 |
Деградация “Нечто” Порядка
|
|
|
|
В данной главе я буду говорить, прежде всего, о “нечто”, являющемся носителем принципа упорядоченности, или, иными словами, о божестве-демиурге, а равно о белосветничестве. Фактически, в различных мифологических представлениях это начало выступает в качестве силы, оформляющей изначальный Хаос.
Во всех языческих космогониях можно выделить три основные черты, присущие представлениям о происхождении мира:
1. Представление о существовании первоматерии, изначального Хаоса-Тьмы-Безбрежного Океана, который не создаётся никем, но существовал всегда, и является той средой, в которой самозарождаются первые божества.
2. Политеизм, или представление о рождении от изначальной Тьмы многих самых различных божеств, которые обладают некими уникальными, свойственными только им чертами и по-разному проявляют свою волю по отношению как друг к другу, так и к созданию бытия.
3. Представление о создании мира и человека Демиургом - одним из старших божеств, или же несколькими божествами одновременно, причём в одном случае человек создаётся ради служения этим божествам, а в другом его создание просто-напросто не имеет каких либо конкретных целей и является своеобразным “побочным эффектом” акта творения.
Старшее божество, Демиург, таким образом, выступает в качестве упорядочивающего Хаос начала, личностной сущностью, возникшей из изначальной Тьмы и из Неё же творящей мир. Каковы же общемифологические представления древних о Демиурге? Можно также выделить несколько черт, характерных для большинства мифологических систем:
1. Демиург не является “абсолютом”: он конечен и ограничен, несмотря на своё могущество, направляемое на организацию Хаоса.
|
|
|
2. Демиург - порождение Хаоса, или Тьмы: идея самозарождения первого божества выражена во многих мифологических системах с предельной чёткостью. Соответственно, демиург не “безначален”, не “существовал всегда”, не вечен.
3. Демиург не является носителем каких-либо моральных принципов, а представляет собой всего лишь выражение творческого потенциала Хаоса. Он - плоть от плоти Хаоса, но в то же время противостоит ему, борется с его стихийностью.
4. Демиург не является творцом в полном смысле этого слова. Он - Мастер, который не создаёт, а преобразует. Хаос, Тьма в данном случае выступают в качестве материала, который не творится, а используется Демиургом.
Общемифологическая языческая система несёт в себе ярко выраженный дуализм Хаос-Бытие, причём под бытием понимается всё тот же Хаос, а вернее, некоторая его часть, упорядоченная волей Демиурга. В то же время этот дуализм ни в коей мере не является “взаимоисключающим”, если только можно так выразиться.
Дело в том, что и хтонические божества Хаоса, и их мир также являются упорядоченными структурами, то есть всё тем же бытием, хотя и несколько иного плана. Рассматривая мир как арену борьбы сил Хаоса против сил Порядка, язычник не считал её борьбой “на уничтожение”, то есть борьбой, долженствовавшей окончиться безусловной победой одного из этих начал. Иными словами, эта борьба являлась в его глазах неотъемлемой частью миропорядка, где Демиург олицетворял стабильность, благодаря которой делается возможным существование как таковое, а божества Хаоса - изменение, способствующее развитию. Поэтому далеко не случайно Тёмное божество часто выступает в качестве сотворца мира, несмотря на то, что творенья его большей частью способствуют именно разрушению:
“Оба Духа, которые уже изначально в сновидении были подобны близнецам,
|
|
|
И поныне пребывают во всех мыслях, словах и делах, суть Добро и Зло.
Из них обоих благомыслящие правильный выбор сделали, но не зломыслящие.
Когда же встретились оба Духа, они положили начало
Жизни и тленности и тому, чтобы к скончанию веков...”
(“Ясна”)
Или:
“И он (Ариман) сотворил много дэвов и демонов, и творения разрушителя поднялись для устрашения (Бундахишн)”.
Или же так:
“Матерь Хубур, что все сотворяет,
Неотвратимое множит оружие, исполинских делает змеев!
Остры их зубы, их клыки беспощадны!
Она ядом, как кровью, их тела напитала,
В ужас драконов свирепых одела,
Окружила нимбами, к богам приравняла.
Увидевший их - падет без силы!
