Культурная согласованность

Рассматривая проблемы политической культуры, мы исходим из убеждения в том, что в стабильных политических системах политические структуры и политическая культура подкрепляют друг друга.

Сложно поддерживать демократию в стране, где нет настроенных на участие демократов, точно так же, как трудно сохранять авторитарное государство, если граждане стали политически искушенными и хотят участвовать в политической жизни. Действительно, одна из важнейших проблем современного мира заключается в том, может ли быть успешным демократический переход, начавшийся в 1990-х годах в Восточной Европе, Латинской Америке и Восточной Азии. Ответ на этот вопрос будет в значительной части зависеть от политических культур соответствующих наций.

Рис. 3.4 иллюстрирует соотношение между историей и политической культурой. На нем зафиксирована степень общественного удовлетворения функционированием демократии в трех группах стран, причем каждый изображенный там овал представляет отдельную страну. Легко увидеть, что удовлетворенность демократией выше всего в первой группе, куда входят устойчивые и подлинно демократические нации - прежде всего укоренившиеся демократии Западной Европы и Северной Америки. Заметно ниже степень политической удовлетворенности во второй группе, к которой относятся недавно образовавшиеся нации с высокоразвитыми демократическими структурами (в эту категорию попадает ряд латиноамериканских и восточноевропейских наций). Наконец, на наиболее низком уровне находится политическая удовлетворенность в третьей группе, включающей в себя нации с

новыми политическими системами и слабыми демократическими структурами вроде государств, появившихся на территории бывшего Советского Союза. В этих нациях структура и культура совпадают лишь частично [7].

Возникает вопрос: является ли удовлетворенная и демократическая общественность порождением демократии или же наличие соответствующей политической культуры ведет к появлению демократической политической системы? Безусловно, взаимосвязь здесь двоякого рода. Например, непосредственно после Второй мировой войны немцы были гораздо меньше настроены в пользу демократии, чем сейчас, однако спустя поколение их политическая культура изменилась под влиянием политических институтов и политического опыта [8]. Вместе с тем тот факт, что демократия в Великобритании устояла в тяжелые времена "великой депрессии" и Второй мировой войны, объясняется, по крайней мере частично, поддержкой британским народом демократического процесса. Важный вывод заключается в том, что, как правило, имеется взаимосвязь между политической культурой и политическими структурами.

Консенсусные и конфликтные политические культуры

До сих пор мы описывали политическую культуру как нечто присущее нации, однако ценности и убеждения варьируются и внутри наций. С точки зрения позиций по вопросам государственной политики или, глубже, представлений о легитимных правительственных и политических порядках, политические культуры могут быть консенсусными либо конфликтными. В консенсусных политических культурах обычно существует согласие между гражданами по поводу соответствующих механизмов принятия политических решений, а также по поводу важнейших проблем, стоящих перед обществом, и путей их разрешения. В конфликтных политических культурах представления граждан резко расходятся, причем такие расхождения часто касаются как легитимности режима, так и путей разрешения важнейших проблем.

Если в стране налицо глубокие расхождения в политических установках и они сохраняются в течение длительного времени, в ней могут развиться особые субкультуры. В рамках таких субкультур граждане могут придерживаться резко различающихся между собой точек зрения по крайней мере на некоторые важнейшие политические вопросы, скажем, на вопрос о национальных границах, о природе режима или о правильной идеологии. Обычно представители разных субкультур вступают в разные политические партии, входят в разные группы интересов, читают разные газеты и даже имеют отдельные общественные клубы и спортивные объединения. Поэтому формы обучения их политической жизни весьма разнятся. Подобные организационные

различия были когда-то присущи Италии и Нидерландам, а сегодня они свойственны населению Индии и России.

Там, где политические субкультуры накладываются на этнические, национальные или религиозные разногласия, как в Северной Ирландии, Боснии и Ливане, соответствующие расхождения могут приобретать устойчивый и угрожающий характер. Распространенные в свое время в США упования на то, что все группы иммигрантов будут ассимилированы в единую американскую культуру, не оправдались. Так, многие американцы английского, ирландского, немецкого, скандинавского, еврейского, итальянского, африканскою, мексиканского или азиатского происхождения сохраняют в вопросах политики и политического курса те же пристрастия, что и их этнические собратья [9]. Проводником и опорой таких влияний выступают семья, община, школа, референтная группа (группа равных), группы интересов, политические партии и средства массовой информации. Фрагментация Советской империи, распад Югославии, стремление к независимости и сецессии в особых в этническом плане регионах (например, сепаратистские движения в Шотландии или в Африке) - все это отражает неослабную способность языка, культуры и исторической памяти создавать и поддерживать чувство этнической и национальной идентичности среди частей современных государств. Как уже отмечалось в главе 1, Самуэль Хантингтон предсказывал, что в будущем столетии основным источником политического конфликта станут те регионы мира, где сталкиваются важнейшие традиционные культуры [10].

Политическая социализация

Политическая культура подкрепляется либо меняется по ходу приобретения людьми своих установок и ценностей. Для обозначения путей формирования политических ценностей и передачи политической культуры от одного поколения к другому мы используем понятие социализация. Большинство детей приобретают элементарные, но отчетливые политические установки и приобщаются к соответствующим моделям поведения еще в относительно раннем возрасте [11]. Некоторые из таких установок будут с течением времени эволюционировать и меняться, но другие могут оставаться частью политического "я" индивида на протяжении всей его жизни.

В каждый конкретный момент политическое "я" индивида представляет собой комбинацию ряда различных мнений и установок. На наиболее глубинном уровне расположены общие идентификации и убеждения, такие, как национальное самосознание, представления о своей этнической и классовой принадлежности, религиозные и идеологические приверженности и фундаментальное восприятие прав и

обязанностей в обществе. Расхождения между этническими и религиозными группами часто воспринимаются столь остро именно потому, что они основаны на глубинном самовосприятии. На промежуточном уровне находятся менее эмоционально насыщенные установки индивидов по отношению к политической жизни и правительственным институтам. Наконец, существуют более непосредственные суждения по текущим событиям, политическим курсам, проблемам и персоналиям. Установки всех этих трех уровней могут меняться, но те, которые относятся к первой категории, обычно раньше всего приобретаются, чаще других закрепляются и, как правило, бывают наиболее устойчивыми.

Рассматривая проблему политической социализации и обучения, следует обратить внимание на три общих момента. Во-первых, социализация может быть прямой и косвенной. Социализация является прямой, когда она подразумевает непосредственную передачу информации, ценностей или мнений о политике. Уроки гражданского обучения в общеобразовательных школах есть прямая политическая социализация, равно как и индокринация детей исламскими фундаменталистами в таких странах, как Иран и Пакистан. Коммунистические политические системы также активно использовали индокринационные программы. Политическая социализация имеет косвенный характер, когда формирование политических взглядов происходит непреднамеренно, под влиянием собственного опыта. Особенно важную роль подобная косвенная политическая социализация играет в раннем детстве. Так, взаимоотношения ребенка с родителями, учителями или друзьями чаще всего сказываются на отношении индивида к политическим лидерам и своим согражданам во взрослой жизни. Нередко бывает и так, что человек, чье детство пришлось на времена лишений и тягот, став взрослым, выказывает большую озабоченность экономическим процветанием.

Во-вторых, социализация продолжается на протяжении всей жизни индивида. Ранние семейные влияния могут выработать у человека исходные ценности, однако дальнейший жизненный опыт - приобщение к новым социальным группам и ролям, переезд из одной части страны в другую, восхождение по социальной лестнице или утрата прежних позиций, рождение детей, приобретение или потеря работы - способен изменить его политические воззрения. Более драматичный опыт, скажем, когда человек эмигрирует в другую страну либо когда ему приходится пройти через войну или депрессию, может резко поменять даже основополагающие политические установки. По всей видимости, подобные события сильнее всего влияют на молодежь, которая только-только включается в политическую жизнь, например на тех, кто в первый раз участвует в голосовании, однако они так или иначе сказываются на большинстве людей.

Наконец, принятые в обществе модели социализации могут иметь либо унифицирующий, либо разобщающий характер. Некоторые

события, скажем, международный конфликт или утрата популярного государственного деятеля, способны примерно одинаково повлиять на всю нацию. Совсем по-иному воздействует на общество наличие там субкультур, использующих особые модели социализации. Социальные группы, обеспечивающие своих членов собственными газетами, собственными соседскими группами, а то и собственными школами, нередко вырабатывают отчетливые субкультурные установки. Влияние подобных разобщающих моделей социализации на общество может оказаться исключительно сильным.