Глава 34. Paramore. Theory of a Deadman

Глава 34

The truth is hiding in your eyes

And its hanging on your tongue

Just boiling in my blood,

But you think that I can't see

What kind of man you really are

Paramore

Относительно прохладный июль сменился невыразимо жарким августом, Кэрроу так и не объявились, авроры продолжали нести службу возле их дома, а Гермионе уже некогда было скучать, ожидая своего мужа с работы. Профессор Макгонаголл взялась за занятия по трансфигурации с таким упорством, словно это был главный предмет на экзаменах. Гермиона даже подозревала, что Северус сам попросил директрису об этом, не зря же повторял, что на поле боя это наиглавнейшая дисциплина, которая поможет ей защититься. Программа седьмого курса оказалась невероятно сложной. Учебники помогали слабо, требовались именно практические занятия, и как можно больше. По остальным предметам ей прислали списки книг, и даже имея в запасе лишний месяц для подготовки, Гермиона едва не впала в панику от количества материала, который ей требовалось изучить и отработать. Будто снова оказалась на третьем курсе, когда ей непременно захотелось изучить все предметы, существующие в расписании, и профессору Макгонаголл пришлось просить у министерства времяворот. Она тогда чуть не сошла с ума, постоянно откручивая время назад и теряясь в уроках – какой уже был, а какой еще нет? Фактически она прожила два года за один. И повторять не хотелось. А когда к практическим занятиям по трансфигурации добавились еще и занятия с Северусом по защите от темных сил, она подумала, что такой интенсивной программы не было даже в школе. Или, может, она просто разучилась… учиться.

Защита от темных сил была тем единственным предметом, который пугал ее по-настоящему – как раз потому, что от нее требовалась быстрая реакция и сообразительность. И изрядная доля фантазии. Помимо всего прочего, она панически боялась причинить вред Северусу, хоть он и убеждал ее, что уверен в своих защитных заклинаниях.

На первом уроке он велел ей продемонстрировать все известные ей боевые заклинания, причем, сделать это невербально. А потом в присущей ему резкой манере отчитал, что она делает это недостаточно быстро, и заставил практиковаться. С легкостью отразив очередной красный луч Сногсшибателя, он оскаливался в ехидной усмешке, которая сейчас была почему-то особенно обидной:

– Если вы будете так тормозить, то далеко мы не уедем. Ускоряйтесь, дорогая.

– Если вы не успеете выставить заслон, то получите Сногсшибателем в грудь, – огрызалась она.

– Для этого вам надо застать меня врасплох. Что вряд ли.

Она понимала, почему он так ведет себя на этих уроках. Он хотел разозлить ее. Добиться условий, максимально приближенных к реальному бою, чтобы она действовала решительно и бесстрашно. Но у нее пока не получалось. Возможно, как раз потому, что она была вынуждена отрабатывать эти заклинания на нем. Раз в неделю он брал выходной и большую часть дня проводил с ней где-нибудь на очередном поле или в лесу, куда они убегали от пристального внимания следивших за домом авроров. С одной стороны, она была благодарна ему за то, что он уделяет ее обучению столько времени и сил, и даже не боится попасть под какое-нибудь случайное заклинание. С другой стороны… На этих занятиях он полностью перевоплощался. И это было куда хуже, чем на его уроках зельеделия в Хогварце, потому что там его внимание (и желчь) рассеивалось на весь класс, а здесь было направлено на нее одну. Один раз она даже разозлилась до такой степени, что отказалась продолжать. Просто развернулась и пошла прочь от него, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Он догнал ее через несколько минут. Взял за плечи и заглянул ей в глаза:

– Мы же договаривались, что вы не станете обижаться и нервничать. И что это необходимо, если вы хотите научиться. Да или нет?

– Я не могу так, – обиженно поджимая губы, ответила она. – Вы меня пугаете.

– Поскольку сейчас я ваш учитель и условный противник, я и должен вас пугать. Вы должны защищаться. Всеми доступными способами. И не позволять мне играть на ваших чувствах и эмоциях. Голова холодная. Никаких сантиментов. Абстрагируйтесь от того, кто перед вами. И не надо бояться, что вы причините мне вред. Я знаю, что делаю. И я сам предложил вам это.

Она смотрела на него и не понимала, как ему удается так переключаться. Только что кружил вокруг нее как хищник на охоте и палил по ней так, что она едва удерживалась на ногах под щитом, а сейчас увещевает таким мягким тоном и так нежно держит за плечи. А через пять минут опять превратится в хищника. Наверное, именно поэтому из него получился такой успешный шпион, и Темный лорд не мог пробить его. Одному Мерлину известно, что творится в этой странной голове. И как ему удается это делать, не активируя при этом наложенное на них заклятие. Пробивать ее защиту, не имея намерения навредить, и при этом делать все с таким устрашающим видом…

Как?

Это был какой-то доселе неизведанный для нее вид самоконтроля. Так жестко регулировать собственные мысли и намерения – это просто страшно. И молниеносно реагировать, вовремя снимая заклятия, если она не успевала собраться. До чего же он мог бы дойти, если бы не управлял этим? Наверное, стал бы еще хуже Вольдеморта, если такое вообще возможно.

Причем, в обратную сторону он переключался тоже практически мгновенно. И когда они шли спать, снова становился необычайно нежен с ней. И так же быстро вызывал у нее ощущение полной безопасности, когда держал ее в объятиях.

Вот как?!

И раз за разом, от урока к уроку, от ночи к ночи, она понимала, что по-прежнему не знает о нем ничего, хоть и живет с ним уже три месяца. Особенно это понимание усугубилось тогда, когда Макгонаголл вдруг прислала ему письмо с просьбой помочь им с кое-какими чарами в Хогварце. Снейп, прочитав письмо, почему-то помрачнел больше обычного. От Гермионы это, естественно, не укрылось.

– Что-то случилось? – поинтересовалась она, не рискуя, однако, читать письмо без его разрешения. Он поднял на нее глаза и протянул письмо ей:

– Ничего особенного. Вы ведь бываете там почти каждый день. Что вы видели в последний раз? Сколько повреждений осталось в замке?

Она пробежала письмо глазами. Пожала плечами:

– Ну, внешних повреждений почти нет, уже все починили. С чарами все куда сложнее. Основатели Хогварца знали такие секреты, которые нашим преподавателям оказались не по зубам. Они туда даже старейшин из Визенгамота привели, но далеко не все поддается восстановлению. Может, они думают, что пригодятся ваши знания темных сил? Ведь все повреждения были нанесены замку черной магией.

– Сомневаюсь, что кто-то из Пожирателей помимо меня владел какими-то заклинаниями, которых может не знать Флитвик.

– Наверное, они не стали бы звать вас, если бы могли справиться сами.

Снейп промолчал. Он не хотел идти в замок. Когда-то он считал это место практически своим домом, да так оно, по сути, и было – ведь он проводил там девять месяцев в году. Но теперь плохих воспоминаний, связанных с Хогварцем, у него набралось под завязку, и нечего освежать их лишний раз. Да и он не обязан им помогать. С чего они вообще решили, что он придет?

А ведь придет же. Потому что ему стало любопытно. Что такого они могли обнаружить, что не могут справиться сами? Там ведь собрались сильнейшие чародеи. Он мысленно выругался. Попасться на любопытстве… Он-то был уверен, что подобные моменты закончились вместе с окончанием школы. Тогда он уже достаточно знал о черной магии, чтобы понять, что в данной области любопытство обычно ни к чему хорошему не приводит. Контроль намерений и грамотное использование. Он даже решил… не то по наивности, не то по глупости… что если присутствует контроль и нет намерений навредить, то этой магией можно пользоваться абсолютно безопасно. Что можно беспрепятственно падать во тьму и выходить обратно, не заразившись ею. И не будь у него перед глазами наглядного примера в виде Вольдеморта, он бы, возможно, так и не осознал ошибку. Но когда осознал – было уже поздно. Прятаться в Хогварце и быть скромным мастером зельеделия, когда способен на гораздо большее… Неудивительно, что ему никто не поверил тогда. Знал один только Дамблдор. И нещадно этим пользовался.

Гермиона смотрела на него с совершенно излишним, по его мнению, любопытством. Он уже знал, что она скажет.

– Северус, можно мне пойти с вами?

Как бы ему ни хотелось запретить ей это – не получится. Если его зовут в замок, значит, там действительно нашлась какая-то мерзость, не входящая в те основы по защите от сил зла, с которыми ознакомлены все преподаватели Хогварца. Для Гермионы это могло бы стать неплохим практическим занятием. Но, наверное, не столько по защите от сил зла, сколько по этике. Хватит ли у него умения и выдержки провести такой… «урок»?

– Можно. Про правила поведения помните?

Она картинно подняла бровь:

– До сих пор ждете компрометирующих действий с моей стороны? Руками не трогать, не подходить и рот не открывать. Знаю.

– Хорошо, – невозмутимо ответил Снейп, делая вид, что не заметил саркастических ноток. – Тогда не будем откладывать и покончим с этим как можно скорее.

Судя по ее лицу, она много чего подумала. Но как бы его ни разбирало любопытство – к легилименции он прибегать не стал.

