Часть вторая 5 страница

Есть еще вариант. Безграничное доверие. Без критики и рациональной проверки. Иррациональное. Зависимостью от терапевта попахивает. Но повторяю, это на мой вкус. Я жадный и завистливый. Могу только позавидовать терапевту, который так мотивировать на изменения умеет. Деньги жечь, чтобы вылечиться? Но очень рационально. Ведь если нищим отдавать, или в окно – положительное подкрепление. А так точно отрицательное. Надо попробовать со своими клиентами.

 

На индивидуальных консультациях, групповых занятиях и несколь­ких открытых семинарах, которые регулярно проходят в нью-йорк­ском Институте рационально-эмоциональной поведенческой тера­пии, Джейн получила указания на прохождение тренинга ассертивности, социального взаимодействия, коммуникативных уме­ний и составления резюме. Тренинг умений помог ей в самых раз­ных сферах, которые она никогда напрямую не называла серьезны­ми психологическими проблемами, например, в общении с матерью. И, может быть, частично из-за этого незадолго до окончания терапии она сказала: «Я очень счастлива, что пошла на РЭПТ по поводу своей социальной тревожности и других эмоциональных затрудне­ний. Но самое большое вознаграждение за все эти занятия заключа­ется в том, что я смогла реализовать себя и научилась получать удо­вольствие в тех областях, в которых мне даже трудно было представить, что терапия может что-либо изменить. И я с радостью говорю, что она действительно изменила! »

Джейн приходила ко мне в течение 9 месяцев, сначала раз в неделю на индивидуальные РЭПТ-консультации, а затем, главным образом, на групповые занятия. Ко времени окончания терапии она была в состоянии свободно разговаривать с мужчинами, которых она на­ходила привлекательными; готовилась к учительской работе, кото­рую она до тех пор избегала; спокойно могла возражать продавцам, когда ходила по магазинам; могла сменить неподходящего партне­ра через несколько месяцев и даже недель и участвовала в группе публичных выступлений, называемой «Мастера тостов», и так хоро­шо себя там зарекомендовала, что ее сделали ассистентом.

 

Добавить нечего. Только завидую, что есть такой институт в Нью-Йорке в котором все это возможно. Много групп, много тренингов, и много здравомысленных терапевтов которые ориентированы на здравомысленную практику. И еще как надо доверять своему терапевту чтобы по его просьбе выкрикивать названий ос­тановок в нью-йоркском метро и петь на улице во весь голос, работая над преодолением стыда, разговаривать с незнако­мыми (и привлекательными) мужчинами в автобусах, на эскалато­рах, в супермаркетах и других общественных местах, пытаясь под­держать с ними беседу, и спрашивать, не позвонят ли они ей, чтобы договориться о свидании. Интересно, а номер телефона она давала настоящий или нет. У них видимо такие действия могут пройти без серьезных последствий. У них свобода и мощная защита от сексуальных домогательств. Контекст другой.

Тем не менее, достойный пример работы с терапевтической мишенью - желанием человека избавиться от стеснительности. Найдены мифы - иррациональные взгляды. Найдены пути формирования изменений. Рационально-поведенческие. Тоже американский контекст. Успешны только активные и коммуникабельные. Каждый американец сам кузнец своего счастья.

Хотя у нас может быть, вполне хватило, бы и тренинга ассертивности. Такого как Владимир Георгиевич Ромек проводит. А безусловное самопринятие в таком тренинге бонусом получается. Но конечно если тренингом тоже месяцев девять заниматься. Мне вообще иногда кажется что главное в процессе - время и вера. Терпение и труд проблему перетрут. Особенно если проблема не очень старая и не очень мешает социализации. Давно заметил, люди, у которых есть работа, и есть страх ее потерять справляются с проблемой быстрее, чем неработающие.

Спасибо Альберт. Очень поучительно и полезно.

 

Глава одиннадцатая. Милтон Эриксон.

 

Очень трудная для меня тема - Милтон Эриксон

 Трудная для меня вот почему. С одной стороны человек, который для реальной психотерапии сделал очень много, особенно, наверное, для современной российской. С другой стороны, о нем столько написано, что можно потеряться в мифах о Милтоне Эриксоне.

В-третьих то, что делал, и как делал Эриксон, к сожалению, умерло вместе с ним.

Я уже писал, что принципы терапии на много-много процентов зависят от биографии терапевта, и потому они понятны только в контексте его биографии. Системы, надсистемы и подсистемы, в которой терапевт рос. Истории системы, надсистемы и подсистемы.

Эриксон был фермерским ребенком. Крестьянский по нашему. В большой многодетной семье. Это очень важный факт. В сельском труде не бывает мелочей. И там все надо делать самому, и самому за все отвечать. А то и умереть можно. Тяжкий ежедневный труд в такой семье – норма. Второй очень важный факт – Эриксон заболел по тем временам смертельной болезнью – полиомиелитом, выжил, наверное, только благодаря очень большому желанию выжить, а потом поднялся и стал врачом, может быть, во многом благодаря тому, что лежачий молодой человек, да и человек, у которого недостаточно сил для тяжелого крестьянского труда – на ферме обуза. И этот его опыт – опыт собственного выздоровления, и опыт здравого крестьянского подхода к решению проблем - стал основой его терапии. Но этот же самый опыт сделал его, очень мягко сказано, директивным и упрямым в обычном человеческом смысле слова. Большинство его учеников в области психотерапии, которые создали Эриксоновскую терапию, и которые его затем и прославили, появились у Эриксона в последние десять лет жизни, когда Милтону было уже 69 лет. Хотя много очень талантливых людей хотело у него «в живую» учиться и раньше. Работы самого Эриксона, особенно ранние, наполнены полемикой. Учителем своим он никого не считал. Во всяком случае, никому о своих учителях не рассказывал. В общем, похоже «вредный» он был человек. Но очень умный, прагматичный, и эффективный. О наблюдательности Эриксона ходили легенды. Причем наблюдательность это была выработана годами труда.

Известно, что, обучаясь эффективной терапии, будучи молодым специалистом-психиатром, Эриксон читал анамнезы в истории болезни своих пациентов до первой встречи с ними, все, кроме диагноза, потом самостоятельно как бы достраивал биографию до сегодняшнего дня, потом выставлял предварительный диагноз по анамнезу и биографии, потом смотрел пациента с сравнивал диагноз, выставленный старшими коллегами со своим впечатлениями из анамнеза, и знаниями из медицины, и делал так до тех пор, пока его исследования анамнеза не приводили к совпадениями с диагнозом коллег, а биография пациента - с реальной. Процентов на восемьдесят. Он учился предсказывать состояния по биографии. Делал он и наоборот. Осматривал пациента, разговаривал с ним, а потом писал его биографию и сравнивал с имеющейся в истории болезни. И тоже делал это до тех пор, пока его наблюдения не совпадали с реальностью. Эриксон никогда никого не считал своим учителем. Делал себя сам. При этом многие считали его левополушарным (то есть человеком, действующим на основе логики, а не интуиции).

Эриксон не хотел создавать свою школу терапии.

Именно как школу. Со своей теорией и методами. Ученики у него, конечно же, были. Но появились ученики в самом конце жизни. Когда о вечном задумываешься. Про его отношение к религии мне ничего не известно.

Для меня он во многом человек - загадка. Но ясно одно - его терапевтические интервенции можно понять только в контексте его личности. И далеко не всегда так, как часто его работу интерпретируют его ученики - Зейг, Росси, Гриндер с Бендлером, и другие. Они говорят, что Эриксон дает пациентам свободу выбора. Как бы не так. Это Эриксон придумал внушение «выбор - без выбора». Эриксон – этот великий мастер многоуровневой коммуникации не просчитывал последствий своих внушений? НЕ ВЕРЮ. Про него иногда говорят как про старого мудрого сказочника. Все не верно.

Молод он был душой до последнего дня. Сказок он просто так никогда не рассказывал.

Это такие гипносказки. И чаще всего с конкретной целью чего-то добиться от слушателя.

Потом смотрел – получилось или нет, и если не получалось, делал, что-нибудь другое.

Он всегда был ориентирован на результат и пытался добиться его всегда. Прямо или косвенно. Его влияние на людей было огромно. Даже в его отказе некоторым людям были интервенции.

А как объяснить воспоминания некоторых людей, которых он в транс вводил без их согласия, так называемым «разрывом шаблона»? Люди ему руку подают для приветствия, а он их в транс. С исследовательскими целями. До сих пор НЛП, которое много у него взяло, в негуманной манипулятивности обвиняют.

Ни о какой свободе выбора чаще всего говорить не приходиться. Свобода есть только в одном. Продолжать испытывать нечто, как проблему или избавиться от нее. Но все что делал Эриксон, было в пределах здравого смысла и представления Эриксона о том, как надо жить. Я об этих представлениях уже писал в начале книги.

Вот первый пример

 

Ко мне пришли муж с женой, которые были в браке уже семь лет и они хотели, чтобы я помог им уладить ссору. Он хотел поехать в отпуск в Калифорнию и Вайоминг. А она хотела поехать отдыхать в Северную Дакоту. Она сказала раздра­женно «Вот уже СЕМЬ лет я все езжу в Калифорнию и Вайо­минг... все те старые места, то же самое. А в этом году я хочу провести мой отпуск ПО-ДРУГОМУ». «Мужчина сказал: «Ка­лифорния и Вайоминг хороши для меня, значит и для тебя тоже». Я сказал: «Ну, если ваша жена думает, что Северная Дакота ей подойдет, позвольте ей самой понять, что это НЕ ТАК». И он послушно согласился поехать в отпуск один... а она поехала в Северную Дакоту. И однажды в два часа ночи мне позвонили из Вайоминга. Мужчина спросил: «Вы посла­ли меня одного в отпуск, чтобы я развелся с женой?! » Я от­ветил: «Мы просто говорили об отпуске». Он ответил: «Ох! » и повесил трубку, и я сделал то же самое. На следующую ночь в час ровно мне позвонили из Северной Дакоты и женский го­лос спросил: «Вы послали меня одну в Северную Дакоту, что­бы я обдумала развод с моим мужем? » Я ответил: «Нет. Мы просто говорили о том, что вам может понравиться поехать в Дакоту». Когда они вернулись, то развелись. Зачем бы я стал ввязываться в эти препирательства о том стоит разводить­ся или нет? Хороший ли он человек? Хороший ли она человек? Они пришли к своему решению самостоятельно. И наказали меня за это, позвонив среди ночи. Конечно, я не обсуждал с ними развод, с чего бы? Женщина ездила с мужем каждый год в одно и то же место и ненавидела это постоянно, это не от­пуск. Она ненавидит его каждую минуту. Она мало что полу­чает от своего брака. А он, без сомнения, старается наказать ее тем, что поедет один. Но я им этого не говорил. Я просто посоветовал им поехать в отпуск поодиночке. А они проделали сами оставшуюся часть терапии.

Через год после развода эта женщина позвонила мне и сказала, что хочет прийти на прием. Я согласился. Она при­вела с собой своего друга, представила его и сказала: «Я хо­чу, чтобы вы с ним побеседовали. И я хочу, чтобы вы сказа­ли, что думаете о каждом из нас.. и как у нас могут сло­житься отношения». И я поговорил с ним... с ней... понял, что у них много общих интересов, сходное чувство юмора, похо­жий образ жизни. И я сказал им: «Оба вы производите очень приятное впечатление. Похоже, что вы близкие друзья и может быть, со временем вы обнаружите нечто большее». И это не возложило на них НИКАКИХ обязательств в отношении друг друга. Это возложило на них обязательство найти нечто большее.

