 |
Глава 10. Волчьи фишки/мы одиноки
|
|
|
|
ГЛАВА 10
ВОЛЧЬИ ФИШКИ/МЫ ОДИНОКИ
Они тренировались. Оборотни. Стая.
Двигаясь бесшумно и быстро, скрывались за деревьями, а затем вновь появлялись из-за них.
Отслеживали меня в лесу, пока я старался сбить их со следа.
— Атакуйте, — велел Томас, и они обнажали когти, а он делал ложные выпады из стороны в сторону, вверх и вниз.
Однажды я спросил его, зачем мы так тренируемся.
— Мы должны быть готовы, — ответил он.
— Готовы к чему?
Томас положил руку мне на плечо.
— Защитить то, что принадлежит нам.
— Защитить от чего?
— От всего, что может забрать у нас нашу стаю или территорию.
Его глаза сверкнули красным.
И по моей спине пробежал холодок.
* * *
Я стал тренироваться усерднее.
* * *
— Счастливого Рождества, Окс.
Джо усмехнулся, когда я крепко обнял его, положив подбородок ему на макушку.
* * *
— Иначе, — заметил Гордо, делая затяжку.
— А?
— Ты двигаешься иначе, — уточнил он.
— Может, я просто взрослею.
— Это больше смахивает на… уверенность. Ты ведешь себя более уверенно.
— Это все волчьи фишки.
— Ты не волк.
— Но близок к этому.
— Он сделал это, да? — прищурился Гордо.
— Кто?
— Томас. Он предложил тебе укус.
Я слышал, как Рико громко захохотал в задней части мастерской. Таннер и Крис прокричали ему что-то в ответ.
— Да, — признался я.
— Окс, — предупреждающе начал Гордо.
— Это мое решение, — ответил я. — Он не сделает этого, пока мне не исполнится восемнадцать, но это все равно только мое решение.
— Просто… блядь, — Гордо явно выглядел расстроенным. — Просто подумай о последствиях. На тебя будут охотиться всю оставшуюся жизнь. Все, кому не лень. Монстры и люди, которых хлебом не корми, дай лишь насадить твою голову на кол.
|
|
|
— Из-за того, что я стану волком? — спросил я. — Или из-за того, что я уже часть стаи?
— Дерьмо, — пробормотал он.
— Или, может, из-за того, что я связан узами с ведьмаком?
— Я говорил тебе…
— Я больше не ребенок, Гордо.
— Но кроме тебя у меня никого нет, — его голос дрогнул.
— Хорошо, — сказал я. — Тогда ты понимаешь, что я никогда не оставлю тебя. Как и все это.
Закрыв глаза, Гордо сделал глубокий вдох.
— Ты отказался, — догадался я. — От укуса. Ты сказал «нет».
Его глаза медленно открылись.
— Самое легкое решение из когда-либо принятых мною.
Мы оба знали, что это была ложь.
* * *
Я не сказал ему, что решил остаться человеком.
Пока что.
* * *
— Джесси заходила сегодня в закусочную, — произнесла мама.
Я опустил взгляд обратно на домашнюю работу по математике. Казалось, я делаю ее неправильно.
— Сказала, что не видела тебя уже несколько дней.
— Я был занят, — пробормотал я. — Домашка. Работа.
Полнолуние с оборотнями.
— Приоритеты, Окс. Замечательно, когда у тебя есть приоритеты, но не забывай о других хороших вещах.
Бегать с волками — вот что было самым замечательным.
* * *
Темный импульс пробежал по солнцу между мной и Джо.
Я резко вскинул голову, оторвав взгляд от парты на уроке истории.
Поднялся и вышел за дверь класса, даже не осознавая, что двигаюсь.
Я думал лишь: «ДжоБезопасностьДжоНайтиДжо».
Засияли два других импульса, короткие вспышки света.
«Картер и Келли», — подумал я, — «стая».
Солнце пылало гневом. Сдерживаемым пока что, но ситуация вот-вот грозила выйти из-под контроля.
Я чувствовал это, хоть и не до конца понимал, каким образом.
Туалет для мальчиков. Коридор.
Я распахнул дверь.
Джо прижимали к стене. Его разорванная сумка валялась у ног. Карандаши и бумаги были разбросаны по всему полу.
|
|
|
Джо окружили три парня. Один прижимал его к стене, надавив предплечьем на шею. Я смутно узнал их сквозь застилающую глаза красную пелену. Старшеклассники. Придурки.
Джо не был напуган. По крайней мере, не сильно. Я мог поклясться, что слышал его быстрое, но ровное сердцебиение.
Тем не менее он не дрался, потому что знал, тогда его волк вырвется наружу.
А потом Джо увидел меня.
Его глаза расширились.
И солнце между нами взорвалось.
Сначала я схватил того, кто прижимал Джо к стене. И вцепившись ему в шею, отдернул прочь.
— Какого… — начал было парень, однако на этом все его слова закончились, потому что в следующую секунду он уже лежал на полу, мое колено давило на его грудь, а руки сомкнулись вокруг горла. Глаза парня расширились, когда я зарычал, оскалив зубы прямо перед его лицом.
Двое других схватили меня за плечи и руки, пытаясь оттащить, но я помнил тренировки, особенно то, как Томас велел сохранять спокойствие и контролировать себя.
Я дал им поднять меня. А затем, воспользовавшись моментом, ударил коленом в живот парня справа и локтем в лицо парня слева. Тот, что был справа, согнулся пополам, пытаясь отдышаться, а другой вскрикнул, его пальцы тут же окрасились алым. Я отступил, заслонив собой Джо. Чувствуя, как его руки сжали в кулаки мою рубашку, а сам он уткнулся лбом мне в спину.
Картер и Келли ворвались, сверкая глазами. Оглядели пространство. И когда я заметил в их взглядах удовлетворение от того, что они обнаружили, во мне что-то вспыхнуло. Они испытали не удивление. А именно удовлетворение. Словно знали, что я справлюсь с ситуацией.
— Итак, — заговорил Картер. — Ваши имена.
— Иди на хер, — ответил парень с кровоточащим носом.
— Неправильный ответ, — заметил я, когда Келли двинулся к нему.
— Имена! — рявкнул Картер.
— Генри, — признался «кровоточащий нос».
— Тайлер, — выдавил парень, обхвативший руками живот.
Тот, что все еще лежал на полу выплюнул:
— Катитесь в ад.
Картер схватил его за горло и приподнял. Ноги парня оторвались от пола, пока он пытался пинаться.
Картер был уже на грани, но пока еще контролировал себя.
— Твое. Имя.
— Декс, — выдохнул он.
— Закончил? — спросил Картер Келли.
|
|
|
Келли кивнул, делая вдох.
— Генри. Тайлер. Декс. Закончил.
Он запомнил их запахи.
— Если вы еще когда-нибудь приблизитесь к моему брату, я убью вас, — пообещал Картер. — Каждого. А если не смогу я, тогда это сделает Келли. А если и он не сможет, то помоги вам Бог, когда до вас доберется Окс.
Он толкнул Декса на пол. Тот вскрикнул, приземлившись на бок. Картер и Келли перешагнули через него. Другие парни шарахнулись от них в сторону. Братья Беннет подошли и встали по бокам от меня, блокируя доступ к Джо. Келли положил руку мне на плечо. Плечо Картера плотно прижалось к моему.
Первым прочь бросился Генри. За ним Тайлер. Декс усмехнулся, но это была трусливая усмешка, которая, дрогнув, тут же исчезла. Он тоже убежал.
Я пылал, словно солнце.
* * *
Директор смотрел на нас. На меня. На мою маму. На всех Беннетов.
— Отстранены на пять дней, — сообщил он.
Мы с Картером и Келли ничего не сказали, как нам и велели.
— Пять дней? — переспросила моя мать. — А как насчет тех троих, кто начал это?
— С ними разберутся, — заверил директор. Я заметил испарину, выступившую на его лбу.
— Правда? — вмешалась Элизабет. — Очень на это надеюсь. Особенно после того, как они прижали моего двенадцатилетнего сына к стене.
— А Окс сломал ребенку нос! — напомнил директор. — Ему еще повезло, что против него не выдвинули обвинений.
— Да, — сказала Элизабет. — Очень повезло. Хотя если бы они выдвинули обвинения, уверена, мы бы сделали то же самое.
Директор промокнул лоб.
— Марк? — беззаботно произнес Томас.
— Да?
— Сколько денег мы собирались пожертвовать школьному округу Грин-Крик в этом году?
— Двадцать пять тысяч долларов.
— Ах. Спасибо, Марк.
— Всегда пожалуйста.
— Мистер Беннет, — начал директор. — Уверен, мы можем…
— Наш разговор окончен, — перебил его Томас. — Вы мне надоели. Все, мы уходим. Нам пора.
* * *
Томас с Элизабет отвели меня в сторонку.
— Ты защитил то, что принадлежит тебе, — сказал Томас и его глаза сверкнули красным. — Я так сильно горжусь тобой.
Он был моим Альфой, и я задрожал от его слов. Откинул голову, подставляя ему горло. Томас протянул руку и нежно коснулся моей шеи.
|
|
|
Элизабет крепко прижала меня к себе.
* * *
Отстранение закончилось внезапно и без предупреждения.
* * *
— Я и сам мог бы справиться, — проворчал Джо, пока мы шли по грунтовой дороге.
— Я знаю.
— Я в состоянии разобраться с ними.
— Я знаю.
— Я не какой-то маленький ребенок.
— Я знаю.
Джо нахмурился.
— Скажи что-нибудь еще.
— Я рад, что смог защитить тебя, — честно ответил я. — И я всегда буду рядом в таких случаях.
Джо посмотрел на меня своими большими голубыми глазами. Потом покраснел. Румянец начинался у его горла и поднимался вверх по лицу. Затем Джо отвел взгляд. Пнул грязь. Я ждал, когда он примет решение.
В конце концов, он схватил меня за руку, и мы продолжили путь дальше по дороге.
* * *
— Они — моя семья, — рявкнул я в пылу очередной ссоры.
Лицо Джесси раскраснелось, глаза сверкали.
— Я знаю, — ответила она. Ее голос звучал напряженно. — Даже если и не до конца понимаю их странного интереса к тебе.
— Это не странно.
— Окс, — сказала она. — Это довольно-таки странно. Они что-то вроде какого-то культа, или что?
— Прекрати, Джесси. Ты не имеешь права так говорить о них. Они ни разу не сказали о тебе слова плохого, поэтому и ты не будешь.
— Кроме Джо, — пробормотала она.
— Что?
Она подняла взгляд, сидя на моей кровати.
— Я сказала: кроме Джо. Ему я не нравлюсь.
— Это неправда, — рассмеялся я.
— Окс. Это так. Почему ты этого не видишь? Почему ты так слеп, когда дело доходит до Джо?
— Не втягивай его в это, — предупредил ее я, повышая голос.
Джесси выглядела расстроенной.
— Я просто хочу быть частью твоей жизни, Окс. Ты отшиваешь меня. Что-то скрываешь от меня. Я чувствую, что-то происходит. Почему ты мне не доверяешь?
— Я доверяю тебе, — возразил я, хотя это походило на ложь.
Она улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз.
* * *
После Дня Благодарения мама написала мне, попросив идти сразу после работы домой.
Дом казался другим, когда я вошел. Это ощущение сразило меня словно удар под дых. В нем витал гнев. Присутствовала грусть. Но с облегчением. Таким невероятным облегчением. Должно быть, это было благодаря стае. Я никогда прежде не чувствовал эмоции дома. Я не был волком, но и просто человеком уже не был тоже. Я стал чем-то большим.
Эмоции различались, как цвета.
Гнев был фиолетовым, тяжелым и насыщенным.
Грусть — мерцающим синим. Она вибрировала по краям фиолетового.
Облегчение — зеленым, и я задумался, не его ли испытывала Элизабет в свою зеленую фазу. Облегчение.
|
|
|
Мама сидела за столом. Ее лицо было сухим, вот только глаза сильно покраснели. Она плакала, но уже успела взять себя в руки. И я понял, что со мной явно что-то не так, когда каким-то образом осознал, что мама сейчас скажет, прежде чем она успела открыть рот.
Тем не менее я все равно позволил ей озвучить это.
Я был в долгу перед ней.
— Окс, — начала она, — мне нужно, чтобы ты выслушал меня, ладно?
— Да, конечно, — ответил я, накрыв ее руку своей. Моя ладонь казалась огромной по сравнению с ее, и я любил эту миниатюрную женщину.
— Мы есть друг у друга, — напомнила она.
— Я знаю.
— И мы сильные.
— Да, — улыбнулся я.
— Твой отец умер. Он был пьян. Сел за руль. Врезался в дерево.
— Ясно, — сказал я, хотя в груди защемило.
— Я рядом, — произнесла мама. — Я всегда буду рядом.
Мы оба проигнорировали эту ложь, потому что никто не мог обещать подобного.
— Где? — спросил я.
— В Неваде.
— Не далеко же он ушел.
— Да, — согласилась она. — Похоже, не далеко.
— Ты в порядке? — спросил я. Дотянувшись, провел большим пальцем по ее щеке.
Мама кивнула. Затем пожала плечами. Ее лицо слегка исказилось, и она отвела взгляд.
Я ждал, пока мама сможет продолжить.
— Я любила его, — наконец призналась она. — Долгое время.
— Я тоже.
И все еще продолжал любить. Даже если мама уже разлюбила отца, я до сих пор не смог этого сделать.
— Он был добрым. Пусть и не всегда. Хорошим человеком.
— Да.
— Он любил тебя.
— Да.
— Теперь мы остались только вдвоем.
— Нет, это не так, — возразил я.
Мама снова посмотрела на меня.
— Что ты имеешь в виду? — слеза скатилась по ее щеке.
— Есть кое-кто еще, — произнес я и задрожал.
Она заволновалась.
— Окс, что не так?
— Мы не одиноки. У нас есть Беннеты. Гордо. Они…
— Окс?
Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Я больше не мог позволять ей думать, что мы одиноки. Только не сейчас, когда в этом не было необходимости.
— Я покажу тебе кое-что. Ты должна доверять мне. Я никогда и никому не позволю навредить тебе. Всегда буду тебя защищать. Оберегать.
Теперь мама плакала.
— Окс…
— Ты доверяешь мне? — спросил я.
— Да. Да. Да. Конечно, — тихонько всхлипывая, ответила она.
— Мы никогда и не нуждались в нем. Мы выжили.
— Выжили? Выжили?
Взяв за руку, я подтянул ее к себе. Положил руки на ее плечи. Подвел к двери. На улице было холодно, поэтому я придвинулся ближе. Мне было теплее, чем ей.
— Не бойся, — сказал я. — Ничего не бойся.
Мама посмотрела на меня, в ее глазах отражалось так много вопросов.
Поэтому я глянул в ночное небо, запрокинув голову.
И запел.
У меня получалось не так хорошо, как у волков. И никогда не получится, потому что независимо от того, кем я являлся, это было ближе к человеку, чем к чему-либо другому. Так сказал Томас, когда обучал меня в глубине леса. Но он был сильным, этот вой, даже когда мой голос оборвался. Я вложил в него все, что смог. Фиолетовый гнев. Синюю грусть. Зеленое облегчение, гребаное зеленое облегчение от того, что его не стало, не стало, не стало, и мне больше никогда не придется думать о нем вновь. Больше не будет этих «а что, если». Больше не будет этих «почему». Больше не будет страданий, потому что мы не одиноки. Мой отец сказал, что люди будут дерьмово обращаться со мной, но на хер его. К чертям его. Я так сильно его любил.
Я вложил все в эту песню.
И еще до того, как эхо затихло среди деревьев, из дома в конце переулка донесся ответный вой.
Джо.
Затем другой. Картер.
И Келли. Марк. Элизабет.
Томас был громче всех. Зов Альфы.
Они услышали мою песнь и пели мне в ответ.
— О боже мой, — прошептала мама и сильнее прижалась ко мне.
Вдалеке раздался шум. Топот лап с когтями по покрытым инеем листьям.
Фиолетовый был гневом.
Синий — грустью.
Зеленый — облегчением.
Из-за деревьев показались оранжевые вспышки. Мерцание красного. Знакомые цвета семьи и дома.
Я мог слышать их в себе, и они говорили: «мы здесь БратСынДругЛюбовь. мы здесь мы стая мы твои и ничто не изменит этого».
Мама всхлипывала, прижимаясь ко мне. Она вся дрожала.
— Они никогда не навредят тебе.
— Откуда ты знаешь? — спросила она, затаив дыхание.
— Потому что мы — стая. — Я отстранился, нежно шикая, когда она попыталась прижаться ко мне ближе. — Все хорошо, — заверил я. — Все хорошо.
Я не отводил от нее взгляд. Медленно спустился по ступенькам крыльца, чтобы не поскользнуться на льду. Мое дыхание разлеталось вокруг меня белыми клубами. Было холодно, но в тот момент, когда я встал на замерзшую землю, меня окружило тепло. Волки бросились ко мне, возбужденно лая, кусая мои пальцы, кисти и руки. Джо встал на задние лапы, положив передние мне на плечи. Он лизнул мое лицо, а я все смеялся и смеялся.
Томас сел, ожидая. Затем издал низкий рык. Остальные замерли вокруг меня и расступились. Когда Альфа поднялся на ноги, я услышал мамин вздох.
Его шаги были медленными и решительными. Томас подошел и положил голову мне на плечо, обвиваясь шеей вокруг моей, нос скользнул по коже и волосам. Из его груди вырвалось рокотание, тихое и довольное. Это был первый раз, когда я позвал их сам. Он гордился мной.
Я стану совершеннолетним через семь месяцев, но, должно быть, я все еще не был мужчиной, потому что мне пришлось сморгнуть слезы.
— Мой отец умер, — прошептал я. Джо заскулил, но не подошел ближе. — Мама думает, мы одиноки.
Рокотание в груди Томаса стало громче, и через узы, что протянулись между нами, я слышал: «ш-ш-ш нет ты не одинок здесь мы здесь не плачь СынСтая не плачь ты никогда не будешь одинок».
Я запустил руки в его шерсть и крепко вцепился в него. Томас позволил предаться этой скорби, потому как знал, мне нужно всего пару мгновений.
Они прошли, как обычно и бывало.
Томас слизал слезы с моих щек, и я тихо рассмеялся.
Он прижался своим лбом к моему, и я сказал:
— Хорошо. Теперь я в порядке. Спасибо.
Томас повернулся к моей матери. Она тихонько выдохнула, шокированная, и сделала шаг назад, ее тело била дрожь.
— Все хорошо, — напомнил я.
— Это сон, — прошептала она.
— Нет.
— Окс! — воскликнула она. — Что это!
Томас встал перед ней, склонив голову. П+рижался носом к ее лбу, и она выдохнула:
— О...
|
|
|
