Глава 2. Сжигая за собой мосты, или уходя – уходи. (Михаил)

Скажи мне, что я сволочь. Обвини, начни упираться и кричать, что ничего этого не было, что я все себе напридумывал, что это была всего лишь слуховая галлюцинация. Но ты молчишь. Смотришь на меня глазами побитой собаки и ждешь моего решения. Даже не пытаешься остановить или просто заговорить со мной, потому что это бесполезно. Не знаю, как это получилось, но, кажется, нам наплевать друг на друга.
Бросаю вещи в сумку. Не глядя, сметаю с полок свою одежду, а ты... Ты равнодушно наблюдаешь за моими действиями, а потом зарываешься лицом в подушку, чтобы не видеть меня. Ты не плачешь, не всхлипываешь, не пытаешься давить на жалость. Ты никогда не плакал, даже когда тебе было очень больно. Даже, когда тебя изнасиловали из-за меня, и сделали это неоднократно. Тогда я тоже не смог найти для тебя слов, хотя ты так в них нуждался. И сейчас я не понимаю, любил ли я тебя вообще...
- Ник, - тихо зову тебя.
- Что?
Тихий голос безо всяких эмоций. Концентрация боли зашкаливает, но ты никогда не выставишь её на всеобщее обозрение. Будешь страдать, но никто не увидит твоих страданий. Сильная личность, не иначе. Справишься. Оба справимся.
Оговорка, простая оговорка. И следующая за ней пустота...
Нежное, томное, страстное «Макс» на пике удовольствия... Ты произносишь его имя, и мир теряет все краски. Ты сам понимаешь, как назвал меня только что, глаза испуганно смотрят на меня, когда в комнате вспыхивает свет. Ты похож на запуганного зверька, забившегося в уголок. Сидишь на краю постели, натянув на себя простынь и смотришь на меня, ничего не говоришь, просто смотришь. Ненавижу такие взгляды.
Макс... Как мило. Я мог бы сделать вид, что ничего не слышал, что мне все это приснилось, причудилось, но я не стану этого делать, потому что ненавижу лгать. Не знаю, что связывает тебя с Макаровым, но я знаю, что связывало раньше, и я помню, как сильно ты его любил. Как готов был глотку мне перегрызть, когда Максим признался в том, что влюблен в меня, как подрезал каблуки моей партнерше по танцам, чтобы мы проиграли конкурс... Помню твои ненавидящие взгляды мне в спину, помню ярость, которой горели твои глаза, когда ты впервые увидел меня и понял, что я и есть «тот самый». Как же мне хочется отмотать свою жизнь назад и сделать так, чтобы вас обоих в моей жизни не было. Чтобы Лика снова была со мной, а ты был с Максимом, чтобы вся эта история осталась в прошлом.
- Я ухожу вообще-то.
Он повернулся ко мне. На губах была улыбка. Улыбка боли.
- Хорошо. Ты же знаешь, что я спорить не буду.
- Ты согласен на расставание?
- Ну, я же не девушка-истеричка. В ноги валиться не буду, кликушествовать тоже не стану. Если хочешь, можешь уходить. Мне уже так все равно.
Все равно? Ну и славно.
Опускаюсь на колени перед кроватью. Сам не знаю, зачем делаю это. Просто мне так хочется. Он отрывает голову от подушки и смотрит на меня.
- Прости. Не знаю, как это получилось...
- Понимаю, не специально. Но все равно приятного мало.
- Правда, хочешь со мной расстаться?
- Не знаю, - честно отвечаю ему.
- Не знаешь? Я тоже не знаю. Хотя, нет, я знаю, но навязываться не хочу. Гордость ещё никто не отменял.
Он проводит рукой по моей щеке. Такой до боли знакомый жест, ещё со школьной поры, берет за руку, переплетает наши пальцы, притягивает меня ближе и легко целует в губы. Даже не целует, а просто слегка касается их. Страшно, когда ничего не чувствуешь от поцелуя человека, которого когда-то любил, и от любого его прикосновения сносило крышу. Кажется, я даже никогда не говорил ему, что люблю его. Кажется, на самом деле, не любил. Зачем я вообще начал с ним встречаться? Банальное чувство ответственности за содеянное. Перепих на пьяную голову, а потом муки совести, мешавшей сказать ему «нет». Совесть всегда меня грызла. Умела сука влезть в самый неподходящий момент.
Зачем я прожил с ним три с половиной года? Он не был всего лишь развлечением, это я знал точно, но и любви я теперь не вижу. Секс... Да, он, наверное, и был ключевым моментом наших взаимоотношений, но вечно жить одним лишь сексуальным аспектом невозможно. Как бы противно не было это признавать, Максим оказался прав.
Действительно, подобные отношения рано или поздно сойдут на нет. Но ведь, определенно, что-то ещё держало нас с Никитой вместе... Только что? Неужели исключительно желание доказать Макарову, что он ошибался?
- Давай, не будем делать поспешных выводов, - говорит он шепотом. – Пока поживем отдельно друг от друга, и, если поймем, что так нам лучше, разойдемся. Согласен?
Киваю в знак согласия. Кажется, слова сейчас будут лишними и опошлят нашу непростую ситуацию. Он отпускает мою руку.
- Провожать тебя не пойду, - говорит уверенно. – Больно, - добавляет тише.
Он остается, и я ухожу.
Спускаюсь вниз, бросаю сумку с вещами на заднее сиденье автомобиля... Ну вот, и все, Мишутка. Финита ля комедия. Возвращайся-ка ты в строй натуралов. «Голубая» эпопея закончилась, начинается новая жизнь. Может, ещё не все потеряно, но я не верю в обновление чувств, которое способно спасти любой обветшавший союз. Иногда нужно избавиться от старого, чтобы получить новое, и сейчас то, от чего я хочу избавиться – отношения с Романовым. Мило... Когда-то казалось, что мне с ним будет хорошо. Всегда. И это не обсуждается. А теперь понимаю, что я тешил себя напрасными надеждами, обитая в иллюзиях. Как же мне все это надоело. Как надоело...
У подъезда меня настиг телефонный звонок. Никита? Нет. На дисплее отразился номер Макарова, оставшийся с незапамятных времен, когда он ещё пытался за мной ухлестывать. Видимо, с давних пор сохранилась и его привычка звонить мне по ночам. Чувство де жа вю. Ненавижу эту повторяемость событий, что преследует меня по пятам.
- Что надо? – грубо ответил я, понимая, что никакого желания разговаривать с бывшим одноклассником нет и в помине.
- Говорят, что из проституток получаются самые лучшие жены, - заметил он многозначительно. – Но мы с тобой знаем, что это не так. Проститутка всегда будет проституткой, и, рано или поздно она сорвется.
- Что тебе нужно? – повторил я, заходя в подъезд.
- Мне? Ничего. Поговорить о наболевшем захотелось.
- Ты ведь сделал это специально?
- Что именно?
- Поцеловал Ника возле универа.
- Конечно.
- И с какой целью?
- Я уже говорил ему, что хочу вернуть его. Только и всего.
- Зачем тебе это?
- Как зачем? Хочу, и все. Разве этого мало?
- Несостоятельная мотивация.
- Пусть так. Скажем, я подумал и решил, что дрессировал эту куклу не для тебя, а для себя. Он нужен мне для секса, не более того.
- Но он же не кукла, он живой человек.
- Для кого как. Я всегда считал его своей ручной собачкой. Он смотрел на меня преданным взглядом, готов был ходить за мной по битому стеклу и раскаленным углям, но потом влюбился в тебя, и все его внимание, нежность, забота и любовь достались тебе. Да, меня раздражали его замашки, бесило, когда он лез целоваться ко мне на людях, бесило его присутствие рядом, но вместе с тем его внимание мне льстило. Я не любил его тогда, не люблю и сейчас, но мне хочется, чтобы он снова стал моей куклой, и я мог сделать с ним все, что угодно. Одаривать вниманием и отталкивать, говорить нежные глупости и крыть матом, зная, что он слова поперек не скажет, потому что мой. Потому что зависит от меня. Потому что кукла. Хочу - ломаю, хочу - собираю заново.
- Послушай, Макс...
Он бросил трубку. Основная мысль озвучена, дальнейшие слова не имеют смысла.
В квартире стояла звенящая тишина, она немного пугала. Наверное, я уже привык к тому, что я не один, теперь сложно было возвращаться к своему одиночеству. Бросив вещи у порога, закрыл дверь и включил свет. Слишком ярко, больно глазам. Ничего, скоро привыкну, это же временно.
Закуриваю сигарету и варю крепкий кофе. В сон не клонит, вообще ничего не хочется. Ощущение всепоглощающей пустоты. В душе и в сердце.
Гадко осознавать, что рядом с человеком тебя держит только привычка. Жить с кем-то, только потому, что не хочется жить одному – это ложь, лицемерие в чистом виде. Целовать человека, говорить ему нежные слова, заведомо ложные – это мерзко. Я не могу представить себя в таких отношениях. Возможно, у нас все было слишком хорошо, и теперь жизнь решила, что была с нами излишне щедра? Не могу объяснить, что сейчас со мной творится. Мне не хочется возвращаться к нему, но и как я буду жить жизнью, в которой нет Никиты, тоже не представляю.
В последнее время многое в наших отношениях изменилось. Прежде всего, появилась необоснованная ревность и упреки на каждом шагу. Я не так посмотрел на ту девушку, я сказал другой комплимент. Шаг вправо, шаг влево – расстрел. Понимаю, что ему неприятно, но я же с ним и не собирался бросать его... Он меня понимать не собирался. Вместо этого в наших разговорах все чаще звучали фразы о том, что я слишком много времени уделяю окружающим девушкам. А что я могу сделать, если мне приятно с ними разговаривать? Не отгонять же их от себя со словами: «Пошли вон, мой парень не хочет, чтобы я с вами общался». К тому же... В Никиту тоже были влюблены многие девочки, он с ними тоже свободно общался, и я не реагировал на их общение так бурно.
Странное чувство. Вроде бы я должен радоваться тому, что теперь у меня появилась долгожданная свобода, но я не радуюсь. Однако возвращаться в наш общий дом не хочется. Наверное, я просто устал. От всего. От него, от себя, от нас...
Утром проснулся с тяжелой головой, как будто пил неделю. Сон был мерзкий. Не сон, а полудрема какая-то. С больной головой отправился на работу, но, что удивительно, там мне стало легче. А, может, и не удивительно. Вполне закономерно.
Вечером, закончив с делами, я собирался спокойно поехать домой, чтобы вновь предаваться своим тяжким думам, но судьба немного поменяла мои планы, потому что неподалеку от моей машины пританцовывала ещё одна старая знакомая, оно же бывшая одноклассница Настя Серова, известная тем, что в былые годы была для Никиты главной «жилеткой». С Никитой она общалась и по сей день, со мной постольку поскольку. Признаться, я никогда в число её друзей не входил.
- Ненавижу Фрейда, - заявила она, заметив меня.
- По какой причине он попал в немилость?
- Он имел глупость заявить о бисексуальности людей.
- Это неправда?
- Нет, конечно! Я, например, не вижу в этой идее ничего привлекательного. Я могу сколько угодно дружить с девушками, но влюбиться... Брр... Господи, спаси меня от такой судьбы. Я никого не осуждаю, но лично мне для отношений мне нужен только мужчина! – Возмущенно воскликнула Настя. – Но кто-то, начитавшись этой гадости, проникается идеей и спешит все проверить на практике. И тут невольно вспоминаешь о друзьях детства, которые вовсе и не друзья. От былой дружбы осталось одно название.
- А это сейчас к чему?
- Ненавижу Макарова. Ещё сильнее, чем Фрейда!
- Что так?
- Он увел у меня парня, - беззаботно произнесла Настя, хотя ей было совсем невесело. – Такой подарочек мне на первую годовщину совместной жизни приготовили, что я как охренела, так до сих пор и не отошла. Представляешь, прихожу домой и вижу, как эта дрянь трахается с моим парнем, а тот, кажется, совсем не против, и даже обеими руками за. Иногда у меня появляются такие сумрачные мысли, что второе мое имя – «голубой магнит», ведь парни, что меня окружают, либо геи, либо би, либо на подходе к чему-то такому. И это совсем не смешно. Создается впечатление, что чем больше город, тем меньше шансов встретить свою судьбу, а мне, между прочим, тоже хочется любви и нежности.
- Как ты здесь оказалась? – сменил я тему.
- Встречалась в центре с бывшим, вылила кофе ему на брюки. Надеюсь, кофе был горячим, и Артем ещё долго будет вспоминать обо мне, сказала пару ласковых, немного успокоилась. Вспомнила, что ты работаешь неподалеку, решила, что давно не общалась с Никитой и пора бы наверстать упущенное.
- Ты здесь не по его просьбе? – удивился я.
Конечно, ответ был очевиден. Настя пришла к моему офису после встречи с бывшим парнем, потому что надеялась встретить меня и Никиту, он к этой встрече никакого отношения не имел.
- Нет. У вас что-то произошло? – Настя тут же посерьезнела. Забыв о своих проблемах, тут же решила заняться обустройством чужой личной жизни.
- Мы расстались.
- Как?! – ахнула она. – Давно?
- Сегодня.
- Почему?
- Длинная история.
- Знаешь, Ливанов, сессия у меня закрыта, парень перешел в категорию экс, так что я свободна, как птица.
- Есть предложения? – хмыкнул я.
Девушка осмотрела меня с ног до головы, так что мне на секунду показалось, будто она оценивает мой внешний вид. На самом деле, мне не показалось. Она, действительно, оценивала.
- Есть, - выдала решительно. – Учитывая тот факт, что у меня сегодня годовщина, и праздновать её я собиралась не в одиночестве, ты вполне можешь сыграть роль моей второй половины. Столик в ресторане заказан, я ещё не отменяла свой заказ, так что можем поужинать вместе, если ты не возражаешь.
Я не возражал. Возвращаться в квартиру не хотелось. Там было слишком пусто и одиноко.
Во время ужина мы почему-то молчали. Видимо, Настя боялась затрагивать эту тему, а у меня не было никакого желания возвращаться к обмусоливанию своих проблем. Ужин, как ужин. Все-таки это не сеанс психотерапии. У Серовой свои проблемы, и, если я начну жаловаться ей на свою жизнь, это будет выглядеть, как минимум, невоспитанно.
Когда нам принесли кофе, девушка все-таки решилась заговорить. Она не собиралась читать мне нотаций или убеждать в том, что я поступил неправильно. Задала один-единственный вопрос:
- Вы расстались окончательно?
- Нет, пока лишь разъехались по разным квартирам.
- Вот и правильно, - вздохнула она. – Принято считать, что уходя, нужно уходить, сжигая за собой мосты. Это не всегда хорошо, иногда нужно подумать, прежде чем совершить какой-то поступок.
- Знаю, поэтому мы и решили, что поживем отдельно, а опрометчивых решений принимать не будем.
- Ты его любишь?
- Не знаю, - ответил я.
- Кризис трех лет, - резюмировала она. – Не бывает идеальных отношений, все рано или поздно сталкиваются с проблемами. Иногда лучше расстаться, иногда лучше постараться их преодолеть. Если не секрет, что за проблема у вас? «Не сошлись характерами» не принимается, я не верю в эту формулировку.
- Не секрет. Вполне определенная проблема. Та же, что и у тебя.
- То есть?
- Макаров.
- Вот сука, - прошипела девушка, сжимая в руках край скатерти.
В этот момент я был с ней согласен. Именно так, иного мнения о Максиме у меня не складывалось