Традиционно в семейной терапии считается важным сохранить семью. Единственным противопоказанием для сохранения семьи считается семейное насилие или его угроза. Ведь супруги приехали ради примирения. Почему же Эриксон их развел, точнее, дал каждому возможность узнать, что они вполне могут прожить друг без друга? Нашел Эриксон ненависть друг к другу, и ничего не сделал для изменения отношений. Почему? Мне кажется, что главным для Милтона оказалось отсутствие детей после семи лет брака. Но этот факт нигде не звучит, и понятен только в контексте личности Эриксона. У него самого было восемь детей, и мне кажется, отсутствие детей в семье, в которой, есть детородный возраст, и при этом нет общей цели по их рождению, для него было совершенно неприемлемым. Впрямую он об этом не пишет, но в «Необычайной терапии» Хейли, он об этом косвенно говорит. И тогда терапевтическая мишень – условия необходимые для развода. Тогда все понятно. И выполнено мастерски. И замаскировано, что бы никто ни в чем не обвинил. Одно слово - МАСТЕР.

А вот прямо противоположный пример

 

Когда я приехал в мичиганскую окружную больницу в Вейне, я повстречался с одним очень интересным человеком. Это была молодая девушка, медсестра, довольно симпатич­ная, с хорошей фигурой, но у нее была самая большая, огромнейшая попка, из всех, что я когда-либо видел. И ког­да она шла по коридору, то я замечал, что она сердито дерга­ла ею в сторону проходивших мимо нее. И это меня заинтере­совало. Я решил понаблюдать за нею, потому что хотел уви­деть, что же она собирается делать с такой огромной поп­кой. И я заметил, что у нее приходился выходной на каж­дый день приема посетителей, и на входе она встречала ма­маш с детьми... всегда спрашивала маму, можно ли дать ре­бенку жвачку, что-нибудь сладкое, игрушку и вызывалась присмотреть за малышом, пока мать навещала терапевта. И так в течение всего года. Казалось, что вся ее жизнь заклю­чалась именно в этом, чтобы присматривать за детьми посе­тителей, и она всем своим поведением доказывала, что это ее единственная радость в жизни. И мне пришла в голову другая идея на ее счет. Потом у нее внезапно началась икота. Она икала день и ночь. У нас было 169 терапевтов, все они обсле­довали ее и ничего не обнаружили, и, наконец сказали ей, что направят на прием к психиатру. Она знала, что ЭТО обозна­чает, и она вежливо отказалась от осмотра у психиатра. Но ей сказали, что ее положили в больницу в Вейне совершенно бесплатно и оставляли за нею зарплату «вам платят, хотя вы не работаете сейчас, все о вас заботятся и к вам относятся так, словно вы работаете на полную нагрузку. Если вы не соби­раетесь выполнять предписания врача, то увольняйтесь, об­ращайтесь к платному врачу, ложитесь в частную больницу и лечитесь от икоты там! » Она это обдумала и разрешила мне навестить ее. И в два часа дня я зашел к ней в палату, закрыл за собой дверь и сказал: «Закрой рот! (Прямое внушение на прекращение икоты - прим. автора) Слушай! Я хочу сказать тебе пару слов и хочу, чтобы, ты меня послушала, по­тому что тебе надо понять кое-что. Я знаю, что у тебя самая большая попка на свете. Я знаю, что она тебе не нравится, но она твоя. И ты любишь детей, значит, хотела бы выйти замуж, иметь своих детей. И ты боишься, что твоя большая попка этому мешает... но ты ошибаешься. Ты не читала Песнь Песней. Тебе следовало бы прочесть свою Библию. Таз называется там колыбелью для детей». Я сказал: «Мужчина, который захочет жениться на тебе, увидит не огромную тол­стую попку... он увидит прекрасную колыбель для детей». Она тихо слушала. «Мужчина, который захочет иметь своих детей, действительно хочет найти хорошую колыбель для них». А под конец я сказал: «Обдумай это хорошенько. Я уйду, а ты продолжай икать. Кроме нас никто не должен знать, что тебе не нужна эта икота. У тебя есть нечто ценное, поэтому пускай твоя икота исчезнет так примерно в 10. 30 или в 11 ве­чера, и никто не сможет сказать, что это психиатр помог тебе, пусть думают, что у меня тоже ничего не получилось». И ее икота исчезла примерно в это время. Она снова стала ра­ботать, и однажды во время обеда когда моей секретарши не было на месте, она зашла ко мне в кабинет и сказала: «Я хочу вам показать кое-что». И показала мне обручальное коль­цо. Она сказала: «Я думала, что вы первый должны это уви­деть». Немного спустя она потихоньку привела ко мне в кабинет молодого человека — своего жениха. Они вскоре по­женились. Вот это была переориентация мышления... я назвал ее попку большой и толстой, самой большой на свете. Я ска­зал девушке, что она ненавидела свою попку, но не понимала ее. И потом я назвал ее попку колыбелью для детей, потому что я знал, что эта девушка любит детей. И что мужчина, ко­торый захочет иметь своих собственных детей, действительно захочет иметь хорошую колыбель для них. И мне не пришлось идти в прошлое, я просто обсуждал нынешнее состояние дел... при этом переориентировал ее мышление, пе­реориентировал в соответствии с ее собственными тайными желаниями. Я не побоялся назвать ее попку большой и толстой, чтобы она знала, что я говорю правду, и верила мне. Я не люблю докторов, которые ходят вокруг да около и пы­таются называть веши завуалировано, более мягкими име­нами. Правду надо говорить просто, напрямик, потому что это единственный способ сделать так, чтобы пациент принял терапию и воспользовался ее плодами

Особенно интересно звучит про то, что надо говорить правду, и только тогда терапия будет принята пациентом. Это говорит человек, который потратил большую часть жизни на изучение и создание манипулятивных интервенций множеством разных способов. Человек, который создал принципы преодоления психологической защиты.

 И опять Эриксон недоговаривает. Ведь наверняка знал, что девушка религиозна.

Тебе следовало бы прочесть свою Библию.

Дальше - девушка наверняка боится психиатрического диагноза.

Получите!

Кроме нас никто не должен знать, что тебе не нужна эта икота. У тебя есть нечто ценное, поэтому пускай твоя икота исчезнет так примерно в 10. 30 или в 11 ве­чера, и никто не сможет сказать, что это психиатр помог тебе, пусть думают, что у меня тоже ничего не получилось».

Есть еще одна несуразица.

 У нас было 169 терапевтов, все они обсле­довали ее.

Похоже что там в больнице об обстановке доверия и взаимопомощи не было и речи, иначе хватило бы одного терапевта, ну максимум трех. Можете себе представить, коллеги, что Вас обследуют 169 врачей и ничего не находят и отправляют к психиатру. Или ее, бедную, с такой большой попкой, на конференцию вытащили под какой-нибудь угрозой?

Вполне достаточно для усиления невротического симптома. Поэтому Эриксон и грубоват.

Чтоб от остальных отличаться. Сходу конфузионный транс наводит. И тут же прямое внушение на снятие симптома. А потом работа с его источником (терапевтической мишенью) - уверенностью, что конституциональные особенности не позволят выйти замуж и заиметь детей. И ссылка на Божественную истину. Это не доктор сказал - это в Библии написано. У меня практически сразу появилась ассоциация «Плодитесь и размножайтесь»! А кому нужна такая девушка, с замечательной «колыбелью для детей», но икающая. Бог не велит. Так что это не просто рефрейминг коллеги. Тут внушений тьма. Направленных на преодоление тормозов в исполнении желания. Но и рефрейминг замечательный. На ней, оказывается, жениться только серьезный человек, который детей хочет. И верующий, который про «колыбель для детей» знает. А донжуаны всякие отвалятся, если их только ее тело интересует.

МАСТЕР работает, ВЕЛИКИЙ МАСТЕР.

И еще один пример из Эриксона. По-моему, очень красивый с точки зрения выбора терапевтической мишени.