Если в битву пойдут, то уже не отступят!
Гидру, Мушхуша, Лахаму из бездны она сотворила,
Гигантского Льва, Свирепого Пса,
Скорпиона в человечьем обличье,
Демонов Бури, Кулилу и Кусарикку.
Безжалостно их оружие, в битве они бесстрашны!
Могучи творенья ее, нет им равных!
(“Энума элиш”)
Здесь важно понимать, что разрушение является необходимым условием совершенствования чего бы то ни было, в то время как стабильность позволяет ему собственно существовать. Достаточно упомянуть о том, что в любой живой клетке нашего организма происходят те же процессы непрерывного разрушения-созидания, которые принимались древними за космогоническую основу. Мир без разрушения старого во имя появления нового не только невозможен: даже если предположить нечто подобное, это будет миром застоя, в котором отсутствует эволюция, миром, обречённым на бесконечно-бессмысленное существование. Поэтому в язычестве, несмотря на наличие божественной борьбы, миропорядок в основе своей гармоничен, созидание и разрушение равно необходимы и, в конечном счете, способствуют как существованию, так и развитию.
Итак, бытие - это порождение Хаоса, результат совместного творчества двух начал, двух проявлений “нечто”. Однако здесь необходимо сразу сделать несколько выводов, которые из этого следуют:
1. Мир и его творцы единоприродны, поскольку непосредственно или же опосредованно происходят от изначальной Тьмы.
2. Поэтому мир, однажды возникнув, обладает самостоятельным бытием, управляется естественными законами и его существование никак не зависит от воли Демиурга. Не имеет значения, что послужило причиной возникновения единоприродных сущностей - самозарождение или же разумно-творческий акт, коль скоро они единоприродны, то, следовательно, принципиально равны.
|
|
|
3. Противостояние в той или иной форме необходимо для существования и развития миропорядка.
Эта “гармония противостояния”, языческая космогоническая картина нарушается, однако, появлением религиозных идей совершенно иного рода. И поскольку, как я уже неоднократно упоминал, ни одна идея не основывается на пустом месте, можно говорить о деградации принципа Порядка, превращающегося из силы, способствующей существованию бытия и занимающей определённое место в мире, в силу, глубоко враждебную этому существованию.
Однако это - не разрушение в полном смысле данного слова, который вкладывал в него язычник. Враждебность выражена именно в стремлении к абсолютной упорядоченности Хаоса. Иными словами, речь идёт о заметном преувеличении значения начала Порядка, его безусловном доминировании, нарушении первоначального космического противоборства-гармонии в его пользу.
Так называемые “сверхъестественные религии”, или “религии откровения”, или, в дальнейшем, просто белосветные религии содержат набор идей, принципиально отличных от тех, которые заключены в первоначальных и всеобщих мифологических представлениях. Перечислим некоторые из них:
1. Образ Демиурга заменяется образом Творца. Это означает признание полного доминирования начала Порядка, его абсолютную власть над “твореньем” и принижение значимости бытия вплоть до признания его несамодостаточным:
“Он - Аллах, нет бога, кроме Него, ведающего сокровенное и очевидное. Он - милостивый, милосердный.
Он - Аллах, нет бога, кроме Него. Он - властелин, пресвятой, дарующий безопасность, надежный, хранитель, великий, могущественный, возвеличенный. Пречист он от того, чему поклоняются наряду с Ним.
|
|
|
Он - Аллах, творец, создатель, дарующий облик. Ему принадлежат самые прекрасные имена. Славят Его те, что на небесах и на земле, Он - великий, мудрый” (Сура 59, аяты 22-24).
Или о материи, которая якобы:
“вопиет, что создана, вопиет, что сама себя не создала: потому существую, что создана, и не было меня, пока не стала, и не могла произойти от самой себя” (Блаж. Августин).
