Метод 3. Отрицательное подкрепление

Отрицательным подкреплением является любое неприят­ное событие или стимул, пусть даже весьма слабый, действие которого можно прекратить или избежать, изменив поведение. Когда на поле с электрическим ограждением корова касается ограды носом, то получает удар электрического тока, но как только она отпрянет назад, действие тока прекращается. Они научается избегать ударов тока с помощью того, что не подхо­дит к ограде. Избегание загородки было подкреплено, но под­крепление было не положительным, а отрицательным.

Жизнь изобилует отрицательными подкреплениями. Мы изменяем, положение тела, когда становится неудобно сидеть на стуле. Мы стремимся скорее войти в дом, когда идет дождь. Некоторые люди считают, что запах чеснока, возбуждает аппе­тит, другие же находят его отвратительным. Стимул становит­ся отрицательным подкреплением только в том случае, если он воспринимается субъектом как неприятный и если изменение поведения направлено на уменьшение неприятных ощущений.

Отличие отрицательного подкрепления от наказания зак­лючается в том, что отрицательное подкрепление, подобно положительному, происходит во время поведения, а не пос­ле него, и может быть «включено» изменением поведения. По отношению друг к другу люди постоянно применяют отрица­тельное подкрепление: строгий взгляд, нахмуренные брови, неодобрительное замечание. Некоторые применяют отрица­тельное подкрепление слишком часто. Жизнь некоторых де­тей, супругов и даже родителей представляет собой постоян­ное ежедневное усилие вести себя так, чтобы избежать отри­цательных подкреплений от тех, кого они любят. Слишком частое применение отрицательного подкрепления, не ском­пенсированное возможностью положительного подкрепления, может привести к появлению нежелательных черт личности, не обязательно страха и ярости, создаваемых наказанием, но робости, неуверенности в себе, тревожности. Если вы не хоти­те, чтобы ребенок, который очень старается не вызывать ваше неудовольствие не стал эмоционально неполноценным, он должен иметь успешный опыт в доставлении вам удоволь­ствия.

Единственный случай, когда отрицательное подкрепление предпочтительнее любого позитивного подхода, это когда мы имеем дело с сознательным и преднамеренным отклонением поведения. Если вы совершенно уверены в том, что субъект знает, что должно быть сделано, а делает вместо этого что-либо другое, чтоб, скажем, просто посмотреть, что из этого выйдет, тогда знак вашего неодобрения — нахмуренный лоб, замеча­ние, натяжение поводка или вожжи, прекращение занятий, вы­говор — должны последовать незамедлительно и быть четки­ми. Это единственный случай, когда сильное отрицательное подкрепление, возможно, и не вызовет чувства обиды.

Метод 4. Угашение

Если вы обучили крысу нажимать на рычаг для получения пищевого подкрепления, а затем отключили аппарат подачи пищи, крыса сначала очень часто нажимает на рычаг, затем все реже и реже, пока, наконец, не прекратит это совсем. Поведе­ние «угасло».

Термин «угашение» идет из психологических лабораторий. Он предполагает исчезновение не животного, а поведения, ко­торое пропадает само собой вследствие отсутствия подкрепле­ния, подобно сгорающей свечке.

Поведение, которое не приводит ни к каким результатам — ни к хорошим, ни к плохим, а именно ни к каким, — скорее все­го затухнет. Но не всегда это означает, что вы можете игнори­ровать поведение и оно исчезнет. Поведение пренебрегающе­го его результатами человеческого существа есть уже само по себе результат существа, совершающего столь асоциальное дей­ствие, поэтому не всегда можно рассчитывать на угашение по­ведения другого человека и даже животного, не обращая на него внимание. К тому же крыса, нажимающая на рычаг, дела­ет это в лабораторных условиях; внешние стимулы здесь све­дены до минимума. А поведение человеческих существ не осу­ществляется в вакууме.

И, тем не менее, игнорирование может дать результат. Од­нажды я наблюдала, как Томас Шипперс, дирижер симфони­ческого оркестра, проводил репетицию в Нью-йоркской филармонии. Ужасный дирижер — но и оркестр тоже ужасный. Когда Шипперс подошел к пюпитру, оркестр был настроен на несерьезный лад: деревянные духовые инструменты стонали: «Я хотел бы быть в Дикси», а скрипка человеческим голосом говорила: «Ох-ох». Шипперс проигнорировал эти дурачества, и они вскоре угасли.

В человеческих взаимоотношениях угасание, с моей точки зрения, больше всего применимо к речевому поведению — хны­канью, ворчанию, надоеданию с просьбами, угрозам. Если эти типы поведения не приведет ни к какому результату, не выво­дят вас из себя, они угасают. Помните, что вывести кого-либо из себя может служить положительным подкреплением. Брат, который повергает сестру в ярость, дергая за косичку, получа­ет подкрепление. Если вы на работе вспылили на кого-нибудь, кто занимает более высокое служебное положение, то он или она в выигрыше. Мы часто ненароком подкрепляем поведение, которое нам хотелось бы угасить.

Хныканье у детей является поведением, которое вырабаты­вается с помощью родителей. Каждый ребенок, который устал, голоден, находится в дискомфорте, может скулить как щенок. Однако словом «нытик» называется ребенок, чьи родители достигли такой высокой степени самоконтроля, что могут вы­нести чрезвычайно длительное нытье, прежде чем окончатель­но потеряют терпение и скажут: «Хорошо, я дам тебе это про­клятое мороженое; ну, теперь замолчишь?» Мы забываем или не понимаем, что случайное подкрепление — любое подкреп­ление, хорошее или плохое, — способствует сохранению пове­дения.

Однажды в Блумингдэле (супермаркет. — Прим. перев.) я видела хорошенькую девчушку лет шести, которая привела свою мать, бабушку и весь отдел белья в полный ступор вир­туозным применением «но ты сказала, ты обещала, я не хочу...» и т. д. Насколько я понимаю, ребенок устал от магазина, и воз­можно, не без основания. А может, у нее вообще было неваж­ное самочувствие. Ей хотелось уйти, а она усвоила, что добить­ся желаемого можно нытьем, которое всегда случайным обра­зом подкреплялось.

Что делать, если вам на день навязали чьего-нибудь ребен­ка-нытика? Вот что делаю в этих случаях я. Как только протесты или жалобы начинают произноситься тем характерным для нытья гнусавым тоном, я сообщаю ребенку, что нытье на меня не действует. (Это обычно даст ему или ей пищу для раз­мышлений, поскольку они не думают об этом как о нытье, а считают это логичным и великолепным средством убеждения.) Как только нытье прекратилось, я спешу с подкреплением в виде похвалы или объятия. Если ребенок забыл и снова начи­нает ныть, мне обычно удастся прекратить это поднятием бро­вей или уничтожающим взглядом.

На самом деле нытики часто бывают умненькими детьми и с ними бывает приятно и интересно, когда они отказываются от этой своей игры и нытье угашается.

Мы должны отделять слова, которые говорятся, от пове­дения. Например, когда муж и жена ссорятся, действием явля­ется борьба. Предмет же ссоры часто является скрытым спек­таклем. Вы можете оспаривать все на свете, можете произно­сить совершенно справедливые слова (врачам приходится выслушивать бесконечное количество вариаций на эту тему), но при этом все время в стороне остается само поведение — борьба.