 |
Картина пятая
|
|
|
|
Комната в разрушенной башне. Окна без рам и стекол, забиты фанерой. В проеме двери висит серое солдатское одеяло. Ломберный столик с порванным сукном, облезлые диван и кресло. На стене — кусок разбитого трюмо.
Входят Петр Бородин и Инга.
Входят в темноте, потом они зажигают огарок свечи. Петр осматривается, качает головой.
Петр. Да-а... Замок.
Инга ( грустно усмехнувшись). Садитесь.
Петр кладет автомат на пол, садится на край дивана, Инга забирается с ногами в кресло напротив. Сквознячок колеблет пламя свечи. По стенам колышутся тени.
К сожалению, мне нечем вас угостить.
Петр ( улыбнувшись). Что вы, что вы, мне ничего не нужно. (Достает портсигар, вздыхает. ) Все сигареты размокли...
Инга ( прыгает на пол). О, я, кажется, все-таки могу вас угостить! (Порывшись, откуда-то достает пачку сигарет. )
Петр. Спасибо. Вот за это большое спасибо. Умираю, хочу курить!
Инга. Только извините, сигареты не такие, как у вас. Кажется, их делают из буковых листьев
Петр ( рассматривает пачку). Эрзац. Все равно спасибо. Очень хочется закурить.
Инга подносит ему свечку. Он закуривает. Она тоже. Зачем?
Инга. Что зачем?
Петр. Зачем вы курите?
Инга. Да, да. Очень плохо, очень плохо... Но все-таки помогает, когда хочется есть. И когда хочется плакать — тоже хорошо одну сигарету... (Погасила сигарету, улыбнулась. ) Все. Видите, я могу быть послушной.
Петр ( передразнивая). «Я тебя ненавижу»!
Инга ( смущенно, помолчав). Как вас зовут?
Петр. Петр.
Инга. О!.. Пьетр. Это значит Петер... Петер!.. У нас до войны была очень хорошая картина «Петер». Там играет Франческа Гааль. Я пять раз смотрела эту картину.
Петр. Я тоже смотрел. Правда, только три раза.
|
|
|
Инга ( удивившись). Эта картина шла и у вас?
Петр. Шла. Тоже до войны.
Инга. Как интересно... Оказывается, мы смотрели одну и ту же картину... (Пристально посмотрела на Петра, взяла лучинку, закоптила ее на огне свечи и, подбежав к Петру, кончиком лучинки быстро нанесла точки-веснушки на щеки и лоб парня. Отскочила, оценивающе пригляделась и вдруг захлопала в ладоши. ) Петер! Настоящий Петер из фильма! (Запела известную песенку из фильма «Петер», закружилась по комнате. Внезапно перестала петь, опустилась на диван рядом с Петром и, уткнувшись головой в его грудь, заплакала навзрыд. )
Петр ( осторожно обнимает девушку, гладит, как маленькую, по голове). Не надо, не плачьте, не надо... Я прошу вас, не надо...
Инга постепенно успокаивается. Еще минута — и она выскользнет из его объятий, но в этот миг за окном раздается оглушительное пение соловьев.
Что это?
Инга. Соловьи.
Петр. Где?
Инга. В парке... в городе... всюду.
Петр. Откуда их столько? Их, наверное, тысячи... Откуда они взялись? так, вдруг, сразу?
Инга не отвечает, но мы слышим ее внутренний монолог.
Инга. «... Они были всегда. Я помню их с самого детства. Боже мой, пять лет они не пели в нашем городе... а теперь они всюду — в парке, на всех бульварах, на каждом дереве... Это значит — кончилась война... Вот теперь я поверила... В эти ночи, когда они прилетали, в нашем городе никто не спал. Это было счастье нашего города... И вот оно снова пришло. Разве теперь это счастье? боже мой... »
Инга замолкает, и мы слышим внутренний монолог Петра.
Петр. «... Они поют так же, как и у нас дома. А я так далеко сейчас, в чужом немецком городе... И рядом со мной чужая, нерусская девушка... Чужая... чужая... Какое тяжелое слово — чужая».
Петр вдруг притянул к себе Ингу и неловко поцеловал ее в лоб. Она вырвалась,. откинула голову, с ужасом посмотрела на него. А затем, зажмурившись, крепко обняла парня и прижалась головой к его груди. Долгое молчание, а за окном все громче поют, неистовствуют соловьи.
|
|
|
(Тихо. ) Как тебя зовут?
Инга. Инга.
Петр. Инга... Инга... Я никогда не слышал такого имени... Инга. Я никогда не встречал такой красивой девушки... Я не могу тебе объяснить, что со мной... Я не знаю, как это сказать...
Инга. Я понимаю... Я все понимаю...
И дальше звучит только их внутренний диалог.
«... Если бы ты все знал обо мне... Ведь я еще ни с кем из парней не целовалась... Ни разу. Меня даже никто еще не провожал домой. Сначала я сама не хотела, а потом, потом просто некому было провожать... Никого не было. Была только война... »
Петр. «... Если бы ты знала, что у меня еще не было ни одной девушки... »
Инга. «... Что я делаю?.. Я ничего не могу понять. Ты человек совсем другого мира, ты мой враг, мой враг!.. А мне с тобой так хорошо... »
Петр. «... Я всегда думал, какая она будет, девушка, которую я вот так поцелую... Но мог ли я думать, что встречу ее здесь, в стране, которую я ненавидел все эти годы... »
Инга. «... Боже мой, какой же ты враг?.. Разве могут быть такие враги! Нет. Нет. Мне так хорошо с тобой, боже мой, как хорошо!.. Ты понимаешь это. Ты видишь это в моих глазах. Это в моих глазах... »
Петр. «... Но ведь это я не тебя, не таких, как ты, ненавидел... И так прекрасно, что ты это поняла... поняла, что я тебе не враг. Это прекрасно... »
Инга. «... Я хочу, чтобы ты поцеловал меня еще... Я хочу, чтобы ты поцеловал меня еще... »
Петр склоняется к девушке, но она мягко освобождается из его объятий.
(Тихо. ) Пойдем... погуляем.
Петр. Что?
Инга. Пойдем... будем бродить и слушать, как они поют.
Петр. Куда?
Инга. Я не знаю... Всюду... Пойдем.
Петр ( медленно поднимается). Хорошо, Инга, если ты хочешь.
Инга. Да, да... Ты слушай меня, так нужно... (Делает шаг к Петру. ) Одну минуту. (Берет его за плечи и поворачивает лицом к стене. ) Постой так и не оборачивайся, пока я не скажу.
Петр послушно стоит лицом к стене, а Инга убегает в угол, достает небольшой потертый чемодан. Вытаскивает юбку, яркую вязаную кофточку и туфли на высоких каблучках. Это весь ее гардероб. Быстро сбросив платье, переодевается. Причесывается у осколка трюмо, поворачивается к Петру.
Теперь можно... смотреть.
Петр ( восхищенно). Какая ты!..
|
|
|
Инга. Пойдем.
Издали доносится звук трубы. Это горнист в части играет зорю.
Петр ( спохватившись, смотрит на часы). Ч-черт!.. Все — мне пора.
Инга. Что?
Петр. Мне пора домой.
Инга. Куда?
Петр. В часть. Слышишь, играют зорю. Увольнение кончилось. Я должен идти.
Инга. Нет, нет! Не уходи сейчас.. Я тебя очень прошу, не уходи! Сейчас тебе нельзя уйти... Мы только что встретились... Мы должны гулять, бродить, слушать соловьев... Нас сейчас двое, ты понимаешь? Двое — и все... во всем мире.
Петр ( тряхнул головой). Ладно. Семь бед — один ответ. Я думаю, поймут. Все-таки война-то кончилась как-никак!
Инга. Что?
Петр. Война, говорю, кончилась... Поймут... Должны понять. Идем.
Загасив огарок свечи, Петр и Инга уходят.
Затемнение
КАРТИНА ШЕСТАЯ
Комендатура. Лейтенант Федоровский сидит один за столом, собирает пистолет. Насвистывает. Собрав пистолет, он долго целится в дверь и щелкает. Входит младший сержант Ниночка.
Ниночка. Разрешите, лейтенант Костя!
Федоровский ( бросает пистолет на стол). Прошу, сержант Ниночка.
Ниночка. Младший сержант. Не надо меня повышать.
Федоровхкий. Эх, Ниночка, если бы в армии присваивали звания за красоту, то ты была бы генералом.
Ниночка. Трепач вы, лейтенант Костя. (Протягивает ему коробку «Казбека». ) Вот ваш дружок, нач-прод, просит передать арестантику.
Федоровский. Спасибо... Да-а... Гуляют славяне, а я... «Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный на воле орел молодой».
Ниночка, Я понимаю, «орлу»-лейтенанту обидно.
Федоровский. А-а... (Махнув рукой. ) В общем-то мне это все, Ниночка, слегка до Фенечки!.. Кадровому офицеру — другое дело. У того свои высокие заботы, честь мундира и т. д. А мне мое звание война дала, и потому пора переводить свою жизнь на одну только команду — «вольно».
Ниночка ( вздохнув, серьезно). В гражданке тоже нелегко будет, особенно поначалу... Учиться нужно дальше, а все забыто напрочь.
Федоровский. Ну уж нет. Я лично сначала как следует отгуляю за всю войну, за все мои боевые тревоги... (Мечтательно. ) Очень хорошо спеть под вечерок какой-нибудь синеглазой труженице тыла. (поет) «Когда простым и нежным взором ласкаешь ты меня, мой друг... »
|
|
|
Ниночка. Ясно, лейтенант Костя. Вам, конечно, не хватает данных быть офицером.
Федоровский. Эх, Ниночка, а лучше всего найти бы мне такую, как ты, — все бы отдал! (Внезапно обеими руками обнимает ее, прижимая к себе. ) Ну почему ты такая недотрога?
Ниночка ( спокойно). Товарищ лейтенант, я вам когда-то уже объяснила — со мной нельзя разговаривать при помощи рук.
Федоровский. Понимаю, понимаю... Муж, любовь и так далее, но я же ничего не прошу... только один поцелуй, за всю войну.
Ниночка. Товарищ лейтенант!
Федоровский. Ну разреши, я тебя Ну хотя бы как победитель победителя.
Ниночка. Последний раз вам говорю — отпустите меня.
Федоровский. А если нет... Один поцелуй.
Ниночка. Я вас ударю.
Федоровский. Это своего командира? Интересно. (Наклоняется к ней. )
Ниночка, вырвавшись, сильно бьет его по щеке.
(Вспыхивает. ) Вы что?!. (Поднимает глаза и видит у дверей Тимофеева. Пауза, после которой он вытягивается; громко. ) Здравия желаю, товарищ старший лейтенант!
Тимофеев. Здравствуйте, лейтенант Федоровский. (Идет к столу. )
Федоровский ( Ниночке, стоящей с опущенными глазами). Можете быть свободны, товарищ младший сержант.
Ниночка ( тихо). Есть. (Быстро уходит. )
Тимофеев. Товарищ лейтенант...
Федоровский ( перебивая). Простите, товарищ старший лейтенант. Я надеюсь, вы понимаете, что все это шутка и что...
Тимофеев. Товарищ лейтенант, я ничего не видел... Ничего. Иначе мне пришлось бы сказать вам несколько очень неприятных слов.
Федоровский. Ясно, товарищ старший лейтенант.
Тимофеев ( достает из портфеля бумагу). Вот свежий приказ, лейтенант. Потрудитесь с ним как следует ознакомиться и немедленно довести до каждого из своих подчиненных.
Федоровский. Есть, товарищ старший лейтенант. (Раскрывает бумагу. ) Интересно, чей?
Тимо феев. Там есть подпись.
Федоровский ( взглянув на подпись, испуганно). Ого!
Тимофеев достает сигарету, закуривает.
(Бегло просматривая приказ, присвистнул. ) Меры будь здоров!..
Тимофеев. Надеюсь, вы понимаете, что значит сейчас вопрос бдительности, когда наша армия находится в прямом соприкосновении со всем западным миром... Возможны любые провокации.
Федоровский. Ясно, товарищ старший лейтенант.
Тимофеев. Я на совещании по поводу организации городского самоуправления. Честь имею.
Федоровский. Есть. (Прищелкивает каблуками. )
Тимофеев идет к двери. Федоровский обгоняет его и услужливо открывает дверь.
Тимофеев ( иронически улыбается). Не ройте землю, лейтенант. Во-первых, вы же не немецкую девушку обнимали, что имело бы отношение к одному из пунктов приказа... А во-вторых, я же вам сказал, что я ничего не видел. (Уходит. )
|
|
|
Федоровский ( с досадой). Ч-черт... (Стучит себя по лбу. ) Дубина!.. Не кругло получилось Застукал меня с Ниночкой старшой... Да-а... лейтенант Федоровский, пора вам в гражданку, пора.
Входит старшина Кузовков.
Кузовков. Разрешите доложить, товарищ лейтенант: сержант Бородин не вернулся с увольнения. Боюсь, не случилось бы чего с парнем.
Федоровский. Собрать по тревоге взвод — и ко мне.
Кузовков. Есть собрать по тревоге взвод — и к вам.
Занавес
|
|
|
