* fe. 1830 года. Ред. Ф. Энгельс. Централизация и свобода

* fe. 1830 года. Ред.

Ф. ЭНГЕЛЬС

стрировало перед легитимистскими силами Европы бессилие французского либерализма.

Факт неоспорим. Реакция всей Европы ликует по этому пово­ду. Либеральной партии приходится • постоянно выслушивать, что Франция ежедневно отрекается от своих институтов, опро­вергает свою историю после 1789 г., выбирает палаты, список членов которых уже сам по себе является пасквилем на июль­скую революцию, одним словом, что самый либеральный на­род в Европе каждым своим действием предает либерализм. И либералы — в частности, добродушные немцы — краснеют от стыда, приводят какие-то нелепые извиняющие обстоятель­ства, которых они и сами не принимают всерьез, и втихомолку надеются на либеральную палату депутатов или, уже совсем тайком, украдкой, на новый июль.

Мы не только можем признать этот факт, не нанося вместе с тем ущерба принципу свободы; именно ради этого принципа он должен быть особо отмечен. Причиной этого факта являются два обстоятельства: на первое из них более мужественные ли­бералы уже не раз указывали в борьбе с реакционерами — это половинчатость и двусмысленность французской конституции, в которой никогда не был в категорической форме выражен и не проводился в жизнь принцип свободы; второе — это центра­лизация.

Вопреки брошюре Корменена, вопреки его блестящей и красноречивой защите французской централизации, послед­няя остается главной причиной регресса во французском за­конодательстве. Корменен по существу ничего не доказывает, хотя в его книге почти все правильно и хорошо. Ибо он обос­новывает централизацию не общими законами разума, а изви­няет ее прирожденными особенностями французского народ­ного духа и ходом истории.

Таковы положения, на которых мы можем пока что основы­ваться, потому что раньше нужно привести доказательства того, что подобная централизация неразумна и в силу этого яв­ляется причиной вышеприведенных последствий.

Централизация в ее крайней форме, которая господствует теперь во Франции, представляет собой выход государства за его пределы, за пределы его сущности. Но пределами государ­ства являются, с одной стороны, индивидуум, а с другой стороны — мировая история. Централизация наносит ущерб обоим. Когда государство присваивает себе право, кото­рое принадлежит лишь истории, оно тем самым уничтожает свободу индивидуума. История с незапамятных времен распо­лагала правом, которым она будет располагать всегда, — рас-

ЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ И СВОБОДА

поряжаться жизнью, счастьем и свободой отдельных индиви­дуумов, ибо она является делом всего человечества, жизнью данного рода, и в качестве такового суверенна; никто не может ей противиться, так как она представляет собой абсолютное право. На историю ни один человек не может жаловаться, по­тому что как она его наделила, так он и наслаждался жизнью или принимал участие в развитии человечества, что значит боль­ше, чем любое наслаждение. Как было бы смешно, если бы под­данные Нерона или Домициана захотели пожаловаться, что они родились не в такое время, как наше, когда людей не поджари­вают и не рубят головы с такой легкостью, или если бы жертвы религиозного фанатизма средневековья стали упрекать историю в том, что они жили не после Реформации при веротерпимых правительствах! Как будто без страданий одних другие смогли бы сделать шаг вперед! Точно так же английские рабочие, которые сейчас жестоко голодают, имеют право жаловаться на сэра Роберта Пиля и английскую конституцию, но не на исто­рию, которая сделала их носителями и представителями нового правового принципа. Не так обстоит дело с государством. Оно всегда есть нечто особенное и никогда не может притязать на право, которым, конечно, обладает все человечество в своей деятельности и в развитии истории, право жертвовать единич­ным ради общего.

Так централизованное государство, разумеется, совершает несправедливость, когда оно, как это происходит во Франции и как это признает Корменен, жертвует провинциями ради центра и устанавливает олигархию, аристократию одной местности, ничуть не более справедливую и разумную, чем аристократия знати или аристократия денег. Свобода в значительной степени обусловливается равенством, а при всем é galité devant la loi * различие между парижанами и провинциалами во всем, что ка­сается образования, участия в управлении страной и истинного духовного наслаждения жизнью все же более чем достаточно, чтобы воспрепятствовать французским институтам в их естест­венном развитии к полной свободе.

История централизации во Франции развивалась, как и всюду, параллельно истории абсолютизма. Людовик XI заложил основы того и другого; гугенотские войны²¹¹ были последней значительной попыткой провинций восстать против гегемо­нии Парижа, и с этого времени господство столицы над Фран­цией было признано повсеместно. Ибо, как только централиза­ция государства проводится вс'ерьез, становится неизбежной

♦ —1 равенстве перед законом. Ред,

⇐ Предыдущая81828384858687888990Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: