 |
Основные тенденции сохранения памятников древности в 18 в.
|
|
|
|
Начало процесса сохранения российских древностей приходится на XVIII в. Глубокие модернизационные процессы, связанные с реформами Петра I, повлияли на весь ход российской истории, в частности на развитие культуры. В процессе секуляризации целостная ранее древнерусская культура была разделена на светскую и традиционную (народную).
В начале XVIII в. формируется культурная политика государства, непосредственно вытекающая из социально-политических реалий жизни Российской империи. Расширение государственных границ и комплексное изучение открываемых территорий, победоносная Северная война и соответственно — возвеличивание славы русского оружия и флота, формирование в общественном сознании идеи непобедимости и исключительности Российского государства —г все это, безусловно, было связано с политической «сакрализацией» личностей императоров и полководцев и в конечном счете всех, кто олицетворял собой национальную самобытность (ученых, поэтов и писателей).
Реконструкция прошлого, обращение к опыту предков рассматривались как важнейшие государственные задачи. Не случайно именно в это время начался процесс становления отечественной истории как науки, появились первые обобщающие исторические труды.
Кроме того, XVIII в. — это, по словам одного из современных исследователей, «апофеоз вещи», период коллекционирования раритетов, возникновения библиотек и общедоступного театра, первого отечественного музея — Кунсткамеры, Академии наук. Все это стало возможным только при упразднении многочисленных запретов средневековья.
Коренным образом меняется взгляд на вещественные раритеты. Формируется отношение к объекту старины как источнику исторической информации. По традиции в честь великих побед возводятся культовые постройки, но появляется и нечто новое — воздвигаются монументы, триумфальные арки, скульптурные памятники. Российское законодательство — один из важнейших источников, характеризующих эти процессы. Более подробный его анализ будет представлен ниже, но сначала — несколько слов о том, каковы были представления о памятниках в допетровской Руси.
|
|
|
Отношение к раритетам и святыням в то время носило сакральный характер. Никакой целенаправленной охраны древностей в допетровский период не проводилось, это был стихийный процесс. Приоритетную роль в сохранении святынь играла церковь. Многие исторические реликвии, связанные с именами царственных особ и представителей крупного духовенства, держали в церквях и монастырях. Так, в Новгородской Софии хранились посох и облачение епископа Никиты (XII в.), в Псковском Печерском монастыре — личные вещи Ивана Грозного и Бориса Годунова.
Особая ценность христианских древностей осознавалась в теологических и межконфессиоиальных дискуссиях. Оставлялись в неприкосновенности и курганы, которые нередко рассматривались как топографические знаки.
Уже в период средневековья в обществе наблюдается попытка осмыслить символы далекого прошлого, но еще отсутствует отношение к ним как источникам знаний. «Курганные вещи», обнаруженные в древних погребениях, переплавляли и продавали как слитки ценного металла — серебра или золота. Источники содержат информацию о внимании к предметам древности, но неумении сберечь и изучить их. Так, найденный под Тобольском серебряный клад по приказу князя Салтыкова был переплавлен в саблю.
Вообще, хищническое раскапывание курганов, или «бугрование», было широко распространено. Целые сибирские деревни до 300 человек занимались этим прибыльным «отхожим промыслом». Правительство не препятствовало развитию «бугрования», пытаясь лишь зафиксировать его масштабы в фискальных целях.
|
|
|
Петровские реформы положили начало процессам выявления, изучения и фиксации российских древностей, возведя их в статус важнейших государственных задач: «...глубокий интерес к древностям в петровское время принял уже вполне выраженную форму государственных инструкций». Сугубо прагматический подход к древностям, которые должны были стать символами величия и непобедимости Российской империи, примерами доблести и служения государству, неотделим от политических нужд страны.
В то же время задачи выявления и фиксации древностей, поставленные вначале как политические, вышли за рамки узкогосударственных, их решение в XVIII в. дало блестящие результаты — расширился круг изучаемых источников, появилась научно обоснованная методика их анализа, что в целом послужило базой для формирования понятия «памятник — источник знаний о прошлом». Отметим ряд важных моментов, определивших этот процесс.
Рост научного интереса к памятникам был связан прежде всего с расширением границ Российской империи и освоением новых территорий. Не случайно именно Сибирь стала тем регионом, где комплексно изучались древние крепости и курганы, «куриозные вещи», раритеты и исторические документы.
Глубокий интерес к древностям был обусловлен также необходимостью подготовки обобщающего труда по истории Российского государства, без которого было бы трудно изменить распространенное в Европе мнение о варварстве России. Таких попыток при Петре I было несколько. Среди них — сочинения Ф. Поликарпова «История о владении российских великих князей» и А. Я. Манкиева «Ядро российской истории». Опираясь на традиционные летописные формы, эти работы не стали историческими трудами нового типа в связи с недостатком источников.
В первой четверти XVIII в. основным способом сохранения российских древностей была фиксация сведений о них. Сбор информации о памятниках стал важной государственной задачей, соответствовавшей общей имперской политике. Начался этот процесс на окраинах Российского государства — в Сибири, что было связано с расширением границ государства и освоением новых территорий. Комплекс петровских указов о российских древностях касался прежде всего «вещных» («движимых») памятников — монет и «курганных вещей» — черепков с надписями. Главным достижением этого времени стало формирование понятия «памятник — исторический источник», что коренным образом повлияло на развитие исторической науки, археологии, археографии и других исторических дисциплин.
|
|
|
На протяжении всего XVIII в. в сфере сохранения российских древностей укрепляются тенденции, свойственные Петровскому времени. Выявление и фиксация информации о памятниках оставались важными государственными задачами, осуществление которых проходило в русле развития академической науки. Большую роль в изучении окраин Российской империи сыграли академические экспедиции, в состав которых входили крупнейшие ученые того времени, представители высших государственных учреждений. Результатом экспедиций было пополнение Кунсткамеры древностями, уникальными историческими документами. Достаточно вспомнить экспедицию 1726— 1727 гг. под руководством Д. Г. Мессершмидта и Вторую Камчатскую экспедицию 1733— 1744 гг. с участием выдающегося историка, археолога, этнографа Г. Ф. Миллера.
Потребностью времени было комплексное изучение российских губерний. Наблюдался повышенный интерес к местной истории. Это обусловлено главным направлением внутренней политики Екатерины II, связанным с решением экономических и социальных проблем в стране. Одной из задач Генерального межевания 1765 г. было определение границ земельных владений, а также сведениий о древних курганах, развалинах и пещерах.
Таким же важным источником в данной сфере являются топографические описания различных городов и уездов Российской империи, где зафиксирована богатая информация о древностях. Для топографов, которые вели учет земельных владений, был разработан специальный вопросник о так называемых «достопамятностях» того или иного региона — монастырях и пустынях (их количестве, датах строительства и исторической ценности). Это вызывало вполне понятное затруднение у топографов и местного уездного начальства — в то время еще не были выработаны критерии определения ценности памятников. Поэтому при всей важности топографических описаний как исторических источников многие из них содержали очень скудную информацию.
|
|
|
Процесс выявления сведений об уникальных памятниках церковной старины, начатый Петром I, продолжался и при его преемниках. Один из важнейших указов 1759 г. предписывал присылать в Синод описания и планы монастырей для передачи их в Академию наук с целью подготовки обобщающего труда по истории России, а также российского географического атласа.
В июне 1771 г. указом Святейшего синода предписывалось ввести во всех ставропигиальных и епархиальных монастырях «всему церковному и монастырскому имуществу порядочные описи». В результате в Синоде и Академии наук в XVIII—X IX вв. сконцентрировалась ценная информация, ставшая основой подготовки ряда фундаментальных справочных изданий о святынях Российской империи.
Начиная с XVIII в. все памятники церковной старины находились под неусыпным контролем местных епархиальных властей и Синода. Ветхие церкви не оставались без внимания и «поновлялись» за счет прихожан, а некоторые из них, например, Воскресенский собор Ново-Иерусалимского монастыря, за счет государственных средств. Церковные здания должны были иметь «благопристойный вид». Согласно определению Святейшего синода 1774 г., починка церквей, но без «повреждения или поколебания престолов», могла производиться церковнослужителями без особого дозволения епархиальных архиереев.
Вопрос сохранения предметов церковной старины, икон разработан в законодательстве XVIII в. более детально. Уникальные церковные вещи, хранившиеся в ризницах, находились под жестким контролем протоиерея; без особой надобности эти предметы не должны были покидать свои хранилища.
Наиболее ценные предметы церковной утвари, сохранность которых могла быть обеспечена лишь особым музейным режимом, передавались в Оружейную палату.
Синод уделял большое внимание «поновлению» интерьеров соборов. Один из его ранних указов (1742) о «возобновлении» чудотворной иконы Божией Матери (Федоровской) из костромского Успенского собора предписывал, чтобы «оный образ обновлен был во всем про- тиву прежнего письма без отмены»1.
Под особой опекой императорской власти находились соборы Московского Кремля. Знаменательно, что при «исправлении иконного и стенного письма» в них иконописцы были ориентированы на древние подлинники. «Чтобы все то живопиство написано было таким искусством, как древнее, — подчеркивалось в указе Екатерины II 1770 г., — без отличия и где было золото на стенах, тут и теперь употребить такое ж, а не краску желтую»2.
|
|
|
При преемниках Петра I продолжалось сооружение триумфальных ворот и арок — Москва приобрела праздничный архитектурный облик, соответствующий стилю барокко. Известным архитектором И. Ф. Мичуриным на Никольской улице были сооружены деревянные триумфальные ворота; Д. В. Ухтомским — возведены триумфальные Красные ворота из камня.
Законодательство XVIII в., касавшееся «недвижимых» памятников (городской жилой застройки, крепостей и «городовых» стен), формировалось в русле организации строительных работ и противопожарных правил. В тот период понятия «памятник зодчества» не существовало, оно появится позже — в X IX в., поэтому регламентация городской застройки со стороны государства носила сугубо утилитарный характер, связанный с решением градостроительных задач.
Петровские указы запрещали строить в Белом городе Москвы деревянные здания; вновь возведенные по красной линии улиц каменные строения и мазанки должны быть крыты дерном и черепицей (указы 1712, 1718, 1722 гг.). В инструкции 1722 г. для Московской полицмейстерской канцелярии содержалась целая программа противопожарных правил: новые дома должны строиться «по улицам линейно», сохраняя или возобновляя по писцовым книгам Московской губернии «препорции» улиц; во дворах заборов не делать, «а ставить тыны впаженные лежачие бревна вышиною до 4 аршин». Большое внимание уделялось устройству печей: «велеть печи класть с фундамента на земли, а не на мостах»1, печь, непременно обложенная кирпичом, должна находиться от стены на таком расстоянии, чтобы мог пройти человек.
Под особым надзором высшей власти находилось строительство Санкт-Петербурга. «Никто нигде против указу и без чертежа архитекторского отнюдь не строился под лишением всего того, что построил»2, — предписывалось в именном указе 1715 г. обер-комиссару князю Черкасскому.
При преемниках Петра I была издана серия указов о «поновле- нии» различных казенных зданий, «городовых» стен и крепостей. Обветшавшие постройки ремонтировались, если «на ту починку по исчислению денежной казны невеликая сумма потребна», полуразрушенные казенные здания, особо опасные участки стен или башен разбирались на строительный материал, «чтоб впредь к починке тех строений могли быть годны»3 (Сенатский указ 1745 г.). Сенатским указом 1759 г. было дозволено губернаторам и воеводам разбирать каменные и деревянные крепостные строения и употреблять кирпич на починку казенных церквей и богаделен, а дерево на дрова или «куда заблагорассуждено будет».
Екатерининское время стало важнейшим этапом в истории развития русских городов. Расширение границ империи, упорядочение старых и освоение новых поселений, усиление роли городов как центров быстро развивающихся промышленности и торговли — все это стало основой глубоких модернизационных процессов в российском градостроительстве. Город как административный, экономический, социально-культурный организм подвергся и новой регулярной застройке. Он рассматривался как единый ансамбль, созданный по тем же законам «красоты и пользы», что и любое городское строение. «При построении домов должно наблюдать три правила — твердость, способность и красивость, — писал И. И. Бецкой, крупный государственный деятель Екатерининской эпохи, член Комиссии о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы. — Город в большом есть то же самое, что и в малом»1.
В 70— 80-е годы XVIII в. началась перепланировка российских городов. В ее основу был положен принцип регулярности, предполагавший разделение территории на кварталы, площади, бульвары — пространства подчиненные друг другу в определенной последовательности — от центра к периферии. Можно выделить три типа перепланировки городов — прямоугольную, радиально-лучевую и смешанную, в которой соединялись элементы первых двух типов. Перепланировка городов Центральной России началась с Твери. Подверглись реконструкции Ярославль, Кострома, Хлынов, Осташков, Кашин, Старица и др.
Проблеме градостроительного искусства посвящен ряд научных работ и учебников, поэтому детально рассматривать ее в данном пособии нецелесообразно. Тем не менее, подчеркнем, что именно в период реализации планов регулярной перепланировки российских городов приобрела актуальность проблема соотношения вновь возведенных построек и старой городской среды. Эта проблема в Екатерининский век решалась в пользу «нового». В российских городах многое было разрушено, но это касалось преимущественно деревянной застройки.
XVIII век — время имперских указов об охране старины — стал важным этапом в истории сохранения российских древностей (обозначим его как фиксационный), своего рода предысторией процесса сохранения наследия. Важнейшими задачами государства были выявление, фиксация и описание памятников. Решение этих задач было неотделимо от процесса становления академической науки. Древности пробуждали интерес не только как раритеты, отличавшиеся от обыденных вещей, но и как источники информации о далеком прошлом.
|
|
|
