Упоминание о походе Шахибек хана против казахов и о расстройстве его дела

ГЛАЗА 20.

УПОМИНАНИЕ О ПОХОДЕ ШАХИБЕК ХАНА ПРОТИВ КАЗАХОВ И О РАССТРОЙСТВЕ ЕГО ДЕЛА

Когда Шахибек хан, наполнив чаши жизни ханов < и моего отца (Добавлено по Л₁ 110б, Л₂ 137а, Л₃ 114а) вином мученической смерти, заставил их испить его и даже выпить залпом, то, как говорят: “Вино, которым ты поишь других, выпьешь и сам”, чаша его жизни тоже наполнилась, счастье отвернулось от него, кубок его благополучия опрокинулся и остаток того [вина], которым он напоил их, залпом выпил сам. Стихи:

О свет моих очей, слушай, [к тебе] есть слово
Пей, пока чаша твоя полна вином, и пои других

Подробности этого таковы: когда он успокоил свою душу насчет дел ханов и моего отца, то погнал коня могущества во все стороны, пускал стрелы наказания повсюду и как хотел, так и поступал. / 150а /

Зимой 915 (ноябрь 1509 — февраль 1510) года он пошел на казахов. Хотя в то время их ханом был Бурундук хан, однако [фактически] правил Касим хан. Несмотря на свое величие, у Шахибек хана не было силы противостоять ему. Численность войска [Шахибек хана] в то время превышала двести тысяч. Поскольку наступила зима, то все [его воины] из-за фуража для животных пребывали в разных местах. В разгар зимы Шахибек хан то уходил, то возвращался, совершая волчьи набеги. Это он делал для того, чтобы противник не мог приближаться к его владениям. Последний раз он устроил набег в упомянутом выше году, когда у коней его войска силы совершенно иссякли. Оставшись сам около Кук Кашане ⁵, он выделил группу воинов с конями, у которых еще остались силы, и отправил их вперед. На них напали несколько человек, взяли их в плен и увели как добычу.

Однажды, выпасая лошадей, [воины Шахибека] получили известие о том, что поблизости находится Касим хан, и испугались. Один из эмиров Касим хана Буйун Пир Хасан, услышав о набеге Шайбана, двинулся, со своими людьми против той группы и пустил слух, что прибыл Касим хан и показался им издали со своим [309] войском. Воины Шахибек хана, подумав, что, возможно, подошел сам Касим хан и побросав все, что захватили, опустошенные добрались до Шахибек хана с вестью о прибытии Касим хана. Шахибек хан тут же ударил в барабан ухода и не пытался получить другие вести. Кто не смог, отстал, кто смог, ушел, и таким образом, разбитые и разрозненные, они в конце зимы добрались до Самарканда. Сам [Шахибек хан] направился в Хорасан и провел там весну, а в начале месяца тир 916 (третья декада июня 1510) года он повел войско на хазаре, но сколько бы он ни искал их в горах Хазаре, не нашел и следа от них, так как хазаре [скрывались] в местах, обнаружить которые было невозможно. При возвращении им пришлось идти по краю ущелья, по дну которого протекала река Тилман ⁶. Дорог для спуска в ущелье было мало и те очень узкие. Спуститься и доставить воду такому многочисленному войску / 150б / по одной или двум тропкам было очень трудно. Так шли они несколько дней и из-за недостатка воды лишились сил. Погибло много лошадей. Это войско также потерпело неудачу и вернулось в Хорасан. Поскольку была зима и войско постигло тяжкое испытание, [Шахибек] разрешил всем воинам разойтись по своим домам. Они рассеялись [по территории] от окраин Туркестана до пределов Ирака и Кермана. Тем временем пришло известие о выступлении шаха Исма'ила на Хорасан. Так как войско было распущено, то [Шахибек хан] счел нецелесообразным оставаться в Герате. Он разослал гонцов в разные стороны для сбора войска и приказал, чтобы султаны и эмиры собрались в Мерве, и сам направился туда же. Когда он прибыл в Мерв, следом за ним подоспел и шах Исма'ил, о чем вскоре будет изложено, < если будет угодно Аллаху>.

ГЛАВА 21.

НАЧАЛО РАСПРЕЙ МЕЖДУ ШАХ ИСМА'ИЛОМ И ШАХИБЕК ХАНОМ И ГИБЕЛЬ ПОСЛЕДНЕГО

В начале книги при упоминании падишахов было написано о государях, которые правили в 915 (1509 — 1510) году в каждой стране. В том числе [было сказано], что шах Исма'ил укрепил свою власть в Ираке, искоренил установления шариата в < городах Ирака и совершал поголовные избиения людей. Изложение его злодеяний не умещается в этом кратком [повествовании]. Когда границы владений Шахибек хана приблизились к Ираку, то узбеки стали совершать набеги на [310] большинство пограничных с Хорасаном [районов]. Шах Исма'ил послал человека к Шахибек хану с дорогими дарами и письмом, в котором писал: “Прежде никогда прах раздора не покрывал умы двух сторон, чтобы от этого поднялась пыль вражды. Если та сторона будет придерживаться отцовских отношений, то эта сторона не преступит границ сыновней привязанности. Стих:

Сажай дерево дружбы, оно даст плод, желанный сердцу,
Вырви побег вражды, которая приносит бесчисленные

Огорчения

Когда посланник [шаха Исма'ила] уезжал из ханской ставки, [Шахибек хан] отправил с ним такой ответ: “Надлежит, чтобы каждый занялся делом своего отца, а не следовал за матерью, ибо в тот день, когда Узун Хасан ⁷ отдал свою дочь, а Султан Иа'куб / 151а / сын [Узун] Хасана свою сестру замуж за твоего отца, то она перестала принадлежать к кругу царей эпохи. Ты мог претендовать на царство с материнской стороны до той поры, пока у матери времени не появился султан сын султана подобный мне, как говорится в пословице. < “Пусть сын делает дело отца, а [дело] матери — есть дело дочери” (Добавлено по Л₂ 137б, Л₃ 115б). Стихи:

Дела страны и царства знают цари,
О, Хафиз, ты нищий, сидящий в углу, не кричи.

В подарок он отправил посох и нищенскую суму, говоря этим: “Если ты забыл о ремесле своего отца, то этим я напоминаю тебе о нем”. Стихи:

Послушай совет, о друг, больше жизни своей любят
Совет мудрого старца счастливые юноши

Если ты ставишь ногу на ступеньку царства, то подумай о своей голове. Стихи:

Если кто прижимает к груди невесту царства,
То он целует острие сверкающего клинка

Шахибек отпустил посла из Ирака, а сам отправился с войском в Хазаре. Когда посол прибыл к шаху Исма'илу, он послал такой ответ: “Если бы каждому сыну надлежало бы делать дело отца, то всем [людям], поскольку они являются потомками Адама, надлежало [311] бы заниматься пророческой миссией. Если бы царствование обязательно передавалось бы по наследству, то тогда оно от Пишдадидов ⁸ не перешло бы к Кийанидам ⁹. Каким образом досталось оно самому Чингизу и откуда оно досталось тебе самому? Стихи:

Не хвастайся покойным отцом, о юноша,
Подобно собакам не радуйся костям

И в ответ на подарок Шахибек хана он отправил прялку и веретено и сказал: “Я скажу тебе то же, что ты написал мне: “Тот, кто прижимает к груди невесту царства... ” Теперь я подпоясался поясом борьбы с тобой и поставил ногу поспешности на стремя битвы. Если ты выступишь навстречу мне, то мои и твои притязания друг к другу разрешатся на поле брани, а если нет, то сиди за делом, которое я послал тебе”. И еще он написал:

“Мы много испытали в этом храме наград,
Тот, кто спорил с семейством пророка, погиб”

Когда пришло это письмо, Шахибек хан, распустив свое войско, пребывал в Мерве. Он спешно разослал во все стороны расторопных людей собрать войско. Но еще до того, как войска подошли, прибыл шах Исма'ил и остановился недалеко от Мерва. / 151б /

Три дня между двумя сторонами возникали стычки. Между тем стали подходить войска Шахибек хана. Шах Исма'ил, снявшись с той стороны, покинул неровные места. Дозорные узбекского войска увидели это. Узбеки подумали, что враг раскаялся и ушел. Они вышли [из города] во время полуденного намаза накануне рамазана 916 (декабрь 1510) года. Из войска при [Шахибек хане] находилось двадцать тысяч человек. Некоторые советники, вроде эмира Камбара ¹⁰ и эмира Райя, предложили: “Если бы сегодня мы отложили бой, то к нам присоединились бы 'Убайдаллах султан и Тимур султан с двадцатью тысячами человек, которые остановились в одном фарсахе [от нас]. Станет более ясным и положение в стане врага: ушел ли он совсем или думает дать бой? Лучше, если мы дадим бой все вместе. Если [враг] действительно бежал, то нет нужды самому хану лично преследовать его, 'Убайдаллах султан, Тимур султан и некоторые другие эмиры могут преследовать врага, а его величество хан не спеша и спокойно, от стоянки к стоянке может идти прямо до Ирака. [312] Очевидно, раз он отсюда возвращается, то народ будет его < гнать, так что у него не будет сил оставаться и в Ираке”. [Шахибек] хан сказал: “Война с ним — это большое сражение за веру. Вместе с тем она принесет много добычи, и в этом полезном и выгодном для земной и загробной жизни [деле] участие [других] султанов не выгодно. Надо проявить мужество”. И он выступил.

Когда они прошли пересеченную местность и дошли до ровных мест, то увидели, что [враг] стоит. Они предположили, что в его войске примерно сорок тысяч человек. Не успели еще ряды узбекских войск построиться, как туркменское войско напало на них. Когда воины [Шахибек хана] увидели превосходящее их по количеству вражеское войско, нога их стойкости пошатнулась, и они пустились в бегство. Однако предводители войска проявили стойкость до конца, пока не были убиты Шахибек хан и все военачальники. Еще никогда в истории не было подобного сражения, в котором погибли бы все предводители / 152а / войска.

Когда беженцы прибыли в мервскую крепость, тот, кто смог, бежал, прихватив с собой семью и скарб, а кто не смог, прочитав айат: < Эта разлука между мной и тобой> ¹¹, бежал [налегке]. Большую часть моголов Шахибек хан переселил в Хорасан, чтобы они находились подальше от [своих] ханов и Моголистана. Когда те беглецы подошли к реке Аму, то попали в руки [моголов], которые не упустили возможности пограбить. Двадцать тысяч моголов отделились и ушли в Кундуз.

'Убайдаллах султан и Тимур султан стояли недалеко от Мерва, когда пришла весть о разгроме [Шахибек хана]. Они тотчас же двинулись в [мервскую] крепость. Прихватив с собой гаремы Шахибек хана, а также некоторых султанов и знати, и все, что попалось на глаза они в ту же ночь ушли. Из оставшихся все мужчины выпили чащу смерти от сверкающего меча туркмен, а женщин забрали в плен.

Устроив всеобщую резню среди жителей Мерва, Шах Исма'ил вернулся в Герат. Он приказал Гератской знати собраться в мечети Маликан и читать хутбу, и чтобы во время чтения хутбы они проклинали асхабов [Мухаммада], посланника Аллаха, < да благословит его Аллах и приветствует>, и верную Айшу, < да будет доволен ею Аллах> — да наполнятся их рты прахом проклятия и неверия! Когда Гератская знать собралась и ей передали тот злосчастный приказ того проклятого, [313] вся знать молчала, пока не заставили подняться на кафедру Хафиза Зайнаддина, проповедника. Хафиз, < да помилует его Аллах>, поднялся на кафедру. Когда после славословия и восхваления дарящего блага Господа и хвалы Господину вселенной [Мухаммаду] восхваление дошло до благословенного имени асхабов, то чувства чести и набожности схватили ворот благочестия и мужества Хафиза, и он предпочел вечное счастье того мира бренной жизни и мучениям этого мира и сказал: “Много лет я читал хутбу в соответствии с сунной и мусульманской общиной. Сегодня солнце моей жизни дошло до заката старости. Если бы был рассвет жизни, то и тогда я не стал бы защищать эту молодую жизнь за счет такого бесподобного неверия, тем более [сейчас], когда моя жизнь подошла к концу”. Он сказал это / 152б / и начал произносить как обычно имя асхабов с почтением и уважением. Поднялись проклятые кизилбаши, < да проклянет Аллах их всех>, схватили Хафиза за белую бороду, стащили его с кафедры вниз и разорвали на куски. Знатные люди разбежались в разные стороны.

На следующий день шах Исма'ил вызвал шайх ал-ислама, о котором было сказано при упоминании вельмож Хорасана. Когда тот явился к нему, то [шах] посмотрел на шайха и сказал: “О, шайх! Ты ученый человек. Будет жалко, если совершишь ошибку. Иди, предай проклятию асхабов и прими вероучение шиитов”. Шайх заговорил: “О сын мой! Что ты знаешь о религии, что указываешь мне? Приведи к нам тех людей, которые являются действительно неверными, заслуживают смерти и ввергли тебя в это несчастье. Если слова их будут убедительны, то мы откажемся от своей веры и примем их веру. А если мы докажем им преимущество нашей религии, то ты откажись от своего губительного вероучения и прими нашу истинную веру”.

Шах Исма'ил обратился к своим улемам за советом. Они ответили: “Этих людей невозможно убедить словами”. Тот стократно злосчастный [шах Исма'ил] вторично обратился к шайх ал-исламу и сказал: “Давай, шайх, откажись от своей веры”. Шайх стал бранить его: “О проклятый, пусть наполнится твой рот прахом проклятия и да падет на голову твою камень проклятия! На твою трусливую спину мужи пролили столько спермы, что родословная, которая бурлит в твоих кишках лишила твой мозг украшения ума, и ты не можешь [314] отличить безобразные чувственные желания от сути духовных устремлений. Что ты понимаешь в религии и религиозном учении? Как ты отличишь сатану от милосердного [Аллаха]? Какой наукой и знанием, умом и разумом ты отличишь правду от лжи, что призываешь меня к истинной вере? ” Пока шайх ругался, [шах Исма'ил] взял лук и стрелу и выстрелил в шайха. Шайх вытащил стрелу и кровью, которая текла из раны, смазал свое благословенное лицо и белую бороду и сказал: “Слава Аллаху, что в свои восемьдесят лет ради доказательства истинной веры и искоренения ложного вероучения я увидел свою белую бороду, окрашенную кровью мученической смерти”. / 153а / Тогда тот опозоренный нечестивец вытащил из своего колчана другую стрелу и пустил в шайха. Затем он приказал вынести шайха, повесить на высоком дереве и спилить его под корень. Шайх упал вместе с деревом, его понесли на базар Малик и там зажгли. Сколько бы ни старались, благословенная грудь шайха не горела. [Тело его] еще долго растаптывалось неверными на базаре.

Мудрость всеведущего Мудреца, < да будет слава Его>, который подвергает испытанию своих избранников несчастиями и бедствиями, состоит в том, что в интересах рода человеческого, в удовлетворении потребностей которого нет у человека никаких средств, происходят такие дела, которые, возможно, становятся как бы завесой перед достижением близости [человека с Аллахом], как сказано в изречении пророка Мухаммада: < Близость у меня с Аллахом во всем>. Самое малое [из тех дел] — это удовлетворение желаний натуры, представляющее собой чувственные наслаждения. Хотя это и закономерно, но от совокупления смятение души обретает большую силу, чем это необходимо, и соответственно этому у души появляется слабость в ее устремлении к Аллаху. А постигающие [человека] несчастья и бедствия являются искуплением за те наслаждения. Вместе с этим [Аллах, ниспосылая верующим бедствия], покажет трусливым в вере отвагу убежденных, чтобы те не проявили боязни в истинной вере. Польза от этого распространяется повсюду. А может быть и такое, что вечная воля и непреходящая милость [Аллаха] предопределили тому счастливому такое высокое положение, которого без терпеливого перенесения трудностей того испытания он не может достичь. Таким же образом взамен пропасти того бедствия другое несчастье в [315] низшей пучине [ада] для него не уготовано. Кроме всего этого в тайниках [Всевышнего] могут быть и другие мудрости, о которых никто не ведает.

Одним словом, пока совершались эти гнусности, шах Исма'ил находился в Хорасане. Об остальном будет изложено кратко, < если будет угодно всевышнему Аллаху >.

⇐ Предыдущая14151617181920212223Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: