Б Психическое • развитие 4 страница

5. Фиксации возникают, если удовлетворение инстинкта одновременно успокаивает некую тревогу или помогает в вытеснении иного пугающего побуждения. Такое совпадение удовлетворения влечения и обеспечения безопасности — самая распространенная причина фиксаций.

Анально-садистская стадия

Психоанализ компульсивных неврозов позволил Фрейду уместить между оральным и фаллическим периодом еще одну стадию организации либидо, а именно анально-садист-скую стадию (581). Анальное наслаждение, несомненно, имеет место с самого рождения. Но на втором году жизни анально-эрогенная зона становится, по-видимому, главным «распорядителем » любого возбуждения, которое тогда, независимо от его происхождения, обретает тенденцию разряжаться через дефекацию. Первичная цель анального эротизма, конечно, наслаждение экскрецией. Позднее опыт

учит, что стимуляцию слизистой прямой кишки можно увеличить путем задерживания фекальных масс. Анально-за-а, ерживающие склонности — хороший пример сочетания эротического наслаждения с защитой от тревоги. Страх перед первоначально приятной экскрецией приводит к задерживанию и открытию наслаждения от него. Задерживание интенсифицирует стимуляцию слизистой оболочки прямой кишки и увеличивает напряжение, что доставляет удовольствие, которое при анальном эротизме сильнее, чем при любом другом эротизме. Те, кто в наслаждениях сосредоточивается на предварении и откладывает конечное удовольствие, всегда отличается скрытой анальной эротикой.

Происхождение и характер связи анальных и садистских влечений, на которую намекает словосочетание «анальный садизм» в названии стадии, аналогичны таковым в рассмотренной связи садизма с оральностью. Эта связь обусловлена отчасти влиянием фрустраций, отчасти природой целей инкорпорации. Однако следует добавить два фактора. Во-первых, элиминация, как и инкорпорация, объективно представляет собой деструкцию. Объект начального анально-садистского действия — фекалии, их «ущемление » воспринимается как своеобразный садистский акт; впоследствии обхождение с людьми уподобляется обращению с фекалиями. Во-вторых, в управление сфинктерами вовлечена «социальная сила», в тренинге чистоплотности ребенок может эффективно противостоять взрослым.

Для связи анального эротизма с амбивалентностью и бисексуальностью существуют физиологические причины. Анальный эротизм вынуждает ребенка обходиться с объектом, фекалиями, противоречивым образом: он изгоняет содержимое из тела и удерживает его словно любимый объект. В этом физиологическая основа анальной амбивалентности. С другой стороны, прямая кишка представляет собой полый орган экскреции. Как орган экскреции она способна к активному выбросу, как полый орган — поддается стимуляции инородным телом. Мужские склонности происходят от первой способности, женские — от второй. Такова физиологическая суть связи анального эротизма с бисексуальностью (846).

Первые анальные устремления, конечно, аутоэротич-ны. Наслаждение элиминацией, как и более позднее наслаждение от задерживания, может достигаться вообще

без объекта. Факт такого наслаждения в то время, когда первичное чувство всемогущества еще не утрачено, очевиден в магически-нарциссической переоценке значимости очищения кишечника, нашедшей отражение во многих невротических явлениях и суевериях (19). Хотя наслаждение возникает от стимуляции слизистой прямой кишки, фекалии как средство достижения удовольствия тоже становятся либидным объектом. Они представляют субстанцию, которая первоначально принадлежит телу, но потом трансформируется во внешний объект, модель чего-то, что можно утратить. Таким образом, фекалии символизируют обладание внешней вещью, но имеют, тем не менее, качество эго. Побуждение к копрофагии, наверняка эрогенное по происхождению (стремление стимулировать эрогенную зону рта «приятной субстанцией», прежде стимулировавшей прямую кишку), одновременно попытка восстановить пошатнувшееся нарциссическое равновесие: «то, что подверглось элиминации, следует реинтроеци-ровать ». Побуждение пачкаться репрезентирует сходную попытку реинтроекции через кожу (1050). Фекалии, следовательно, становятся амбивалентно любимым объектом. Они любимы, удерживаются или реинтроецируют-ся, служат предметом игры, но также ненавистны и ущемляются.

Сначала анальное удовольствие возникает, когда мать заботливо меняет пеленки. Эта забота, а впоследствии конфликты вокруг обучения чистоплотности, постепенно превращают аутоэротические анальные устремления в тягу к объекту. Тогда обращение с объектом в точности уподобляется отношению к фекалиям. Объекты могут удерживаться или интроецироваться (существуют разнообразные виды анальной инкорпорации), а также устраняться или ущемляться (21, 26). Тренинг чистоплотности позволяет полностью удовлетворить сладострастие и враждебность. «Нарциссическая переоценка »(19) выражается теперь в чувстве власти над матерью, в предоставлении или непредоставлении ей фекалий. Другие анальные склонности, направленные на объекты, выражаются в побуждении разделить с кем-то анальную активность: совместно опорожняться, наблюдать и показывать анальные действия, сообща пачкаться, производить дефекацию на других и позволять им делать то же самое. Все эти анальные устремления к объекту амбивалентно ориентированы. Они могут быть и архаическим проявлением нежности, и выражать вслед за осужде-

нием жестокость и презрение («сыграть с кем-то злую шутку») (463, 1074).

Абрахам принял это противоречивое отношение анальной эротики к объективному миру за отправной пункт в разделении анальной стадии организации либидо на ранний период, когда цель состоит в садистском наслаждении экскрецией, и поздний период, характеризующийся превалированием наслаждения от задерживания, когда объект остается сохранным (26). Принятие во внимание благополучия объекта, составляющая любви, вероятно, закладывается во второй анальной фазе. Первым проявлением любви служит готовность жертвовать фекалиями ради объекта.

Если в оральный период в силу анимистического понимания мира фрустрации вызывают специфические оральные тревоги, то в анальный период они вызывают специфические анальные тревоги. Возникает страх, что возмездием за анально-садистские склонности будут неприятности, которые хотелось бы причинить на анальной почве другим. Это страх получить физическое повреждение типа насильственного извлечения фекалий или содержимого тела.

Другие эрогенные зоны и частные влечения освещены в психоаналитической литературе недостаточно, поскольку их роль не становится главенствующей. Однако конфликты вокруг них часто имеют столь же существенное значение в происхождении неврозов и формировании характера, как и в случаях орального и анального эротизма.

Уретральный эротизм

Инфантильный уретральный эротизм настолько тесно переплетается с инфантильным генитальным эротизмом, что, учитывая предстоящее обсуждение инфантильной ге-нитальности, о нем можно сказать немногое. Тем не менее на последующих этапах развития уретральный эротизм часто выступает как прегенитальный оппонент подлинной ге-нитальной сексуальности. Уретрально-эротичный ребенок непременно сознает половые различия в мочеиспускании. Таким образом, уретральный эротизм часто сочетается с комплексом кастрации.

Первичная цель уретрального эротизма, конечно, наслаждение мочеиспусканием. Однако существует и вторич-

ное уретральное наслаждение от задерживания мочи, аналогичное соответствующему анальному наслаждению, с конфликтами вокруг него. Чаще уретральное задерживание свойственно девочкам, вероятно, по анатомическим причинам. Во всяком случае не оправданно считать наслаждение от задерживания синонимом анального удовольствия, а наслаждение от экскреции синонимом уретрального удовольствия, как некогда склонялся Ференци (497).

Первоначально уретральный эротизм, как и анальный эротизм, преследует аутоэротические цели, позднее тоже происходит обращение к объектам. Уретральный аппарат тогда становится исполнителем сексуально возбуждающих фантазий о мочеиспускании на объекты или подверженности мочеиспусканию со стороны объектов; в некоторых фантазиях связь с мочеиспусканием относительно скрыта (1337).

Дети часто намеренно мочатся в штанишки или постель, чтобы испытать аутоэротическое наслаждение. Впоследствии может возникнуть энурез, невротический симптом, эквивалентный на бессознательном уровне мастурбации (с. 468-469). Вообще наслаждение от мочеиспускания по характеру двойственно. У обоего пола мочеиспускание может иметь фаллическое или даже садистское значение, репрезентируя активное проникновение с фантазиями о повреждении и разрушении. С другой стороны, мочеиспускание переживается как допущение излияния, пассивное отдание и отказ от контроля. У мальчиков допущение излияния может конденсироваться с другими пассивными целями, наподобие пристрастия к ласкам пениса или стимуляции основания пениса и промежности (в области простаты) (1071). Активно-фаллическая составляющая уретрального эротизма у них вскоре замещается нормальной генитальностью. Пассивные же уретрально-эротические цели могут вступать в конфликт с генитальностью, часто конденсируясь с анальными целями. Иногда, правда, пассивный уретральный эротизм у мужчин сочетается с садистскими фантазиями, об этом свидетельствует психоанализ тяжелых случаев преждевременной эякуляции (14). Идея о допущении излияния нередко перемещается от мочи к слезам. У женщин позднейшие уретрально-эротические затруднения чаще всего выражают конфликты, вращающиеся вокруг зависти к пенису.

Поскольку наслаждение от задерживания мочи меньше, чем задерживания фекалий, а у мальчиков может вовсе

отсутствовать, конфликты в сфере уретрального эротизма характеризуются не столько борьбой влечений к элиминации и задерживанию, сколько противоборством нар-циссической гордости умением контролировать сфинктер мочевого пузыря и соблазна примитивно наслаждаться экскрецией. Эта гордость обусловлена тем фактом, что уретральная нечистоплотность обычно посрамляется гораздо сильнее в сравнении с анальной нечистоплотностью. Происхождение глубинной связи уретрального эротизма со стыдом объяснить не просто. Но если идея оказаться съеденным — специфически оральный страх, идея подвернуться покушению на содержимое тела — специфически анальный страх, то стыд — специфическая сила, направленная против уретрально-эротических соблазнов. Амбиция, столь широко описанная в качестве исхода уретрально-эротических конфликтов (794, 881), репрезентирует борьбу против этого стыда (с. 184-185).

Другие эрогенные зоны

Вся поверхность кожи и все слизистые оболочки функционируют как эрогенные зоны. Любая стимуляция кожи, осязательные, тепловые, болевые раздражители, — потенциально источник эрогенного возбуждения, которое при столкновении с внутренним противодействием может вызвать конфликты. Температурный эротизм особенно часто сочетается с ранним оральным эротизмом и формирует существенную составляющую примитивной инфантильной сексуальности. Кожный контакт с партнером и ощущение тепла его тела остаются важным компонентом всех любовных отношений. В архаических формах любви, где объекты служат просто инструментами получения наслаждения, это особенно заметно. Утрированное наслаждение теплом, часто очевидное в банных привычках невротиков, обычно сочетается с другими признаками пассивно-рецептивной ориентации, в особенности относительно регуляции самоуважения. Для таких особ «получитьтепло» означает «получить любовь». Они «замороженные»личности, оттаивающие в теплой атмосфере и способные часами сидеть в ванной или греться у радиатора.

Осязательный эротизм как возбуждаемый специфической сенсорной стимуляцией сопоставим со скопофилией. После достижения первичности гениталий эти виды сен-

сорной стимуляции подстегивают сексуальное возбуждение и играют соответствующую роль в предудовольствии. Если они отвергались в детстве, то остаются изолированными и требуют самостоятельного удовлетворения, а следовательно, нарушают сексуальную интеграцию. Однако осязательный эротизм не всегда связан со скопофилией.

У скульптора с невротическими запретами основу невроза составляли специфические страхи, связанные с целями осязательного эротизма.

Было бы интересно изучить развитие осязательного эротизма у слепых (223). Сублимация осязательного наслаждения крайне важна в овладении внешним миром (1405).

Наслаждение от болевого раздражения кожи лежит в основе всех видов мазохизма (с. 468—469).

Когда цели кожного эротизма перестают быть аутоэро-тическими и направляются на объект, отчетливо выступает архаическая нацеленность на инкорпорацию. Интроекция через кожу имела большое значение в магическом мышлении всех времен, велика ее роль и в сексуальных бессознательных фантазиях невротиков (1050).

Кожный эротизм не всегда отличим от мышечного эротизма, или сексуализированных данных глубокой чувствительности (1338). Мышечный эротизм проявляется при занятиях спортом, во многих играх и патологии, когда подавляются (сексуализированные) мышечные действия. Сексуальное наслаждение кинестетическими ощущениями в невротических феноменах имеет большее значение, чем принято считать (410, 444, 526, 837, 1384, 1386, 1391). О важности удовольствий и страхов вокруг этих ощущений, как и вокруг чувств равновесия и пространства, упоминалось в связи с архаическими уровнями эго. Поскольку вызванное возбуждение (и конфликты) формирует существенный компонент сексуальности, сами ощущения позднее могут стать представителями инфантильной сексуальности в целом. Кинестетические ощущения ранних уровней эго взрослые и подростки испытывают при засыпании. Если их скрытое сексуальное значение вызывает испуг, сон нарушается. Возвращение прежних смутных чувств равновесия и пространства — частый признак возобновления на бессознательном уровне инфантильного возбуждения. Такие ощущения, по-видимому, особенно важны, когда возбуждение превращается в тревогу (с. 267).

Связь между тревогой и чувством равновесия имеет глубокую физиологическую основу. Разные авторы подчеркивают, что инфантильный страх потери устойчивости формирует паттерн, по которому позднее возникают другие тревоги (72, 780, 1391).

Частные инстинкты

Скопофилия, сексуализация разглядывания, составляет аналогию осязательного эротизма. Сенсорные стимулы, которые в норме инициируют возбуждение и доставляют удовольствие в предварении сексуального акта, при чрезмерной их интенсивности или вытеснении впоследствии чинят препятствие примату гениталий. При сексуализации восприятия снова наблюдаются все особенности примитивной перцепции: активность воспринимающих органов, неразрывность восприятия и подвижности, инкорпорация изменяющая эго в соответствии с воспринятым материалом. Наблюдая за ребенком, рассматривающим с либидны-ми целями объект, легко заметить сопутствующие черты, или предпосылки, сладостного рассматривания: ребенок смотрит на объект, чтобы сопереживать ему.

Это особенно очевидно при психоанализе вуайеристов. Те, кто жаждет наблюдать за влюбленными, всегда идентифицируются в фантазии с одним из них или даже с обоими (с. 454).

Очень часто со скопофилией связаны садистские побуждения: индивид хочет видеть, чтобы разрушить (или удостовериться, что объект еще не разрушен). Часто собственно разглядывание бессознательно мыслится как замещение разрушения («Я ничего не сломал, я просто посмотрел»).

Характерная для женщин навязчивая идея об обязательности рассматривания мужских гениталий часто представляет собой замаскированное выражение садистского желания их разрушить.

Среди многих скопофилических фантазий особенно понятна фантазия об инкорпорации рассматриваемого объекта через органы зрения (430). Скопофилия — главный компонент сексуального любопытства детей, часто имеющего свойство инстинктивного влечения. «Знание фактов о сексуальности» может замещать непосредственное наблюдение и само по себе стать сексуальной целью (249,

461, 1059). В свою очередь смещение этой познавательной потребности приводит к хорошо известному непрерывному задаванию вопросов, столь надоедающему взрослым. Возможна также сублимация и формирование реального интереса к исследованиям или, напротив, вытеснение, что иногда приводит к полному блокированию интеллектуальных запросов. Исход зависит от опыта, связанного с сексу-альнымлюбопытством (251, 561). «Первичныесцены» (например, наблюдение за сексуальной активностью взрослых) или рождение других детей — наиболее распространенные обстоятельства, стимулирующие или блокирующие любопытство.

Подобно другим сексуальным компонентам, скопофи-лия может подвергнуться специфическому вытеснению (8). Фрейд опубликовал статью о различных исходах этого вытеснения (571). В крайних случаях встречаются робкие, подавленные индивиды, действительно не смеющие взглянуть на окружающих. У вуайеристов встречаются особые страхи перед карающим возмездием: например, боязнь сглаза («дурного глаза») и «превращения в камень» (1430). Вообще робость можно считать специфическим страхом, соответствующим скопофилическим побуждениям (с. 233-234).

Дубликатом скопофилии является эксгибиционизм, обычно сопутствующий скопофилии. Фрейд указывал, что обе перверсии имеют общую предтечу в сексуальной цели смотрения на себя (88). В силу такого происхождения эксгибиционизм нарциссичнее любого другого частного инстинкта. Эрогенное наслаждение при эксгибиционизме всегда связано с повышением у субъекта самоуважения, когда его разглядывают окружающие или от предвосхищения подобных событий. При эксгибиционизме как перверсии рассматривание окружающими успокаивает страх кастрации (с. 450-451). Эксгибиционизм, доставляющий эрогенное наслаждение, одновременно используется, чтобы разными путями магически повлиять на зрителей: для отвращения зла (483, 634, 1249), показа магическими жестами, какие действия от них ожидаются (555, 1296).

Отношение к комплексу кастрации обусловливает разное проявление эксгибиционизма у обоего пола. Мужчины успокаивают кастрационную тревогу, выставляя свои гениталии, поэтому мужской эксгибиционизм остается фиксированным на гениталиях, где это играет роль в сексуальном предудовольствии. У женщин представление о

том, что они кастраты, тормозит генитальный эксгибиционизм, и происходит его смещение на все тело. Перверсия в форме генитального эксгибиционизма у женщин не встречается, но внегенитальный эксгибиционизм играет важную роль в их внутреннем мире и сексуальном поведении (736) (с. 451-453).

Наподобие сексуальных побуждений к ощупыванию и разглядыванию, существуют также сексуальные побуждения к слушанию, испытанию на вкус, нюханью. О связях так называемых низших чувств и сексуальности можно утверждать то же самое, что о сексуальной значимости кинестетических ощущений. Низшие чувства, как и кинестетические ощущения, участвуют в общей ориентации ребенка, они тоже сильно катектированы инфантильной сексуальностью. Эмоции, которые изначально были связаны с инфантильной сексуальностью, впоследствии в конфликтной ситуации могут опять активироваться вокруг обонятельных, вкусовых и слуховых ощущений, и снова, где эти ощущения репрезентируют сексуальные побуждения к объектам, на передний план выступают идеи об инкорпорации (11, 420, 838). В состояниях регрессии ско-пофилия часто отступает на задний план, тогда как слуховые и обонятельные конфликты опять оказываются на переднем плане.

На самом деле феномены вкусовой сексуальности по большей части совпадают с оральным эротизмом, а феномены обонятельной сексуальности с анальным эротизмом. Несмотря на это, их превратности могут изучаться отдельно (838).

Садизм и мазохизм, конечно, тоже можно отнести к нормальным частным инстинктам, они свойственны всем детям. Садизм, вероятно, развился из инстинктивной жадности, с которой прегенитальные побуждения нацелены на инкорпорацию, и первоначально представлял, скорее, способ преследования целей, нежели собственно цель. Другая основа садизма — негативная нацеленность инстинкта на избавление от болезненных стимулов («выплевать »). При конденсации жадности и ненависти повреждение и разрушение объекта превращаются в самостоятельную цель, достижение которой доставляет эрогенное наслаждение.

Все прегенитальные побуждения с их целями инкорпорации, по-видимому, обладают некоторым деструктивным компонентом. Неизвестные конституциональные факторы и, главное, опыт фрустраций усиливают этот компонент.

Помимо оральной и анальной зон источником садизма могут служить и другие эрогенные зоны. Специфическое вытеснение садистского компонента инфантильной сексуальности впоследствии часто приводит к конфликтам и, следовательно, неврозам.

Мазохизм, деструктивный компонент сексуальности, направленный на собственное эго, представляет собой дубликат садизма. Этот частный инстинкт имеет особую теоретическую важность, поскольку его цель состоит в самодеструкции, как бы вступающей в противоречие с принципом удовольствия. Проблема заключается в том, действует ли инстинкт самодеструкции «по ту сторону принципа удовольствия » или же характер противоречия только видимый и феномен мазохизма сводится к перемене направленности садистских влечений под давлением обстоятельств (601, 1277, 1299). Эта проблема будет обсуждаться в связи с мазохизмом как перверсией (с. 467). Что касается мазохизма как частного инстинкта, то достаточно сказать о его эрогенной основе, представленной кожным (и мышечным) эротизмом, который возбуждается болевыми раздражителями при условии их относительной слабости. Фрейд назвал данное явление «эрогенным мазохизмом» (613). Все последующие феномены мазохизма могут рассматриваться как разработки этого типа мазохизма под влиянием некоего опыта (с. 470-471). В принципе, подобные разработки можно объяснить следующим образом:

1. Садистские побуждения оборачиваются на эго.

2. Опыт формирует убеждение, что наслаждение возможно только через испытание некоторой боли. Перенесение боли становится неприятной, но неизбежной промежуточной целью. Мазохистский акт тогда репрезентирует «меньшее зло », самодеструкция бессознательно означает небольшую плату за отвращение страшного зла (1240). В этом психология жертвоприношения. Большой ущерб предотвращается благодаря произвольному смирению эго* с заведомо меньшим ущербом.

3. Сексуальность индивида осложняется за счет действия механизма, обычно используемого в овладении травмирующим опытом. В ожидании неприятных событий происходит их активное предвосхищение в контролируемой степени и в известное время.

4. Жизненный опыт тормозит активность и провоцирует регрессию к рецептивному поведению. Многие феноме-

ны мазохизма проявляются в психоанализе в качестве усиления пассивно-рецептивной самоотдачи, чтобы возобновить наслаждение соучастием во всемогуществе. Собственное ничтожество способно доставлять удовольствие, если служит средством приобщения к чьему-то величию (817, 819).

Фаллическая стадия

и кастрационная тревога у мальчиков

В завершение развития инфантильной сексуальности достигается концентрация всего сексуального возбуждения на гениталиях. Интерес к гениталиям и генитальной мастурбации приобретает решающее значение и даже достигается своего рода генитальный оргазм. Фрейд называл эту фазу «инфантильной генитальной организацией или «фаллической стадией ».

Тот факт, что генитальная разрядка всех видов сексуального возбуждения достигается к четырем-пяти годам, конечно, не означает отсутствия предшествующего функционирования гениталий как эрогенной зоны. Гениталии обладают высокой эрогенной чувствительностью с самого рождения; генитальная мастурбация наблюдается уже у младенцев. Эрогенность гениталий столь же первична, как анальная и уретральная эротика, а не создается перемещением эрогенных элементов из других зон (497). Однако уретральные и генитальные органы во многом совпадают. Первые генитальные и уретрально-эротические устремления, наверняка, тесно переплетаются.

Смещение прегенитальных катексисов на генитальные побуждения, тем не менее, имеет место и усиливает эрогенность гениталий. Именно такое смещение описывается формулировкой: сексуальное возбуждение независимо от происхождения все больше и больше концентрируется на гениталиях и в итоге разряжается генитальным путем.

Какова бы ни была физиология эрогенности, с психологических позиций следует сказать: не существует специфически орального либидо, анального либидо или гениталь-ного либидо, существует только одно либидо, которое может смещаться от одной зоны к другой. Но там, где возникли определенные фиксации, действуют силы, которые сопротивляются такому смещению. У невротиков, например, прегенитальные фиксации препятствуют прогрессив-

ной концентрации возбуждения на гениталиях во время сексуального акта.

Смещения, которые влияют на позднейшие превратности анального эротизма, изучались и подробно описаны Фрейдом и другими (593, 832, 1634). Сходным образом может произойти ретроградное смещение анальных ка-тексисов к оральным функциям, и это действительно систематически имеет место у страдающих заиканием (с. 407).

Инфантильная генитальная организация в сравнении со взрослой сексуальностью имеет как общие особенности, так и различия. Сходство касается генитальной концентрации и объектных отношений. Вообще ребенок в фаллической стадии похож в сексуальном отношении на взрослого больше, чем принято считать. В наших социальных условиях основным выражением инфантильной генитальности является мастурбация, хотя действия, напоминающие сексуальный акт, тоже встречаются.

Теперь уместно сделать несколько общих замечаний о мастурбации (ср. 455, 580, 588). Мастурбация, т. е. стимуляция собственных гениталий ради сексуального наслаждения, представляет в детстве нормальное явление; в современных культурных условиях она нормальна и в юности, и даже у взрослых как замещение при недоступности сексуальных объектов. Если индивид, чья сексуальная активность заблокирована внешними обстоятельствами, абсолютно отказывается от мастурбации, психоанализ всегда раскрывает некий бессознательный страх или чувство вины в качестве источника торможения (626). Пациенты, не мастурбировавшие в период юности, сходным образом обнаруживают, что их сексуальные влечения в значительной степени были сокрушены страхом или чувством вины. Это указывает на плохой прогноз и обычно обусловлено особенно глубоким вытеснением инфантильной мастурбации (1264, 1267).

Самая ранняя мастурбация у младенцев представляет собой простую аутоэротическую стимуляцию гениталий. Позднее мастурбация связывается с фантазиями об объектах, особенно на фаллической стадии (555).

Важность нормальной мастурбации в детстве можно проследить по данным сновидений и бессознательного мышления, в которых мастурбация систематически уравнивается с игрой. Детские игры, как известно, сначала имеют

функцию отсроченного овладения сильными впечатлениями, позднее в играх антиципируются возможные события в степени и времени, устраивающими эго и подготавливающими ребенка к будущему возбуждению (605, 1552). Сходным образом инфантильная мастурбация служит средством обучения активному управлению сексуальным возбуждением.

Генитальная разрядка посредством мастурбации может использоваться для любых сексуальных желаний. Ее психологическая валентность, соответственно, варьирует. Страхи и чувство вины варьируют вместе с этой валентностью. Хотя понятно, что дети в условиях запрета мастурбации взрослыми испытывают страх и чувство вины именно в связи с запретными действиями как таковыми и даже ожидают в соответствии с анимистическим миропониманием воображаемого наказания вроде кастрации, психоанализ, тем не менее, показывает отнесение страха и вины к сопутствующим фантазиям. На фаллической стадии фантазии, как правило, более или менее прямо выражают эдипов комплекс (см. далее). В юности и последующей жизни часто встречаются не только страхи и чувство вины, по-прежнему связанные с мастурбацией, но пациенты даже явно сопротивляются просвещению о безвредности мастурбации. Они, по-видимому, бессознательно заинтересованы считать мастурбацию ужасным злом. Психоанализ, как правило, показывает, что чувство вины, возникшее из-за эдипова комплекса, смещается на действия, бессознательно служащие выходу эдиповых фантазий (сознательные мастурбационные фантазии — замаскированный дериват бессознательных эдиповых фантазий). Это смещение гарантирует вытеснение эдипова комплекса. Если пациенты поверили бы, что мастурбация как таковая безвредна, они не избавились бы от чувства вины, а вынуждены были бы искать источник своей греховности и могли осознать вытесненный материал, но для них предпочтительнее чувствовать виновность из-за мастурбации (79, 789).

Мастурбация, безусловно, патологична при двух обстоятельствах: а) когда взрослые предпочитают ее сексуальному акту; б) когда она производится не время от времени в целях облегчения сексуального напряжения, а настолько часто, что обнаруживает дисфункцию по отношению к сексуальному удовлетворению.

Предпочтение мастурбации сексуальным объектным отношениям либо прямо указывает на невротическую ро-

бость и подавленность, обусловленные глубокими страхами и чувством вины, либо подразумевает мнимое «высшее наслаждение», достигаемое при мастурбации и укорененное главным образом в извращенных фантазиях, которые пациенты не смеют осуществить в реальности или фактически неосуществимых. Извращенный вариант тоже обусловлен бессознательным страхом, связанным с представлением о сближении с реальными объектами. Мастурбация в этих случаях представляет разновидность перверсии, замещение сексуальной активности, когда реальная активность невротически тормозится.

На первый взгляд чрезмерно частая мастурбация обнаруживает природу невротического симптома. Она случается, когда нарушена способность к удовлетворению. Проблемы, систематически связанные с этим типом патологической мастурбации, выражаются, во-первых, в конфликтах вокруг враждебности и агрессивности, направленных на получение насильственным путем недостающего удовлетворения; во-вторых, в конфликтах вокруг ожидания наказания за эту агрессивность. Неблагоприятные последствия частой мастурбации могут пониматься как заслуженное наказание «кастрацией», и навязчивая мастурбация даже устремляется к такому наказанию. Мастурбация этого типа прекращается при успешном психоанализе и восстановлении способности к сексуальному удовлетворению.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: