает центральную зону глобальнойнестабильности, о чем говорилось в главе 2, и включает районы Юго-ВосточнойЕвропы, Средней Азии и части Южной Азии, района Персидского залива иБлижнего Востока. "Евразийские Балканы" составляют внутреннее ядро огромной территории,имеющей удлиненную форму (см. карту XVI), и имеют весьма серьезное отличиеот внешней окружающей зоны: они представляют собой силовой вакуум. Хотя вбольшинстве государств, расположенных в районе Персидского залива и БлижнегоВостока, отсутствует стабильность, последним арбитром в этом регионеявляется американская сила. Нестабильный регион внешней зоны является, такимобразом, районом гегемонии единственной силы и сдерживается этой гегемонией.Напротив, "Евразийские Балканы" действительно напоминают более старые, болеезнакомые Балканы в Юго-Восточной Европе: в политических субъектах не тольконаблюдается нестабильная ситуация, но они также являются соблазном длявмешательства со стороны более мощных соседей, каждый из которых полонрешимости оказать сопротивление доминирующей роли другого соседа в регионе.Именно это знакомое соче- [150] "Евразийские Балканы" Карта XVI тание вакуума силы и всасывания силы и оправдывает термин "ЕвразийскиеБалканы". Традиционные Балканы представляли собой потенциальный геополитическийобъект притязаний в борьбе за европейское господство. "Евразийские Балканы",расположенные по обе стороны неизбежно возникающей транспортной сети,которая должна соединить по более правильной прямой самые богатые районыЕвразии и самые промышленно развитые районы Запада с крайними точками наВостоке, также имеют важное значение с геополитической точки зрения. Болеетого, "Евразийские Балканы" имеют важное значение с точки зренияисторических амбиций и амбиций безопасности, по крайней мере, трех самыхнепосредственных и наиболее мощных соседей, а именно России, Турции и Ирана,причем Китай также дает знать о своем возрастающем политическом интересе крегиону. Однако "Евразийские Балканы" гораздо более важны как потенци- [151] альный экономический выигрыш: в регионе помимо важных полезныхископаемых, включая золото, сосредоточены огромные запасы природного газа инефти. В течение следующих двух-трех десятилетий мировое потребление энергиидолжно значительно возрасти. По оценкам Министерства энергетики США, мировойспрос возрастет более чем на 50% в период между 1993 и 2015 годами, причемнаиболее значительный рост потребления будет иметь место на Дальнем Востоке.Толчок в экономическом развитии Азии уже порождает огромное давление в планеизучения и эксплуатации новых источников энергии, а, как известно, в недрахрегиона Центральной Азии и бассейна Каспийского моря хранятся запасыприродного газа и нефти, превосходящие такие же месторождения Кувейта,Мексиканского залива и Северного моря. В связи с доступом к этим ресурсам и участием в потенциальныхбогатствах этого региона возникают цели, которые возбуждают национальныеамбиции, мотивируют корпоративные интересы, вновь разжигают историческиепретензии, возрождают имперские чаяния и подогревают международноесоперничество. Ситуация характеризуется еще большим непостоянствомвследствие того, что регион не только является вакуумом силы, но иотличается внутренней нестабильностью. Каждая из стран страдает от серьезныхвнутренних проблем. Все они имеют границы, которые являются либо объектомпретензий соседей либо зонами этнических обид, немногие из них являютсяоднородными с национальной точки зрения, а некоторые уже вовлечены втерриториальные, этнические и религиозные беспорядки.
Воспользуйтесь поиском по сайту:
