 |
Картина десятая
|
|
|
|
Снова комендатура. Пусто. За сценой команда «смирно». Входит полковник Лукьянов.
Лукьянов ( берет трубку) Соедините меня с прокурором, подполковником Чагиным. (Положив трубки задумывается Встает, медленно ходит взад и вперёд по кабинету. ) ^
Звонит телефон.
(Взяв трубку. ) Подполковник Чагин? Говорит Лукьянов. К вам направлены материалы на сержанта Бородина... Уже получены. И заведено дело. Быстро. В таком случае скажите, что нужно сделать, чтобы прекратить дело. Считайте как хотите. Если угодно, личная просьба... Невозможно? Понимаю... Понимаю. Да. По приказанию командующего... (Ждет. ) Здравствуйте, товарищ майор. Говорит полковник Лукьянов... Да, да.. тот самый. Товарищ майор, мне нужно срочно попасть на прием к командующему... Через несколько дней. А сегодня?.. Почему невозможно?.. В Ставку?.. Ясно... Ясно. Спасибо, до свидания. (Кладет трубку. Долго думает. очень долго, затем нажимает кнопку звонка. )
Входит дежурный.
Дежурный. Слушаю вас, товарищ полковник.
Лукьянов. Скажите моему заместителю, чтобы он немедленно зашел ко мне.
Дежурный. Есть, товарищ полковник. (Уходит. )
Лукьянов ждет. Входит подполковник Гура.
Гура ( весело). Подполковник Гура по вашему приказанию...
Лукьянов. Иди сюда, комиссар... Ну, все наградные листы оформил?
Гура. Что ты, Митя! Там их столько, господи!..
Лукьянов. Устал?
Гура. Нет. От такой работы я никогда не устану. Что может быть лучше на свете, чем награждать людей!.. Так бы каждого к Герою и представил!
Лукьянов. Да уж, Степа, тебе только дай волю.
Гура. А что?.. Сквозь такое люди прошли! Разве есть награда, которой можно было бы все это оценить и измерить!
Лукьянов. Слушай, Степан, вот какое дело. Завтра утром в шесть ноль-ноль у нас уходит эшелон с демобилизованными.
|
|
|
Гура. Да. У меня все в ажуре.
Лукьянов. Так вот, сегодня ты внесешь в списки демобилизованных сержанта Бородина...
Гура. Этого самого?
Лукьянов. Да. Оформишь все, а завтра в шесть ноль-ноль он со всеми вместе отправится на Родину.
Гура. Да, но по другому, более высокому приказу он должен отправиться совсем в другом направлении.
Лукьянов. А ты выполнишь мой приказ. Последний. .
Гура. Позволь узнать, чем вызвано такое решение.
Лукьянов. Понимаешь, Степан, я убедился — допущена ошибка. Кому-то нужно ее исправлять. Нельзя губить парня. Его вина не столь велика. Свое он уже получил сполна.
Гу р а. Ты с ума сошел.
Молчание.
Нет, ты серьезно?
Лукьянов. Вполне. Я больше ничего не могу сделать. Только так с парнем все будет в порядке.
Гура. С парнем-то да! А что будет с тобой? Ты об этом подумал?
Лукьянов. Подумал.
Гура. Нет, ты хорошо подумал?
Лукьянов. Хорошо подумал.
Гура. Ты же знаешь, как взорвется наш командующий, когда узнает об этом. Он оч-чень этого не любит кстати, так же, как и ты. У тебя такой же характер... Ведь ты принимаешь весь огонь на себя.
Лукьянов. Иногда это бывает необходимо — принимать весь огонь на себя. (Улыбнулся. ) Мы с тобой не раз это делали, комиссар.
Гура. Да. И я готов с тобой это делать еще и еще! Но сейчас... Ты только подумай — командующий тебе этого в жизни не простит. А он многое может наш командующий.
Лукьянов. Зачем ты мне все это говоришь?
Гура. Я знаю тебя, знаю всю жизнь. Митька, товарищ полковник! Я знаю, ты своих «призов» назад не берешь. Раз ты принял решение, спорить с тобой бесполезно. Но в данном случае...
Лукьянов. И в данном случае бесполезно.
Хорошо. Я сделаю все, что нужно. А-а! Как был ты всю жизнь прямой, как штык так...
Лукьянов. Не нужно слов, Степан. Давай помолчим.
Оба молча стоят у раскрытого окна.
|
|
|
Гура. А этот сержант даже не узнает, что ты сделал ради него.
Лукьянов. Это неважно. Пойми, это не только для парня, это и для меня очень важно, что я до конца сделал все, что мог. Понимаешь — для меня! Ведь проще всего сказать: «Этому человеку все равно нельзя помочь», и пройти мимо. Один, раз пройти мимо... другой... и потом ничего не останется святого. А без этого жить нельзя... Нельзя.
Молчание.
Гура. Как будто там, в прокуратуре, без тебя не смогут разобраться.
Лукьянов. Предположим... Но сначала целую неделю, а то и больше, он будет под следствием. А ты знаешь, что такое быть под следствием невиновному человеку?.. Я не хочу, чтобы у него на душе осталось это. Пусть он вернется с праздником в сердце. (Подходит ближе к окну. ) Ты посмотри на этих ребят... Кажется, совсем недавно и мы были такими. И их юность, так же как наша, пришлась на войну. Они доказали, чего они стоят! Нам уже недолго осталось... скоро их черед владеть этим миром. И они должны получить его из чистых рук. (После долгого молчания, раздумчиво. ) Вот ведь как получается, Степа. Вроде кругом был виноват сержант, а высшая правда оказалась на его стороне. А эта немецкая девушка, почти ребенок... Если бы ты видел, как она его защищала! И кого защищала? Советского солдата, которым ее до смерти годами стращали. Ты только вдумайся в это. А я, старый солдафон, даже не пытался заглянуть в их души.
Долгое молчание.
Я хотел бы, чтобы у меня был такой сын... И такая дочь.
В дверях появляется старший лейтенант Тимофеев.
Тимофеев. Разрешите, товарищ полковник?
Лукьянов. Да.
Тимофеев. Пришло распоряжение; сержант Бородин должен быть доставлен в прокуратуру завтра к девяти ноль-ноль.
Лукьянов. Да, мне это уже известно! (Обращаясь к обоим. ) Я сейчас еду к командующему. Может быть, удастся перехватить его. А вы, товарищ подполковник, и вы, товарищ старший лейтенант, проводите завтра демобилизованных. (Переглянувшись с Гурой. ) И не забудьте, с первым эшелоном сержанта Бородина. Счзстливо оставаться.
Тимофеев. Простите, товарищ полковник. Я не совсем понимаю...
Лукьянов. Подполковник вам объяснит. (Уходит. )
Тимофеев. Что же все-таки произошло?
Гура. Он приказал демобилизовать сержанта Бородина и завтра утром отправить на Родину. А сам, как вы извoлили видеть, уехал на свидание к командующему... чтобы получить сполна все, что ему положено. У тебя есть курево, старший лейтенант?
|
|
|
Тимофеев ( достает портсигар) Да, да. Пожалуйста, товарищ подполковник. (Задумчиво. ) Мне хотелось бы пожать ему руку.
Гура ( жадно затягиваясь). Эх, старший лейтенант! Никогда не было у меня друга ближе, чем Митя Лукьянов... и не будет... Из всех человеков... человек, из всех военных — военный в высшем смысле... Вот ты подумай: из тех лет, что стоит наше государство, не меньше половины падает на войны. Кто только на нас не лез, кто не бросался!.. А он со всеми воевал. Солдат Лукьянов воевал. Командир роты лейтенант Лукьянов воевал... Командир полка майор Лукьянов воевал... Командир дивизии полковник Лукьянов воевал... У меня вот семья есть... жена, дети... А он ничего толком для себя не сделал. Жениться и то не удосужился... Так за службой и остался один... Вот мы часто громко говорим: народ... партия! А он про это редко слова говорил. Он просто служил этому... Ты понимаешь, старший лейтенант, у него ведь действительно, черт возьми, кроме этого, ничего не было... Ни-че-го!.. Вся его жизнь в этом и вся его честь.
Долгое молчание.
Пойдем, Виктор Николаевич, выпьем... Выпьем водки за моего друга Митьку... За полковника Советской Армии Лукьянова Дмитрия Сергеевича!
Гура и Тимофеев уходят.
Затемнение КАРТИНА ОДИННАДЦАТАЯ
Снова парк. В парке, как в храме, стоит торжественная тишина. Все залито ярким солнцем.
Вбегает Петр Бородин. За плечами у него вещевой мешок. Он подбегает к башне.
Петр ( кричит). Инга!.. Инга!.
Из башни выбегает И н г а.
Инга. Петер! (Бросается к нему. ) Ты пришел!.. Господи, ты пришел. Я знала, что ты придешь, я знала!.. Я так ждала!
Петр. Инга, я уезжаю.
Инга. Что?
Петр. Я уезжаю домой... на Родину...
Инга. Когда?
Петр. Сейчас. Сию минуту.
Доносятся звуки советского военного марша, исполняемого духовым оркестром.
Ты слышишь?.. Это провожают наш эшелон.
Инга. Петер!.. Что ты говоришь... А как же я?.. Как же я, Петер?
|
|
|
Петр. Инга, милая, я сейчас не могу, не имею права взять тебя с собой. Не могу остаться.
Инга. Но что же теперь будет, Петер?.. Что будет? Если так могло случиться, значит, это на всю жизнь... Ты понимаешь, Петер, на всю жизнь!
Петр. Ну конечно, Инга, милая... Конечно, на всю жизнь! Мы встретимся. Я еще не знаю как, но я знаю, что это будет. Теперь все будет по-другому в этом мире. Ведь это была последняя, самая последняя война на земле... Иначе зачем же пролито столько крови!.. Ты понимаешь, теперь все люди в мире будут счастливы.
Гудок паровоза.
Инга, Инга, мне пора. Мы скоро встретимся. Только я очень тебя прошу — не забывай меня!
Инга. Хорошо. Иди.
Петр. Инга.
Инга. Иди. Я буду тебя ждать. И если нужно, буду ждать долго... Ведь это все равно большое счастье, правда, когда есть кого ждать?
Они крепко обнимаются.
Петр ( очень грустно). Прощай, Инга?
Инга. Нет, до свидания.
Петр. До свидания! До свидания, Инга. Не забывай меня! (Убегает. )
Девушка смотрит ему вслед. Издалека доносится голос Петра: «Инга-а! » — и заглушается протяжным гудком паровоза. Эшелон тронулся. Инга выбегает на авансцену.
Инга ( кричит в зал). Петер!.. Пете-е-ер! (Поднимает лицо и руки вверх. ) Господи, пусть ему будет хорошо!.. Господи, пусть все будет, как он сказал!
Замирают звуки уходящего поезда. Но военный марш еще звучит, хотя и не так громко. Под этот марш Инга, опустившись на колени и сжав перед собой ладони с переплетенными пальцами, начинает молиться. Это даже не молитва, а ее просьба к богу, как у маленьких детей.
Господи, ты все видишь! Господи, ты все видишь! Господи... Господи... Господи!.. Сделай так, чтобы людей больше не убивали на земле. Ну что тебе стоит, господи! Люди и так мало живут. Я, простая маленькая дочь земли, прошу тебя об этом, господи! Если тебе нужно — возьми мою жизнь. Только в последний раз, и чтобы потом все другие люди жили как люди и больше не убивали друг друга! Я очень хочу жить, господи! Я очень хочу жить так, чтобы мне больше не было страшно в этом мире. Господи, сделай так, чтобы в мире остались только добро и любовь... Добро и любовь! Господи... Господи... Господи... (Закрыв лицо ладонями, склоняется к коленям. )
Тихо. Только издалека доносятся звуки военного марша. Музыка марша начинает нарастать. Она звучит все громче и громче. И еще раз в ней слышится далекий голос Петра: «Инга-а-а»... Девушка порывисто поднимается. В зал летят ее прощальные слова.
Петер!.. Спасибо тебе за все, Пете-е-ер! Ты будешь счастлив всегда и во всем! Всегда и во всем! Я верю — мы встретимся!.. Слышишь, Пете-е-р!.. Гремит во всю мощь медь военного оркестра.
Занавес.
|
|
|
|
|
|
