 |
Глава 32. Darren Hayes. Actions they can’t be denied
|
|
|
|
Глава 32
Nobody told you that a heart is like a deep, deep freeze
So many lies, so much of it broken
Darren Hayes
Go run but you can’t hide
Actions they can’t be denied
One thing keeps buggin’ me
Tell me how you sleep at night
I need to set things right
Darren Hayes
Ранним утром Гарри сидел на кухне дома на площади Гриммо и, уронив голову на руки, напряженно размышлял.
Что делать?
Ночью пришло известие, что Фаджа нашли мертвым в его доме. Никаких следов сопротивления или беспорядка, просто мертвый Фадж в домашнем халате у себя в гостиной. И это практически сразу после того, как он пригрозил министру публичным расследованием делишек Фаджа. Неужели Шеклболт убирает свидетелей? Гарри не хотел, не хотел в это верить. Все, что он ранее знал про Кингсли, никак не могло быть основанием для его сегодняшних подозрений. Но жизнь уже научила его, что вещи не всегда такие, какими кажутся. И проклятый Снейп, которого Гарри ненавидел с момента их первой встречи – самое яркое тому подтверждение. В глубине души он не сомневался в том, что Кингсли здесь ни при чем, но факты упорно лезли со всех сторон, и он в который раз совершенно запутался. Из головы не шли слова министра про вероятный сговор Гермионы и Снейпа. Память то и дело подкидывала ему воспоминания, как Гермиона оправдывала мерзкое поведение зельевара в школе. Все, решительно все его ненавидели, а она – оправдывала, невзирая на то, что Снейп постоянно терроризировал всех, кроме своих драгоценных слизеринцев. Да, она весь год была с ним и Роном, когда они охотились за крестражами, но затем с чего-то тайком вернулась за умирающим Снейпом в ту хижину. Никто из них даже не думал об этом, а она – вернулась. Она не рассказала им про Нарциссу и не делилась своими планами. Ах да, Нарцисса ее отравила и заставила поручиться за Снейпа, так она ему сказала… но при этом она категорически отказалась использовать это как предлог для разрыва отношений, хотя такая подстава, да еще с использованием Дурманящей настойки наверняка сыграла бы в ее пользу.
|
|
|
Гарри досадливо потер лоб обеими руками. Голова, казалось, вот-вот лопнет от всех этих мыслей. Все, что он знал и во что верил, в который раз становилось с ног на голову. Он сдавил ладонями виски, уставившись в одну точку на столе перед собой.
«Стоп. Хватит. Прекрати сходить с ума. Гермиона не была в сговоре со Снейпом. Ты знаешь ее много лет, и она никогда не обманывала тебя. Она не лгунья. Кингсли… Тут все сложно, и ему пока доверять явно не стоит. Но если он ни при чем, то кто убрал Фаджа? И кто выпустил Кэрроу? А главное – с какой целью? И если это не Снейп, то ему явно будут мстить. Черт с ним, со Снейпом, он в состоянии разобраться со своими дружками сам, но теперь с ним Гермиона. И будет ли он, спасая свою шкуру, защищать и ее тоже? Если никаких отношений с Гермионой ранее у него не было, и они с Нарциссой ее просто использовали, то что мешает им избавиться от нее как от балласта? Тем более, что Кингсли говорил, что с Гермионой явно не все хорошо. Снейпу, похоже, удалось ее подчинить. Или еще как-то убедить встать на его сторону. Какой же ты идиот, Гарри Поттер. Ты просто бросил свою подругу и самоустранился».
За дверью послышалось шарканье, и на кухню, зевая, зашла Джинни в халате поверх ночной сорочки.
– Привет, ты что, не ложился спать? Что ты делаешь на кухне так рано? – удивилась она.
– Доброе утро, – мрачно ответил ей Гарри. – Ночью пришло срочное сообщение из министерства. Фадж мертв. Его убили.
У Джинни вытянулось лицо.
– О, Мерлин, кому это могло понадобиться? – ахнула она. – И что теперь? Уже есть какие-то подозрения, кто мог это сделать?
– Никаких, – еще мрачнее ответил Гарри. Джинни налила себе стакан воды и села за стол рядом с ним. Он, чуть нахмурившись, посмотрел на нее:
|
|
|
– Вы же с Гермионой тогда почти полдня провели вместе. Вы наверняка разговаривали с ней… про Снейпа.
– Разумеется, – усмехнулась Джинни. – Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе, о чем мы с ней говорили? Если это не допрос, то я ничего тебе не скажу. Но могу точно сказать, что то, что я от нее услышала, никак тебе не поможет в истории с Фаджем.
– Министр вызывал их к себе. Он разговаривал с Гермионой. Сказал, что она изменилась.
– Конечно, изменилась, – кивнула Джинни – Вся ее жизнь изменилась…
Гарри, помедлив, чуть тише проговорил:
– У него сложилось впечатление, что Гермиона полностью на стороне Снейпа и готова разорвать глотку любому, кто скажет хоть слово против него.
На Джинни это, похоже, не произвело особенного впечатления. Она тряхнула головой, отчего огненно-рыжие пряди рассыпались по плечам:
– Ну, насчет «разорвать глотку» не знаю… Но, Гарри, она влюблена в него по уши. И, разумеется, она на его стороне. Он же ее муж. И сейчас ее это абсолютно устраивает. Уже.
Влюблена? В Снейпа?! Это что-то новое. Нет, ему еще в ту ночь приема у Малфоев показалось, что она вовсе не хочет уходить от Снейпа, даже уже зная, каким способом ее вынудили вступить с ним в брак. Но он тогда решил, что это от безысходности. Потому что при наложенных заклятием ограничениях она будет вынуждена прожить всю жизнь в одиночестве, а такого он не пожелал бы никому. И она, видимо, решила просто… приспособиться, раз деваться все равно некуда.
Но чтоб влюбиться?!
Это, безусловно, все меняло.
– Может, он держит ее под зельями? – предположил Гарри. – Ну, в смысле… Как она могла… влюбиться в Снейпа? Это же Гермиона!
– Я не знаю, – резко сказала Джинни, вставая из-за стола. – Но то, что она не под зельями и не под проклятием подвластия – это точно. И я уверена вот в чем – если ты хочешь сохранить с ней дружбу, тебе придется налаживать отношения со Снейпом. Я не знаю, чем он так привлек ее, но если ей придется выбирать между тобой и им, она выберет его. Ты будешь завтракать? Или, может, пойдешь поспишь хоть пару часов?
– Какое спать? – пробурчал Гарри, потирая лоб. – Мне нужно в министерство. Я постараюсь прийти вечером пораньше, я сегодня вообще не выспался… столько всего…
|
|
|
– А что Кингсли? Говоришь, он вызывал их? Это связано с побегом Кэрроу?
– Да. Он думал, что это Снейп помог им сбежать. Но это не он. Так что они наверняка будут гоняться за ним. Он же, считай, сбежал в ту ночь из Хогварца, оставил их там, да еще оказался предателем. А теперь еще и женат на… сама понимаешь.
– Ну да, – Джинни задумчиво водила указательным пальцем по своим губам. – Они весь год пытались нам втемяшивать, что магглы и грязнокровки – животные, и их надо уничтожать всеми силами.
Он поднял на нее глаза, всматриваясь в ее лицо:
– Слушай… Вас же там постоянно наказывали за то, что вы с Невиллем и Луной продолжали работу ДА. Неужели Снейп ни разу не вступился? Я никак не могу понять, как все было. В его воспоминаниях я видел, что Дамблдор поручил ему защищать учеников. Его потому и назначили директором, это было выгодно и Вольдеморту, и Дамблдору. Но почему он, в таком случае, ни разу не вступился за вас? Эти головорезы применяли к ученикам пыточное проклятие. А он… что? Просто смотрел сквозь пальцы?
– Гарри, ты представить себе не можешь, что творилось в школе весь последний год, – Джинни опять уселась за стол и, потянувшись через столешницу, взяла его за руку. – Нам, в принципе, уже было все равно. После того, что было в Отделе Тайн… и после того, как погиб Дамблдор… потом вы с Роном и Гермионой сбежали со свадьбы, и никто не знал, где вы, пока Люпин не нашел вас в Лондоне. А потом от вас вообще не было ни слуху ни духу много месяцев. Ну, то есть, мы понимали, что если бы вас убили, об этом уже раструбили бы на всю страну. Но… В общем, нам было уже безразлично, наказывают нас или нет. Мы хотели доставить им всем побольше неприятностей, хотя сделать мы могли не много-то чего. Учителя должны были докладывать о нашем непослушании обоим Кэрроу, потому что они отвечали за дисциплину в школе. Но, естественно, они старались этого не делать, и если нас не ловили сами Кэрроу, то наказания обычно удавалось избежать. А Снейп… Знаешь, когда он поймал нас при попытке украсть меч Гриффиндора из кабинета, он… Я думала, что сейчас будет и Крусио, и что-нибудь похуже. Но он просто отправил нас к Хагриду, чтобы мы ходили с ним в Запретный лес лечить больных единорогов. А ведь мог бы сделать куда хуже.
|
|
|
– Ну да, – буркнул Гарри. – Как будто в Запретном лесу так хорошо и безопасно.
– Гарри, ты же понимаешь, что по сравнению с пыточным проклятием Запретный лес и Хагрид – это вообще приятная прогулка, – серьезно сказала Джинни.
– Но, погоди… Я тогда слышал совсем другое. Я слышал, что вас очень жестоко наказали, всех. Это же реально залет – вломиться в кабинет директора.
– Ну, да. Но наказывали нас позже и вовсе не за это – Невилль потом еще что-то устроил и попался уже самим Кэрроу. А в кабинете нас поймал Снейп. И отправил в Запретный лес.
– Гм… То есть, ты даже не обвиняешь его за все, что творилось в школе под его руководством?
– Ну, как тебе сказать… Тогда обвиняла, конечно. Сейчас, после того, что стало известно… Наверное, нет. Я очень много думала об этом. Особенно после разговора с Гермионой. Ну, в смысле… Он же был двойным агентом. Он был вынужден хорошо играть свою роль, чтобы не допустить еще большего зла. Я вот вспоминала сейчас, когда и как нас наказывали. Знаешь, самые жесткие наказания устраивали сами Кэрроу, если мы попадались именно им. И Снейп ничего не мог сделать, чтобы им это запретить – таков был приказ Вольдеморта. Если бы он пытался нас защитить, попал бы под подозрение. И больше ничего не смог бы сделать. Слабое оправдание, но уж как есть. Мне кажется, приоритетом тогда было защитить тебя и дать тебе возможность довести дело до конца. Все, что происходило в Хогварце, было второстепенным. Гарри, – она чуть крепче сжала его пальцы, – я знаю, Снейп всегда относился ко всем нам хуже некуда. А тебя так просто ненавидел… И мы теперь понимаем, почему. Но сейчас именно от тебя и твоего отношения зависит то, сумеешь ли ты сохранить дружбу с Гермионой. Она без колебаний последовала за тобой в это путешествие, хоть и знала, как это опасно. Она спрятала своих родителей, наложив на них заклятие забвения. Она все бросила. Если у тебя и есть по-настоящему преданный друг, так это она. Так что… Попытаться примириться со Снейпом – невысокая цена за такую дружбу. Лично я свой выбор сделала, – она снова поднялась из-за стола. – Так будешь завтракать? Или сразу пойдешь в министерство?
Гарри потер щеки обеими руками. Все то, что она только что сказала, он и сам говорил себе последние несколько недель. Теперь-то ему уже было понятно такое неприязненное отношение преподавателя зельеделия – сын самого ненавистного сокурсника, который травил его все школьные годы, да еще увел женщину, в которую Снейп был влюблен. Так уж случилось, что Гарри внешне был практически копией своего отца, и единственное, что напоминало Снейпу о Лили – глаза. Уже зная всю эту историю, Гарри не раз и не два начинал задумываться о том, каково же это – постоянно видеть перед собой это горькое напоминание о сломанной жизни. И какие чувства это может вызывать. Да, он, Гарри, не виноват в том, что похож на родителей – это генетика, ее не выбирают. Но, видимо, нанесенная обида была до того сильна, что даже взрослый человек оказался не в состоянии с ней справиться.
|
|
|
Кажется, приятного и впрямь мало.
А еще это, должно быть, невероятно, нечеловечески больно.
Выйдя из дома после завтрака, Гарри решил, что не стоит откладывать в долгий ящик разговор со Снейпом. Он должен был выяснить его намерения относительно Гермионы. И, наверное, надо предупредить его о смерти Фаджа. Возможно, Снейп сможет сообщить ему какую-то новую информацию, если уж Шеклболту доверять нельзя. Он посмотрел на часы. Из отчетов охраны, следившей за Снейпом, он знал, что тот появляется в госпитале чаще всего к восьми утра и всегда заходит через черный ход. Уходит он около семи часов и сразу с крыльца аппарирует домой. Едва он зайдет в дом, его оттуда уже не достать. Авроры, приставленные следить за домом, пытались прощупать жилище бывшего Пожирателя смерти – и потерпели неудачу. Снейп закрылся надежно. Значит, вероятнее всего поймать его при входе в госпиталь. Гарри добрался до здания больницы Св. Мунго, зашел с черного хода и стал ждать.
Снейп был пунктуален. Примерно без десяти восемь дверь открылась, и Гарри увидел знакомую черную фигуру.
Увидев шагнувшего ему навстречу Поттера, Снейп резко остановился. Несколько секунд они в упор смотрели друг на друга. Затем зельевар поджал губы и попытался пройти к лестнице.
– Профессор Снейп, – Гарри загородил ему дорогу, – доброе утро, сэр, – поздоровался он, вспомнив, как тщательно Снейп следил за протоколом общения в школе.
Снейп скривил губы:
– Утро было добрым, мистер Поттер, пока вы не показались мне на глаза. Дайте мне пройти.
– Сэр, нам надо поговорить, – Гарри огляделся, проверяя, нет ли вокруг свидетелей, и остался стоять на месте, преграждая Снейпу путь к лестнице.
Лицо Снейпа приняло так знакомое ему презрительное выражение.
– Не вижу тем, которые мне было бы интересно с вами обсуждать, мистер Поттер, – он чуть вздернул подбородок. – Хвала Мерлину, я больше не ваш преподаватель, следовательно, не обязан более терпеть ваше присутствие. Дайте. Мне. Пройти.
Гарри не шелохнулся. Снейп оттолкнул его плечом и пошел по коридору к лестнице.
– Профессор Снейп, – чуть резче позвал Гарри, глядя в спину удаляющемуся зельевару. – Сегодня ночью убили Фаджа.
Тот резко остановился. Развернулся на каблуках и вернулся на несколько шагов назад, впившись взглядом в лицо Гарри:
– Что вы сказали?
Гарри вдруг понял, что начинает нервничать под этим взглядом. Словно ему опять одиннадцать, и он только что переступил порог Хогварца.
– Сэр, сегодня ночью Корнелиуса Фаджа нашли мертвым, – понизив голос, проговорил он. – Министерство еще не обнародовало эту информацию, я пришел к вам на свой страх и риск. Нам надо поговорить, – он огляделся, – но лучше не здесь.
Снейп смерил Гарри ничего не выражавшим взглядом. Затем кивнул и жестом пригласил его следовать за ним. Они поднялись на пятый этаж, Снейп открыл дверь в одну из пустующих палат, пропустил Гарри вперед и, войдя следом, запер дверь. Достал палочку, наложил заклятье тишины. Покончив с мерами безопасности, он повернулся к ожидавшему его Гарри:
– Я слушаю вас, мистер Поттер.
– Позавчера Фадж был отстранен от должности консультанта, – начал Гарри. – На днях должно было начаться расследование против него… а сегодня ночью его нашли убитым. Прямо у него дома. Никаких следов борьбы. Вам это не кажется странным?
– О каком расследовании идет речь? – уточнил Снейп.
– По поводу публичного заседания по вашему делу, сэр. Министр давал письменное распоряжение о закрытом слушании, но Фадж нарушил его.
– Как интересно, – протянул Снейп. – Министерству уже несколько месяцев нет покоя по поводу моего дела. Уже закрытого. И что же дальше? Кто инициировал это расследование?
Гарри сглотнул, глядя прямо в лицо своему бывшему преподавателю:
– Я.
– Еще интереснее, – издевательски-вкрадчивым тоном отреагировал Снейп, кривя губы. – Могу я полюбопытствовать, чем вызван ваш интерес к моей особе?
– К вашей особе у меня нет никакого интереса, – начал закипать Гарри. – Меня беспокоит будущее Гермионы. Связавшись с вами, она подвергает себя опасности.
– Вот как? – в голосе Снейпа прорезались первые нотки раздражения. – Это ваша семейная традиция, мистер Поттер – лезть в дела, которые вас совершенно не касаются?
– Гермиона Грейнджер – мой друг. – Гарри резко повысил голос. –И ее безопасность меня очень даже касается! Сэр.
– Гермиона Снейп, – резко парировал зельевар, – моя жена. И ее безопасность – мое дело.
– И давно ли она ваша жена? – разозлился Гарри, и его понесло. – В тот день, когда она связала себя с вами, она была готова броситься с моста! Я это знаю, потому что я видел, в каком она была отчаянии, я приходил к ней после суда. Я знаю, что сделала ваша подруга Нарцисса Малфой. Вы просто ее использовали. Она подвернулась вам под руку, и вы вынудили ее принести непреложный обет… а сейчас вы говорите мне, что она ваша жена. И вы обеспечите ее безопасность? А, может, вы при первой опасности просто избавитесь от нее. Найдете способ…
– Замолчите, Поттер! – рявкнул Снейп с побелевшим, перекошенным от злости лицом. – Вы слишком любите совать свой нос в чужую личную жизнь. Я повторяю вам еще раз: ваша подруга – моя жена. Я несу за нее ответственность, обеспечиваю ее безопасность и, в отличие от вас, я знаю, о чем говорю и как это сделать. А мои отношения с ней вас точно не касаются. И я не собираюсь обсуждать это с вами. Вам ясно, Поттер?
Гарри, чувствуя себя точь-в-точь как на одном из уроков окклуменции, уставился ему в лицо, не отводя взгляда. Какое-то время они буравили друг друга глазами. Затем Снейп едва заметно выдохнул и уже чуть спокойнее произнес:
– То, что вы рассказали про Фаджа – действительно интересно. Если вы пришли ко мне, значит, не обвиняете меня в этом убийстве. Это, безусловно, вселяет оптимизм при оценке ваших умственных способностей…
Ну вот, опять. Начинается. Каждый раз этот тон. Будто он видит перед собой особо мерзкого таракана. Когда Снейп говорил с ним таким тоном, ему все труднее было сдерживаться и помнить все то, для чего он сюда пришел. В конце концов, сколько еще его будут обвинять в том, что творил его отец еще в школе? Прошло уже больше двадцати лет.
– Почему вы все время делаете это, сэр? – спросил Гарри, осознавая, что в голосе слишком много горечи, но не имея сил – или желания – скрыть это.
Снейп поднял брови:
– Прошу прощения?
– Почему вы все время стараетесь меня унизить и разговариваете со мной так, будто я в чем-то серьезно провинился перед вами? Я понимаю вашу обиду на моего отца и его друзей. Но я – не мой отец.
– Мистер Поттер, я не имею ни малейшего желания обсуждать с вами вашего отца и его отвратительные выходки. Вы и так видели слишком много того, чего вам видеть не положено.
– Я не оправдываю того, что он сделал, – продолжал Гарри, словно не услышав его последних слов. – Почему вы заставляете меня платить по его счетам? Я много думал об этом, сэр. И… мне очень стыдно за поведение моего отца. Он не имел никакого права так поступать с вами, и у вас есть все причины его ненавидеть, даже двадцать лет спустя. Это ваше личное дело, согласен. Но я – не он.
Снейп молча смотрел на него. Гарри вздохнул, набираясь смелости произнести то, что он репетировал у себя в голове уже несколько дней.
– Северус Снейп. Я, как сын своего отца, прошу у вас прощения за его… постыдные действия по отношению к вам. За весь вред, который он вам причинил. Мне… мне искренне жаль, что те события случились. И, поверьте, я ценю те усилия, которые вы приложили, оберегая меня все эти годы. Я искренне благодарен вам за это.
Гарри умолк. Его запал иссяк. Под взглядом Снейпа он по-прежнему не мог чувствовать себя свободно. Этот человек наводил ужас на всю школу одним своим присутствием. На уроках ему даже не нужно было делать какие-то замечания – все сидели тихо, как мыши, боясь даже пикнуть.
В воцарившейся тишине Снейп продолжать сверлить Гарри глазами, будто пытаясь проникнуть в его мысли, и молчал. Наконец, он шевельнулся и отвел свой тяжелый взгляд. Но когда он заговорил, тон его голоса оставался сухим и язвительным.
– Как трогательно, Поттер. Вы меня… удивили. Похоже, вам действительно небезразлична безопасность моей жены, раз вы решились на подобные… излияния.
Гарри позволил себе выдохнуть. Совсем чуть-чуть. Пусть язвит, пусть злится – он, Гарри, сделал то, что было нужно. То, что следовало сделать уже давно. Его совесть теперь чиста. Он совершенно искренне принес извинения за то, что творил Джеймс.
– Итак, – продолжал Снейп, – что вы думаете по поводу смерти Фаджа? Кто хотел избавиться от него как от свидетеля? Министр?
– Я думал об этом, сэр, – поспешно ответил Гарри, радуясь, что разговор перешел в конструктивное русло, – но… сомневаюсь, что это министр. Шеклболт уверял меня, что Фадж ему нужен. Не думаю, что он пошел бы на убийство. Я считаю, что Фадж был причастен к побегу Кэрроу, и его убили именно они.
– У Фаджа были возможности влиять на администрацию Азкабана? – осведомился Снейп.
– Не знаю, – слегка растерялся Гарри. – Я не расспрашивал. У него были связи с этой журналисткой, Скитер. Несколько лет назад она писала про меня свои мерзкие статьи в «Пророке», в прошлом году писала про Дамблдора. И совсем недавно – про вас и Гермиону. Скорей всего, она делала это опять-таки по его просьбе. Но я не понимаю, в чем здесь выгода, кроме как испортить вам жизнь.
– Так узнайте, Поттер, – тон Снейпа снова стал раздраженным. – Перед вами теперь открыты буквально все двери. Если этих преступников выпустил Фадж, или же если он имел рычаги влияния на руководство тюрьмы, то, возможно, Кэрроу действительно убрали его как нежелательного свидетеля. А если самим Фаджем кто-то руководил?
– Люциус Малфой? – предположил Гарри.
Снейп отмахнулся от него как от мухи:
– Не Люциус. Это точно. Я проверял. Это кто-то другой, и если не министр, то тогда кто?
Гарри молчал. И понимал, что расследование опять ложится на его плечи. Он единственный, кто может беспрепятственно перемещаться по министерству, заходить в любые кабинеты, слушать любые разговоры. Мальчик-Который-Выжил. Избранный, покончивший с Темным лордом.
Опять, опять все сначала.
Снейп, похоже, не разделял его терзаний:
– Ступайте, Поттер. Постарайтесь выяснить про возможные связи Фаджа с администрацией Азкабана. Когда узнаете что-нибудь, пришлите Гермионе сову. А у меня уже нет времени беседовать с вами. До свидания.
Он вытащил палочку, отпер дверь, развеял заклятие тишины и ушел, оставив Гарри с еще более тяжким грузом, чем до этого.
|
|
|