 

Еще не дойдя до главного входа в замок, они наткнулись на весьма живописную компанию: Макгонаголл, Флитвик, уже знакомый Гермионе Тиберий Огден, несколько человек в форменных робах министерства магии и очень странно выглядевший колдун, своей внешностью и одеждой затмивший бы не только Дамблдора, но и Ксенофилиуса Лавгуда. Его роба переливалась всеми цветами радуги в зависимости от того, под каким углом на нее падал свет, волосы были вырвиглазного оранжевого оттенка, а на носу сидели самые невообразимые очки, которые немедля захотела бы в свою коллекцию Луна. Снейп, увидев его, поморщился как от сильной боли. Гермиона, отследив его реакцию, позволила себе легкую полуулыбку. Зная ненависть зельевара к ярким цветам, можно было не сомневаться, что подобная внешность вызывала у него мигрень.

Флитвик, стоявший к ним спиной, бормотал заклинания, направив палочку в стену. Макгонаголл покачала головой:

– Нет, так не получится. Начинать явно надо было с фундамента и строить защиту вверх, а не сверху вниз.

Колдун в радужной одежде замахал руками и безостановочно что-то залопотал на непонятном языке. Гермиона нахмурилась, пытаясь определить, откуда он может быть родом. Макгонаголл, выслушав его, пожала плечами:

– Да, я знаю, что фундамент не был затронут, но защитное поле было нарушено, когда в нескольких местах проломили стены. Чары были вплетены в кладку еще при строительстве замка, поэтому разрыв даже в одном месте неизбежно привел бы к уничтожению всей защиты.

Гермиона с восхищением посмотрела на директрису. Интересно, какие языки она знает? Вот Дамблдор свободно разговаривал даже на русалочьем. Были, конечно, и заклинания, и артефакты, позволявшие осуществлять мгновенный перевод с языка на язык при живом общении, но все равно любопытно.

– Добрый вечер, – Снейп шагнул вперед, поравнявшись с Флитвиком и пристально рассматривая стену. Гермиона благоразумно осталась стоять чуть позади, чтобы не лезть под руку. – Звали, Минерва?

– Добрый вечер, Северус, – директриса бросила быстрый взгляд на Гермиону, с которой они уже утром виделись на практическом занятии. – Да, есть у нас одна проблема, которую без вас, похоже, не решить. Вход в подземелья заблокирован. Пойдемте, я покажу. Господа, – она кивнула сотрудникам министерства и Огдену, внимательно рассматривавшему Гермиону и кольцо у нее на пальце, – продолжайте здесь. Филиус, пройдемте с нами.

Все пялились на Снейпа и Гермиону, даже не считая нужным отводить глаза или хотя бы быть потактичнее. Гермиона, заметив этот нездоровый интерес, с которым ее рассматривали, едва не вспыхнула, но, вспомнив наставления Северуса, лишь плотнее сжала губы. Ей не нравилось, что Тиберий Огден, проводивший этот их злополучный обряд поручительства, так в нее всматривается. А еще больше не нравилось, что все это делалось молча. Словно Снейп и здесь мгновенно задавил всех своим присутствием, как делал это на своих уроках, и никто не смел сказать ему ни слова. Впрочем, может, так оно и было. Скитер хоть и переключилась на какую-то другую жертву, но мерзкие статьи после суда помнили все. Связываться с бывшим Пожирателем, правой рукой Вольдеморта, никому особо не хотелось.

Макгонаголл, заметив напряжение, решительно повернулась и зашагала ко входу в замок. Снейп с каменным лицом последовал за ней. Гермиона пропустила вперед Флитвика и замкнула шествие, стараясь не отставать и ловя каждое слово.

– Гораций в бешенстве, – говорила на ходу Макгонаголл, шурша длинными юбками по камням. – Поначалу мы думали, что нам нужен Глава Дома, чтобы открыть доступ, но нет. Гораций так и не сумел пробиться обратно, коридор запечатан наглухо. Сейчас увидите сами.

Она привела их в коридор, ведший к единственному спуску в подземелья, где находились все помещения, принадлежавшие Дому Слизерина. С виду он был таким же, как всегда, но когда Снейп попытался пройти дальше, то уперся в невидимую стену. Отступив на шаг, он вперил взгляд в стены, осмотрел пол и потолок. И, кажется, помрачнел еще больше.

– Что-то уже делали? – спросил он, обращаясь к Флитвику.

– Все, что знал, – ответил тот, не вдаваясь в подробности. – Мы даже пригласили министерских дознавателей, чтобы они сняли отпечатки использованной здесь магии. Здесь дрались несколько человек, какая-то гадость срикошетила, попала в стену – и вот результат. Причем, сработало оно не сразу. Мы на следующий день после боя здесь ходили – и препятствий не было.

– Почему раньше не позвали?

– Чтобы испробовать все, что нам было известно, потребовалось время.

– Удалось определить, что именно попало в стену?

– Судя по отпечаткам – какая-то разновидность Ночного Ужаса, но я не представляю, как это может влиять на стены и почему вообще повлияло. Это заклинание должно влиять только на людей, никаких видимых повреждений предметам оно нанести не может. Поправьте меня, если я ошибаюсь, Северус.

– Нет, вы не ошибаетесь, – Снейп еще раз осмотрел стены и направил палочку в глубину коридора. – Отойдите назад.

Гермиона, едва ли не подпрыгивавшая от любопытства, во все глаза смотрела, как под очередным невербальным заклинанием заискрился воздух, уплотняясь с каждой новой порцией всаженной в невидимую стену энергии. Снейп опустил палочку и едва слышно выдохнул. Снова всмотрелся в чуть заметную прозрачную завесу, перегородившую коридор. Прочертил палочкой изящный, витиеватый узор по периметру и попробовал снова. По стенам зазмеились бело-голубые разряды, затрещала статика. По полу пробежала четкая черная линия, отмечая границу препятствия.

Флитвик сделал шаг вперед, тоже всматриваясь в периметр:

– Погодите-ка… Да ведь я сделал все то же самое, но ничего этого не проявлялось. Или просто нужно больше энергии?

– Не только, – Снейп яростно дернул кистью, выписывая в воздухе очередной символ, а затем снова ударил по заслону. Гермиона, даже стоя в нескольких шагах позади, ощутила такой мощный выброс энергии, что по коже пробежали мелкие колючие морозные иглы. В этот раз, похоже, силы оказалось достаточно. Теперь завеса была уже отчетливо видна. И это было даже красиво – будто коридор перегородили живые молнии, сотканные в одно сплошное полотно. Повинуясь движениям палочки бывшего Пожирателя, полотно колыхалось, прогибалось, вздувалось пузырями, но никуда не исчезало.

На лице Флитвика был написан живейший интерес. Макгонаголл, сохраняя ледяное спокойствие, постукивала собственной палочкой по раскрытой ладони:

– Любопытно. Природа та же, что и тот блок, который мы сняли год назад с лестницы в Астрономическую башню… когда погиб директор. Пришлось повозиться.

Снейп бросил на нее хмурый взгляд:

– Уж простите, не было времени задерживаться и снимать.

– Вас никто не обвиняет, Северус. Тем более, что ставили его не вы. Чтобы его пройти, нужен был Смертный знак, не так ли?

Он не ответил, только потер левую руку выше кисти. Его лицо исказилось в мимолетной гримасе отвращения.

– Это тоже поставил кто-то из Пожирателей? – поинтересовался Флитвик, поднимая палочку и «прощупывая» завесу каким-то заклинанием, от которого стена из молний заискрила, с треском рассыпая огненные капли по полу.

– Не думаю, – Снейп задумчиво водил палочкой по периметру заграждения. – Этих замшелых маразматиков из директорской спрашивали? Им что-то известно о таких вещах?

– Дамблдора до сих пор нет на портрете, а остальные не знают. Впрочем, кто-то обмолвился, что Основатели могли расставить блоки по замку на случай, если в стенах школы начнут практиковать черную магию.

– А, – коротко хмыкнул зельевар. – Теперь понятно.

– Но почему блок возник не сразу, едва в коридоре применили черную магию? – сухо уточнила Макгонаголл. – Почему только через день? Отсроченные чары?

– Вероятно, – пробормотал Снейп, все так же хмурясь. – Для чего они здесь, понятия не имею, но и других объяснений не вижу. Слагхорн спускался к себе после боя?

– Разумеется, – на лице Флитвика появилось легкое удивление. – Правда, потом он почти сразу же уехал, чтобы помогать в Мунго, и вернулся только в конце июля.

– А в гостиных других Домов ничего похожего не было?

– Нет, ничего похожего.

– Мне в голову приходит только одна мысль, – Снейп отвернулся от завесы, чтобы посмотреть на директрису. – Что Слизерин установил отсроченные чары на проход в подземелья, которые сработают, едва здесь применят черную магию. Проход запечатается сам собой, если в течение какого-то времени Глава Слизерина отсутствует на месте. Очевидно, день или два, раз Слагхорн почти сразу уехал из замка. Если мы уберем этот блок, на вашем месте я бы без действующего декана в подземелья не совался. Там может быть и что-нибудь похуже, что в таких случаях тоже сработает автоматически. По идее, это могло быть сделано для того, чтобы никто, кроме слизеринцев, не мог проникнуть в подземелье. Но сработало бы только в том случае, если в подземельях присутствует Глава Дома. А раз его нет – проход закрылся.

– Любопытно, – повторила Макгонаголл, с явным неудовольствием рассматривая колыхавшуюся поперек коридора стену. – Ну, что Гораций не проник во все тайны слизеринских подвалов, даже будучи там деканом, меня не слишком удивляет. Но вы-то, Северус? Ни за что не поверю. У вас было шестнадцать лет, чтобы разведать все секреты ваших владений.

Снейп раздраженно передернул плечами:

– Что мог, то разведал. И даже кое-что ликвидировал. Мне не нужны были несчастные случаи в подземельях. Но со Слизерином мне не тягаться. Он оставил в замке вещи похлеще этой, – он коротко ткнул палочкой в завесу.

– То есть, вы не сможете это убрать, и нам придется устроить гостиную Слизерина в другом месте?

– Это было бы ужасно, – съязвил он, снова поворачиваясь лицом к препятствию.

– Я всегда говорил, что мотивация поступков Слизерина мне непонятна, – фыркнул Флитвик. – Странный способ защиты своих владений. Еще и отсроченный. Можно было успеть вынести оттуда что угодно, если дело только в этом.

– Я бы сказал, это не столько способ защиты, сколько тонкий намек на… истинно достойных, – усмехнулся Снейп.

– В любом случае, даже если открыть проход не удастся, невелика потеря, – сухо произнесла она. – Слизеринцам придется жить наверху вместе со всеми, только и всего.

– Минерва, вы забываете, что Основатели не просто так выбирали места для своих Домов в пределах замка, – возразил Снейп. – В подземельях, помимо обстановки, нервирующей представителей остальных Домов, стоит мощная защита, рассчитанная как раз на уроки зельеделия и эксперименты с чарами.

Брови Макгонаголл удивленно взметнулись вверх:

– Что? Впервые слышу!

– Вы не знали? Разве Дамблдор вас не просветил, когда вы пришли сюда работать? Мне он сказал сразу, едва назначил меня Главой Слизерина.

– Нет, – она неприязненно поджала губы. – И даже при том, что я являлась заместителем директора много лет… Я не знала. И от Горация я тоже ничего подобного не слышала.

Снейп страдальчески закатил глаза. С Дамблдора станется вообще ни с кем не делиться секретами замка. Мало ли кто и для чего может этим воспользоваться… Правда, странно, что директор ничего не говорил и Слагхорну, который был Главой Слизерина еще до Снейпа. Хотя, может, и не странно – Слагхорн никогда не выходил за рамки уже известных рецептов, ничего не изобретал и не проводил никаких экспериментов. В отличие от Снейпа, у которого первые лет пять лаборатория на нижнем уровне подземелий гремела почти постоянно, когда он забывал обновить стазисные чары на оставленных без присмотра зельях. И Дамблдор частенько заходил посмотреть, чем занят его преподаватель зельеделия.

– Даже если бы внизу что-то взорвалось – защита удержала бы разрушения в пределах одного-единственного помещения. Поэтому в классах можно было творить что угодно – и замок бы не пострадал. Сомневаюсь, что взрыв в любом другом помещении наверху можно было бы сдержать таким образом. Так что безопасные уроки зельеделия возможны только в подземелье. Если вспомнить, каких бестолочей мне ежегодно приходилось учить, школа давно бы развалилась на части, не будь там внизу этой защиты.

– Так вы можете это убрать или нет?

Снейп еще раз оглядел коридор:

– Здесь три слоя, которые нужно снимать втроем. В одиночку не снять.

– И для этого тоже нужна черная магия? – еще более неприязненным тоном уточнила Макгонаголл. Снейп бросил косой взгляд на стоявшую у нее за плечом Гермиону и качнул головой:

– Необязательно. Хотя темное заклинание, безусловно, сработало бы быстрее. Обойдемся огнем. Когда я прожгу первый слой, вы увидите. Главное не упустить момент и начать сразу жечь второй, не ослабляя при этом огонь на первом слое, иначе уже прожженный слой сразу восстановится. Соответственно, и третий так же.

– Я займусь вторым, – кивнул Флитвик, держа палочку наизготовку. – Минерва, вы готовы?

Директриса не произнесла ни слова, но тоже подняла палочку, сощурившись и не отрывая взгляда от завесы.

Следующую минуту или две Гермиона наблюдала, как преподаватели в три палочки выжигали блок. Выглядело это эффектно: едва Северус прожег дыру в первом слое, завеса замерцала, и все три слоя разделились и обрели границы. Три огненных потока слились в один, а затем препятствие исчезло, и по коридору прокатилась волна пламени, опалив и без того почерневшие стены и оставив на древних камнях слой сажи.

– Может, и вниз заодно спуститесь, посмотрите? – предложил Флитвик, с довольным видом потирая руки. Снейп мотнул головой:

– Ни за что. Если я хоть что-нибудь понимаю в логике Основателя, первым после снятия блока туда должен спуститься действующий Глава Дома. Или же чистокровный слизеринец. Поскольку я не являюсь ни тем, ни другим – рисковать не стану.

– Что ж, спасибо за помощь, Северус, – коротко бросила Макгонаголл. – Не смею более задерживать вас. Если мы найдем еще какую-нибудь дрянь, я могу к вам обратиться?

По лицу своего супруга Гермиона видела, что ему очень хочется отказать директрисе. Но, видимо, памятуя о том, что она обещала ему свою поддержку, если вдруг дойдет до открытого противостояния с министерством, он все-таки кивнул. Флитвик заглянул ему в лицо, вынужденный смотреть снизу вверх в силу своего небольшого роста:

– Северус, как вы сделали стену видимой? Я испробовал то же, что и вы – и ничего не увидел. Министерские и то не нашли.

– Читали когда-нибудь «Секреты темнейших искусств»?

Гермиона, услышав название, встрепенулась.

– Мерлин с вами! – всплеснул руками профессор заклинаний. – Эта книга запрещена. Это же самое страшное, самое жуткое…

– Согласен. Но, будучи специалистом по темным силам, не могу не признать, что она была для меня весьма полезна. В теории.

– Где, во имя Мерлина, вы могли раздобыть эту книгу, Северус? Это же редкостная пакость.

– Как ни странно, одна копия хранилась здесь, в Хогварце. Пока Дамблдор не изъял ее из Запретной секции. Вы бы, кстати, пересмотрели школьную библиотеку, прежде чем сюда приедет свежая партия учеников. Кое-что из того, что там хранится, я бы не рекомендовал к ознакомлению даже старшим курсам.

Макгонаголл одарила его настороженным взглядом:

– Думаете, там все так плохо?

– А вы-то сами когда видели книги оттуда в последний раз? – мрачно осведомился Снейп, чуть ускоряя шаг, чтобы поравняться с Гермионой. – Самое страшное Дамблдор забрал, но там и без того осталось полно всякой заразы, в чем я имел сомнительное удовольствие убедиться в прошлом году. Для подготовки к экзаменам эти книги не требуются. Так что лучше бы вам изъять оставшееся и вообще ликвидировать Запретную секцию. Ничего кроме проблем эти книги не принесут.

– Но ведь ученикам откуда-то нужно получать знания, чтобы уметь отличать светлую магию от темной, – возразила директриса, по-прежнему сверля его глазами.

– Наймите хорошего преподавателя по защите от темных сил – и знаний, полученных в классе, детям хватит с головой. Нечего им это читать. Как бывший директор говорю. И как бывший Пожиратель смерти.

– Может, сами и займетесь? – предложил Флитвик. – Иначе нам придется приглашать кого-то из-за границы. Как представлю, что здесь может появиться преподаватель из Дурмштранга...

– Неужели в Британии не найдется ни одного специалиста, жаждущего поделиться знаниями с молодым поколением волшебников? – не скрывая сарказма, спросил Снейп.

– Специалисты есть, но ни один не хочет читать лекции в Хогварце.

– Когда я хотел помочь с этим, мне не давали это сделать, – буркнул зельевар себе под нос, но Гермиона все равно услышала. Услышала и Макгонаголл.

– Северус, если бы не эта… некрасивая история и не статьи в «Пророке», вы же знаете, я пригласила бы вас обратно. Лучшего преподавателя у нас и не было. Но попечительский совет съест меня живьем, если я это сделаю.

– Значит, вам лучше не говорить, что я был здесь сегодня, – оскалился Снейп. – Не то и вам не удержаться в кресле директора.

– Мисс Грейнджер! – вдруг окликнул Гермиону Флитвик. – Не бегите так быстро, давайте-ка мы с вами обсудим расписание ваших консультаций и зачетов, раз уж вы здесь. Я все собирался отправить вам сову, но…

– Филиус, – чуть строже произнесла Макгонаголл, – мисс Грейнджер теперь миссис Снейп.

– О, я знаю, Минерва, – отмахнулся чародей. – Но так уж мы, старики, устроены, что помним учеников по старым фамилиям.

– Мне без разницы, – Гермиона, остановившись, подождала, пока Флитвик поравняется с ней. – Если вам удобнее звать меня так, пусть так и будет.

Северус бросил на них обоих многозначительный взгляд, но ничего не добавил. Флитвик, заглянув в лицо сначала Гермионе, потом Снейпу, хмыкнул:

– Если позволите, я хотел бы… просмотреть вас обоих. Я давно собирался с вами побеседовать, после того, как вы приняли этот обет, сами понимаете…

– Вы что-нибудь знаете об этом обряде? – поднял брови Снейп.

– Разумеется, знаю. Но видеть его в действии мне не доводилось. Я могу взглянуть? Пока мы не вышли обратно, и здесь нет никого из министерских. Лучше бы им не видеть… такие тонкие материи.

– Как вам угодно, – процедил зельевар, выпрямляясь во весь рост и опуская руки вдоль тела. Гермиона встала рядом с ним, с любопытством следя за Флитвиком. Его слова заинтриговали ее. Что он там собирается смотреть? И каким образом? Крохотный профессор по заклинаниям взмахнул палочкой, прочертив ею в воздухе широкую арку над головами у стоявшей перед ним пары. Директриса, остановившаяся чуть позади Флитвика, пытливо всматривалась в поверхность вспыхнувшего вокруг Гермионы и Снейпа светящегося кокона.

– Смотрите-ка, Минерва, – Флитвик указал на переплетающиеся потоки белой энергии, исходившие от супругов. – Даже магия связана.

– Это естественно, раз обряд предполагал некую форму магического брака.

– Да, но при любом магическом браке магия обычно доминирует у кого-то одного. Здесь же – равноценный обмен. И это при том, что мисс Грейнджер добровольно принесла себя в жертву, выкупая своей жизнью жизнь… преступника. Простите, Северус, я ничего против вас не имею, я знаю, что вы невиновны. Все преподаватели уже знают, – он бросил красноречивый взгляд на директрису. – Я лишь пытаюсь размышлять.

– Филиус, не соблаговолите ли объяснить? – подал голос Снейп, изо всех сил стараясь выглядеть хладнокровным, хотя миролюбивый тон мастера по чарам и тот факт, что преподавательский состав не держит на него зла, вызвали у него явное облегчение.

– Да я понимаю не больше вас, – отозвался Флитвик, обходя их по кругу и всматриваясь в движение энергетических линий. – Такая магическая связь все равно должна была оставить кого-то из вас слабее, особенно потому, что при заключении обряда требуется жертва. А здесь я не вижу ничего подобного.

– Разве на меня не наложены ограничения на использование магии? – уточнил Северус, с крайней заинтересованностью ловя каждое слово. Гермиона не могла не заметить загоревшийся в его глазах огонь.

– Ограничения наложены, все так, – Флитвик ткнул в кокон палочкой, от чего у обоих засияло кольцо на безымянном пальце. – И мисс Грейнджер в данном случае выступает неким… связующим элементом. Якорем, если хотите. Само ее существование будет сдерживать вас от применения магии во вред другому человеку. Но обычно при таких обетах слабеет чья-то колдовская сила. Не только использование заклинаний, но и их мощность. У вас же… Очень интересно.

– Что еще вы видите?

Флитвик нахмурился, рассматривая потоки:

– Я вижу, что рост колдовской силы никак не ограничен. Ограничения только на применение магии. На потенциал и силу никак не влияет. Более того – рост обоюдный. Поскольку ваша магия теперь связана, рост кого-то одного вызовет рост и другого. Возможно, это будет проявляться в каких-то разных аспектах, но будет. К примеру, если мисс Грейнджер начнет совершенствоваться в каких-то чарах и наращивать мощность тех же боевых заклинаний, это вызовет и возрастание силы у вас, Северус. И наоборот. Это и впрямь очень интересно. Я даже не ожидал… Возможно, это сделано для того, чтобы ваша защита была крепче, раз уж вам нельзя пользоваться атакующими заклинаниями. Это очень умно. Тот, кто придумал этот обряд, наверняка хотел защитить того, кого берет на поруки, а не просто удержать его от использования магии во вред людям.

Гермиона посмотрела на своего мужа. Он, сдвинув брови, смотрел в ответ, не отрывая взгляд. Затем качнул головой, безмолвно веля ей молчать.

– Можно ли снять этот обет, Филиус? Или ослабить его действие?

Флитвик снял свое заклинание и развел руками:

– Я не вижу, как это можно сделать. Это аналог Нерушимой клятвы, о чем вам, наверное, уже и так известно. Принятое однажды – принято навсегда. Но если Нерушимая клятва может сойти на нет после выполнения обещанного, в данном случае никаких обещаний нет, кроме как удерживать вас от незаконных действий, Северус. Поручительство заканчивается только с физической смертью одного из вас.

– Ясно. Что ж, это было весьма… познавательно, – процедил Снейп, поправляя на груди плащ. – Если это все…

– Да, пожалуй. Разве что если хотите остаться на чашечку чая и побеседовать еще, – мастер по чарам снова заглянул в лицо бывшему коллеге. – Северус, мне будет крайне недоставать вас в этом замке. С кем же мне играть в шахматы по выходным?

Снейп, казалось, на мгновение растерялся и даже был тронут словами Флитвика. Но его замешательство длилось какую-то секунду или две. Его лицо снова приобрело почти непроницаемое выражение, сквозь которое едва заметной тенью проступала усталость.

– Благодарю вас, профессор Флитвик, но день сегодня был насыщенный, так что мы лучше пойдем домой, – вмешалась Гермиона, заметив это. – Просто скажите, когда мне прийти.

– А давайте-ка начнем с седьмого сентября, вас устроит? Я как раз утрясу все расписания и смогу вас проконсультировать. Тогда и решим, с какой частотой устраивать вам зачеты. Минерва, я правильно понимаю, мне потом нужно будет согласовать расписание с остальными учителями и с вами?

Макгонаголл, ни на мгновение не перестававшая отслеживать каждое слово и движение четы Снейпов, кивнула:

– Согласуем.

 

Во дворе их встретила все та же компания, теперь выглядевшая весьма довольной.

– Минерва! – окликнул директрису Огден. – Получилось! Репеллентный слой восстановлен! Как вы и сказали, нужно было начать с фундамента.

– Прекрасно. Значит, теперь можем браться за Ненаносимость, – Макгонаголл слегка кивнула Снейпу. – Северус, еще раз благодарю за помощь. Миссис Снейп… все по расписанию, как договаривались.

Гермиона кивнула в ответ и, превозмогая желание остаться и понаблюдать еще, зашагала следом за своим мужем, уже направившимся к выходу с территории замка. Тиберий Огден долго смотрел вслед им обоим, а затем, сокрушенно покачав головой, снова повернулся к остальным волшебникам.

 

Когда Гермиона поравнялась с ним, Северус предложил ей согнутую в локте руку, и она ухватилась за нее.

– Ни слова сейчас об этом. Не хочу это обсуждать, – сказал он.

– Ладно. Но, как по мне, новости не самые плохие. Про обоюдный рост силы. Это предполагает некое… партнерство.

– Я не хочу сейчас говорить об этом, – повторил он. Гермиона покосилась на него, почти физически ощутила целый водоворот невнятных, спутанных мыслей в его голове и отвела глаза.

– Что такое Ночной Ужас?

– Редкостная дрянь, вызывающая у жертвы кошмары наяву, – ответил он, метнув на нее быстрый, скользящий взгляд. – Надеюсь, вы не станете выискивать в книгах подробности.

– Я читала «Секреты темнейших искусств», – негромко произнесла она.

Снейп остановился как вкопанный. Уставился ей в лицо, сдвинув брови к переносице:

– Дамблдор изъял ее из библиотеки еще до того, как вы пришли в Хогварц.

– Эта книга была у меня весь прошлый год. Она и сейчас у меня.

– Да вы с ума сошли! – прошипел он, придвигаясь ближе к ней. – Сожгите ее немедленно! И не вздумайте сказать кому-нибудь, что она у вас была. Откуда она у вас вообще?

– Из кабинета директора.

Лицо зельевара, и без того бледное, побелело еще больше.

– Как, во имя Мерлина, вы умудрились украсть ее из кабинета?! – одними губами произнес он. Гермиона пожала плечами:

– Старое-доброе Призывное заклятие через окно. Правда, я не была уверена, что именно я хотела получить. Но когда уточнила, что это «книга про крестражи» – ее и получила. Интересно работает заклинание. Достаточно даже такой расплывчатой формулировки.

Он долго буравил ее глазами, и Гермиона, уже зная, какова по ощущениям его беспалочковая легилименция, не противилась и не возмущалась. Ей была вполне понятна его тревога.

– Сожгите ее сразу же, как придем домой, – велел он, отводя взгляд. – Даже мне не показывайте. Не хочу ее видеть и не хочу даже знать, где вы ее держали. И попробуйте только не выполнить. Я… узнаю, если вы этого не сделаете.

– Хорошо. Могу я задать вам тот же вопрос, что вам только что задал Флитвик?

– Что, заинтересовались темными чарами, дорогая? – ехидно отозвался он, снова предлагая ей руку и увлекая ее за собой к выходу. – Хотите стать достойной женой Пожирателя?

– Бывшего Пожирателя. Я никогда не применяла никакую подобную магию, – парировала она. – Даже Сектумсемпрой не пользовалась. И я считаю, что в данном случае профессор Макгонаголл права – если не иметь хотя бы базовых теоретических знаний, то отличить плохое от хорошего нереально. Северус, вы же сами говорили примерно так же, когда вас поставили вести защиту от темных сил на моем шестом курсе. Чтобы бороться с этой дрянью, надо знать, с чем борешься.

– Только не говорите мне, что вы прочли всю книгу.

– Я не вчитывалась. Книга действительно мерзкая. Мне нужна была ин

⇐ Предыдущая29303132333435363738Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: