 |
Глава 41. David Cook
|
|
|
|
Глава 41
Holding onto things that vanished
Into the air
Left me in pieces
But now I’m rising from the ashes
Finding my wings
And all that I needed
Was there all along
Within my reach
David Cook
Холодный октябрь сменился промозглым ноябрем с мокрым снегом и ветром, и в доме в Паучьем тупике стало еще холоднее, невзирая на все попытки Гермионы обогреть комнаты. Вся деятельность в пределах дома теперь происходила в основном в гостиной у камина либо в подвале, где Северус выполнял какие-то очередные заказы или помогал Гермионе с подготовкой к экзамену по зельеделию. В спальне тепло поддерживалось лишь благодаря согревающим заклинаниям и Гермиониным костеркам, которые нужно было подпитывать каждые три-четыре часа. Кэрроу все так же не показывались в Кокворте. Гарри еще несколько раз втайне от министерства сообщал о новых убийствах, опять никак не связанных между собой или с предыдущими смертями, и Снейп продолжал ломать голову, что все это может означать. Он не верил, что они могли попросту забыть о нем. А если не забыли – значит, чего-то ждут. Но чего именно? Министерству было известно не больше, чем ему – дознаватели смогли установить только сходство следов магии на месте преступления, и больше ничего. Снейпа это крайне нервировало, и он все ужесточал меры безопасности и тренировки. Невзирая на крайнюю занятость на работе, он выкраивал несколько часов в неделю, они убегали из дома, забирали Гарри откуда-нибудь и занимались до ночи. Или до тех пор, пока Гермиона, и без того уставшая, не начинала буквально валиться с ног. Поттер негодовал:
– Это что, обязательно входит в программу – довести ее до истощения?
– Если дойдет до реального боя – никто никого жалеть не будет, – рычал Снейп в ответ. – Хотите научиться – придется сцепить зубы и работать.
|
|
|
Надо сказать, ему не приходилось слишком уж принуждать или мотивировать их – они и впрямь старались, насколько хватало сил. Даже Поттер, в способности которого Снейп не верил в принципе, показывал очень недурственные результаты. И Снейпу так было куда проще обучать их каким-то заклинаниям, которые он не мог использовать в полную силу сам. Но время от времени то Гарри, то Гермиона возмущались его, как они считали, излишне жесткими методами и пытались капризничать.
– Я провел с вами от силы 5-6 занятий, а вы ноете больше, чем все мои бывшие подопечные в Слизерине, вместе взятые. Ну-ка, кто скажет мне, каково было мое единственное условие, когда я взялся за эту совершенно ненужную мне работу? – недобро сверкая глазами, вопрошал Снейп на какой-то очередной отказ продолжать.
– Не ныть, – бурчал Поттер, не глядя на него.
– Вот именно. Так что оставьте свои жалобы – и пробуем еще раз. Или же выметайтесь вон, я с радостью займусь в это время чем-нибудь более интересным.
Гермиона сердито сопела, но не огрызалась. Лишь наступала своему другу на ногу, если они стояли рядом, и через минуту-другую они возобновляли тренировку. Обычно в такие вечера, когда они возвращались домой, она почти сразу падала спать и на все попытки разбудить ее только мычала в подушку:
– Северус, отстань, я сплю.
Он видел, что ей и впрямь тяжело. Близился конец учебного семестра, и она только и делала, что писала какие-то контрольные работы. Он проверял ее эссе по зельеделию, если у него было время, и следил за тем, как она готовила зелья, входившие в программу седьмого курса, лишь изредка вмешиваясь, чтобы скорректировать ее работу. В целом он был уверен, что ей не составит никакого труда сдать экзамены на П. А. У. К., но она почему-то все равно страшно переживала, особенно когда ей присылали дополнительные списки литературы по тому или иному предмету.
|
|
|
– Меня уже тошнит от книг, – пожаловалась она ему как-то за ужином. – Если я попытаюсь прочесть еще хоть одну – у меня голова лопнет. Когда мы сдавали С. О. В. У., и то было куда проще. Как ты вообще сдал седьмой курс в свое время?
– Как и все, – пожал плечами Снейп. – Учился только с перерывами на сон и еду.
– И хорошо сдал? – ревниво прищурилась она.
– Ну, я был не самым лучшим на курсе, но недалеко.
– Зубрила, – фыркнула она, хоть и совершенно беззлобно.
– А ты сама? – поддел ее он. – Не такие уж мы и разные, когда речь идет об учебе. Все ты сдашь. Уж если ты придумала, как обогреть комнату открытым огнем без дыма, экзамен по трансфигурации и чарам для тебя вообще будет парой пустяков. А если не прекратишь так убиваться – я буду добавлять в твой какао смирительную настойку. И заодно снотворное.
К началу декабря ситуация стала еще более унылой. Снейп, более-менее привычный к постоянной нагрузке с времен преподавания в Хогварце, еще как-то справлялся со всем, что на него наваливалось и на работе, и в рамках репетиторства, а вот Гермиона стала ощутимо сдавать. На тренировках она все чаще теряла концентрацию, не успевая блокировать заклинания, и Снейпу пару раз приходилось лечить ожоги, которые ей ненароком нанес Поттер, когда они изучали атакующие заклинания с огнем. И хотя мальчишка был не виноват, Снейпа это так разозлило, что он целую неделю отказывался с ним заниматься после этого. Поттер, естественно, тоже злился, Снейп слышал, как он досадовал, извинившись перед Гермионой за оплошность:
– Я что, виноват, что так вышло? Почему он вечно делает виноватым одного меня?
– Гарри, ты не виноват, конечно. Он… Нам всем сейчас непросто. Не сердись.
– Ага, не сердись… Он считает меня бестолочью, хотя я стараюсь, как могу.
– Он не считает тебя бестолочью.
Еще как считаю, хотелось встрять Снейпу, но он прикусил язык и сделал вид, что не слышал этого.
Деточки.
От их возраста все-таки не отмахнуться. То работают на полном серьезе, сосредоточенно и слаженно, то вдруг впадают в ребячество. Снейп до сих пор не мог решить, как он к этому относится. Особенно когда его драгоценная жена на одной из тренировок вдруг залепила Поттеру снежком в лоб, и тренировка на добрых десять минут превратилась в снежные бои. Они попытались было вовлечь в эту игру и его, но он сделал такое лицо, что даже Гермиона, давно уже привыкшая к его настроению и поведению, не решилась бросить в него снежком.
|
|
|
В Хогварце бывали времена, когда ему казалось, что он не выдержит больше ни единого дня преподавания. Что дети бестолковы и ничему не хотят учиться, кроме нескольких отдельных индивидов. На седьмом курсе в его классе обычно оставалось от силы 5-6 учеников. Дамблдор не раз по-доброму журил его за излишне завышенные стандарты – мол, зачем так дотошно придираться ко всему, можно было бы научить куда больше детей при более мягком подходе. Но Снейп был непреклонен. Он придирался ко всему, всегда и везде, считая, что только так отберет на свой курс тех, кто действительно способен и хочет учиться. Когда его перевели с зельеделия на защиту от темных сил, и его место снова занял вернувшийся с пенсии Слагхорн с менее жесткими требованиями, Снейп злорадно выслушивал его жалобы в учительской едва ли не каждый день: дескать, ученики хоть и способные, но сварить по-настоящему хорошее зелье могут лишь Грейнджер и Поттер, причем, второй демонстрирует гениальность буквально на каждом уроке. Последнее стало для него неожиданностью, и Снейп даже подумал было, что в мальчишке и впрямь дремал нераспознанный им талант, но затем все быстро встало на свои места: Поттер просто откопал его старый, почти полностью переписанный учебник по зельеделию, так опрометчиво оставленный юным зельеваром в классе много лет назад.
И вот теперь его преподавательская деятельность не только не окончилась с уходом – точней, побегом – из Хогварца, но и продолжала цвести буйным цветом. Пусть и только для двоих учеников. И он даже поймал себя на том, что получает удовольствие от процесса. Особенно когда они делали успехи. Его буквально распирало от гордости, когда он видел мастерски отраженное заклятие или беззвучные, точные удары по мишени. Гермиона, безусловно, справлялась лучше, но и Поттер, к его изумлению, сносно работал, если выключал эмоции и переставал беситься – что случалось не слишком часто, но достаточно, чтобы обнадежить даже такого требовательного учителя. Снейп видел, как они взаимодействуют между собой, как стараются помочь друг другу – и его снедала пусть слабенькая, но зависть, усугубленная пониманием того, что эти двое плюс рыжий болван целый год помогали друг другу выжить. И стояли друг за друга горой. У него никогда не было никого, кто мог бы вот так подставить ему плечо. Поддержать. Утешить и подбодрить, если что-то не получалось сразу. Ему всю жизнь отчаянно не хватало подобного взаимодействия хоть с кем-то – он всегда был один. Он в одиночку пробивался сквозь преграды, сцепив зубы, рассчитывая только на свои силы. Да, он привык к этому, приспособился и перестал ожидать помощи со стороны. И даже перестал желать подобного. Но кому от этого было хуже? Последний год и вовсе был кромешным адом, когда он ежесекундно ждал ударов в спину, и прикрыть его было некому. Была бы у него на подхвате парочка таких верных, пламенных сердец – кто знает, как бы все обернулось. Увы, открыться он никому не мог. Ученики, кроме слизеринцев, люто его ненавидели. Преподаватели – тем более. У него был лишь непрестанно изводивший его портрет в директорской, который не открывал ему всей правды даже тогда и требовал невозможных, чудовищных жертв каждый день – осознанно ли, ненамеренно ли, уже неважно.
|
|
|
«Ты лишил меня даже этого, Дамблдор, – с горечью думал Снейп в такие моменты. – Ты еще больше отрезал меня от людей. Ты и не хотел давать мне шанса… Если бы в Ордене был еще хоть один человек, кто знал бы хотя бы часть правды – мне было бы гораздо легче. Я не был бы так одинок в своем постоянном страхе. Мне не пришлось бы тащить эту ношу одному. Но ты лишил меня даже этого…»
Впрочем, цеплять Поттера саркастическими комментариями и смотреть, как из этих зеленых глаз едва ли не сыпались искры, ему никогда не надоедало.
В Малфой Мэнор дела шли ненамного лучше. Наведавшись туда в начале декабря с парочкой настоек, которые ему заказала Нарцисса, Снейп с удивлением обнаружил, что его старая подруга выглядит не менее утомленной.
– Благодарю, Северус, – она приняла у него из рук флакончики и убрала их на каминную полку. – Я очень устаю в последнее время, а эти успокоительные настойки мне никогда толком не удавались.
– Не стоит, Цисси, – он отошел к окну, наблюдая за снежинками, мягко падающими на подоконник. – Про Кэрроу ничего?
– Нет, – расстроенно ответила Нарцисса, – и мне это очень не нравится. Я не люблю, когда чего-то не понимаю. Министерство до сих пор их не поймало, и их никто не видел. В банке они не появлялись и деньги со своих сейфов не брали. Где они прячутся и кто им покровительствует? Клянусь памятью Мерлина, я бы предпочла, чтобы они сидели у меня в комнате на третьем этаже.
|
|
|
Снейп молчал. Ему тоже крайне не нравилась эта подвешенная ситуация и ожидание непойми чего, но деваться было некуда. Министерская охрана исправно дежурила по периметру их дома. Гермиону он никуда не отпускал, кроме практических занятий по трансфигурации в Хогварце, но она взбунтовалась и выбила себе посещения площади Гриммо. Он был вынужден согласиться. Она действительно больше никуда не ходила, даже за покупками – все продукты закупал домовой эльф Поттера, а Гермиона просто забирала их с площади Гриммо. Снова гулять по вечерам они так и не начали – все прогулки превратились в тренировки, и Гермиона изнемогала от усталости. Она нервничала, нередко закрывалась в своей комнате. Вечный страх нападения и напряжение не отпускали. Сам он мог немного позволить себе расслабиться вечером, в запечатанном всеми известными ему способами доме, под круглосуточной министерской охраной, но он хотя бы ежедневно бывал на работе. Или у Малфоев. Хоть какое-то общение с людьми. Гермиона же, вынужденно запертая в четырех стенах, если не считать походов к Поттеру на чай, бесилась от однообразия и непрестанной учебы. Ему было жаль ее, но он боялся что-то менять. Хоть и понимал, что взрыв уже недалеко, и они рискуют опять перестать разговаривать.
– Чем ты так расстроен? – голос Нарциссы заставил его очнуться от грустных размышлений.
– Я устал, Цисси. И Гермиона устала. Я опять запер ее в доме, и она сходит там с ума.
– Приводи ее к нам на рождественский бал, – предложила Нарцисса. – Через три недели. Будет музыка, танцы, много молодежи. Она отвлечется. Считай это приглашением для вас обоих.
– Гм… Неплохая идея, у вас хотя бы безопасно, – Снейп отошел от окна и сел в кресло напротив Нарциссы. – Но она не очень любит к вам приходить. Я предложу ей, но не уверен, что она захочет.
– Захочет, если ей надоело сидеть дома… Ты умеешь танцевать? – вдруг спросила Нарцисса.
– Я? – Снейп удивленно поднял на нее глаза. – Ну, когда-то чему-то учился. Но это было настолько давно, что, считай, не умею. И не танцую. А почему ты спрашиваешь?
– А потому, что я приглашаю тебя на бал, – не без ехидства ответила ему Нарцисса. – И присутствующие будут танцевать. Все, кроме людей преклонного возраста.
– Обожаю твой сарказм, Цисси, – скривился Снейп.
– Я знаю, – коварно улыбнулась она. – Так что будем делать?
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Снейп.
– Я могу подготовить тебя… к вечеру, – Нарцисса буквально сияла от удовольствия, наблюдая его замешательство. – Хочешь, научу тебя танцевать?
– Благодарю, не стоит беспокоиться, – буркнул Снейп, не глядя на нее.
Но Нарцисса уже почуяла запах крови.
– Северус, – пропела она, – соглашайся. Подумай сам, если ты не будешь танцевать на балу со своей женой, она будет танцевать с другими. А ты будешь на это смотреть.
– Не факт, что она вообще захочет танцевать на вашем балу, – пытался сопротивляться Снейп.
– О, поверь мне, – не отставала Нарцисса, – захочет! Чего ты так боишься? Это совсем не страшно. И даже весело. Ты же хочешь ее развлечь? И я предлагаю тебе научиться. Использовать твое умение потом или нет – решать тебе. Но подготовиться тебе не повредит.
Она поднялась с кресла и поманила Снейпа к себе:
– Ну-ка, иди сюда!
– Цисси, отстань. Я не настроен на какие-то… танцы.
– Слушай, что я тебе советую, – не сдавалась она. – Разве ты хоть раз в жизни пожалел о том, что послушался меня? Вставай, не будь занудой. Первый урок будет без музыки. Под счет. Северус! – в ее голосе прорезались требовательные нотки.
Снейп, откинувшись на спинку кресла и прищурив глаза, смотрел на нее. Затем насмешливо фыркнул:
– Столько внимания со стороны женщин, как за последние полгода, я не получал, наверное, за всю свою жизнь. И не жалуйся, моя дорогая Цисси, если я отдавлю тебе ноги. Ты сама напросилась!
Он легко поднялся со своего кресла и, подойдя к Нарциссе, обнял ее правой рукой за талию.
Задача оказалась не такой простой, как он легкомысленно предположил поначалу. Наступив Нарциссе на ногу практически сразу (как и опасался пару минут назад), Снейп смутился и сразу пожалел о том, что повелся на ее провокацию. Но гордость не позволяла отступать, и он, ругаясь про себя, сосредоточился и стал внимательно слушать указания своей подруги, стараясь не запутаться в ногах и шагах. Хвала Мерлину, Нарцисса сразу оставила свой ехидный тон и двигалась медленно, отсчитывая ритм и давая ему время вникнуть в процесс.
Они увлеченно двигались в такт командам Цисси, но стоило Снейпу ощутить себя свободнее и перестать, наконец, путаться, как объявилась новая напасть. В комнату вальяжно вплыл Люциус в богато расшитом домашнем халате и, остановившись у входа, оперся о дверной косяк.
– Добрый вечер, Северус, – ухмыляясь, произнес он. – Цисси, я не знал, что у нас гости.
Снейп с Нарциссой остановились и опустили руки.
– Добрый вечер, Люциус, – ровным тоном отозвался Снейп, прекрасно понимая, что выглядит как минимум смущенным, а как максимум… черт, ему даже не хотелось об этом думать. И маску безразличия уже не натянешь – будет еще смешнее. Мгновенно просчитав возможные пути отступления, он решил, что надо сохранять спокойствие. Даже если Малфой начнет его провоцировать, это будет… наиболее приемлемым вариантом. Не доводить же до открытой ссоры.
Нарцисса же, напротив, оставалась расслабленной и непринужденно улыбнулась мужу:
– Да, Люциус, у нас гости. Северус любезно приготовил мне кое-какие зелья, которые я у него заказывала… Ты уже спустился ужинать? Придется подождать, у меня, как видишь, урок.
Люциус неторопливо прошествовал мимо них и уселся в кресло у камина, в котором ранее сидел Снейп.
– Продолжайте, прошу! – поудобнее устроившись в кресле, пригласил он. – Надеюсь, я вам не мешаю? Я так понимаю, дорогая, прелестная миссис Снейп украсит своим присутствием наш рождественский бал? И ты дрессируешь нашего друга, чтобы он… не ударил в грязь лицом? Северус, надеюсь, ты осознаешь всю степень дружеского расположения нашей семьи к тебе и твоей магглорожденной супруге.
Снейп, скрежеща зубами, сдержанно поклонился.
– О, разумеется, Люциус. Я рад, что наша давняя дружба только крепнет, – процедил он. Нарцисса, как всегда бывало в такие напряженные моменты, которые за последние два года возникали все чаще, вовремя вмешалась:
– Северус, не отвлекайся. А ты, Люциус, не мешай! Или займись чем-нибудь, пока подадут ужин, или сиди здесь и не комментируй. Северус, давай начнем сначала. И попробуем поворот.
Выйдя от Малфоев через час, Снейп решил не идти домой сразу. Ему захотелось побыть наедине с собой, так, чтобы ничто не отвлекало и не мешало. Он не задумываясь аппарировал к заснеженной скале над замерзшим озером. Одинокое дерево, давний его собеседник, было засыпано снегом едва ли не до середины ствола. Северус попытался сделать к нему несколько шагов и увяз в снегу почти по колено. Негромко выругавшись, он проковылял по сугробам несколько метров и перенесся ниже, к подножию скалы, почти к самой кромке замерзшей воды. Найдя тихое место, куда не доставал ветер, он заклинанием высушил промокшие брюки и ботинки и, поплотнее запахнувшись в теплый плащ, прислонился к неровной каменной глыбе. Внезапные развлечения Нарциссы пробудили в нем давние воспоминания.
Нарцисса. Его единственный настоящий друг.
Даже его детская дружба с Лили не давала ему такого ощущения надежности. В отношениях с маленькой Лили Снейп был скорее покровителем, пока не вмешался Поттер, и их дружба не разладилась. А вот в его дружбе с Нарциссой опекуном была именно она. Он впервые увидел ее, когда пришел в Хогварц в первый класс. Тогда его, маленького, несколько робкого, взволнованного долгожданным распределением в Слизерин мальчишку, взял под опеку староста пятого курса Люциус Малфой, лощеный, одетый с иголочки наследник древнего рода с сияющими белыми волосами. И именно рядом с ним он впервые увидел эту ослепительную девушку. Пятикурсница мисс Блэк, надменная и прекрасная, первая красавица Слизерина, не обращала на первокурсника Северуса ни малейшего внимания. Он слышал, что у нее были старшие сестры, и что самая старшая, Беллатрикс, в замужестве Лестранж, была близка к самому Темному лорду. Эти слухи и шепотки в спальне младшекурсников Слизерина будоражили его воображение. Когда Северус перешел на третий курс, Нарцисса уже выпустилась из Хогварца, и в следующий раз он увидел ее только в 1978 году. Уже сам будучи в рядах Пожирателей смерти, он вновь увидел мисс Блэк, когда Люциус пригласил его в гости в свой фамильный особняк. Ей было 23 года, она была еще красивее, чем в школе, и держалась по-прежнему очень надменно. Но и он к тому времени уже не был робким первокурсником, и его успехи в зельеделии и темной магии помогли ему завоевать далеко не последнее место среди приближенных Вольдеморта. В то время он даже думал, что нашел себе единомышленников и настоящих друзей, способных оценить его таланты по достоинству. Он был наблюдателен и скоро понял, что мисс Блэк умна, сдержанна, ведет себя чрезвычайно осторожно, не принимает участия в планах и акциях последователей Вольдеморта, но при этом постоянно в курсе происходящего. Он замечал, что она тоже наблюдает за ним и особо не скрывает своего интереса. Ее надменность почти не распространялась на него – в редкие моменты их непосредственного общения она была почти приветлива. Снейпу это льстило. Нет, он не был в нее влюблен – боль и память о потерянной для него Лили Эванс крепко сидела в его душе – но он восхищался Нарциссой. Было трудно не оценить ее умение лавировать меж острыми скалами и при этом не пораниться.
Первое письмо он получил от нее той же зимой. Она приглашала его встретиться, и итог этой встречи стал для него неожиданностью. Он не понимал, зачем ей понадобилась связь с ним, но и устоять тоже не смог. Несмотря на ее ослепительную внешность, разницу в возрасте и репутацию холодной красавицы, он чувствовал себя с ней комфортно. Она оказалась терпеливой, интересной собеседницей и не устраивала ему сцен. Ему очень льстило внимание с ее стороны, но он понимал, что их странный роман скоро закончится, и что никто не должен знать об этом. Поэтому, когда через три месяца их нечастых свиданий она совершенно безмятежно сообщила ему, что выходит замуж, и, следовательно, это свидание – последнее, он испытал облегчение. И благодарность. Нарцисса была первой в его жизни женщиной. Она так легко сблизилась с ним, что он совершенно забыл о своих комплексах и страхе быть отвергнутым. Она была с ним спокойна и ласкова. После всех этих школьных страстей и мук безответной любви к Лили Северус впервые ощутил себя… нормальным. Интересным. Тем более, такой женщине, как Нарцисса. И он был благодарен ей за проявленное внимание.
Они провели тот последний вечер вместе, а затем расстались. Через четыре месяца Нарцисса вышла замуж. Люциус не приглашал его на свадьбу, но так было даже лучше. А еще через год Снейп подслушал то проклятое пророчество. И все завертелось…
Снейп очнулся от своих воспоминаний и с досадой осознал, что капюшон его плаща полон снега, руки окоченели, а ботинки снова промокли. На землю уже опустилась ранняя зимняя ночь. Поежившись, он подышал в сложенные лодочкой ладони, растер пальцы и подумал о Гермионе. Еще один подарок Нарциссы. Как и 20 лет назад. Неожиданный. Непонятный. Почему она выбрала именно Гермиону? Они так ни разу и не говорили об этом. Ведь в больнице в те дни бывало так много людей. Можно было выбрать кого угодно из его бывших студенток. Но выбор пал на нее. Нарцисса ничего не делала просто так, и вряд ли этот выбор был случаен, но он не осмеливался спрашивать. Не был уверен, что хочет знать ответ. Все-таки его подруга была довольно цинична. Как и он сам.
Он аппарировал домой, быстро провел уже ставшую сродни ритуалу проверку периметра, подновил защиту и, войдя в дом, увидел, что Гермиона спит, свернувшись в уголке дивана. Рядом на полу лежал учебник по истории магии, который, похоже, сполз с ее колен, когда она уснула. Снейп неслышно прошел в гостиную и присел на корточки у дивана, рассматривая ее. Отблески танцевавшего в камине огня играли в ее волосах, мягкими волнами падавших на плечи. Такая юная… Такая красивая… В Хогварце он не склонен был рассматривать своих студенток как представителей противоположного пола. Он запоминал их лица, чтобы различать их на уроках и в коридорах, но никогда не думал об их внешней привлекательности. Ему было не до этого. Да он никогда и не стал бы так о них думать. Он же преподаватель, в конце концов. Декан Слизерина. Это было бы безнравственно с его стороны. Ученики интересовали его исключительно с точки зрения успеваемости и дисциплины. И талантов в академической сфере. Все остальное было излишними сантиментами, до которых он никогда не опускался. Если так подумать, то и к Гермионе он относился примерно так же первые месяца полтора их совместного проживания. Вплоть до момента, пока не увидел ее обнаженную спину в вырезе платья от Твилфитта. Но даже тогда это было всего лишь плотское желание. Во всяком случае, он так думал. Да, он делал для нее все, что было необходимо, обеспечивал ее безопасность и относительное спокойствие, заботился, как умел. Потому что был обязан это делать. Но когда эта обязанность и это плотское желание переросли во что-то… большее?
Похоже, в ту же ночь. Когда она вместо того, чтобы оттолкнуть его – протянула руку и погладила.
И когда впервые потянулась для поцелуя.
И когда перешагнула порог его спальни.
И когда едва не заплакала, умоляя его больше не молчать.
Снейп задумчиво осмотрел ее еще раз. В спальне, наверное, сейчас холодно. И будить ее ему не хотелось – она реально вымоталась, раз уснула над книгой, не дождавшись его. Но оставить ее спать здесь он тоже не мог. Он протянул руку и легонько погладил ее по волосам. Гермиона пошевелилась и приоткрыла глаза:
– Ты уже дома? Который час?
– Почти девять. Давай я отнесу тебя наверх.
– Не надо, я сама, – она зевнула. Потерлась щекой о его руку. – Ты поужинал?
– У меня еще есть время. Иди, ложись, не жди меня.
– Опять будешь работать?
– Немного.
– Северус, – она взяла его руку и потянула его к себе, – по-моему, мы оба заработались… тебе не кажется?
Ему казалось. Причем, давно. Опять же, привычка. Умел ли он вообще отдыхать когда-нибудь? И что в его понимании было отдыхом? Ну, если не считать валяния в постели по выходным.
– Малфои приглашают нас на рождественский бал в конце месяца, – сказал он ей, присаживаясь на краешек дивана и поглаживая ее по спине. Она уютно свернулась под его рукой:
– Ты хочешь пойти?
– А ты? Там будут танцы.
– Танцы? Никогда бы не подумала… Этот их прием летом был такой… строгий.
– Бал – другое дело. Там будет много молодежи. Друзья Драко. Наверняка многие будут тебе знакомы.
– Не могу сказать, что Драко и его друзья вдохновляют меня на посещение балов, пусть даже с танцами, – пробормотала она. Он погладил ее плечо:
– Думаю, тебе понравится. Немного отвлечемся.
– Ладно, если ты хочешь. Опять придется делать прическу, да?
– И новое платье, – улыбаясь, кивнул он. Она поморщилась:
– Ладно. Подпустим ближе. Сейчас мне совсем не хочется про это думать.
Наверное, он и в самом деле ее загонял. Чтобы девушке да не хотелось думать про новое платье, прическу и танцы? Его юные слизеринки ухватились бы за малейшую возможность попасть на подобное мероприятие.
– Ступай-ка спать, – сказал он, видя, что она опять закрывает глаза. – Или мне все же тебя уложить?
– Звучит интригующе… Но у меня нет на это сил, Северус. Прости.
– Не надо извиняться. Иди.
Она села, опустив ноги на пол. Прижалась плечом к его плечу. Поцеловала в щеку теплыми со сна губами:
– Разбуди меня утром, когда будешь уходить. Или раньше.
– Непременно.
Она поднялась на ноги и побрела наверх, в спальню. Он проводил ее взглядом, встал с дивана и отправился на кухню ужинать.
|
|
|
