Начало упадка Маджапахита и китайская экспансия в индонезии в конце XIV—xv В.

В конце 1368 г. одряхлевшая Юаньская династия, уже с 30-х годов XIV в. переставшая вмешиваться в дела Юго-Восточ­ной Азии, была сметена в Китае народным восстанием, и к власти пришла новая минская династия. И хотя борьба со сторонниками старой династии продолжалась еще до 80-х годов XIV в., первый император новой династии Чжу Юань-чжан (1368—1398) начал активную экспансионистскую политику в странах Юго-Восточной Азии, стремясь убедить ее монархов (на первых порах дипломатическим путем), что он повелитель все­ленной и все они должны ему подчиняться. Уже в 1369 г. в Маджапахит прибыл первый посол новой династии У Юн, в то время как другой посол Чжао Шу был направлен в Палембанг [15, с. 20]. Эти первые посольства, видимо, имели ознакоми­тельный характер, а на следующий год китайские послы Шень Чжи и Чжан Цзин-чжи доставили королю манифест императо­ра Чжу Юань-чжана: «С древности те, кто царил в Поднебесной, простирали свой надзор над всем, что лежит между Небом и Землей, что освещается солнцем и луной. Всем людям, живу­щим далеко или близко, без исключения желаем спокойствия на их землях и радостной жизни. Однако необходимо, чтобы сначала спокойствие воцарилось в Китае, а затем уже, чтобы подчинились ему десять тысяч стран всех четырех сторон света (курсив наш. — Э. Б.). Бывший недавно юаньским государем Тогон-Тимур — отпрыск рода, погрязшего в пьянстве и развра­те, — не задумывался о жизни народа... Из сочувствия к бедст­венному положению людей я начал справедливую войну и ис­коренил беспорядки и грабежи. И войска и народ подчинились Мне, и Я занял императорский престол, назвав династию Ве­ликая Мин... В позапрошлом году была взята Юаньская столи­ца и окончательно покорен весь Китай. Тямпа, Дайвьет и Гао-ли (Северная Корея) — все эти страны прислали ко двору дань... Я управляю Поднебесной, подражая императорам и пра­вителям прежних династий, и желаю лишь того, чтобы и китай­ский и иноземные народы спокойно обретались каждый на сво­ем месте. Засим беспокоюсь, что различные иноземцы, живущие уединенно в далеких странах, еще не все знакомы с Моими устремлениями. Поэтому направляю к ним послов, чтобы всем об этом стало известно» (цит. по [15, с. 21—22])[76].

Для Хайям Вурука монголо-китайская агрессия против Явы, которую отразил его дед Виджайя, была сравнительно недав­ним прошлым. Поэтому он не решился пренебрегать требова­ниями грозного соседа. В том же году он направил в Китай по­сольство с богатыми подарками, которое прибыло ко двору им­ператора в начале 1371 г. [249, с. 181]. В ответ на новое посольство из Китая в 1372 г. Хайям Вурук направил в Нанкин посольство, которое возвратило минскому императору три указа свергнутой Юаньской династии, присланные в Маджапахит в XIV в. [29, с. 149; 15, с. 44].

Но вскоре выяснилось, что Китаю мало формального выражения вассальной зависимости. Китайская дипломатия с первых шагов начала стараться раздробить Маджапахитскую империю, заставив каждого ее вассала присягнуть лично китайско­му императору. Особенно яркое выражение это нашло в отношениях Китая с Бонн, вассальным королевством Маджапахита на Южном Сулавеси.

Завершив свое посольство в Маджапахите, Шэнь Чжи и Чжан Цзин-чжи не вернулись в Китай, а направились непосред­ственно в Бонн, куда и прибыли в 1371 г., где потребовали вас­сальной присяги от короля Бонн Махамоши. Но Махамоша, согласно китайским источникам, оказался «заносчивым» и «гор­дым» и не захотел выполнить соответствующих церемоний. Тог­да Шзнь Чжи обратился к нему с такой речью: «Под властью императора находятся все четыре моря. Он все озаряет своим блеском, как солнце и луна, власть его простирается повсюду, где выпадает иней и роса. Нет таких стран, которые бы не прислали посланий, называя себя вассалами. Бони же — кро­хотная страна — вознамерилась противиться авторитету Небес­ного трона» [15, с. 25]. Под давлением китайских угроз Маха­моша был вынужден совершить церемониал, которого требова­ли послы. Трон правителя Бонн был убран, а на его место по­ставлен стол, на который среди курильниц с ароматными куре­ниями был положен императорский манифест для страны Бонн. Король приказал своим приближенным по очереди бить покло­ны перед этим столом. Затем Шэнь Чжи торжественно зачитал манифест и передал Махамоше, который принял его с покло­ном [15, с. 25].

Казалось, цель китайской дипломатии была достигнута. Но на следующий день Махамоша вновь отказался послать посоль­ство с данью в Китай, ссылаясь на то, что жители островов Сулу (Южные Филиппины) в недавнем прошлом напали на Бонн и вывезли из страны все ценные и дорогие вещи, которые мож­но было бы послать императору в виде дани. Поэтому он про­сил дать ему отсрочку в три года. Но Шэнь. Чжи не принял во внимание объяснения Махамоши. «Уже прошли три года,— заявил он, — с тех пор как император вступил на Великий трон. Иноземные послы со всех четырех стран света — на востоке до Японии и Кореи, на юге до Цзяочжи (Вьетнам), Тямпы и Дупо (Явы), на западе до Турфана, на севере — до монгольских пле­мен — один за другим непрерывно приходят ко двору. Если да­же ван (король. — Э. Б.) немедленно пошлет послов, то и тог­да он опоздает. Как же можно говорить о трех годах?» [15, с. 26]. Махамоша вновь стал отказываться, ссылаясь на свою бедность, на это Шэнь Чжи возразил: «Император богат тем, что обладает всеми четырьмя морями. Разве он что-либо вымо­гает? Но он желает, чтобы ван назвался вассалом и подчинился, вот и все» [15, с. 26].

Махамоша созвал на совет своих приближенных. Было реше­но направить в Китай посольство с неким Исымаи (Измаилом) с соответствующим посланием и данью. Однако прежде чем оно успело отправиться в путь, в Бонн прибыли посланцы из Маджапахита. Они обвинили Махамошу в измене Хайям Вуруку, и он решил было отменить отправку посольства. Но Шэнь Чжи вернулся с дороги и оказал вновь сильнейшее давление на ко­роля Бонн. «Вы говорите, чго являетесь вассалом Дупо (Явы) — заявил он, — но ведь Дупо — наш вассал». Далее он открыто пригрозил, что Бонн следует бояться не Маджапахита, а Китая. Растерявшийся Махамоша отправил посольство в Китай.

Подобную политику китайские дипломаты вели и в запад­ной части Индонезии. Суматра и Малайя были дальше от Ки­тая, чем Сулавеси, и тамошние правители считали вассальное подданство Китаю меньшим злом, чем подчинение Маджапахи-ту. Уже в 1373 г. в Нанкин прибыло посольство из Сан-фо-ци (Палембанга), в 1375 г. посольство в Китай с данью направил король Малайю — Адитьяварман, который до этого был верным вассалом Хайям Вурука, своего двоюродного брата по женской линии. Но Адитьяварман к этому времени сильно укрепил свое положение, завоевав центральные районы Суматры и положив этим начало государству Минангкабау. Теперь он был готов сбросить власть Маджапахита [138, с. 69; 249, с. 50].

В 1376 г. в Нанкин прибыло посольство из страны Ланьбан (очевидно, Ламури-Аче), в 1377 г. из страны Таньбан (также на Суматре), в 1378 г. из Паханга и в 1383 г. из Самудры (Пасея) [15, с. 27].

Маджапахит, конечно, пытался положить конец этому мас­совому дезертирству. Так, в 1376 г. к китайскому двору прибыло посольство из Палембанга с сообщением о смерти тамошнего правителя и просьбой утвердить на палембангском троне его сына. Император милостиво удовлетворил эту просьбу. Но на обратном пути палембангские послы были захвачены маджапа-хитцами. После этого Хайям Вурук послал свои войска против Палембанга. В 1377 г. Палембанг был взят штурмом, а китай­ские послы, находившиеся в нем, убиты. Эти решительные дей­ствия произвели впечатление как на Суматре, так и в Китае. Император Чжу Юань-чжан разразился яростными угрозами[77], но своих войск в Индонезию не послал. Вместо этого он попы­тался натравить на Маджапахит Сиам. Война между Сиамом и Маджапахитом, прекратившаяся в середине 60-х годов XIV в.,, по всей видимости вспыхнула вновь после 1380 г. В середине 80-х годов весь Малаккский полуостров оказался в руках Сиама.

На Суматре Хайям Вуруку удалось восстановить свои позиции. Около 1378 г. король Адитьяварман умер, а его наследник не решился отправить в Нанкин посольство за инвеститу­рой, т. е. вновь принял подданство Маджапахита. Сепаратные посольства вассалов Маджапахита в Китай после 1383 г. пре­кращаются более чем на 20 лет.

Вплоть до конца правления Хайям Вурука положение маджапахитской империи оставалось стабильным. Однако после смерти Хайям Вурука в 1389 г. в стране создался династиче­ский кризис. От своей главной жены, королевы Индудеви, при­ходившейся ему двоюродной сестрой, Хайям Вурук не имел сы­новей. У них была только дочь Кусумавардхани, которую Хай­ям Вурук выдал замуж за своего племянника Викрамавардхану, удельного князя Матарама. Ему-то он и завещал трон. Од­нако на трон заявлял свои притязания и сын Хайям Вурука от наложницы Вирабуми. На первых порах кризис был разрешен тем, что Вирабуми была передана в удельное княжение восточ­ная часть Явы со столицей в Лумаджанге. Вирабуми не был удовлетворен таким разделом и выжидал случая, чтобы захва­тить власть во всем государстве. Такой случай представился ему в самом начале XV в., когда кризис, начавший подтачивать здание Маджапахита, углубился. Первым признаком нового обострения кризиса было новое восстание Палембанга, проис­шедшее в 1398 г. Это восстание было подавлено, но ненадолго. Вскоре власть в Палембанге, опираясь на местных китайцев — хуацяо, захватил энергичный авантюрист эмигрант из Китая Лян Дао-мин. Это послужило сигналом к началу нового сепа­ратистского движения вассалов Маджапахита [249, с. 183, 192]. В 1399 г., когда умер единственный сын Викрамавардханы от его главной жены, дочери Хайям Вурука, вновь началась борьба за престолонаследие. В качестве компромисса Викрамавардхана в 1400 г. удалился в монастырь, передав власть сво­ей дочери Сухите. Как внучка Хайям Вурука Сухита, по дина­стическим нормам Маджапахита, обладала наибольшими пра­вами на трон. Однако Вирабуми не признал ее королевой, а направил в 1401 г. посольство в Китай с просьбой утвердить его государем Маджапахита. Тогда Викрамавардхана вновь взял власть в свои руки и направил посольство в Китай с аналогич­ной просьбой. Таким образом, Китай вновь получил возмож­ность вмешиваться в индонезийские дела [15, с. 100, 101].

Только в 1403 г. в Маджапахит прибыло три китайских по­сольства. Придерживаясь политики «разделяй и властвуй», ки­тайский император признал обоих претендентов на трон, и в ки­тайских источниках этого времени Викрамавардхана и Вирабу­ми именуются соответственно западным и восточным королями Явы. Пользуясь междоусобицей в Маджапахите, Китай начал рассылать свои посольства в подчиненные Маджапахиту госу­дарства Индонезии, требуя от них присяги императору. Так, в 1403 г. китайское посольство прибыло в Самудру, а на следую­щий год ко двору императора прибыло посольство султана Самудры Зайнила Абидина с данью [249, с. 187]. В 1405 г. госу­дарство Бонн вновь признало свою вассальную зависимость от Китая. В том же году в Китай прибыло посольство с данью с о-ва Тимор. В 1405 г. китайское посольство прибыло в Палем-банг. Правитель Палембанга Лян Дао-мин тут же направил императору ответное посольство с заверениями в преданности [15, с. 79, 88; 249, с. 183, 187].

В 1406 г. пятилетняя гражданская война в Маджапахнте за­вершилась победой Викрамавардханы. Столица Вирабуми Лу-маджанг, была взята штурмом, а Вирабуми убит. При разгро­ме Лумаджанга было перебито также прибывшее к Вирабуми китайское посольство и 170 сопровождавших его солдат. В 1407 г. Викрамавардхана направил в Китай посольство с из­винениями за этот необдуманный шаг. Император Чжу Ди за кровь послов потребовал [выкупа в размере 60 тыс. лян золота (2238 кг). Для взыскания выкупа на Яву был направлен адми­рал Чжэн Хэ. Когда Чжэн Хэ в 1408 г. прибыл в Маджапахит„ Викрамавардхана смог предложить ему только 10 тыс. лян зо­лота (373 кг). Чиновники ведомства обрядов Китая настаивали на том, чтобы заключить прибывшего из Маджапахита посла в тюрьму вплоть до полной выплаты выкупа. Однако импера­тор Чжу Ди «великодушно» заявил: «Я желаю только того, чтобы люди из дальних стран боялись последствий своих по­ступков. Разве это золото берется ради наживы?» [15, с. 84]. Видимо, Чжу Ди не хотел доводить обедневший Маджапахит до крайней нищеты. В последующие годы китайское влияние в Ин­донезии продолжало укрепляться.

Однако некоторые индонезийские государства, для которых китайский гнет стал чрезмерным, начали оказывать ему сопро­тивление. Первым в 1407 г. поднял восстание против Китая Палембанг. Правивший там в то время китаец Чэн Цзу-и на­пал на корабли адмирала Чжэн Хэ. Чжэн Хэ подавил это вос­стание. Тогда же указом императора Палембанг был преобра­зован в самоуправляющийся «инородческий округ Цзюцзян». Начальником этого округа был назначен палембангский житель Ши Цзинь-цин [185, с. 100].

В 1409 г. Китай ввел свои войска в государство Бони, кото­рое, видимо, также пыталось скинуть с себя китайскую зависи­мость [15, с. 92]. В те же годы Китай активно вмешался в гражданскую войну вгосударстве Самудра. В 1415 г. Чжэн Хэ высадил в Самудре сильный десант, который разгромил одного из претендентов на престол Самудры — Искандера. Другой претендент, утвержденный китайцами на троне, как сообщает современник событий Ма Хуань, «был вечно благодарен и постоянно посылал дань императору» [185, с. 117]. Китайцы также укрепили в эти годы свои позиции в государстве Ару (на Суматре), правитель которого султан Хусейн в 1411 и 1414 гг. посылал императору посольство с данью [15, с. 79; 249, с. 187]. К концу правления Викрамавардханы Маджапахит сохранял власть только над Восточной и Центральной Явой, а также над островами Мадура и Бали. Внутреннее положение в стране осложнилось в результате сильного неурожая и голода, постиг­ших Яву в 1426 г. [33, с. 37].

В 1427 г. Викрамавардхана умер и королевой стала его вдо­ва Кусумавардхани (1427—1429). После ее смерти на трон взо­шла ее единственная дочь Сухита (1429—1447). В годы прав­ления Сухиты внешнее положение Маджапахита несколько ста­билизировалось. Это было связано с ослаблением давления Ки­тая на Индонезию во второй половине 20-х годов XV в. После 1425 г. в Китай все реже стали прибывать посольства из Бони, Палембанга и Самудры. С 30-х годов прекратились посольства на Аче [15, с. 116, 117]. В 1443 г. Маджапахиту удалось вновь восстановить свой сюзеренитет над Палембангом. Правителем Палембанга Сухита назначила полукитайца Арья Дамара [249, с. 190, 193].

В области внутренней политики период правления Сухиты характеризуется продолжающимся упадком авторитета цент­ральной власти. В 1437 г. против Сухиты поднимает мятеж Бре Даха, удельный князь Дахи, сын неудачливого претендента на престол Вирабуми. На короткий срок ему даже удается захва­тить столицу и провозгласить себя королем, а Сухиту разжало­вать в удельные княгини (бре), но вскоре это восстание было подавлено, и Сухита вернулась на трон [33, с. 38; 249, с. 186].

Часть III