Свидетельства большей агрессивности у мужчин в зрелом возрасте

Свидетельства большей агрессивности у мужчин в зрелом возрасте

Если в целом говорить о различиях между мужчинами и женщинами в проявлении агрессивного поведения, то имеющиеся данные как отдельных исследований, так и метааналитическнх обзоров позволяют сделать совершенно отчетливый вывод: мужчины демонстрируют в целом более высокий уровень агрессии; однако различия не столь разительны (например, Eagly & Steffen, 1986; Hyde, 1984). Результаты межкультурных исследований также подтверждают данное заключение (например, Archer & McDaniel, 1995).

Однако при более тщательном изучении имеющихся свидетельств возникает несколько существенных оговорок. Особенно важно, что гендерные различия в проявлении агрессии зависят от того, какой вид агрессивного поведения мы изучаем. Как правило, гендерные различия заметнее при замерах физической, а не вербальной агрессии, а также при замерах прямой в сравнении с косвенной агрессией. Более того, сам способ измерения агрессии (оценки сверстников, наблюдения или экспериментальное поведение) влияет на величину гендерных различий. Сокращаются ли со временем гендерные различия в агрессии или нет – вопрос спорный. Результаты некоторых обзоров свидетельствуют о том, что более ранними исследованиями, как правило, устанавливались более значительные различия, чем относительно недавними (например, Hyde, 1984). Отсюда некоторыми было выдвинуто предположение о том, что социализация в порождении гендерных различий имеет большее значение, чем биологические процессы. Однако Найт, Фейбс и Хиггинс (Knight, Fabes & Higgins, 1996) показали, что ранние и более поздние исследования различаются не только по дате публикации, но и в отношении используемой методологии. Было обнаружено, что различия в методологии, в свою очередь, систематически связаны с различной величиной гендерных различий. Найт и др. вновь проанализировали исследования, входящие в метааналитическую работу Хайда (Hyde, 1984). Когда они приняли в расчет указанные методологические различия, «эффект года публикации» исчез.

Хотя имеются убедительные свидетельства большей агрессивности мужчин, нельзя сказать, что женская агрессия – несуществующее явление (Keeney & Heide, 1994; White & Kowalski, 1994), Бьорквист и Ниемала (Bjorkqvist & Niemala, 1992) исчерпывающим образом рассматривают различные аспекты женской агрессии, привлекая для этой цели как биологический, так и межкультурный анализ. Согласно их данным, девочки, вероятно, чаще демонстрируют непрямые формы агрессии, такие как агрессия в межличностных отношениях (например, исключение кого-либо из круга общения и распространение сплетен). В исследовании Бьорквиста, Остермана и Лагершпеца (Bjorkqvist, Osterman & Lagerspetz, 1994) подобные формы агрессин оказались также более выраженными у зрелых женщин, чем у мужчин того же возраста. Исследование выявило распространенность косвенных видов агрессивного поведения и у мужчин, однако такое поведение чаще принимало форму кажущейся рациональной агрессии. Данная категория агрессивного поведения включает в себя такие акты агрессии, под которые можно подвести рациональную основу (например, пристрастная критика кого-либо, ограничивающая возможности другого человека высказаться).

Объяснения гендерных различий в агрессии

В отличие от вопроса о существовании межполовых различий в проявлении агрессин, который рассматривается вполне однозначно: у мужчин уровень агрессивности выше, задача объяснения данных различий далека от разрешения. Для объяснения наблюдаемых гендерных различий в агрессии было предложено 3 основных подхода: гормональное объяснение, социобиологическая модель и социально-ролевая модель.

1. Гормональное объяснение приписывает повышенные агрессивные склонности мужскому половому гормону тестостерону. Согласно данному подходу, межполовые различия в агрессивном поведении, по крайней мере отчасти, обусловлены более высоким уровнем содержания тестостерона у мужчин. В проводившихся исследованиях человекообразных видов были получены некоторые данные, подтверждающие роль тестостерона в проявляемой мужскими особями агрессии (Archer, 1988). С тем чтобы установить связь между тестостероном и агрессивным поведением у людей, было проведено сравнение мужчин, различающихся по своим агрессивным проявлениям, с точки зрения их уровня тестостерона. В целом данным исследованиям различных групп не удалось подтвердить предполагаемое значение тестостерона в мужской агрессии (см. обзоры: Archer, 1991; Archer, Birring & Wu, 1998; Benton, 1992). Кроме того, утверждение решающей роли тестостерона в агрессивном поведении потребовало бы свидетельства того, что внутренние изменения в уровне этого гормона сопровождаются соответствующими колебаниями в агрессии. В частности, если бы гипотеза была верна, существенное повышение уровня тестостерона в пубертатном периоде должно было бы приводить к аналогичному усилению агрессивного поведения. В результате лонгитюдного исследования, в рамках которого отслеживались изменения в поведении мальчиков от начала до конца пубертатного периода, Халперн, Удри, Кемпбелл и Сачиндрен (Halpern, Udry, Campbell & Suchindran, 1993) не обнаружили сопряженной изменчивости тестостерона и агрессии.

2. Эволюционное, или социобиологическое, объяснение делает акцент на приспособительной ценности мужской агрессии в обеспечении доступа к привлекательным (т. е. обладающим высокими репродуктивными возможностями) женщинам (например. Thornhill & Thornhili, 1991; Wilson & Daly, 1985; см. также главу 2). В подтверждение данного подхода приводится следующий факт: более высокие уровни агрессии среди мужчин главным образом связаны с агрессивным поведением молодых мужчин, что отражено в статистике преступлений, а также в контролируемых исследованиях. Согласно эволюционному подходу, проявление агрессии мужчинами рассчитано на демонстрацию их статуса и власти и таким образом достижение большей успешности в репродуктивной конкуренции с другими мужчинами. Следовательно, ситуации, которые несут угрозу статусу мужчины, должны представлять собой особый источник агрессии как средства восстановления силы и статуса. Аналогично мужчины, чей статус неизменно низок или находится под угрозой, должны демонстрировать больше насилия, чем мужчины с высоким статусом. Данное предположение подтвердили Арчер, Холлоуэй и Мак-Лафлин (Archer, Holloway & McLoughlin, 1995), которые обнаружили, что по сравнению со студентами (группа с относительно высоким статусом) безработные мужчины значительно чаще становились участниками драки вследствие публичного унижения или спора по поводу денег или имущества.

3. Социально-ролевая модель постулирует, что агрессивное поведение приобретается человеком в процессе социализации в качестве одной из составляющих мужской генедерной роли. Согласно данной модели, более сильная склонность мужчин к агрессии и более выраженное у женщин сдерживание агрессии – в значительной степени результат гендерно-ролепой социализации (Eagly, 1987). Исследования показывают, что женщины чаще сообщают о чувствах вины и тревоги как о реакциях, сопутствующих агрессивному поведению, что подтверждает описанный подход. Кроме того, было обнаружено, что женщины ведут себя ничуть не менее агрессивно, чем мужчины, когда устраняются ролевые ограничения, препятствующие проявлениям агрессии. Например, Беттенкорт и Кернахан (Bettencourt & Kernahan, 1997) пришли к заключению, что мужчины агрессивнее женщин при наличии ключевых раздражителей, если никакого предварительно провоцирующего воздействия оказано не было. Однако если такое воздействие имело место, женщины демонстрировали не меньше агрессии, чем мужчины. Данный вывод согласуется с результатами метааналитической работы Беттенкорта и Миллера (Bettenencourt & Miller, 1996). Точно так же Лайтдейл и Прентис (Lightdale & Prentice, 1994) установили, что гендерные различия исчезают, когда субъектов деиндивидуализируют, т. е. тестируют анонимно. Участники исследования должны были играть в видеоигру, в которой могли сбрасывать на своих противников бомбы. На рис. 3. 3 приведены полученные данные об агрессии мужчин и женщин при анонимных и индивидуализированных условиях.

4. Тогда как при индивидуализированных условиях (т. е. когда каждый получал личную идентификацию с помощью крупного бейджа со своим именем) мужчины демонстрировали значительно более высокий уровень агрессивного поведения, чем женщины, в анонимных условиях оба пола были одинаково агрессивны (разница в используемых мужчинами и женщинами средствах здесь не была значима). Можно утверждать, что агрессия в ответ на провокацию или в условиях анонимности в меньшей степени противоречит предписаниям женского ролевого поведения и что исчезновение гендерных различий при данных обстоятельствах свидетельствует о подверженности указанных различий влиянию социальных норм.

Рис. 3. 3. Гендерные различия как функция индивидуалиации / анонимности (адаптировано по: Lightdale & Prentice, 1994, Бюллетень личностной и социальной психологии, 20, 34–44, © 1997 by Sage Publications; воспроизводится с разрешения
Sage Publications, Inc. )

Воздействие маскулинной ролевой социализации на агрессивное поведение мужчин изучено в контексте так называемой «модели характера мачо» (Mosker & Sirkin, 1984). С помощью данного понятия стремятся объяснить индивидуальные различия между мужчинами в области агрессивного поведения. Модель характера мачо состоит из 3 взаимосвязанных элементов: а) грубое сексуальное отношение к женщинам; б) восприятие насилия в качестве проявления мужественности; в) понимание опасности как чего-то захватывающего. Поскольку агрессия прочно укоренилась в мужском гендерном стереотипе, от «мачо» ожидается проявление агрессивного поведения в большей степени, чем от мужчин, которые не следуют этому гиперболизировано мужественному стилю поведения. Следующий вывод подтвердил данный путь размышлений: Мошер и Сиркин (Mosher & Sirkin, 1984) обнаружили, что одобрение модели характера мачо имеет положительную корреляцию с агрессивным поведением, проявлением импульсивности и стремлением «рисоваться» и отрицательно коррелирует с пониманием, избеганием вреда и когнитивной структурой.

Вопрос, насколько различны и несовместимы эволюционный и социально-ролевой подходы к объяснению гендерных различий, стал предметом дискуссий, и это касается не только агрессии, но и гендерных различий в социальном поведении в целом. Игли и Вуд (Eagly & Wood, 1999) предложили сравнительную оценку обоих подходов. Они отмечают, что сходство последних заключается в объяснении гендерных различий на основе разных задач, с которыми мужчины и женщины сталкиваются, чтобы приспособиться к требованиям окружающей среды. Однако эволюционный подход корни этого приспособительного процесса усматривает в глубинной истории человеческого рода, уделяя основное внимание различиям в репродуктивных стратегиях мужчин и женщин. Здесь почти не рассматривается изменчивость агрессии у разных культур и в разные исторические периоды, а свидетельства межкультурных сходств в агрессивном поведении трактуются как подтверждающие утверждения эволюционной теории. Социально-ролевой подход, напротив, объясняет гендерные различия в социальном поведении как следствие приспособления индивида к определенным социально-структурным условиям и требованиям социальной роли, а последние различаются в разных обществах и эпохах. Несмотря на то, что оба рассматриваемых подхода фундаментальным образом различаются по тому значению, которое придается ими биологическому или социальному происхождению межполовых различий, они становятся совместимы, когда размещаются на континууме отдаленных-ближайших влияний. Эволюционный подход имеет дело с так называемыми отдаленными факторами, объясняющими долгосрочное возникновение гендерных различий у человеческого рода; в то же время базирующийся на социализации подход подчеркивает ближайшие воздействия, с которыми индивиды сталкиваются на протяжении своего развития. Оба подхода расширяют наше понимание гендерных различий в агрессивном понимании, что представляет собой один из наиболее убедительных массивов данных в социальной психологии агрессии.