 |
Картина четвертая. (рванулся к башне. ) Выходи, гад! . Слышишь! Стрелять буду! .
|
|
|
|
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Небольшой лес на окраине, в который переходит городской парк. На заднем плане — река, та же, что протекает через город. Среди деревьев — угрюмая средневековая башня, побитая снарядами, видимо, не только в эту войну. Издали доносятся звуки старинного вальса, исполняемого немецким оркестром. Появляется Петр Бородин, осматривается. Его внимание привлекает старая башня. Он подходит ближе. И вдруг рядом с ним шлепается о землю какой-то предмет. Петр быстро, привычно залег, выставив вперед автомат. Ждет. Вокруг тишина, только по-прежнему доносятся звуки вальса. Петр осторожно поднимает упавший предмет.
Петр ( удивленно). Камень...
И сейчас же рядом с ним шлепается второй.
(Рванулся К башне. ) Выходи, гад!.. Слышишь! Стрелять буду!..
Из пролома башни выскочила Инга.
Петр опешил, увидев девушку в стареньком, порванном платье. Воспользовавшись его замешательством, она бросилась бежать.
Стой!.. Стой!.. Стреляю!
Инга ( остановившись). Стреляй! Ну?.. Я тебя не боюсь! Стреляй!
Петр ( помолчав). Нужна ты мне...
Инга. Чего смотришь? Стреляй! Я вас ненавижу. Тебя ненавижу. Стреляй!
Петр ( нахмурился). А ну пойдем!
Инга. Что?
Петр. Пойдем, говорю.
Инга. Куда? (Ее решимость начинает исчезать. )
Петр. Куда... (Он и сам еще не знает куда. ) Найдем куда.
Инга. Зачем?
Петр. Затем. Там разберутся. Почему камнями кидаешь и вообще, кто ты такая.
Инга ( снова решительно). Я немка! Я тебя ненавижу.
Петр. Ладно. Слыхали. Иди, иди.
Они прошли несколько шагов.
Инга. Меня расстреляют? Или сошлют в Сибирь?
Петр. Нужна ты... расстреливать тебя... А если ты шпионка, могут и расстрелять.
Инга. Я не шпионка. Я люблю Германию. Я буду с вами бороться.
|
|
|
Петр. Опоздала. Раньше нужно было. А теперь что же — война кончилась.
Инга. Значит, я должна умереть... Ну что ты на меня смотришь? Зачем меня вести куда-то? Убей меня лучше здесь. Я и сама хотела это с собой сделать, но у меня не хватает сил. Убей. (Тоскливо. ) Как ты убил мою Германию, мою родину...
Петр. Ты... ты что? Совсем неграмотная?
Инга ( заносчиво). Я грамотнее тебя в десять раз. Я почти окончила гимназию.
Петр. Окончила гимназию, а простых вещей не понимаешь. Да разве можно так говорить... Это же... ну просто грех — просить смерти, когда кончилась такая война... (Делает шаг к ней. )
Инга ( быстро отступая). Я знаю... Я все знаю! Ты хочешь отвести меня к своим солдатам, чтобы сначала надругаться надо мной... Все равно у вас ничего не выйдет; я вас всех искусаю и исцарапаю!
Петр ( взрываясь). Ты что плетешь?! Ты за кого меня принимаешь?
Инга ( не слушая). Я знаю, ты боишься выстрелить, потому что я смотрю на тебя. Хорошо. Я отвернусь. Стреляй. (Поворачивается к Петру спиной. Видно, как она вся в ужасе сжалась. )
Петр ( обалдело смотрит на нее, потом, улыбнувшись, неслышно подкрадывается и внезапно кричит ей в ухо). Бах!
Инга ( в испуге). А-а-а!!!
Петр ( смеясь). Трусиха!.. Испугалась.
Инга ( в истерике). Ты — издеваться, да? Все равно я тебе не достанусь!.. Все равно! ’
Они стоят у берега реки. Вдруг, рванувшись, Инга бросается в воду. Всплеск. Петр подбегает к кромке берега.
Петр. Стой! Вернись! Слышишь, вернись! Да ты же плавать не умеешь... Вот дура! (Бросается в воду. )
Доносится его голос: «Держись! Держись... Да не хватайся за шею. Слышишь? А, ч-черт! Отцепись! Тебе говорят... Оба потонем!..
Вылезает из воды. Автомата при нем нет. На руках он несет потерявшую сознание Ингу.
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Небольшой лес на окраине, в который переходит городской парк. На заднем плане — река, та же, что протекает через город. Среди деревьев — угрюмая средневековая башня, побитая снарядами, видимо, не только в эту войну. Издали доносятся звуки старинного вальса, исполняемого немецким оркестром. Появляется Петр Бородин, осматривается. Его внимание привлекает старая башня. Он подходит ближе. И вдруг рядом с ним шлепается о землю какой-то предмет. Петр быстро, привычно залег, выставив вперед автомат. Ждет. Вокруг тишина, только по-прежнему доносятся звуки вальса. Петр осторожно поднимает упавший предмет.
|
|
|
Петр ( удивленно). Камень...
И сейчас же рядом с ним шлепается второй.
(Рванулся К башне. ) Выходи, гад!.. Слышишь! Стрелять буду!..
Из пролома башни выскочила Инга. *
Петр опешил, увидев девушку* в стареньком, порванном платье. Воспользовавшись его замешательством, она бросилась бежать.
Стой!.. Стой!.. Стреляю!
Инга ( остановившись). Стреляй! Ну?.. Я те/)я не боюсь! Стреляй!
Петр ( помолчав). Нужна ты мне...
Инга. Чего смотришь? Стреляй! Я вас ненавижу. Тебя ненавижу. Стреляй!
Петр ( нахмурился). Л ну пойдем!
Инга. Что?
Петр. Пойдем, говорю.
Инга. Куда? (Ее решчшость начинает исчезать. ) Петр. Куда... (Он и сам еще не знает куда. ) Найдем куда.
Инга. Зачем?
Петр. Затем. Там разберутся. Почему камнями кидаешь и вообще, кто ты такая.
Инга ( снова решительно). Я немка! Я тебя йена-' вижу.
Петр. Ладно. Слыхали. Иди, иди.
Они прошли несколько шагов.
Инга. Меня расстреляют? Или сошлют в Сибирь? Петр. Нужна ты... расстреливать тебя... А если ты шпионка, могут и расстрелять.
Инга. Я не шпионка. Я люблю Германию. Я буду с вами бороться.
Петр. Опоздала. Раньше нужно было. А теперь что же — война кончилась.
Инга. Значит, я должна умереть... Ну что ты на. меня смотришь? Зачем меня вести куда-то? Убей меня лучше здесь. Я и сама хотела это с собой сделать, но у меня не хватает сил. Убей. (Тоскливо. ) Как ты убил мою Германию, мою родину...
Петр. Ты... ты что? Совсем неграмотная?
Инга ( заносчиво). Я грамотнее тебя в десять раз.
Я почти окончила гимназию.
Петр. Окончила гимназию, а простых вещей не понимаешь. Да разве можно так говорить... Это же... ну просто грех — просить смерти, когда кончилась такая война... (Делает шаг к ней. )
Инга ( быстро отступая). Я знаю... Я все знаю! Ты хочешь отвести меня к своим солдатам, чтобы сна- ♦ чала надругаться надо мной... Все равно у вас ничего не выйдет: я вас всех искусаю и исцарапаю!
|
|
|
Петр ( взрываясь). Ты что плетешь?! Ты за кого меня принимаешь?
Инга ( не слушая). Я знаю, ты боишься выстрелить, ' потому что я смотрю на тебя. Хорошо. Я отвернусь. Стреляй. (Поворачивается к Петру спиной. Видно, как она вся в ужасе сжалась. )
Петр ( обалдело смотрит на нее, потом, улыбнувшись, неслышно подкрадывается и внезапно кричит ей в ухо). Бах!
Инга ( в испуге). А-а-а!!!
Петр ( смеясь). Трусиха!.. Испугалась.
Инга ( в истерике). Ты — издеваться, да? Все равно я тебе не достанусь!.. Все равно!
Они стоят у берега реки. Вдруг, рванувшись, Инга бросается в воду. Всплеск. Петр подбегает к кромке берега.
Петр. Стой! Вернись! Слышишь, вернись! Да ты же плавать не умеешь... Вот дура! (Бросается в воду. )'
Доносится его голос: «Держись! Держись... Да не хватайся за шею. Слышишь? А, ч-черт! Отцепись! Тебе говорят... Оба потонем!.. » Вылезает из воды. Автомата при нем нет. На руках он несет потерявшую сознание Ингу.
Ты.. . Слушай, ты., Ты чего?.. (Встряхивает ее на руках, как ребёнка. )
Инга ( очнувшись, кричит). Пусти! Слышишь, пусти! Что ты со мной делаешь? Пусти сейчас же!.. (Ударяет парня по щекам. )
Петр выпускает ее, она хочет бежать, но без сил опускается на землю.
Петр. Ты что дерешься? Раскричалась!.. Что я с тобой делаю?.. Ничего я с тобой не делаю... Сама глаза закрыла и не дышишь... Думал, помираешь! Плавать не умеешь, а в реку бросаешься.
Инга. А твое какое дело? Зачем ты меня вытащил?
Петр. Как зачем?.. Ты же тонула, глупая!
Инга. Ну и пусть. Ну и пусть. Я и хотела утонуть.
Петр. Нет... ты, наверное, ненормальная.
Инга. Что ты можешь понять... Азиат...
Петр не отвечает. Смотрит на девушку, оглядывает ее фигуру, обтянутую мокрым платьем, останавливает взгляд на ее голых коленях. Она поспешно натягивает на колени платье, гневно смотрит на него.
Петр ( отводя взгляд, вздохнув). Автомат утопил... Ох и врежет мне теперь старшина... (Подумав немного. ) Отвернись...
Инга не поняла. Петр начинает стаскивать гимнастерку. Инга быстро отворачивается. Петр заходит за кусты, слышен всплеск... Это он нырнул. Он нырял долго, но каждый раз появлялся над кромкой берега с пустыми руками. Наконец, он нырнул и исчез.
|
|
|
Инга ( в ужасе). Боже мой... утонул!
Петр ( выбираясь из воды с автоматом). Нашел!.. Теперь все в порядке... Отвернись...
Инга отворачивается. Петр заходит за кусты, одевается. Потом выходит и садится рядом с девушкой. Он здорово замерз, даже зубы стучат от холода.
А ты чего дрожишь? Тоже замерзла?
Инга ( напряженно глядя на него). Не понимаю... Зачем ты меня спас? Вы же пришли сюда, чтобы нас всех уничтожить.
Петр ( насмешливо). Ну скажи еще что-нибудь... скажи.
Инга ( про себя). Не понимаю.
Петр. Представляю, что вам про нас здесь нагородили. Видали мы эти картинки — везде расклеили — азиаты, дикари с Востока, живых младенцев едят... пришли вешать, грабить, жечь. Я бы этого вашего гада Гитлера...
Инга, вздрогнув, поднимает голову.
Со всей его сволочью... голыми в муравейник посадил!
Молчание.
Инга ( тихо). Ты, наверное, очень плохой солдат.
Петр ( удивленно и обиженно). Это почему же?
Инга. Увидел врага и не убил.
Петр. Тебя?! Хм, враг!.. (Помолчав. ) Хорошо. Вот ты кричала, что ненавидишь меня, да?
Инга. Да.
Петр. Что я твой враг.
Инга. Да.
Петр. Держи! (Сует ей в руки автомат. Отходит три шага, выпрямляется. ) Стреляй!..
Она с ужасом смотрит на него.
Стреляй, ну что же ты?.. Вот я перед тобой, твой враг, дикарь, а ты представительница великой нации... Стреляй.
Инга боязливо откладывает автомат, закрывает лицо руками.
Теперь ты понимаешь, что значит убить человека? Понимаешь, какая ненависть должна быть в твоем сердце, чтобы ты могла выстрелить в человека?
Инга. Солдаты это делают легко.
Петр. Нет. Легко это делают фашисты и бандиты. А солдат стреляет только тогда, когда не может не стрелять.
Молчание.
Ну ладно, где ты живешь?
Инга. Что?
Петр. Дом твой где, спрашиваю?
Инга ( настораживаясь). А зачем тебе мой дом?
Петр. Мне твой дом не нужен. Это тебе нужен твой дом. Вон губы посинели. Беги домой, а то простудишься, заболеешь еще. Иди, ну...
Инга. Ты меня отпускаешь?
Петр ( улыбаясь). Отпускаю, отпускаю... Беги.
Инга приподнимается и снова садится.
Ты что?.. Ноги не держат?.. Это ничего. Это ты сильно испугалась... Это сейчас пройдет...
Молчание.
Тебе-то ладно, домой. А вот как мне в часть идти... Весь мокрый. Хорошо, что автомат нашел, а то бы мне выдали... А все ты. Плавать не умеешь, а в реку бросаешься!
Инга молчит.
Ну ладно, вставай. (Протягивает ей руку. )
Инга ( неуверенно). Я тебя все равно ненавижу.
|
|
|
Петр ( весело). Хорошо, хорошо — ненавидишь. Вставай.
Инга. Сейчас.
Петр ( садится с ней рядом). Это ты зря. Нужно сделать над собой усилие, и все... У тебя есть кто-нибудь дома?
Инга коротко взглянула на него, вновь опустила голову. Они молчат, но мы слышим внутренний монолог, который произносит Инга.
Инга. «... Боже мой, как все это странно. Наверное, это потому, что я очень глупая! Наверно, я ни в чем не сумею разобраться. Всю жизнь я верила, знала... а вышло так, что я теперь должна его благодарить. Ведь он спас мне жизнь... Боже мой, как все глупо получилось». (Заплакала. )
Петр. Не надо. Вы не плачьте. Я понимаю. (Дотронулся до ее плеча. ) Ведь самое главное — война кончилась. Такая большая... такая тяжелая война... Не плачьте, не надо.
Инга ( вдруг горячо и жалобно). Ты ничего не знаешь. Разве тебе понять!.. Мы так хорошо жили в этом городе. Моя мама, папа, моя сестренка. Папа был учителем. Его все любили здесь. Потом началась война. Папу взяли в армию, и он погиб на восточном фронте... на восточном... Это был ужас, как все боялись этого фронта! А потом однажды прилетели американские самолеты. Когда я прибежала домой, уже никого не было. Никого и ничего. Й мама, и сестренка, и еще тетя, ' она в это время жила у нас... Все... все... И у меня теперь никого нет на свете. И города нашего нет. Только одни вот эти камни. А теперь еще и вы пришли, русские солдаты.
Петр. Вы извините!.. Я неплохо знаю немецкий... даже переводить приходилось, но вы так быстро говорили... Я не все понял... Когда погибли ваши?
Инга ( тихо). В сорок третьем году.
Петр. В сорок третьем... (Покачав головой. ) В сорок третьем... А за два года до этого, в сорок первом, прилетели немецкие самолеты и убили мою маму... И в сорок первом погиб на фронте мой отец... И если хотите знать, у меня тоже никого из родных не осталось...
Инга пристально смотрит на него. Молчание.
Кстати, мой папа тоже был учителем. И он преподавал немецкий. Я учился вашему языку с детства. Отец любил вашу немецкую литературу, немецкую музыку... а немцы убили его... Он плохо видел, он прошел в ополчение. Его убили сразу же... в первом бою... И я проклял все немецкое. Конечно же, я был не прав... Бетховен — это совсем другое.
Молчание.
Ладно.. . Надо идти. (Поднимается. )
Инга ( поднимается тоже, вытирает слезы, смотрит на парня). Ничего я не понимаю...
Петр. До свидания. (Протягивает ей руку. )
Она колеблется. Петр нахмурился, опустил руку. Она быстро поворачивается и идет. Петр смотрит ей вслед. Она оборачивается раз, другой и останавливается. Они долго так стоят, молча глядя друг на друга. Вдруг глаза девушки расширяются от страха.
Инга. Ты не будешь в меня стрелять?
Петр ( взрываясь). Дура!! Идиотка! Телка немецкая! (Резко повернувшись, идет. )
Инга ( негромко). Подождите...
Петр не слушает ее.
Подождите!..
Петр, не взглянув на нее, в сердцах отмахивается.
(Тихо подходит к нему, дотрагивается до его плеча. ) Не обижайтесь на меня.
Петр, не взглянув на нее, в сердцах отмахивается.
Не обижайтесь... Вы должны меня понять.
Петр молчит.
(Заходит спереди, заглядывает ему в глаза. ) Скажите, почему вы не уходили?.. Скажите.
Петр ( хмуро). Я не знаю.
Инга. Скажите... Может быть, это нужно сказать.
Петр ( смотрит ей в глаза. Сдаваясь). Я сам не знаю. Я вдруг почувствовал, что мне не хочется уходить и... очень не хочется, чтобы уходили вы. Я не знаю, с вами бывает такое: вот встретишься с каким-нибудь человеком, поговоришь, а потом расстаешься с ним. Он уходит, а ты смотришь ему вслед и думаешь — я не знаю его имени, не знаю, где он живет... вот сейчас он скроется в толпе, повернет за угол, и я больше никогда в жизни не увижу этого человека, никогда!.. И становится очень страшно... С вами бывало такое?
Инга ( медленно). Да... бывало... Вы очень странный солдат. Я никогда в жизни не встречала таких солдат. (Молчание. ) Хорошо... Вы хотите знать, где я живу? Хотите проводить меня?
Петр ( смутившись). Я не знаю... то есть, конечно... да.
Инга. Кстати, вы еще не совсем обсохли. Пойдемте. Я живу там, в этой башне. (Кивнула на башню. ) Как принцесса в заколдованном замке. (Улыбается. ) Вы не боитесь заколдованных замков?
Петр. Нет... теперь не боюсь.
Инга. Теперь?
Петр. Да. Раньше я боялся заколдованных замков и еще много другого. А потом понял — самое большое, что можно сделать с человеком, — это убить его. Меня много раз могли убить... Нет, теперь я ничего не боюсь.
Инга. А мне всегда страшно... всегда.
Молчание.
Пойдемте.
Она дотрагивается до его руки, и они уходят. Затемнение
|
|
|