2. Начало Порядка абсолютизируется. Это - уже не ограниченное языческое божество, являющееся производной Хаоса. Это - вечно существующее всесовершенство, причём личностное и абсурдное сочетание личностности с абсолютностью не только принимается с лёгкостью, но и выступает в качестве некоей аксиомы:
“Бог - существо несозданное, безначальное, бессмертное, бесконечное и вечное, бестелесное, благое, вседеятельное, праведное, просветительное, неизменное, бесстрастное, неописуемое, невместимое, неограниченное, беспредельное, невидимое, непостижимое, вседовольное, самодержавное и самовластное, вседержительное, жизнедательное, всесильное, беспредельно мощное, освятительное и общительное, всесодержащее и сохраняющее, и обо всем промышляющее - таково есть Божество, Которое все это и тому подобное имеет по самой природе, а ниоткуда не получило, но само сообщает всякое благо Своими тварям, каждой по ее приемной силе” (Иоанн Дамаскин).
3. Отрицаются сколь бы то ни было объективные законы миропорядка, то есть Творец уже не подчинён всеобщим законам, а сам является их источником:
“Воля и действенная сила Божия есть творческая и промыслительная причина всякого времени, места и века и всякого естества” (Ириней Лионский).
4. Природа Творца и природа творения мыслятся как принципиально различные:
“Религиозный опыт есть встреча двоих. В этой встрече выражена высшая трансцендентность Бога, абсолютная двойственностъ Бога и творения. Даже на самых высших ступенях мистического восхождения происходит встреча двух сущностей разной природы. Между Богом и творением существует абсолютная дистанция, и это дистанция по природе, как говорит преп. Иоанн Дамаскин. Никакое претворение человеческой природы в божественую невозможно, как невозможно никакое слияние или смешение различных природ. Даже соединившись в единой личности Христа, две невидимые природы не теряют своего непреодолимого различия, и каждая из них сохраняет собственный способ существования. И послание Священного Халкидонского собора, где говорится о двойственной принадлежности Христа - Богу Отцу как божественной сущности и людям как человеческой сущности утверждает действительное существование второй природы” (Георгий Флоровский).
|
|
|
Я уже упоминал о том, что не собираюсь заниматься критикой христианства и других аналогичных религий, доказывая здесь абсурдность учений таковых. Это бессмысленно: для человека думающего эта абсурдность очевидна, для тех же, у кого способность к логическому мышлению заменена катехизисом, никакие доказательства не будут достаточными. Вместе с тем, считая необходимым дать чёткое определение “белосветничества”, я вынужден буду всё же затронуть данную тему, останавливаясь не столько на разборе белосветных догматов, сколько на самих идеях, которые несёт в себе упомянутая группа религий, а равно об их практическом приложении.
Было бы совершенно неправильным утверждать, что языческие религии не содержат в себе элементов белосветничества. Соответственно, нельзя сказать, что в том же христианстве наличествуют исключительно белосветные элементы, тем более что эта религия вобрала в себя слишком многое от всё того же язычества.
Как я уже говорил, в языческих системах отражено развивающееся равновесие бесконечной борьбы, это - основной принцип, закон существующего. Поэтому белосветничество в самых общих чертах можно определить как отрицание фундаментальных законов бытия, в особенности же - фундаментальных законов жизни. Впрочем, законы эти - отдельная тема, и о них мы поговорим в следующей главе. Сейчас же я постараюсь выделить несколько наиболее важных черт белосветничества, имеющих в том числе и чисто практическое значение:
1. Загробный гедонизм. Речь идёт об идее, согласно которой высшей целью человеческого существования является наслаждение, но поскольку такого рода гедонизм является ничем иным, как метафизическим бунтом слабых против жестокой реальности, в которой они не способны добиться желаемого, появляется стремление реализовать данную цель после смерти. “Рай есть любовь Божия, в которой наслаждение всеми блаженствами” (Исаак Сирин). Именно стремление попасть в “рай” либо его аналог является основной целью для белосветника, иными словами, смысл его существования заключается в стремлении к наслаждению. Жизнь же воспринимается исключительно как нескончаемое, тягостное страдание: “Такова жизнь человеческая - непостоянное море, зыбкий воздух, неуловимое сновидение, утекающий поток, исчезающий дым, бегущая тень, собрание вод, колеблемое волнами. И хотя буря страшна, плавание опасно, однако же, мы - пловцы - спим беспечно. Страшно и свирепо море жизни, суетны надежды, надмевающие подобно бурям” (Василий Великий).
2. Противостояние духа и плоти. Плоть “скверна и грешна”, в то время как: “Душа - есть естество разумное и духовное, быстродвижное, непрестанно находящееся в деятельности, дражайшее всего мира, беспримерной и неописанной красоты, сущность, имеющая сродство с небесным, отнюдь, впрочем, не Божественного естества, но сродная небесным и бесплотным существам.
Душа человека так благолепна, что несравнима ни с какой природной красотой. Если было бы возможно телесными очами видеть красоту души, то никакие красоты земные не могли бы сравниться с нею. Но ее можно видеть только душевными, просветленными очами” (Иоанн Златоуст).
Соответственно, возникает противостояние мира реального как отражения материального начала вообще, и “мира духовного” как отражения гедонистического посмертного идеала.
“Мир - не иное что, как похоть плотская, и похоть очес, и гордость житейская, все это заключается в сердце. Надо все это выгнать из сердца, чтоб оно просветилось, потому что мир и духовное просвещение сердца противны друга другу” (Тихон Воронежский).
3. Обесценивание бытия. Реальная жизнь полностью или частично утрачивает своё значение и наоборот - высшую ценность приобретает так называемое “загробное существование”.
“Страх Господень и памятование смерти да будут непрестанно пред очами нашими. Возненавидим мир и удалим от себя все, чем приносится плоти нашей наслаждение. Эту краткую жизнь проведем так, чтоб нам жить в Боге, Который потребует от нас отчета в день суда - алкали ли мы, жаждали ли, претерпевали ли наготу, пребывали ли в плаче, воздыхали ли из глубины сердец наших, рассматривали ли себя, достойны ли мы Бога? Будем погружаться в плач и сетование, чтоб обрести Бога. Презрим плоть для спасения душ наших!” (Антоний Великий).
4. Абсолютизация морали. Пожалуй, одна из наиболее ярких черт белосветничества. Предполагается, что некие “моральные нормы” обладают не только неким “общечеловеческим”, но даже и общевселенским значением, что они абсолютны и непреходящи, объективно существуют помимо человеческого сознания.
“Совершенно добрая воля, таким образом, также подчинялась бы объективным законам добра. Прибавим к этому, что если только не хотят оспаривать у понятия нравственности всю его истинность и отношение к какому-нибудь возможному объекту, то нельзя отрицать, что значение нравственного закона до такой степени обширно, что он имеет силу не только для людей, но и для всех разумных существ вообще, не только при случайных обстоятельствах и в исключительных случаях, а, безусловно, необходимо”.
“Совершенно добрая воля, таким образом, также подчинялась бы объективным законам добра” (И. Кант).
Если говорить несколько упрощённо, то белосветничество проявляется в отрицании естественных жизненных ценностей. Это отрицание, антижизненность проявляет себя в очень многих, самых различных сферах - наиболее типичным примером является, пожалуй, отношение христианской церкви к браку. С одной стороны, “Брак честен, и ложе нескверно”, но с другой:
“... такова ли внутренняя мысль церкви, как это внешнее и громогласное высказывание её, по которому учился мир? Увы, очистительная после рождения младенца молитва читается в тех самых терминах (Прости ей, Господи, днесь родившей, грех её), без малейшей перемены слов, в браке после венчания, как и в блуде до венчания... Оказывается, венчание ничего не преобразило... И “брак скверен”, и “ложе нечисто”... (В. Розанов)
Подобное отношение к столь естественной вещи, как рождение ребёнка, открытое объявление этого “грехом” является следствием того самого противостояния духовного и материального, а равно логически вытекающего из такового презрения к плоти. Это - стандартное следствие антижизненной деградации.
Белосветничество, таким образом - проявление деградации “нечто”, являющегося носителем принципа упорядоченности, деградации вплоть до тех пределов, за которыми начинается отрицание бытия вообще. Здесь, на мой взгляд, было бы уместно привести сравнение - как и любое сравнение, не являющееся до конца точным, но тем не менее. Представим себе некий механизм, работающий в некоем окружении согласно определённым законам, механизм, целью деятельности которого является поддержание этих законов как в себе самом, так и в том, что данный механизм окружает. Однако в некоторый момент времени, упомянутый механизм начинает не поддерживать, а нарушать законы, благодаря которым делается возможным как существование окружения, так и существование собственно механизма. И здесь я сразу даю определение белосветной силы - белосветная сила есть антижизненное воздействие деградировавшего “нечто” на миропорядок с целью полного уничтожения такового. Соответственно, это “нечто”, белосветный бог есть личностная группа ИЕТ, являющаяся частью изначальной Тьмы, или Хаоса, но противостоящая законам Хаоса, имманентно присущим ему и выраженным в упорядоченном.
Таким образом, белосветничество является бессмысленно-деструктивным явлением, скрывающим свою антижизненную сущность за различными внешне красивыми, но лишёнными реального содержания представлениями о “духовном мире”, “вечной жизни”, “нескончаемом наслаждении” и т.п. По своей сути оно антиприродно и противоестественно. Отрицая помимо прочего и законы развития, белосветничество всегда выступает в качестве ограничивающего фактора. Поэтому белосветничество, в противовес языческой идее разрушения ради совершенствования и развития, содержит в себе идею разрушения ради самого разрушения. Всё то, что является смыслом и ценностью реальной жизни, рассматривается белосветничеством как “грех”, “нечистота”, “зло”. Что и порождает уродливые явления вроде этого:
“Между тем, диавол в холодное время года нанес ему рану в бедро, и загнила она столь сильно, что из нее начало извергаться множество червей, которые спускались по телу его, с ноги на столп, а оттуда на землю. И целый год стоял он на одной ноге. Рядом с ним стоял некий юноша, по имени Антоний, который видел и слышал все это. Он, по его приказанию, подбирал падавших на землю червей и протягивал их святому наверх. А он снова влагал их себе в рану, словно праведный Иов, говоря: “Питайтесь тем, что дал вам Господь” (“Житие Симеона Столпника”).
Каковы же причины возникновения деградации такого рода? Естественно, мы не можем дать точного и однозначного ответа на этот вопрос, исходя из своего опыта, мы можем только констатировать сам факт этой деградации. Мне представляется достаточно близким к истине следующее объяснение: высшее “нечто”, выполнившее функцию Демиурга, давшее первоначальный толчок возникновению бытия, полностью исчерпало тем самым своё предназначение. Зародившись в Хаосе и являясь ничем иным, как выражением его безличной воли, это “нечто” выполнило то, для чего было предназначено. Бытие, сделавшись самодостаточным, не нуждается больше в “нечто” такого типа, поскольку его существование поддерживается и регулируется естественными законами, то есть законами природы.
Соответственно, поскольку бытие в некотором смысле представляет собой единый организм, в котором нет места лишнему, ненужное неизбежно обязано отмереть, оно будет убрано внутренней волей бытия, подобно тому, как природа убирает ненужный более орган.
Белосветный бог, таким образом, предстаёт перед нами в качестве некоего “атавизма существования”. В то же время, являясь личностно-волевым началом, деградировавшее “нечто” не способно “примириться” с фактом своей ненужности, следствием которой является неизбежное уничтожение.
Именно поэтому белосветные принципы антижизненны: они несут в себе интуитивно воспринимаемую человеком агонию высшей сущности, дух “загнивающей божественной плоти”. Далеко не случайно в христианстве и буддизме, религиях, где принципы белосветничества выражены наиболее полно, столь важное место уделяется страданию. Эта сосредоточенность на страдании - ничто иное, как интуитивно воспринятый отголосок агонии Демиурга.
Таким образом, в понимании традиционалистов языческий дуализм “Демиург - его Противник” сохраняется, но приобретает новые черты. Это - непротиворечивый дуализм статичного, регулируемого и поддерживаемого естественными законами бытия и личностной воли, вызывающей изменение и развитие. Причём это не только воля собственно Сатаны - это ещё и воля человека, способная преобразовывать бытие в соответствии с нашими запросами. В этом смысле человек может быть назван богоравным, поскольку способен оказывать влияние на развитие существующего, быть тем фактором, который вызывает изменение и прогресс.
Поэтому является принципиальной ошибкой считать, будто сатанизм для своего обоснования нуждается в существовании белосветного бога. Для своего обоснования сатанизм нуждается исключительно в Сатане. Деградировавшее, исчерпавшее своё предназначение, белосветное “нечто” должно быть уничтожено - это мёртвая ветвь на древе жизни, которая не способна более ни на что, кроме как отравлять целое продуктами своего распада.
Здесь важно понимать, что сама по себе борьба с белосветничеством ни в коей мере не относится к основным задачам сатанизма, как движения, и к личным задачам отдельно взятого традиционалиста. Нашей целью является, прежде всего, совершенствование посредством изменения, совершенствование как самого себя, так и миропорядка в целом. Белосветничество в данном случае может выступать как помеха, но оно ни в коем случае не может претендовать на ключевую роль в нашем мировоззрении, как было достаточно справедливо сказано, нужно “предоставить мёртвым погребать своих мертвецов”. Белосветное апокалиптическое, жизнененавистническое видение бытия представляет собой ничто иное, как вселенскую панихиду, справляемую по тому “нечто”, что первоначально играло важную и нужную роль в мировых процессах, а затем выступило в качестве врага и ненавистника всего сущего, жизненного, естественного.
В свете вышесказанного можно утверждать, что в отличие от белосветничества, сатанизм выступает как “религия жизни” - реальной жизни и реальных жизненных ценностей. Сатанизм - это путь развития, поэтому в нём нет и не может быть типичных признаков деградации, как то: отрицание бытия, загробного гедонизма, духовно-материального мазохизма, преклонения перед страданиями и смертью и т.п.
Сатанизм - это религия гармонично развивающегося миропорядка, изменения в процессе разрушения-созидания. В сатанизме нет и не может быть речи ни о каком аналоге белосветной ненависти к существованию: речь идёт исключительно о принятии мира во всех его проявлениях, вне зависимости от того, насколько данные проявления соответствуют нашим желаниям и запросам. Для сатаниста невозможно откровенно жизнененавистническое, противоестественное мировоззрение такого рода, как например:
“Если кто возненавидел мир, тот избежал печали”.
“Память смерти есть повседневная смерть, и память исхода из сей жизни есть повсечасное стенание”.
“...отвергни попечения, совлекись помышлений, отрекись тела”.
“Чистота есть вышеестественное отречение от естества” (Иоанн Лествичник).
Подобное в сатанизме просто немыслимо.
Подведём итог. В данной главе я хотел показать и доказать прежде всего следующее:
1. Демиург, “нечто” порядка, деградировал вследствие исполнения своего предназначения
и не является более необходимым для существования и развития бытия.
2. Факт деградации подтверждается противоестественностью, антижизненностью
интуитивно воспринятых человеком принципов Демиурга.
3. Противоестественное и антижизненное недостойно существования.
4. Белосветничество противоречит естественным законам природы.
5. Белосветничество является выражением ненависти к миру, и как следствие, к человеку.
Являясь ничем иным, как духовно-интеллектуальным извращением, проистекающем из неприспособленности к существованию, к реальному бытию, белосветничество содействует вырождению человеческого духа. Естественные жизненные ценности, такие как сила, красота, мудрость, наслаждение белосветничество пытается всячески принизить и осквернить, более того, лишить эти ценности внутреннего содержания, перенеся их исключительно в сферу метафизики, отделив от материально-духовного жизненного процесса. Являя собой ограничивающий фактор, деградацию, и распад, белосветничество представляет собой значительную опасность, а потому должно быть сначала преодолено, а затем уничтожено.
Закончить эту главу мне хотелось бы цитатой, которая, на мой взгляд, подводит итог тому, что я хотел здесь сказать и отлично выражает суть белосветничества:
“Только после того, как понятие “природа” было противопоставлено понятию “Бог”, слово “природный”, “естественный” должно было сделаться синонимом “недостойный” - корень всего этого мира фикций лежит в ненависти к естественному (действительность!), этот мир есть выражение глубокого отвращения к действительному... И этим всё объясняется. У кого единственно есть основание отречься от действительности, оклеветавши её? У того, кто от неё страдает. Но страдать от действительности - это значит самому быть неудачной действительностью” (Ницше).
Это “страдание от действительности”, признак белосветной агонии, и порождает ту слегка замаскированную ненависть к существующему, которая и является, пожалуй, основным и универсальным признаком белосветничества.
Глава V
О законах и морали
Эту главу я хочу начать с определения закона, чтобы с самого начала избежать каких-либо чисто терминологических неясностей. Под “законом Тьмы” традиционалисты понимают постоянное либо же частично-постоянное отношение между различными явлениями, которое объективно и независимо от сознания человека имеет место быть в существующем.
Сразу же дам несколько пояснений к этому определению. Первое. Почему мы говорим не просто о “законе”, а о “законе Тьмы”? Прежде всего, для того, чтобы подчеркнуть онтологическую сущность закона. Закон является неотъемлемой принадлежностью всякого бытия, бытие же, в свою очередь, являет собой совокупность оформленных групп ИЕТ, то есть оформленный Хаос.
Второе. Что мы подразумеваем под “частично-постоянным отношением”? Дело в том, что философия традиционализма рассматривает бытие как бесконечный рост и бесконечное изменение. Поскольку закон неразрывно связан с бытием, а последнему свойственна изменчивость, нельзя исключить того, что законы также окажутся подвержены изменению. Поэтому мы говорим о “частичном постоянстве”, подразумевая под этим факт данного постоянства, имеющийся в конкретный момент исследования.
На первый взгляд может показаться, что говорить о каких-то “законах Тьмы”, то есть, по сути, законах Хаоса, не совсем корректно, однако только на первый взгляд. Понятно, что Хаос сам по себе не подчинён никаким законам, однако, порождая оформленное, Хаос одновременно порождает и закон, благодаря которому оформленное может существовать. Следовательно, Хаос как таковой содержит в себе потенцию закона, иными словами, закон в непроявленной форме является ничем иным, как скрытой принадлежностью Хаоса.
Другое дело, что данные потенции закона могут быть весьма различны, то есть является случайностью то, что существующие, доступные нашему познанию законы именно такие, как мы их наблюдаем, а не какие-либо иные. Хаос содержит всё, что, собственно, и делает его Хаосом - во Тьме могут содержаться потенции самых различных и даже противоположных законов. Таким образом, не существует противопоставления Хаос - закон, поскольку закон является ничем иным, как “местным проявлением Хаоса”. Хаос потому и является Хаосом, что в нём не существует ограничений, а, следовательно, возможно всё, не исключая, в том числе и порядок. Поэтому рассматривать закон именно как единичный вариант случайности - одной из бесконечного числа возможных случайностей, но, в отличие от всех них, сумевшей себя реализовать на уровне, доступной нашему восприятию.
Хаос принципиально непознаваем, поэтому не имеет практического смысла пытаться наложить сугубо человеческую “логическую матрицу” на бытие-небытие совершенно иного плана, это означает подойти к вопросу с чисто человеческой меркой, заведомо слишком несовершенной для измерения такого рода вещей. Тьма абсолютна, и потому важно понимать, что любое суждение, высказанное о ней, является верным и не верным одновременно. Поэтому мы не будем в дальнейшем рассматривать Хаос как таковой: подобные “исследования” представляют собой ничто иное, как словоблудие, не имеющее смысла, не представляющее никакой практической ценности и к тому же являющееся просто-напросто смешным, настолько же, насколько смешна и обречена на провал попытка нервных узлов червя выстроить абстрактную математическую модель. Не желая заниматься, подобно некоторым другим авторам, бесконечным переливанием из пустого в порожнее, и не пытаясь описать неописуемое неоднозначными терминами, я здесь буду рассматривать исключительно оформленный Хаос, а равно его законы - доступные познанию, очевидные и именуемые в совокупности “законами природы”.
Да Винчи писал: “В природе всё мудро продумано и устроено, всякий должен заниматься своим делом, и в этой мудрости - высшая справедливость жизни”. Являясь прямым наследником древних языческих культов, традиционный сатанизм естественным образом воспринял как чисто языческое мировоззрение, так и практическое отношение к бытию. Поэтому мне хотелось бы сразу же кратко сформулировать несколько основных принципов, которые представляются нам самоочевидными, и которыми в наших рассуждениях мы будем руководствоваться в дальнейшем:
1. В природе существуют некие законы, которые объективны, независимы от человеческого сознания, и доступны полному либо частичному познанию.
2. Существование природы, то есть оформленного Хаоса, делается возможным благодаря наличию этих объективных законов.
3. Следуя законам, мы тем самым поддерживаем существование, в том числе и существование самих себя.
4. Отрицая законы и пытаясь противодействовать им, насколько это возможно, мы способствуем своему собственному уничтожению.
5. Законы не могут подвергаться оценке, поскольку они сами представляют собой единственное мерило ценности чего бы то ни было: “Природа никогда не заблуждается... Ненавистна природе всякая подделка, и всего лучше бывает то, что не искажено ни наукой, ни искусством” (Эразм).
Здесь стоит сразу со всей убеждённостью заявить, что в сатанизме нет и не может быть никакой антибытийной, антижизненной направленности, являющейся исключительно белосветным свойством, как это было показано мной в предыдущей главе. Бескомпромиссное противопоставление Хаоса упорядоченному свидетельствует всего-навсего о недостаточно глубоком понимании сути вопроса, стоит вспомнить о том, что согласно религиозно-мифологическим представлениям, которые мы берём за основу нашей системы, упорядоченное является не только производной Хаоса, но и онтологически тождественно, единоприродно с ним. Более того, коль скоро упорядоченное возникло и имеет место быть, мы можем говорить о безличностной воле Хаоса у упорядоченности, в противном случае, если бы таковая воля отсутствовала, не было бы никаких причин для возникновения такового. Подобное возникновение не может быть объяснено разумной волей Демиурга, поскольку он также не безначален и изначально является “орудием Хаоса”, его прямым порождением. Бытие, таким образом, предстаёт перед нами в качестве оформленного Хаоса, изменяемого через процессы разрушения-созидания Хаосом неоформленным, а антижизненная борьба против бытия как такового: осознанным противодействием безличностной воле Хаоса, предельно ясно выраженной в порождении таковым упорядоченного. Это - очень важный пункт наших рассуждений, на который я бы просил обратить особенное внимание.
Итак, законы природы - необходимое условие поддержания существования упорядоченного. Однако каким образом существование этих законов соотносится с таким понятием, как “свобода”? Попробую как можно точнее ответить на этот довольно-таки сложный вопрос.
Прежде всего, стоит отметить то, что свобода в нашем понимании далеко не означает отсутствие каких-либо законов, и уж тем более не противоречит им. Мы ввели такое понятие, как “законы Тьмы”, которые можно определить как совокупность отношений между явлениями, обуславливающих наличие и действия бытия. Как, собственно, и всё, наличествующее сущностно, закон Тьмы един, но одновременно многогранен, и на различных уровнях бытия способен выражать себя опять же различно, иногда даже внешне противоречиво. К примеру, сущность, проявленная в форме материи, подчинена исключительно так называемому “физическому закону”. Однако же сущность, проявленная как живая субстанция, дух-материя, подчиняется не только “физическому”, но и некоторым другим законам, в частности, “эволюционному”. Поскольку является очевидным, что сущностное развитие приводит к выявлению воздействий новых законов, на сверхчеловеческом уровне добавляются некоторые другие грани закона Тьмы, регулирующие деятельность высокоразвитой сущности, например, такой, как Сатана.
Как ни странно на первый взгляд, но чем ниже уровень выражения закона, тем незначительнее степень свободы сущности, причём под “сущностью” мы понимаем объективно-наличествующую, независимую от восприятия эссенцию бытийности того или иного объекта, или группу ИЕТ. Понятно, что неживая материя является менее свободной, чем живая, несмотря на кажущуюся подчинённость меньшему количеству законов. Обусловлено это тем, что значительное число законов предоставляет не менее значительное количество вариантов их исполнения. Свобода, таким образом, не в отсутствии законов, так или иначе воздействующих на сущность (каковое отсутствие попросту невозможно, поскольку от наличия законов напрямую зависит и наличие самой сущности), а в том, чтобы исполнять законы в соответствии с волей сущности. Соотношение между “я должен” и “я хочу” является очень тонким, но в то же время понятным чисто практически для того, чтобы жить, необходимо следовать некоторым законам, совершать необходимые для продолжения нашего существования действия. “Я” должно в той или ино<
|
|
|
