Консервативная модель поведения

Последнее, о чем хотелось бы сказать, так это о том, что назваться консервативной партией, придерживающейся вектора «консервативной модернизации», недостаточно. Необходимо стать именно в этом качестве узнаваемой избирателями и прилагать для этого специальные усилия. Что для этого нужно?

Во-первых, необходимо наладить идеологическую экспертизу политической и экономической повестки дня и использовать результаты этой экспертизы при разъяснении избирателям тех решений, которые партия принимает по принципиальным вопросам. Во-вторых, необходимо участвовать в тех гуманитарных дискуссиях, которые спонтанно зарождаются в обществе. Причем высказывания партии должны основываться не на простом здравом смысле, а быть идеологически обоснованными.

О чем я говорю конкретно? Можно взять для примера вопрос, совсем недавно будораживший российское общество, — о нововведениях в русском языке, которые были поддержаны Министерством образования и науки. Это всем уже известные «кофе» среднего рода, «брачащиеся» вместо традиционных «брачующихся» и «договора& #769; » вместо «догово& #769; ры». Ведь это вопрос идеологический, так как в дискуссии проявились именно консервативная и либеральная позиции.

Либералы призывали менять языковые нормы так, чтобы было удобно, то есть следовать за языковой практикой, пусть и неправильной с точки зрения действующей языковой нормы. Консерваторы же считают языковую норму ценностью саму по себе и поэтому призывают как минимум к осторожности и широкой общественной дискуссии с незаданным результатом.

Причем для консерватора вопрос о языке и языковой норме носит фундаментальный характер, так как «языковой стандарт — это важнейшая социокультурная институция меритократического общества, наряду с другими культурными институциями позволяющая воспроизводить отношения социального доминирования» (Виктор Живов). Более того, степень владения языковым стандартом и преодоления в связи с этим определенных трудностей соотносится со статусом человека в социальной иерархии, так что владение языковым стандартом является, по мнению Пьера Бурдье, одной из важнейших составляющих «символического капитала»: «Француз, не умеющий правильно построить фразу или сохраняющий диалектные черты в своем произношении, практически лишен возможности подняться на верхи социальной лестницы, какую бы сферу деятельности он себе ни избрал — политику, бизнес, культуру». Все эти очевидные вещи говорят о том, что для консерватора вопрос языкового стандарта и его изменений — принципиально важный. И что? Слышали мы высказывание «Единой России» по этому вопросу в разгар дискуссии? Увы…

За всю партию опять высказался Путин, причем, как всегда, на редкость точно и со знанием дела. Напомню, что на вопрос об отношении к реформе русского языка и о том, употребляет ли он йогу& #769; рт в пищу, Путин ответил: «Я ни йо& #769; гурт не употребляю, ни йогу& #769; рт, я кефир пью». Это не просто bon mot. Русский язык никогда не был замкнутой системой, но при этом определенное стремление к чистоте языка присутствовало, и это выражалось в стремлении избегать заимствованных слов при наличии полноценных русских аналогов. За этим стремлением стояло уважение русской языковой традиции и русского литературного языка как национального достояния.

Об этом же неоднократно говорили, кстати, видные единороссы. В этом смысле широкое употребление иностранной лексики (в 90-е годы так же, как и в большевистские времена) не может не восприниматься как дискредитация этой национальной традиции, особенно в тех случаях, когда заимствованное слово имеет русский эквивалент. Так что, как видите, Путин схватил самое существо проблемы, демонстрируя при этом стопроцентно консервативную позицию. С одной стороны, это дело специалистов (они, получив мандат от власти, являются блюстителями языкового стандарта), но с другой — «язык — это живой организм, находящийся в развитии… но относиться к этому нужно очень бережно. И фундаментальные, академические нормы русского языка мы должны соблюдать». Не знаю, знаком ли Путин с концепцией символического капитала Пьера Бурдье, но он точно знает, что языковой стандарт является одной из основных его составляющих. Сразу видно, что человек знает и чувствует, что такое власть.

А правящая консервативная партия промолчала. Притом что мировая практика показывает: образы партий складываются из позиций по вопросам, которые кажутся на первый взгляд периферийными. Например, не каждый американец знает, как республиканская партия обосновывает свои бюджетные решения, но каждый американец знает, что консерваторы против абортов и легализации гомосексуальных браков. А либералы, соответственно, за. Так что выработка консервативной модели политического поведения должна стать перманентной задачей правящей партии.