А вот еще один случай, о котором я хочу вам рассказать. Меня попросили прочитать лекцию в больнице в Бостоне на собрании психиатров, и доктор А. отвечал там за программу. И он сказал, что хотел бы, чтобы я продемонстрировал гипноз... я спросил его, на ком это можно показать. Он предло­жил мне просто пойти и выбрать кого-нибудь. Я прошел по палате... и увидел довольно симпатичную медсестру. Вы знае­те, на симпатичных медсестер приятно смотреть, это удобный объект для демонстрации. И я представился и спросил, согла­сится ли она, чтобы я продемонстрировал с ее помощью состояние транса. Она сказала «Да, я хотела бы». Я сказал ей, что проведу несколько предварительных тестов, чтобы проверить, насколько она восприимчива, и заметил, что она была очень способной девушкой. И я пошел и сказал доктору А., что я выбрал Ким. Он был в шоке. Он ответил: «Эта девушка не­сколько лет проходила курс психоанализа. Она уже опреде­лила, до какого числа работает в больнице. Она уже раздала свои вещи, украшения и так далее... И она назначила день, когда покончит с собой. Вы не можете демонстрировать транс с ее помощью. Эта девушка — суицидальная пациентка! » Он сказал, что она твердо решила покончить с собой. Я ответил: «Мы уже договорились с ней. Я не могу нарушить данное слово. Это может ускорить суицид. Лучше я попытаюсь что-нибудь с этим сделать». Они собрали консилиум. Там было сказано, что ей 21—и, мне когда-то было 21—и, у нас были права. (21 год по американским законам – возраст совершеннолетия. Прим. автора). Надо было решать... он не мог оспорить решение консилиу­ма. И все доктора старались переубедить меня. Я сказал Ким, что буду с ней работать утром. Я сказал ей, где, на ка­кое место в зале сесть. Я читал лекцию по гипнозу и исполь­зовал других людей для демонстрации, а потом вызвал Ким: «Ким, подойди, пожалуйста, к сцене... иди медленно, не очень быстро... к тому времени, когда ты дойдешь до середины сце­ны, ты будешь в довольно глубоком трансе, а когда дойдешь до МЕНЯ, то будешь в глубоком сомнамбулическом трансе». Именно это и случилось, и потом я проиллюстрировал различ­ные гипнотические явления и перешел к способности челове­ка в состоянии сомнамбулического транса визуализировать и галлюцинировать аудиально и визуально, и тогда я предложил Ким пойти в Бостонский ботанический сад и посмотреть там, на кусты, деревья и цветущие растения. Мы совершили чудес­ную прогулку по ботаническому саду. И Ким свободно раз­говаривала. Потом я предложил совершить прогулку в бос­тонский зоопарк. И Ким очень понравился малыш-кенгуренок. Я продумал это заранее. И она смотрела на тигрят... на всех животных, которые были там. Потом мы мысленно вернулись в больницу и я предложил ей пройти по одной улице к берегу океана, чтобы она прогулялась по берегу, осмотрелась... это место для множества счастливых воспоминаний... и для мно­жества счастливых воспоминаний В-будущем. И она могла смотреть на океан и восхищаться его просторами... и всеми тайнами океана. После того, как она насладилась прогулкой по берегу моря, я попросил ее вернуться. Она вернулась. Ви­дите ли, в трансе происходит искажение времени. Вы можете за секунду унестись за сотни миль. И для того, чтобы увидеть ботанический сад или сходить в зоопарк, не понадобилось много времени. Я поблагодарил ее за помощь в моей работе, разбудил ее, еще раз поблагодарил и попрощался с ней. В ту ночь Ким исчезла, и доктор А. и все друзья девушки недоуме­вали, что с ней случилось. Год спустя ни весточки от Ким... совсем ничего. Прошло несколько лет. Все это произошло в 1956 году. А в 1972 однажды днем мне позвонили из Флориды. И женский голос сказал: «Вы, наверное, не помните меня — мое имя Ким. . После того, как я уволилась из бостонской боль­ницы я завербовалась на военный корабль. Я отслужила два срока, объездила весь мир и решила поселиться во Флориде. Я встретила полковника в отставке, служившего в ВВС. Мы поженились, у меня пять детей школьного возраста и я рабо­таю медсестрой. Я думала, вам будет интересно узнать об этом». Ну, еще бы!! Я постоянно переписывался с Ким до по­следнего времени. В Мичигане я получил от нее письмо: «Ка­кой-то врач сказал: «Гипноз — это фарс... это для доверчи­вых». А я ему ответила: «Если бы не гипноз, я бы не стояла сейчас здесь! ». Интересно, как подействовала та терапия? Я дал ей совершенно новый взгляд на мир — она увидела кра­соту ботанического сада и жизнь в нем, красоту зоопарка и жизнь в нем... красоту воспоминаний из прошлого и будущих воспоминаний на морском берегу, и всех тайн океана. Ее стар­шему ребенку теперь шестнадцать. И всего за один сеанс... Я знал, что делал, я НАДЕЯЛСЯ, что знаю это. У меня не было доказательств того, что это подействует. Человеческие суще­ства, существуя по-человечески, склонны реагировать шаб­лонно, и мы управляемся такими шаблонами поведения. И когда вы создаете шаблон поведения, они склонны ему следо­вать. Вы и не догадываетесь, насколько жестко мы все запро­граммированы.

 

Тут и разбирать особо не надо. Суицидальная пациентка. 21 год от роду. Несколько лет психоанализа, которые ничего не дали. Как вы думаете, коллеги, какой конфликт привел семнадцати - восемнадцатилетнюю девушку к психоаналитику? Правильно, с семьей или с мужчиной. Закончился конфликт? Правильно, не закончился. Хочет ли девушка на самом деле умереть? Нет, не хочет. Иначе никому ничего бы не рассказывала и не раздаривала свои вещи подругам. Умерла бы себе потихоньку, и все. Почему хочет суициднуть? Кончилась вера в то, что самые важные для нее люди ее поймут. Что надо сделать? Каким-нибудь способом убрать психологическую зависимость от этих людей. Показать и дать почувствовать, что жизнь есть и без этих людей. И что жизнь эта вполне может быть радостной. Не понимают тебя люди, ну и бог с ними. Есть еще красота. Есть Великолепные растения, Чудесные зверушки и Великий океан. И прекрасно они живут без этих людей, которые тебя не понимают. Иди к ним и все будет в порядке. Девушка и пошла. Правда, не в ботаники и ветеринары, где образование другое нужно, а в море, где вполне можно и медсестрой остаться. Мишень понятна - кризис дезаптации в микросоциальной среде. Вытаскиваем из этой среды, уменьшаем ее значимость и суицидальные намерения уходят. Классическая работа с суицидальной угрозой. Вытащить из психотравмирующей среды.

МАСТЕР. Больше ничего не скажешь.

 

Есть еще один аспект работы Милтона Эриксона. Для меня очень важный. Эриксон работал с психотиками.

Все, кто хоть раз сталкивался с психотерапией психотических больных, меня поймут.

Это очень трудная работа. Медленная и часто малоэффективная. И даже если мы находим

в их интерпретациях событий из их жизни терапевтическую мишень, она чаще всего либо в структуре сверхценной идеи, либо вообще в структуре бреда. А если болезнь зашла далеко, то уже и дефект личности есть. Выпала какая-то личностная функция. Есть индивидуальная мишень, а психотерапевтических методов работы с ней нет. И большущая заслуга Эриксона в том, что он очертил как бы направления работы, и своими собственными усилиями показал, что работа по этим направлениям может быть эффективной. Эриксон заметил, что эти больные отличаются вот чем:

1) они не в состоянии создавать удовлетворяющие их связи с людьми;

2) они не берут на себя никакой ответственности;

3) они не говорят прямо;

4) они не любят, когда им приписывают определенную роль. Например, они являются жертвами, но не хотят этого призна­вать.

Итак, при проведении психотерапии с пациентами-шизо­френиками, типичными целями являются формирование удовле­творяющих эмоциональных связей, принятие ответственности, прямое и непо­средственное изречение мыслей, а также принятие продуктивных жизненных ролей.

Если по всем этим направлениям аккуратно работать, учитывая по возможности все сразу, то можно как минимум не промахнуться, не разорвать очень хрупкого терапевтического альянса. Работа будет заключаться в медленном и аккуратном, в пределах возможностей больного, обучении их всему вышеперечисленному.

Всех, кто хочет узнать как это делал Эриксон, направляю к книге Джефри Зейга «Мастер гипноза», к описанному там подробно случаю Джона и Барнея. Джон - шизофреник, Барней - его собака, с помощью которой Эриксон с Джоном общался. По пунктам, с первого по четвертый. И помог в безнадежном с нашей точки зрения случае. Вылечить не вылечил, но очень помог в обретении самостоятельности. Социализовал.

Спасибо Милтон. Я ваш искренний почитатель и благодарный ученик.

 

Глава двенадцатая. «Миланская школа».

 

Продолжая тему поиска терапевтической мишени у психотических пациентов «великими» терапевтами, мне кажется важным показать, как это делала «Миланская школа» системной семейной психотерапии. Только дорогие коллеги, очень важно помнить, что нижеследующее имеет скорее дидактическую, чем психотерапевтическую ценность, ибо работа которую я буду цитировать и разбирать написана в 1973 году, и сейчас имеет скорее историческое, чем практическое значение.

Люди, стоящие у истоков «Миланской школы» - Мара Сельвини Палацолли, Луиджи Босколо и другие, с тех пор поменяли многие свои взгляды, причем некоторые взгляды - кардинально. Мы просто имеем дело с честными учеными, которые тогда, в семидесятые годы двадцатого века думали и верили в одно, а спустя пятнадцать лет, набрав больше исследовательского материала, увидели несколько иную картину.

Но тогда, в семидесятых, то, что они делали без понятия «терапевтическая мишень», просто было бы бессмысленным.

Немного теории чтобы было понятно.

«Миланская школа» системной семейной терапии утверждала, что у нее нет психотерапевтических истоков, и скорее она опирается на кибернетику и теорию живых систем Берталанфи. Предметом ее исследования были коммуникативные связи, которые возникают и самоподдерживаются в системе с идентифицированным (с точки зрения традиционной медицины) психотическим больным, различной этиологии. Создали ее психиатры, с психоаналитическим образованием, опираясь на исследования философов, математиков, лингвистов, участвовавших в так называемом проекте «Пало Альто» - по названию места в США, где проводились углубленные исследования законов существования и взаимодействия живых систем. Там, в этом проекте, в котором принимали участие ныне очень известные в психотерапевтических кругах Джей Хейли, Пол Вацлавик, удивительный энциклопедист профессию которого невозможно как-нибудь обозначить, бесспорно, великий ученый Грегори Бейтсон, и многие другие, возникла коммуникативная теория шизофрении. Заметьте не биологическая, а коммуникативная. Тогда это было модно. Тогда столкнувшись с низкой эффективностью биологического лечения шизофрении, многие кинулись в так называемую антипсихиатрию. И стали искать другие причины этой болезни. У Грегори Бейтсона появилась теория «двойных ловушек» (double bind) которая и стала основой нового подхода. Теория говорила о шизофрении как об особой форме системного семейного взаимодействия. О болезни, как функции особых отношений в семье, в которой нет отрытого взаимодействия всех членов между собой, а есть только игра, в которую играют все члены семьи, стремясь сохранить гомеостаз. Особо подчеркивалось участие всех. Особенностями таких систем было то, что патологический симптом в такой системе был скорее нормой. Функцией, феноменом особого типа взаимодействия. Соответственно главным вопросом терапевта становился вопрос «Зачем» вместо вопроса «Почему». Зачем больному психоз? Что психоз делает в семье, какую важную задачу выполняет? В такой семье, по мнению «Миланской школы», нет единственного больного. Больна семейная система. Она болеет, потому что другого не умеет. Книга, из которой я собираюсь цитировать, называется «Парадокс и контрпарадокс. Новая модель терапии семьи, вовлеченной в шизофреническое взаимодействие», написанная Марой Сельвини Палаццоли, Луиджи Босколо, Джанфранко Чеккин, и Джулианой Прата. Почему «парадокс»? Потому что взаимодействие в такой семье парадоксально. Все хотят счастья. Все получают болезнь. Все с болезнью борются. И получают усиление болезни. Потому что болезнь решает проблемы всех. Я уже писал об этом, когда историю одного наркомана описывал. Но в шизофренической семье все происходит шизофренически.

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: