 |
Книга вторая. Упоминание о событиях, происшедших в Кашгаре после [смерти] хана
|
|
|
|
КНИГА ВТОРАЯ
ГЛАВА 106.
УПОМИНАНИЕ О СОБЫТИЯХ, ПРОИСШЕДШИХ В КАШГАРЕ ПОСЛЕ [СМЕРТИ] ХАНА
Стихи:
Небо — дракон, обвившийся вокруг себя,
Он — полон сил для нашич мучений,
Захвачены мы его кольцами,
Как же мы избежим его пасти
Ты не увидишь человека, который бы не был им ранен,
Из сотни ни над одним он не сжалился,
От его гнева никто не ушел невредимым,
Где та грудь, которая не ранена им
Жалоба на противоречивую судьбу, рассказ о кривовращающемся небе, сетования и обида на недостойных потомков — в [тюркском] рубаи:
О красавица, какие только жестокости ты не причиняла мне,
Почему ни на йоту ты не сжалилась надо мной
Сто раз ты обещала мне верность, однако
Ни разу ты не была верна этим обещаниям
Увы, когда действия судьбы и рока определены таким образом, то у человека нет сил спрашивать “как” и “почему”. Рубаи:
В тот день, когда оседлали неукротимого коня неба,
Окрасили Юпитер плеядами,
Такой долей оделила нас канцелярия судьбы,
В чем наша вина, что нам выпала такая доля?
Короче говоря, после того, как хан вручил свою жизнь ангелу смерти, шейх дьяволов Мирза 'Али Тагай и мать дьяволов Ходжа Шах Мухаммад диван, которые вот уже много лет как свет в своих глазах [562] сменили на зависть, договорились между собой и отправили зятя Мирза 'Али Тагая Йадгар Мухаммада к Рашид султану в Аксу с письмом, содержащим нелепые и ложные сообщения, которые были клеветой на хана, и выдали их за завещание хана, сделанное им якобы при последнем вздохе. Он как будто сказал: “Я не намеревался идти со священной войной в Тибет— это Саййид Мухаммад Мирза и Мирза Хайдар побуждали меня к этому. / 299б / Я не буду доволен своим сыном 'Абдаррашидом, если он не убьет их. Их смерть — это как бы месть за меня. Кроме того, до тех пор, пока они будут существовать, тебе не удастся укрепиться у власти. Они написали еще несколько по добных пустых фраз, долгие годы сидевших по злобности в жаровне их мозга, и отправили. А к моему дяде они послали другого человека с сообщением о том, что случилось с ханом и что теперь им делать, и все, что он укажет, ими будет выполнено, и они подкрепили эту ложь торжественной клятвой.
|
|
|
Когда это известие дошло до моего дяди, он очень разволновался и расстроился. Как положено, он приступил к церемонии поминания [хана] и отправился из Кашгара и Йарканд. Так как был сезон Льва [июль] и стояла чрезвычайная жара, хана быстро привезли [в Йарканд] и погребли в одной из комнат диванханы. В это время из Кашгара прибыл мой дядя. Он выразил глубокое соболезнование высоким госпожам из гарема и женам [хана] и выполнил все дела, связанные с его поминанием. Он устроил поминание и вне [гарема], и каждый из присутствующих эмиров просил его о заключении с ним договора и союза. В собрании вельмож, ученых-улемов, высокопоставленных лиц и эмиров мой дядя первым дал обещание, что будет относиться к ним лучше, чем во времена покойного хана, и они также поклялись, подкрепив это верой: “Мы также больше, чем прежде, будем проявлять старание в доброжелательстве и единстве”. Особенно сильными клятвами подкреплял свою готовность служить, искренность, единомыслие и единство Мирза 'Али Тагай.
Когда люди успокоились, то повели разговоры о возведении на престол 'Абдаррашид хана и о держании им траура. Это решили прекрасным образом и ждали только прибытия Рашид хана. Когда сообщили о его приезде, был последний день месяца зу-л-хидджа. Мои дядя послал ему навстречу высокопоставленных, [563] известных людей, объяснил порядок и правила проведения траура и сказал: “Высочайший приезд в конце года и месяца, в среду, не будет благополучен. Пусть он остановится на эту ночь в окрестностях города, а завтра в первый день месяца мухаррам, в четверг, в начале 940 (23 июля 1533) года / 300а /осчастливит нас честью своего прибытия”. Эмиры отправились и договорились об этом [с Рашид ханом]. А Мирза 'Али Тагай пришел тайком [к Рашид султану] и доложил: “Так как я всем обязан [покойному] хану, то чувствую необходимость вопреки договоренности довести до Вашего сведения то, что Саййид Мухаммад мирза договорился со мной и с эмирами, и чтобы Вы поразмыслили над этим. Он условился с нами о том, что как только Рашид султан прибудет, мы поместим его рядом с его отцом, а ханом объявим Искандар султана, который находится в Тибете”. Он сочинил еще несколько таких лживых сообщений и убедил хана настолько, что не осталось необходимости уточнять все по прибытии.
|
|
|
Утром, в четверг первого мухаррама 940 (23 июля 1533) года Рашид султан направился к могиле отца. Мой дядя надел траурную одежду, как сказано в рубаи:
Оплакивая тебя, мир много пролил слез,
Тюльпан всю кровь своих глаз вылил себе в подол,
Роза разорвала воротник алой одежды,
Горлица обмотала свою шею черным войлоком, —
и сел у могилы хана, < да озарит Аллах его могилу>.
Рашид султан как был на коне, так и подъехал к двери дома, а мой дядя в это время вышел к нему навстречу, рвал свою бороду и усы, бросив на землю синюю чалму и обмотав шею черным войлоком, — стихи:
Сердце в крови, душа измучена, печень изранена и грудь растерзала,
Скажи же сам, как мне не издавать горестных вздохов.
Я мечтал благовония своего савана сделать из праха твоего порога,
Увы, смотри, несу я эту мечту в землю, —
восклицал: “О горе, о несчастье! ”. Рашид султан приказал схватить его. К нему кинулись со всех сторон, ударили мечом неправосудия по шее мусульманина и отделили голову от туловища. И 'Али Саййида, о котором раньше [564] упоминалось в нескольких местах, также подвергли мучительной смерти. Предав этих двух несчастных мученической смерти, [Рашид султан] спешился и отправился к могиле отца, оттуда он пошел к знатным госпожам гарема и в общем выполнил обряд поминания. В это же время он послал Мирза 'Али Тагая в Кашгар, и тот убил сыновей моих дядей / 300б / Хусайна, сына Саййид Мухаммада мирзы и (Добавлено по Л2 234б; Л3 175а) Мансура, сына Аба Бакра мирзы, и Султан Мухаммада (Приведено по Л, 209б, Л2 234б; Л3 175а; R 450 (в Т— Махмуд)) мирзу, сына Саййид Махмуда мирзы, возраст каждого из этих трех не достиг и двадцати лет.
|
|
|
Они ни минуты не проводили без того, чтобы не пограбить и не причинить [людям] обиды. За доброе отношение моего дяди и за его ревностную службу Рашид султан отплатил убийством. Обещания и договоры, которые были основательно подкреплены верой и страхом перед гневом Аллаха, он проглотил так же, как и их кровь. Байт:
Мир впал в неверие из-за тех двух локонов,
О мусульмане! Где же мусульманство?
Обычай у людей таков: поминание усопших они отмечают дозволенным [шариатом] убиением животных, однако Рашид султан [поминание] своего высокочтимого отца отметил убийством моего дяди, его сыновей и 'Али Саййида. Кит'а:
У тирана скончался отец,
Кончину его он отметил кровью людей,
При его оплакивании вместо одного причитания
Он сотни раз смеялся и улыбался.
Помимо того, что Рашид султан убил и ограбил моего дядю, он еще недостойно обращался с людьми своего великого отца, что противно человеческой нравственности, поэтому я вынужден умолчать об этом и перейти к следующему рассказу.
Господин Маулана Шарафаддин 'Али Йазди описал в “Зафар-наме” деяния Султан Халила мирзы 130 — одного из внуков Амира Тимура, который впоследствии стал преемником своего великого деда на самаркандском престоле. Этот отрывок приводится здесь в точности. [565]
Несомненно, что после Султан Халила мирзы никто, кроме Рашид султана, подобным же образом не тиранил и не притеснял [людей]. Поскольку изложению этих событий мешает стыд, я не стал их описывать, и о них [пусть узнают], сравнивая с тем полным горести рассказом [Йазди]. Возможно, цель у упомянутого Маулана при описании тех скверных дел заключалась в том, чтобы у читателей и у наследников трона был образец для удержания себя от скверных дел и для занятия похвальными делами. Рассказ из “Зафар-наме”:
|
|
|
Паревич Султан Халил мирза так поступил с группой уважаемых [женщин], бывших по отношению к нему на положении матерей, что ни один умный человек это не одобрит. / 301а / Каждую из них он принуждением и силой отдал [в жены] человеку, не годившемуся служить ее высокому порогу. Гурию он бросил в силок [злого дива] Агримана 131, а райскую птицу соединил на брачном ложе с коршуном; драгоценную жемчужину он поставил в один ряд с нестоящей раковиной, рубин хорошей воды он сравнял с йеменской раковиной. Стихи:
Он сделал такое дело и не устыдился
Ни перед людьми, ни перед богом
Если шаху не присущи честь и справедливость,
То он быстро развеет страну по ветру.
Как следует из этого неприятного рассказа, расположение к нему у большинства людей и войска было утрачено, и умы совершенно отказали ему в уважении.
Вместе с такими же скверными делами Рашид султан не упускал ни минуты, чтобы не причинить неприятностей и горя своим тегкам по отцу, принадлежащим к гарему пишущего эти строки, а также матери детей Шах Мухаммад султана, о которых ранее уже говорилось в нескольких местах и после этого еще будет упомянуто в своем месте. Мать детей Шах Мухаммад султана Хадича султан ханим была родной сестрой покойного [Са'ид] хана. Несмотря на то, что у нее были чахотка и водянка и она была прикована к постели, [Рашид султан] прогнал ее с детьми в Бадахшан. Не доехав до Бадахшана, она скончалась по дороге, испытав сотни трудностей и мучений, а ее дети — Исма'ил султан, Исхак султан, Йа'куб султан и Мухтарама [566] ханим, малолетние или грудные, одинокие, без близкого человека, прибыли в Кабул. Исан Тимур, о котором было сказано ранее и который находился в Индии на службе у Камрана мирзы, потребовал их к себе и с отеческим состраданием взял на себя заботу о воспитании племянников. Исма'ил султан погиб в сражениях в Индии; Йа'куб султан умер естественной смертью, Мухтараму ханим я обручил с Камраном мирзой, о чем будет упомянуто, а Исхак султан по этому же случаю до сегодняшнего дня находится у Камрана.
|
|
|
